Слизеринские истории

Первое нападение на ученика в стенах Хогвартса осталось абсолютно незамеченным. Люциуса это, естественно, нисколько не удивило. Что могут сделать родители-магглы? Ничего. Дамблдору такое положение дел было только на руку и позволяло замалчивать сам факт нападения. Люциусу было интересно, что именно директор написал родителям пострадавшего ученика... если он им вообще хоть что-то сообщил. Но узнать это не представлялось возможным, и Люциус просто стал ждать дальнейшего развития событий. Второе нападение произошло перед самым рождеством и снова не произвело на магическую общественность никакого впечатления. Конечно, дети опять рассказывали дома о том, что творится в Хогвартсе, но пострадавший снова был магглорожденным. На словах не только официальные власти, но и всякий, кто хотел казаться "приличным человеком", конечно, был озабочен правами магглорожденных, отношением к ним в магическом сообществе и прочей подобной чепухой. Это было модно – демонстрировать широту взглядов. Но по-настоящему до двух окаменевших в Хогвартсе детей-грязнокровок никому не было дела. Тем более, накануне праздника. Люциуса такое наплевательское отношение к творящимся в школе ужасам совершенно не устраивало. И как только Фадж после рождества изволил выйти на работу, Малфой наведался в министерство. Правда, безрезультатно. Министр только отмахнулся, сказав, что Дамблдор заверил его в том, что держит все под контролем, и вообще пока никто не погиб, а значит и шум поднимать не из-за чего. "Под контролем Дамблдор только тебя самого держит", - с презрением подумал Люциус, но настаивать не стал, рассудив, что министр будет покладистее, когда пострадавших станет больше. Фадж всегда побаивался Дамблдора, как человека гораздо более умного и как волшебника гораздо более могущественного, чем он сам. Но Люциус был уверен, что страх потерять кресло министра пересилит у Фаджа страх перед директором Хогвартса. Однако ждать Люциусу пришлось долго. Очень долго. Он уже даже подумал, что ошибся в Дамблдоре, что тот, в самом деле, озаботился безопасностью учеников, и нападений больше не будет. Но вот в одно субботнее утро во второй половине апреля Люциус получил письмо от Драко. В Хогвартсе произошло третье нападение. На этот раз пострадали сразу двое. Люциус понял, что пришла пора для решительных действий. Он разослал сов с письмами ко всем членам попечительского совета Хогвартса, требуя провести внеочередное собрание совета незамедлительно. Разговор на собрании складывался совсем не так, как хотелось бы Люциусу. Попечители горестно кивали головами, делали скорбные лица, но винили во всем не Дамблдора, который отвечал за безопасность вверенных ему детей, а Салазара Слизерина. "Естественно, - думал Люциус, - давно умерший Слизерин в отличие от ныне здравствующего Дамблдора вам не страшен". Поняв, что связываться с директором Хогвартса из-за чужих детей никто не желает, Люциус решил пока перевести стрелки на Фаджа. Обсуждение тут же приняло совсем другой оборот. Увидев того, кого можно без опасений обвинить в чем угодно, попечители воспылали праведным гневом и, не долго думая, составили министру гневное письмо, в котором было все, что обычно бывает в подобного рода петициях: и "как можно было допустить...", и "почему до сих пор...", и "если вы незамедлительно не примете надлежащие меры..." С этим обращением членов попечительского совета Люциус отправился к Фаджу. Прочитав бумагу, Фадж разволновался. - Послушайте, Люциус, Дамблдор заверил меня, что разберется с этими нападениями и поймает виновного своими силами. - Быть может, он заверил вас также и в том, что в случае неудачи он лично ответит перед общественностью? – не без ехидства уточнил Люциус. – Возможно, Дамблдор предпринял какие-то шаги к поимке преступника, но они не принесли результата. Это очевидно. Как и то, что ответа требуют от вас, а не от Дамблдора. - Но что же я могу сделать?! – чуть не взмолился министр. – По закону никто не имеет права вмешиваться в дела школы. - Подобные законы полностью устраивают Дамблдора, и вам, как министру магии, давно следовало их пересмотреть. Кстати, в данном случае речь идет не о каких-то организационных вопросах, в которые вы не можете вмешаться. Сейчас речь идет об опасности, которой подвергаются здоровье и жизни учеников. И вы имеете полное право потребовать от Дамблдора... - Ах, ну что вы такое говорите! Директор Хогвартса – такой могущественный волшебник... Думаю, стоит только подождать еще немного и он, как и обещал, сам во всем разберется. - А если не разберется? Вы, Корнелиус, рискуете креслом министра, а чем рискует Дамблдор? Директорством? Так он еще и верховный чародей Уизенгамота, и председатель международной конфедерации магов. - И не говорите, - Фадж чуть ли не за голову схватился. – Вы совершенно правы. Но Дамблдор всегда