***
В это время, Фарья уже шла по коридору в сопровождении Хаджи Аги и служанок, которые вели её в покои Повелителя. Это был первый раз, когда Фарья шла по золотому пути — как сказала одна из служанок, такое выпадет лишь раз, главное — понравиться Повелителю, удовлетворить его. Стать его дыханием, его жизнью, ведь когда-то по такому же пути прошла Александра, известная всем — как Хасеки Хюррем Султан. Фарья шла с мыслью о том, что нужно влюбить в себя Мурада, даже если он сам того не захочет, стать смыслом его жизни, чтобы он не мог жить без неё. «Я заставлю его полюбить меня» — подумала про себя Фарья. Подойдя к покоям, Силахтар Ага — хранитель покоев, улыбнулся, увидев принцессу. — Принцесса, Повелитель ждёт вас, — и показал рукой на покои. Фарья тяжело вздохнула, и прошла внутрь. POV Мурад Я ждал, пока Фарья зайдёт в покои, чтобы посмотреть в её прекрасные голубые глаза, вновь окунуться в её объятия, через которые чувствую её любовь. Дверь в покои открылась, и я замер, в ожидании, когда Фарья назовёт меня по имени. — Повелитель, — произнесла Фарья. После нашей встречи за пределами дворца, она ни разу не назвала меня по имени, только из её уст моё имя звучит, словно песня, которую можно слушать и слушать нескончаемое количество раз. Я обернулся и…. О Аллах, за что ты так наградил меня? Фарья была великолепна, это платье прекрасно шло ей, драгоценная диадема на голове предавала величия обладательнице, аппетитные уста, в которые хочется впиться страстным поцелуем. Я вышел из транса, когда Фарья подошла, наклонилась и поцеловала подол моих одеяний. Я поднял её за подбородок, чтобы взглянуть в прекрасное лицо и насладиться искрами счастья в её глазах, однако единственное, что я увидел — это печаль и скорбь, явно не то, чего я ожидал. Дотронувшись пальцами до её левой щеки, я почувствовал, как она дрожит, затем спустился ниже, проводя кончиками пальцев по шее, затем плечу, но когда я дошёл до кисти рук, Фарья встрепенулась. — Нет, — и прижала руку к груди. Я удивился такой реакции, — не хочу… чтобы вы трогали меня, не чувствуя любви ко мне! Глупая, ты даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя и как дорожу тобой, что готов кричать об этом на весь мир. Реакция Фарьи меня огорчила, но я не удивлён, ведь причинил ей боль — забрал свободу. По виду её лица я понимал, что она боится меня, я был намерен заключить её в свои объятья, чтобы она перестала дрожать и не боялась меня. Когда я сделал шаг по направлению к ней, то она выставила вперёд руку, делая стену между нами. — Не нужно, Повелитель, — выдохнула Фарья. Я понимал, что она действительно боится меня и слишком зажата, я должен показать ей, что не нужно отталкивать меня. Её вытянутая рука дрожала, расправив ладонь, я скрестил наши кисти рук в замок. Она не отвечала на мои прикосновения, и я решил действовать резче. Я поднёс её руку к своим губам, и поцеловал. Краем глаза я увидел, как она ахнула, и явно еле сдерживается. Затем поцеловал запястье, чуть выше, и лишь тогда почувствовал, что Фарья сжимает мою руку в ответ, я невольно радовался её реакции. Подняв на неё взгляд, я увидел страсть в них, но ничего не предпринимал, не хочу спугнуть её. Внезапно, Фарья вырывает свою руку из «замка» и бросается, мне на шею, страстно целуя. Аллах… Её губы сладки, как вишня, не могу оторваться от них. Фарья зарылась пальцами в мои волосы, а я положил руку на затылок, придвигая ближе и углубляя поцелуй. Я почувствовал стон, который сорвался с её губ, или с моих…. Да какая разница? Фарья начала снимать одеяние с моих