Я - Симисшах. Кольцо власти

      Узнав от Валиде о том, что сделала Айше, ради того, чтобы попасть к нему на хальвет, Мурад выгнал её, сказав не показываться ему на глаза. Затем Валиде рассказала ему, чем увенчались такие интриги, и что произошло с Симисшах. Мурад незамедлительно отправился в гарем, чтобы лично навестить свою любимицу. — Дорогу! Султан Мурад хан Хазретлери! — объявил Силахтар Ага. Мурад стремительным шагом направился наверх — в комнату Симисшах.

***

      Фаворитке за всё утро стало легче, и она решила сесть за вышивку, чем в данный момент и занималась. Рана уже не болела, однако служанка отвлекла фаворитку от вышивания, сказав, что нужно перевязать рану, Симисшах ничего не оставалось, как согласиться. Когда служанка уже заканчивала перевязку, пожаловал султан. — Дорогу! — прозвучало из-за дверей. Служанка не закончила перевязку, поэтому продолжила. Симисшах успокоила её, сказав, что нужно приветствовать падишаха. Симисшах и Фара-хатун (ударение на последнюю «а») поклонились. Когда Мурад зашёл в комнату, он увидел, что перевязка ещё не закончена. — Заканчивай перевязывать, хатун, что это за незаконченная работа? — возмутился Мурад. — Повелитель, Симисшах-хатун сказала, что нельзя пренебрегать правилами гарема, нужно отдать вам уважение, прежде всего, — стала защищать себя служанка. Симисшах не подняла на Султана взгляд. — Можешь идти, Фара, — сказала Симисшах, — мне показали, как перевязывать, я справлюсь самостоятельно. — Как тебе будет угодно, Симисшах-хатун, — сказала Фара, и, поклонившись Повелителю, вышла из комнаты. — Повелитель, с вашего позволения… — сказала Симисшах. — Выйдите все, — приказал Мурад. Силахтар и Аги вышли за дверь, оставляя падишаха и его фаворитку наедине. Симисшах начала заканчивать перевязывать рану, не обращая внимания на Мурада, который стоял напротив, и наблюдал за умелыми движениями своей любимицы. — Моя Симисшах… — Повелитель, я не смогу сосредоточиться, если вы будете смотреть на меня, — сказала Симисшах. Мурад не стал упрекать её за дерзость, ведь Симисшах была права, невольное движение, и придётся начинать заново. Когда Симисшах, наконец, закончила, она встала с дивана, ведь лишь с позволения Мурада ей позволено сесть. Увидев это, Мурад сел рядом и похлопал по сидению. Симисшах села. — Валиде рассказала мне всё, — сказал Мурад, — если бы я знал, что ко мне должна была прийти ты, я бы прогнал Айше. — Как я могу злиться на вас, Повелитель, — жалобный тон расстроил Мурада. — Это ваш дворец, ваш гарем, ваши рабыни, я не вправе злиться на вас, ведь я фаворитка, обыкновенная наложница, как и все. — Ты свободная мусульманка, — напомнил Мурад. — Моего положения это не меняет, Повелитель, — сказала Симисшах, — да, я — свободная мусульманка, но другого мне и не надо, главное, чтобы вы и ваша Валиде были счастливы и здоровы. О большем я и мечтать не могу. — Симисшах, ты, правда, не в обиде на меня? Я не хочу, чтобы между нами были какие-то обиды. — Я не смею обижаться на вас, Повелитель, — повторила Симисшах. — Тогда почему ты не смотришь мне в глаза и не называешь по имени? — Потому что вы — Султан, а я — ваша фаворитка, не более того, — сказала Симисшах, — Повелитель, с вашего позволения, я продолжу вышивать? — Конечно, — кивнул Повелитель, и вышел из комнаты. Он даже не увидел, что Симисшах, не зная того, проткнула себе палец иглой, от злости.       «Фаворитка — это моё проклятье, от которого я никогда не смогу избавиться… Айше Султан сильнее меня» — подумала Симисшах.

