***
Он прыгает с одного камня на другой, под радостный смех друзей, и улыбка сама растекается по лицу. Рукия раскрутила его на простую, незамысловатую игру, и Ичиго решил поддаться на довольно жалкие аргументы «за» от нее. Нагретые солнцем камни приятно греют босые ноги – лето выдалось не жарким и не холодным, а в самый раз. Соленый, морской воздух щекочет нёбо, когда он закидывает голову в порыве смеха, отчего тут же теряет равновесие, падая на горячий песок. - Ичиго? – в поле зрения появляется знакомое лицо. - М? - Ты выглядишь счастливым. - А каким еще я должен выглядеть, дурачина? – он несильно бьет того в плечо, в притворной обиде. Его друг недоуменно моргает, словно пытаясь понять, а что именно он сейчас сказал. - Ха, действительно, чего это я, - и Рэнджи с боевым воплем падает на него, втягивая в шутливую возню-потасовку. Океан был тогда цвета бирюзы.***
Тихий шелест леса окружал со всех сторон, смешиваясь с какофонией птичьего щебета. Хорошо. Его пока не заметили. Мягкая поступь, бесшумные шаги – он начинал этот ритуал уже в тысячный раз, снова и снова отдавая ему всего себя. Его цель, там впереди, еще не подозревает об открывшейся на нее охоте. Дышать в такт с Лесом, двигаться вместе с ветром, и доверять своему телу в самый важный момент – искусство подвластное лишь его роду. Внутри просыпается азарт, закручиваясь железной пружиной, и словно усиливая притягательный запах добычи. Тело горит в предвкушении, а кровь все быстрее бежит по венам. Скорее же. Четыре шага, что длятся целую вечность, и вот он уже на нужном расстоянии – острый взор различает каждое мимолетное движение, каждый всполошенный взгляд. Мир вокруг теряет свое значение, застывает отражением на воде, и только стук сердца отдается в ушах. Вдох-выдох. Все мышцы напрягаются, мощные лапы отталкиваются от мха, что скрывает любой звук, и он разрезает воздух в выверенном прыжке. Два тела сталкиваются, и оба понимают, что его добыча уже не уйдет от смертельно острых когтей и клыков. Он тянется к беззащитному горлу, вцепляясь зубами в мягкую плоть и…***
Ичиго вздрогнул всем телом, просыпаясь, и давясь застрявшим в горле выдохом. Сердце билось всполошенной птицей, а мысли и такие чужие, чужие, чужие эмоции панически метались в еще не проснувшейся голове, осыпаясь терпкой крошкой на язык. Он автоматически облизнулся, пытаясь избавиться от оскомины во рту, и, привставши, осторожно выглянул из своего укрытия, в поисках незапланированных гостей. В ночном лесу было все спокойно, насколько он мог судить, и только цикады нарушали тишину своим нестерпимым стрекотом, отчего он вздохнул с облегчением. Можно было со спокойной душой заваливаться обратно в свою нору меж корней старых высоченных деревьев. С того момента, как он очнулся здесь, где бы это здесь не находилось, прошла приблизительно половина суток. Начав свое путешествие пока солнце еще стояло в зените, Ичиго смог добраться до цели лишь к сумеркам, встретившись на своем пути с неожиданными… сложностями. Ведь расправившись с Пустым на одной только волне инстинктов вперемешку с собственными навыками, он с радостью решил, что с новым телом он разобрался. Ага. Как же. Внезапно добавившаяся конечность в виде длинного, гибкого хвоста полностью нарушала его координацию. Если не обращать на него внимания, то его начинало заносить в самые неожиданные стороны, стоило же сконцентрироваться на надоедливой части тела – начинал спотыкаться на ровном месте, переставая замечать, что находилось под лапами. По крайней мере он обнаружил, что его нос был очень чувствителен ко всякого рода столкновениям с твердыми и колючими поверхностями. Весело, да. А еще он никак не мог сориентироваться в пропорциях тела и того, где он мог и не мог пройти, что выливалось в игру «застрянь и умри или все-таки пролезь». В большинстве случаев выигрывали густые заросли кустарников. Но дошел же он до цели. Да и чтобы он и спасовал перед трудностями? Ха. Кстати, к обостренному восприятию мира Ичиго привык быстрее, чем он того ожидал, буквально за несколько часов, хотя многие запахи и были ему абсолютно незнакомы, но с этим он решил разобраться позже, когда он не будет находиться в таком беззащитном состоянии. Лес, до которого он добрался, был старым: огромные лиственные