плеч, и я ответно расстегивал пуговицы на её прекрасном платье. В итоге, она повалила меня на кровать, нависнув сверху, начала целовать щеки, глаза, рот и укусила мочку моего уха. Я не вытерпел, и перевернулся, оказавшись сверху, продолжая снимать с Фарьи платье. Наша первая ночь не сравниться с этой. Сегодня я впервые увидел страсть, которая передавалась через поцелуи и прикосновение моей любимой женщины. Конец POV Мурад Было ещё сумеречно, однако Фарья уже не спала. Она лежала на груди Султана, наслаждаясь этим моментом, ждала, когда же он проснётся. Однако воспоминания дали о себе знать, её деяния не приемлемы, чтобы быть возлюбленной Повелителя семи континентов. Закрывая грудь и тело простынёй, Фарья покинула постель, надев своё платье. Она в последний раз взглянула на своего Мурада, и вышла за дверь, оставляя своего любимого в гордом одиночестве. Лучи солнца пробивались прямо на кровать Султана, мешая ему спать. Смирившись с этим, Мурад протёр глаза, пытаясь что-то разглядеть, и первое, что он увидел — Фарьи не было рядом. Удивившись этому, Мурад вскочил с кровати, вдруг она на балконе — дышит свежим воздухом, после бурной ночи. Однако там никого не было, лишь ветер гулял от балкона к балкону. Ударив кулаком по мраморной колонне, Мурад уже успел пожалеть, что забрал у Фарьи свободу. Однако, теперь она не сможет сбежать от него, разве что — если или он, или Валиде не подарят Фарье свободу.***
Валиде Султан уже сидела на тафте, попивая крепкий кофе. Служанка делала ей массаж, чтобы госпожа могла полностью проснуться. Все бегали туда-сюда, ища нужные одеяния на сегодняшний день, показывая Валиде, чтобы она одобрила. В дверь постучали. Кёсем слегка похлопала служанке по рукам. — Достаточно, милая, — сказала Валиде, закрывшись халатом, — войди. — в покои зашёл Хаджи Ага. — Хальвет состоялся, Хаджи? — Да, Валиде, — кивнул Хаджи Ага, — Фарья покинула покои Повелителя ещё до восхода солнца. — Валиде удивилась. — Покинула? Мой сын знает об этом? — спросила Кёсем. — Когда проснулся, Валиде, — сказал Хаджи Ага, — Фарья-хатун не сказала ему, что уходит. — Валиде отослала Хаджи, и выбрала, наконец, украшения и платье. Приготовившись завтракать, Валиде попросила позвать Фарью, чтобы она не завтракала в одиночестве. Хаджи оповестил хатун, однако она попросила предупредить, что отправиться в хамам. Валиде согласилась, и ждала, решив почитать книгу. — Дорогу! Султан Мурад хан Хазретлери! — объявил слуга. Хаджи поклонился, а Валиде убрала книгу, приготовившись встречать сына. Наконец, Султан зашёл в покои, увидев свою мать, Мурад улыбнулся, и на сердце Валиде потеплело. — Мурад, — сказала нежно Валиде, — мой сын Повелитель. — Валиде, доброго утра, — и поцеловал её руку, — я не могу начать день, не получив вашего благословения. — Валиде улыбнулась. — И ты его получил, мой лев, — сказала Кёсем, — но ты ведь пришёл не только для этого, я права? — Мурад ничего не ответил, взглядом попросил выйти слуг. Те послушались и вышли за дверь, включая Хаджи Агу. — Садись, Мурад, — Валиде указала на тахту. — Что тебя беспокоит, мой лев? — Как вы знаете, ночью ко мне приходила Фарья-хатун, — напомнил Мурад, — и случился хальвет. — Конечно, я помню, мой лев. Но, я вижу в твоих глазах печаль, — и провела пальцами по щеке сына. — Когда я хотел дотронуться до неё, она оттолкнула меня, попросив, чтобы я не прикасался к ней, — сказал Мурад. Валиде тяжело вздохнула, — она даже боится меня. Что мне делать, Валиде? — Кёсем лишь улыбнулась. — А чего ты ожидал, Мурад? — удивилась Кёсем, — любая женщина