***

      Дни летели незаметно. Были праздники, были чёрные дни, когда было заседание дивана, и предателей, по приказу Повелителя, приговаривали или к ссылке — в лучшем случае, а в худшем — казни. Что же касается гарема, то Валиде благоволила к Симисшах — любимице своего сына. Также не стоит забывать о Меликер-хатун, которая, выносив ребёнка 9 месяцев, подарила шехзаде Касыму прекрасную девочку. Мурад дал ей имя — Хавса, в честь великой Валиде Султан — матери Султана Сулеймана. Касым был рад, что Мурад подарил ему возможность стать отцом, хоть и в таком раннем возрасте. Валиде Султан была счастлива держать на руках ещё одного ребёнка, однако теперь — внучку. Касым, в благодарность за спасение своей возлюбленной, попросил брата Повелителя, чтобы Симисшах заботилась об их с Меликер Султан дочкой, на что Мурад согласился. Симисшах очень понравилась юной госпоже, и та не могла успокоиться, если любимицы Повелителя не было рядом. — Хавса Султан так привязалась к Симисшах-хатун, что не может усидеть на месте, пока та не придёт, — улыбалась Меликер Султан, обедая за одним столом вместе с Атике Султан и Валиде Султан. — Дети всегда привязываются к чужим людям, Меликер, тебе главное, не потерять свою дочь, стань для неё настоящей Валиде, как для нас стала Кёсем Султан, — сказала Атике. Кёсем улыбнулась, ей лестно было слышать это от своей дочери. — Валиде, с вашего позволения, я пойду к моей дочери, Симисшах-хатун устаёт, если проводит с ней всё утро. — Конечно, Меликер, можешь идти, — сказала Валиде, — вечером приходи в покои Повелителя, вместе с Хавсой, думаю, что Мурад будет рад увидеть свою племянницу. — Меликер пообещала, что так и сделает. Поклонившись, жена Касыма вышла из покоев. — Стать Султаншей не родив шехзаде — честь, Валиде, — сказал Атике. — Она заслужила это, не стоит недооценивать ум Меликер, — сказала Валиде, — по словам Кеманкеша, когда Симисшах, в то время Фарья, пришла, чтобы её спасти, Меликер сказала, что её жизнь ничего не стоит. А когда Кеманкеш уже пришёл спасать их обеих, то Меликер накинулась на того охранника, который ранил его, чтобы отвлечь и спасти Фарью. — Смелый поступок со стороны Меликер и Симисшах, — сказала Атике, — а что на счёт Гюльбахар Султан? Повелитель принял решение? — Он отошлёт её завтра после церемонии обрезания шехзаде Мехмета в старый дворец. — А как же Айше? Она ведь тоже провинилась. — Её судьбу Мурад доверил решить мне. Я считаю, что нельзя оставлять сына без матери, ведь никакой шехзаде, каким бы крепким он не был, не сможет выжить без опеки своей Валиде. А если она вновь вытворит что-нибудь подобное, я отошлю её в старый дворец, а Мехмета оставлю здесь, и воспитаю его сама. — Хорошее решение, Валиде. Симисшах каждую ночь бывает у Повелителя? — Практически каждую ночь, — сказала Валиде, — будем надеяться, что решение, которое принял Мурад, не навлечёт на нас новые напасти. — Вы про то решение, о котором не должны знать никто, даже Симисшах? — удивилась Атике. — Именно. Главное, чтобы до завтрашней церемонии, «сор» этот никто не вынес.

***

      Да, следующий день действительно был знаменательным, ведь, наконец, единственный наследник Султана Мурада, пройдёт церемонию обрезания. На это ушло немало средств, яства, танцы, золото, по всему Стамбулу разнесли весть об этом празднике, так что весь город праздновал это событие.       Во дворце не стихала, музыка и не прекращались танцы, в которых попросила участвовать и Симисшах. На вопрос Валиде, почему она хочет танцевать, та ответила, что Султан должен быть рядом со своей семьёй, а она его семьёй не является. Спорить с фавориткой Кёсем не стала, так что разрешила ей танцевать. Айше, Атике, Гевхерхан и Валиде Султан сидели на своих местах в гареме, отмечая такой знаменательный день обрезания, раздавая золото рабыням и радуя их взор прекрасными танцами. Лица танцовщиц были закрыты, поэтому Айше не знала, что Симисшах танцевала для них. Разве что, когда одна из танцовщиц подошла к ней слишком близко, обвила шею шелковым платком, оставив его у ног Султанши, Айше по взгляду поняла, что это дело рук Симисшах, однако не подала виду. Когда танцы закончились, танцовщицы разошлись, а Симисшах направилась в свои покои, чтобы переодеться. — Валиде, — сказала Геврхерхан, — а где же Симисшах-хатун? Я думала, что она вскоре придёт поздравить вас с праздником. — спросила Гевхерхан. — Всему своё время, моя луна, — сказала Валиде, делая глоток вина, — вскоре, Симисшах присоединиться к нам.