помогал мне, давал советы... - Если он настолько мудр и лучше других знает, как управлять магическим сообществом, мог бы сам занять пост министра, - жестко ответил Люциус. – Однако его такая ответственность не прельщает. Он предпочитает давать советы, расплачиваться за которые потом будет тот, кто, обладая официальной властью, имел глупость прислушиваться к его советам и разного рода заверениям. - Да, да... И все-таки мне не хотелось бы ссориться с Дамблдором... - То есть вы отказываетесь от решительных действий? - В Хогвартсе работает некий Рубеус Хагрид... Пятьдесят лет назад он был обвинен в том, что открывал Тайную комнату... - Но это же полная ерунда! – возмутился Люциус. - Но ведь никто об этом не знает. Я вынужден предпринять хоть что-то... Люди должны увидеть, что министр действует. - Что ж... – разозленный трусостью и нерешительностью Фаджа, Люциус развернулся и направился к дверям, даже не попрощавшись. - Вы уходите?! – удивленно воскликнул Фадж. – Но я полагал, что вы... - Что? – резко ответил Люциус. – Отправлюсь в Хогвартс во главе отряда авроров, арестовывать лесничего? - Какие могут быть авроры! Как можно вот так просто отправить авроров в Хогвартс?! Я, конечно же, поеду в школу лично, и было бы очень хорошо, если бы и вы... вместе со мной... как представитель... как глава попечительского совета... подтвердить, что я вынужден... Невнятные лепетания Фаджа смолкли под холодным взглядом Люциуса. Но в глазах несчастного министра осталось нечто очень напоминающее просьбу, почти мольбу. - Прекрасно, - отчеканил Люциус. – Я буду в Хогвартсе ближе к ночи. - О, Люциус! Вы даже не представляете, как... - Всего хорошего, Корнелиус, - через плечо бросил Малфой. Остаток дня у Люциуса прошел суматошно. Он успел наведаться к каждому из одиннадцати членов попечительского совета Хогвартса. Наедине все они оказались гораздо более сговорчивыми. В итоге, к ночи, Люциус, облаченный в длинный дорожный плащ, довольно улыбаясь, вплыл в хижину лесничего. – Уже здесь, Фадж, – одобрительно произнес он, заметив министра. – Отлично, отлично... — А вы... вам... что здесь надо? — яростно сказал Хагрид. — Вон... да! То есть... прочь из моего дома! — Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме, - произнес Люциус, усмехаясь и оглядывая убогую хижину. – Я искал директора, связался со школой, и мне сообщили, что он здесь. — Что же вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор. Он действительно тоже был здесь. Жертвуя своим человеком, директор Хогвартса, тем не менее, старался сохранить лицо и, чтобы не выглядеть совсем уж неприглядно, сдавая в Азкабан невиновного, усердно повторял Фаджу, что "Хагрид пользуется его полным доверием". – Это ужасно, Дамблдор, – неторопливо проговорил Люциус, вынимая длинный свиток пергамента, – но попечители решили, что вам пора отойти в сторону. Вот приказ об отстранении, там вы найдете все двенадцать подписей. Боюсь, мы сошлись на том, что вы теряете хватку. Сколько нападений уже совершено к данному моменту? И еще два сегодня, верно? Такими темпами в Хогвартсе скоро не останется магглорожденных, а все мы знаем, какой ужасной потерей это будет для школы. – О, сейчас, послушайте, Люциус, – встревожено заговорил Фадж. – Дамблдор отстранен... нет, нет... – Назначение или отстранение директора – дело попечителей, Фадж, – мягко заметил Люциус. – А так как Дамблдору не удалось прекратить нападения... – Если уж Дамблдор не может их прекратить... – промямлил Фадж, у которого от волнения даже вспотела верхняя губа. – Тогда кто сможет? – Увидим, – с улыбкой ответил Люциус. – Но так как все двенадцать из нас проголосовали... Неожиданно лесничий вскочил на ноги, его черная косматая голова коснулась потолка. — А-а! — взревел он. — Скольким же вы... вам пришлось... вы надавили... напугали, и люди согласились! — Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Люциус. - Я бы не советовал так орать на охранников в Азкабане. Им это совсем не понравится. – Вы не можете убрать Дамблдора! – рявкнул Хагрид, продолжая бушевать. – Уберите его, и у магглорожденных не останется и шанса! А там недолго и до убиений! – Успокойся, Хагрид, – отрезал Дамблдор и посмотрел на Люциуса. - Разумеется, раз попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться. – Но... – заикнулся было Фадж. – Нет! – прорычал Хагрид. – Однако, – сказал Дамблдор, - на самом деле я покину Хогвартс только тогда, когда здесь не останется ни одного верного мне человека. Знайте, что в Хогвартсе помощь всегда придет к тем, кто о ней попросит. – Какие нежности, – раскланиваясь, заметил Люциус. – Всем будет очень не хватать ваших... э... как бы поточнее выразиться... весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок и предотвратить эти... мм... «убиения». Люциус прошел к двери, открыл ее и с поклоном пропустил Дамблдора вперед.