будет бояться того, кто отнял у неё свободу. Я не удивлена её реакции. — Я не знаю, как мне достучаться до неё, Валиде, — и сжал кулаки, — я не хочу её терять. — Ты ведь любишь её, Мурад? — тот ничего не ответил, — хотя даже спрашивать неуместно, одни твои слова о том, что не хочешь, её терять говорят сами за себя. Ты потеряешь её, если будешь обращаться с ней, как с рабыней. — Мурад удивлённо посмотрел на мать. — О, Аллах, сынок, не мне же объяснять тебе, как вести себя с любимыми женщинами! — Мурад откинулся на спинку тафты. — Я помню ваши письма к отцу, Валиде, — Кёсем сразу же вспомнила слова, которые писала Ахмету, когда они ссорились или он был в походах. — Помню, с какой скорбью и одновременно счастьем вы писали ему свои письма, и какими словами он отвечал вам. Мне с самого детства хотелось такой же любви… — Валиде взяла Мурада за руку. — Если ты сейчас ничего не сделаешь, Мурад, то навсегда своё счастье потеряешь, — в дверь постучали, — войди! — зашёл Хаджи Ага. — Валиде Султан, пожаловала Фарья-хатун, как вы и просили. — Пусть войдет, — через пару секунд Фарья зашла в покои. — Доброе утро, Валиде Султан, — и поклонилась, — Повелитель, доброго здравия вам, — поклонилась. Валиде улыбнулась, приглашая хатун сесть на подушку рядом с тафтой. Фарья села туда. — Мне сказали, что вы хотели меня видеть. — Я позвала тебя, чтобы вместе позавтракать, Фарья, — улыбнулась Валиде, — правда, если Повелитель позавтракает с нами, я буду ещё счастливее. — Повелитель вновь поцеловал руку матери. — Простите Валиде, много дел, не хватает времени даже на то, чтобы как следует поесть. — Так нельзя, Повелитель, — сказала тихо Фарья, Повелитель посмотрел на неё, — вам стоит хорошо питаться, чтобы быть сильным и быть примером для своего шехзаде. — Валиде улыбнулась. — Да, Валиде, я бы хотела попросить вас кое о чем. — О чём же, Фарья? — спросила Валиде. — Я бы хотела научиться делать украшения, — эта новость удивила и Валиде, и Мурада. Они переглянулись. — Но, ювелирное искусство очень тонкое и кропотливое, ты уверена, что справишься? — Да, Валиде. Если мне удалось овладеть мечом, то и ювелирным искусством смогу. — Я приглашу своего ювелира, и он даст тебе несколько уроков, — однако Мурад перебил мать. — Валиде, я ведь тоже ювелир, — напомнил Султан, — если моя фаворитка хочет делать ювелирные украшения, я с радостью научу её. — Фарья улыбнулась. — Для меня будет честью учиться у вас, Повелитель, — и поцеловала его руку.***
После завтрака с Валиде Султан, Фарья направилась в свою комнату. Зайдя внутрь, она неровно дышала, и склонила это к тому, что в покоях Валиде был и Повелитель, его взгляд и движения напоминали о прошлой ночи, это заставляло сердце Фарьи биться чаще. Какого было её удивление, когда на кровати, возле пяльцев для вышивания, Фарья увидела пергамент. Удивившись этому, хатун взяла его, и, развернув, поняла, что это письмо. «Моя роза, дивившая своим ароматом и благоуханием. Ты становишься, день ото дня всё прекраснее и чаруешь мой взор. Не могу пробыть и дня без твоих сладких губ, твоего дыхания, твоих прикосновений. Я готов целый день смотреть, как ты спишь, как читаешь стихи Мухиби, как рассказываешь интересные истории. Я не могу жить, если ты не будешь рядом. Не могу дышать, зная, что ты обижена или боишься меня. Открой своё сердце. Позволь мне быть частью твоей жизни». Фарья, удивлённая такими красноречивыми словами, села на диван, и заплакала. Она подозревала, кто именно написал эти прекрасные строки, и от этого на её душе становило теплее, и страх постепенно уходил.