деревья, со стволами по несколько метров в обхвате, и непроходимый подлесок, явно не тронутый рукой человека. Иногда он даже натыкался на мелких представителей местной фауны. Забавно вышло, когда под лапами он услышал писк, и хотел было уже испугаться, что на кого-то наступил, пока не понял, что слабый писк идет не с земли, а из-под нее. Слух у него, конечно, оказался – старый добрый Тоусен обзавидовался бы. Он спрятался в первом попавшемся укрытии – возможно, чья-то заброшенная (или не очень, ему было сложно сказать) нора, потому что состояние у него было сейчас не фонтан, так сказать, Ичиго на это вначале не обратил внимания, а стоило бы. Он был худым. Худым не в том смысле, что посмотрите-я-такой-стройный-и-подтянутый, а у-меня-можно-пересчитать-ребра-не-подходя-очень-близко. Шерсть где-то была свалявшейся, где-то свисала клочьями, что частично можно конечно было списать на эпическое путешествие сквозь кусты, но не до такой же степени. Еще он подозревал у себя наличие внутреннего кровотечения, судя по некоторым болям и признакам, по которым у человека можно было определить это. Но он, увы, не был спецом по кошачьей анатомии и расположению внутренних органов. Все, что он мог с уверенностью сказать, почерпнув знания из школьного курса биологии, это то, что у кошек не было ключиц. Кажется. А еще кровь все так же собиралась в легких, вызывая периодические приступы кашля, и Ичиго никак не мог найти этому причины, поскольку легкие были целыми, никаких сквозных дыр он в себе не нашел, а ребра были в прекрасном состоянии и не собираясь неожиданно проткнуть нежные ткани. Так что веселое путешествие сильно вымотало его, заставляя вырубиться, как только он принял горизонтальное положение на прохладной земле. Он не собирался спать, честно. Но эти странные обрывки снов… Первый был какой-то мутный, запутанный, но ведь это был он сам, там, на тропе, да? Какая-то абстракция? Суммирование происходящего? Со вторым запомнившимся ему было проще, поскольку это было больше воспоминание, чем сон: они всей старой школьной компанией выбрались тогда на море, захватив с собой Рукию, Ренджи и, что неожиданно, Тоширо. И неплохо провели время, надо сказать. Но последний вызывал прямо таки подкожную тревогу - он был не его, чужой, инородный. Эти чувства, охватившие его, принадлежали не ему. Чувства, что взбудоражили его, они были… дикими. Что-то отдаленно похожее, намеки на что-то подобное мелькали, когда он надевал маску. Азарт, жажда, упоение, когда кажется еще чуть-чуть, еще немного, поднеси зажженную спичку к бензину немного ближе, и ты захлебнешься в вырвавшемся потоке. Ичиго устало вздохнул. Ему это все совершенно не нравилось, особенно то, что он до сих пор не имел понятия, где он, а окружающая обстановка, как-то не намекала ни на что конкретное. Да, это могло быть, как Общество Душ, так и глухой уголок, еще не тронутый человеком где-то в Генсее. У него даже мелькнула мысль, что, может он сразу на перерождение ушел? Но все равно ничего не сходилось, потому что тело, в котором он стал невольным резидентом, оно было взрослым. С тем, Общество Душ ли это, вопрос тоже стоял ребром, так как, чтобы проверить это нужно было определить насколько высокое здесь содержание духовных частиц в… да во всем. И тут на поверхность вылезала еще одна проблема – его реяцу. Нет, вы не подумайте, что она испарилась, нет. Она была. Вот только ее было так мало, что Ичиго оставалось только гадать, на что пошел весь его необъятный резерв. Ее было даже меньше, чем в его детстве, когда он и Пустых-то не видел. Зато появлялась надежда, что Зангетсу нет только временно, пока реяцу не восстановится, а она восстанавливалась, хоть и медленно. Медленнее, чем хотелось бы. Проверять на сколько этих крох хватит совершенно не хотелось, спасибо, ему хватило одного Минуса, свалившегося ему на голову, но надо было что-то делать. Кого-то искать. Куда-то идти. «Нет, - решил про себя Ичиго, - сначала надо позаботиться о себе. А потом уже можно начинать искать приключений на пятую точку». В конце концов, рядом не было никого, кто бы мог его поставить на ноги в два счета, а жаль. Так что, Ичиго со спокойной совестью прикрыл глаза, тут же проваливаясь в дрему, правда в этот раз без каких-либо сновидений.