***

      Симисшах понравилось платье, в котором она была, когда во второй раз пришла на хальвет к Повелителю. Оно ей так по душе стало, что фаворитка решила надеть его и на сегодняшний праздник. Валиде предупредила, что задерживаться не стоит, могут быть подозрения со стороны Повелителя, поэтому Симисшах поспешила одеться. Завершив приготовления, прикрепив тюлевую ткань специальными заколками, уже собиралась выходить, как повернувшись, увидела перед собой Мурада. Симисшах не сразу сообразила, что нужно поклониться, однако сделала это автоматически. — Повелитель, прошу меня извинить, я не сразу вас заметила, — извинилась Симисшах, — я… — То самое платье, что я подарил тебе, — сказал Мурад, — то самое, в котором ты пришла ко мне на хальвет. — Да, Повелитель, оно мне очень дорого, — сказала Симисшах, — чему обязана такой честью, что вы пришли ко мне в покои? — Пойдём, — сказал Мурад, протянув руку, — я хочу показать тебе кое-что. — Что показать, Повелитель? — Всё узнаешь в своё время, — сказал Мурад.

***

      Мурад привёл Симисшах в свои покои. Девушка не могла понять, для чего. — Ты — моя любовь, моя судьба, моя опора и защита, Симисшах, — сказал Мурад, повернув свою возлюбленную к себе, — уже много месяцев ты не называешь меня по имени, много месяцев я не чувствую того тепла, которое было между нами, и я тоскую по тебе, как никогда раньше не по кому не тосковал. — Если я вас обидела чем-то… — Ты не можешь обидеть меня, Симисшах, — сказал Мурад, — Валиде подарила тебе свободу и дала новое имя, которое тебе полностью подходит. Каждая госпожа носила своё имя по праву, и отстояла его честь, также показала свою преданность династии. — Я не госпожа, Повелитель, — напомнила Симисшах, — я не подарила вам шехзаде-наследника. — Мурад показал жестом помолчать. — Титул госпожи можно заслужить не только тем, что родить наследника для Султана, — сказал Мурад, — жена Султана также имеет честь носить титул «Султан», таково правило гарема, установленное мной, когда родилась Хавса Султан. — Дочь шехзаде Касыма? — Меликер отныне является госпожой, — сказал Мурад.       Симисшах хотела что-то ответить, однако Мурад повернул её на террасу. Там уже сидел муфтий шейх аль-ислам. Затем по диагонали справа от муфтия сели два аги — слуги Повелителя: Силахтар и Унизар, а по диагонали слева, сел Кеманкеш Ага — его Валиде Султан послала служить Симисшах, и Эминес Ага. Симисшах не видела такого прежде, и она, сама собой, была удивлена такому. — Ты, как представитель Султана Мурада, берёшь ли ты в жёны Симисшах Бетлен, в девичестве — Фарью Бетлен? — задал вопрос муфтий к Силахтару Аге. — Беру, — ответил Силахтар. — Берёшь? — Беру. — Берёшь? — Беру. — А ты, как представитель Симисшах Бетлен, в девичестве Фарьи Бетлен, берёшь ли ты в законные мужья Султана Мурада, сына Султана Ахмета, данного калым 100 тыс. акче? — обратился муфтий к Кеманкешу Аге. — Беру, — ответил Кеманкеш. — Берёшь? — Беру. — Берёшь? — Беру. — Свидетели подтверждают сказанное представителями обеих сторон? — муфтий обратился к Унизару Аге и Эминесу Аге. — Подтверждаем! — ответили те. — Подтверждаете? — Подтверждаем. — Подтверждаете? — Подтверждаем. — затем началась молитва к Аллаху, как и полагается. Симисшах, услышав слова о том, что представитель Султана берёт её в жёны, была готова расплакаться, хотя слёзы уже катились по её щекам. — Тогда, я объявляю этот никях совершённым, — сказал муфтий. Мурад повернул к себе заплаканную Симисшах, и платком вытер ей слёзы. — Моя любовь, моё дыхание, мой мир, — слова любимого грели душу, — ты дала мне смысл жизни, стала моей целью жить, продолжать бороться. Госпожа и Султанша моего сердца, согревающая своим взглядом мою душу. — к ним подошли две служанки — Фара-хатун и Мелике-хатун. Первая держала в руках небольшую подушку, на которой была диадема, о которой Симисшах и мечтать, не смела. Мурад надел её на голову своей любимой, сняв украшение, которое было на Симисшах до этого. — Она прекрасна… Мурад, — сказала Симисшах. Мурад улыбнулся, ему было приятно, что его ручная работа понравилась Симисшах. Затем он взял шкатулку, которую держала вторая служанка, открыл её, и Симисшах узнала оправу, которую сама украшала полгода назад на одном из уроков у Султана. — Это же… — Никакие украшения мира не достойны тебя, Симисшах, — сказал Мурад, надевая перстень на безымянный левый палец своей госпожи, — этим обручальным перстнем я клянусь, что буду любить тебя в этом мире, и буду любить в других мирах. — Симисшах была так взволнована такими подарками, что бросилась на шею Мурада. — Я вижу, что ты рада подаркам. — Я рада, что теперь, я навеки твоя, мой Мурад! — улыбнулась Симисшах, отходя от Мурада. Тот улыбнулся и взял её за подбородок. У самых губ, Мурад прошептал. — А я навеки твой, — и они слились в длинном поцелуе.

***

      Праздник шёл своим чередом. Яства, танцы, веселье не утихали на мгновение, Айше радовалась, что, наконец, её сын стал взрослее, а значит, и её сила возрастает с каждым днём. Атике и Гевхерхан о чём-то разговаривали, а Айше повернулась к Валиде. — Валиде, разве Повелитель не зайдёт к нам на праздник? — спросила Айше. — Скоро он придёт, Айше, — сказала Валиде, — скоро. — не прошло и минуты, как Хаджи Ага объявил: — Дорогу! Султан Мурад хан Хазретлери! — в гарем зашёл Мурад, держа Симисшах за руку, увидев на её голове диадему, лицо Валиде расплылось в улыбке, она с самого начала знала, что Мурад рано или поздно сделает правильный выбор. Атике также радовалась, так как своё решение, Мурад доверил хранить в тайне именно ей и Валиде Султан. Даже Гевхерхан не знала об этом. Айше была так рада празднику, что не заметила диадему на голове своей соперницы. Когда Симисшах поклонилась Валиде, та ей улыбнулась. — Валиде, смею вам рассказать радостную новость, — сказал Мурад. — Какую, мой лев? — улыбнулась Валиде. — Отныне, Симисшах больше не наложница-фаворитка, — услышав слова Султана, Айше уже хотела радоваться, однако следующие слова заставили её побледнеть, словно мрамор, — теперь, она — Симисшах Султан, моя законная жена, Аллах нашему никяху свидетель! — Валиде улыбнулась. Мурад жестом показал Симисшах, чтобы она что-то сказала. — Ещё одна радостная новость, Валиде, — сказала Симисшах. Валиде удивилась, — я — беременна! — Валиде не удержалась, и пригласила жену своего сына подойти к ней. А когда Симисшах собиралась ещё раз поклониться, Кёсем протянула ей руку. Увиденное повергло Айше в ужас, она не ожидала, что сама Валиде Султан позволит какой-то рабыне поцеловать свою руку. Симисшах поцеловала руку Валиде, и дотронулась ею до своего лба, ровно три раза. Затем Валиде подняла её за подбородок. — Запомни этот день, милая, — прошептала Валиде, — сегодня, ты родилась заново. — Спасибо, госпожа. — Рождение Симисшах Султан.