Сказка на ночь

      Обычно именно в Новый год или перед Рождеством особенно начинаешь верить в чудеса, или делать вид, что веришь. Вокруг люди, за улыбками которых скрывается оскал, вызванный постоянным стрессом и нехваткой времени. Но никто не сдается и предпринимает отчаянные попытки принять это мракобесие за позитив. Так и участники группы Apocalyptica решили натянуто поулыбаться друг другу, отпраздновать окончание целой, не побоюсь этого слова, эпохи Shadowmaker’а, а потом окунуться в бытовые дела. Они поехали за город, взяли с собой ящик пива и были уверены, что утром вернутся домой…       Эйкка открыл глаза и потянулся, будучи уверенным, что заснул на весьма просторном диване. Ожидания его не оправдались, и он свалился на холодный каменный пол. Выругавшись, он осмотрелся, вспомнил всех, кто пил с ним вчера, и поднялся на ноги. Розыгрыш, это просто глупый розыгрыш его коллег. Почему-то казавшийся сейчас не смешным. Комната, в которой он находился, была просторной, с высокими потолками, только обставлена уж очень аскетично и как-то даже по-музейному. Отчего у него даже возникла мысль, что ребята решили воплотить его мечту побыть викингом. Телефона рядом, конечно же, не было, что снова указывало на вмешательство согруппников. Топпинен подошел к двери и толкнул ее, но дубовый массив не спешил поддаваться. Тогда он толкнул еще раз, но дверь была неприступна. В результате он ее вышиб… Не очень элегантно, зато удалось выйти…в каменный коридор. Эйно еще раз осмотрелся и почесал затылок. Было холодно, сыро и как-то паршиво, будто где-то в твоем мозгу на повторе включили "dead men's eyes", и играет эта композиция там уже битую неделю, ему даже казалось, что он слышит это заунывную мелодию. Мужчина нахмурился и пошел дальше, не пытаясь разорять местный антураж – то есть ничего не ломая, и не снимая факелы со стен. Надо признать, что света от последних было чертовски мало и хватало только на то, чтобы не спотыкаться о неровную поверхность пола.       Дойдя до лестницы, Эйкка услышал какие-то странные звуки, напоминающие мычание или мурчание и ритмичный стук. Там, откуда они доносились, было совсем темно. Но общий антураж этого «квеста» располагал к тому, чтобы пойти именно туда. То место, в котором он находился, напоминало темницу или тюрьму. Мурчание становилось отчетливее и казалось каким-то слишком знакомым. Топпинен начал заглядывать в камеры, отделенные от коридора толстыми прутьями.        - Кивилааксо, ты что, мать твою, здесь делаешь?! - удивленно выдал Эйкка, почему-то в его голове даже не появилось мысли, что Пертту является соучастником заговора. Скорее всего, Микко и Пааво решили подшутить над ними обоими.       - Ты пришел за мной? – с видом преданной собаки пробормотало самопровозглашенное «горе Апокалиптики».        - Давай без сантиментов, тоже, небось, только проснулся… - ехидно хмыкнул Эйно и стал выглядывать то, чем можно было вызволить друга из заточения.        - Только проснулся?! Ты издеваешься?! Я тут уже неделю сижу!!! - Пертту как-то слишком резво вскочил на ноги, а потом повис на решетке, не совладав с вестибулярным аппаратом.       - Эээээ…. – блондин был немногословен, а потом почесал затылок. – Ну, мы вчера взяли пивка, поехали на озеро, было как-то очень скучно, быстро все заснули…        - Вчера?! Меня не могло быть с вами вчера! Я уехал в Норвегию, уже возвращался, а потом проснулся тут!!! – Кивилааксо кричал и походил на сумасшедшего.        - Чувак, успокойся и не неси бред, ты в Норвегию ездил полтора года назад… - попытался подобрать слова Топпинен.       Взгляд Пертту стал стеклянным, он сполз вниз по стене и начал бормотать:        - Сначала ко мне приходили, регулярно кормили, тут было светло. А потом… Это было первые пару дней, а потом все реже и реже, за последние сутки я вообще пью только воду и думаю, что меня оставили… - ему не дали договорить.        - Тут что-то не клеится. Тебе кажется, что ты тут неделю, а говоришь, будто полтора года. Но ни то, ни другое не возможно, если мы в здравом уме… - Эйкка начал осматривать помещение на предмет связки с ключами, чтобы выпустить друга.       – Еще скажи, что ты премьеру оперы не помнишь, помолвку свою, еще ты дом купил… - мужчина загибал пальцы в попытке вспомнить еще что-то значимое.        - Опера? Премьера ведь только в январе… - странно отреагировал Пертту, пропустив остальную информацию мимо ушей.       - Мужик, прости меня, но ты ебанулся, - констатировал факт Эйно.        - Ключи над столом, - очнулся Кивилааксо, видя потуги друга.        Топпинен нащупал связку и принялся искать то, что сможет открыть замок.       - Ничего, сейчас выйдем. Йоханна наверняка уже тревогу подняла, если тебя нет уже «неделю»...        - Йоханна? – удивился Пертту.       - Ну, невеста твоя… - осторожно проговорил Топпинен, видя странное выражение лица друга.        - Я ее трахнул всего пару раз, какая невеста?! – Пертту уставился на свои руки, но никакого кольца на них не разглядел. В глазах читался священный ужас.       - Я все понял. Мы умерли! – выдал с очень спокойным видом Эйкка, будто его это абсолютно не волновало. На самом деле просто никакого другого объяснения так и не нашел.        - Да? Ну ладно… - вздохнул Пертту и смиренно сел в угол своей камеры. Реакция была, мягко говоря, не самая ожидаемая.       В этот момент друг справился с замком, за шкирку поднял Кивилааксо и вытащил его в коридор.        - Сейчас мы найдем остальных, поймем, что произошло и что с этим делать, - твердо произнес Эйно и направился к лестнице. Пертту без энтузиазма поплелся за ним.       Они блуждали по замку несколько часов, но ни одной живой души не нашли. Виолончелисты почти не разговаривали, так как привыкли понимать друг друга почти на интуитивном уровне. Как ни странно, но здание, в котором они оба были заперты, оказалось не таким большим, как казалось изначально. И больше напоминало башню Рапунцель, чем целый замок. Что было на самом деле удивительно – входной двери или ворот они так и не нашли.       - Пахнет едой… - промямлил Пертту и указал в сторону какого-то зала.        - Тебе лишь бы пожрать, ни в одни свои концертные шмотки скоро не влезешь, - возмутился Эйкка, но вот его желудок бодрым бурчанием поддержал Кивилааксо.       В помещении с жаровней на вертеле медленно крутился поросенок. На столе стояли кувшины с чем-то, по всем признакам являвшимся водой. И какая-то чарка с красной жидкостью, пахнувшей вином. На столе лежал нарезанный, и что особенно подозрительно, свежий хлеб.       Пертту отковырял от поросенка кусок, понюхал и принялся его тщательно пережевывать. Топпинен сначала хотел напомнить другу, что тот вегетарианец, но потом одумался - он не помнил, когда виолончелист принялся хомячить все, что растет из земли и перестал питаться тем, что бегает, ползает, летает и плавает. Да и с голодухи и мясо есть начнешь. Внезапно, за окном промелькнула тень, но что это такое финны смотреть не бросились, а лишь аккуратно отошли в угол, чтобы их не заметили, что примечательно – не переставая жевать. Эйкка напоследок еще и стянул емкость с вином.       - Доедаем и ищем выход… - прошептал Эйно, применяя всю свою ловкость, чтобы не подавиться.       Пертту сначала сдержанно кивнул, но потом его глаза начали превращаться в блюдца.       - Д…д…др…дракон…. – заикаясь выдал он, побледнев в процессе до состояния побелки.       Топпинен начал медленно оборачиваться, надеясь, что его друг все-таки поплыл рассудком. Но чуда не произошло. Морда ящера не помещалась в рамку, очерченную окном. Казалось, что животное их понимает и ехидно ухмыляется.        - Здравствуйте! - весьма дружелюбно выдало чешуйчатое существо.       - Оно с нами разговаривает? – нервно спросил Топпинен и начал дергать Пертту за рукав растянутого свитера.       Кивилааксо кивнул, не сводя глаз с уставившейся на них морды.       - Добро пожаловать в замок дракона! – снова улыбнулось чудище.       Эйкке поплохело, его здравый смысл обнял логику и сообщил ему, что они больше никогда не встретятся.        - Я уже думала, что за ним никто не придет! - радостно продолжил свой монолог дракон и посмотрел на Пертту. Казалось, что это нечто не понимает, почему на него так реагируют.        - За мной? – удивился виолончелист и показал на себя же пальцем.       - А то! – снова заулыбалось чудовище. Ситуация все больше походила на спектакль, поставленный душевнобольными людьми. – Сначала к тебе столько народу ходило, пытались тебя как-то в нормальном состоянии поддерживать, а потом им надоело. Девушка вон только воды принесла, чтобы ты совсем не загнулся и все…       - Йоханна… - предположил Топпинен.       - Неее… - отмахнулся ящер. – Нужен он ей был, пффф… Другая ходила, ходила, потом поняла, что он ни на что не реагирует, и перестала… Если бы не ты – вообще бы сгинул!        - Почему не реагировал?! Я ел то, что мне приносили! – начал оправдываться Пертту.       - Ну-ну, ни разу не пытался с ней заговорить, только потреблял, потреблял... Сидел в своем углу и ждал пока тебя спасут, а дверь же изначально даже не заперта была, нужно было только один шаг навстречу сделать… Один человек остался способным тебя спасти – Эйкка, вот он тут и оказался. Точнее не столько Эйкка, сколько твоя роль в группе, так как он сам тебе не сдался, ты сам же его и запер в башне… - подмигнул дракон.       Друзья переглянулись. Поросенок, которого они ели будто бы ожил и встал комом в горле.       - Нет, не надо Пертту калечить. Он не со зла, - вдруг опомнилось чудище, когда поняло, что Топпинен уже готов Кивилааксо придушить. - Просто вся эта крепость - это его рук, а точнее мыслей, дело. Сначала он построил ее, чтобы оградиться от всех, потом так вообще в темницу залез, чтобы сложнее было его найти, а потом сам себя и запер. Как полтора года назад засел, так только условия себе ухудшает. Вот тут понял, что жить как-то надо, группе он нужен, и тут ты появился, - ящер посмотрел на Эйно.        - Это бред какой-то. Я с ним играл все это время, разговаривал… - Топпинен как-то не решался поверить в рассказы змеюки.        - Ну, так физически он рядом с тобой и был. Только на автопилоте, потому что на самом деле все его мысли, если угодно, душа – все здесь. Можешь не удивляться тому, что он ничего не помнит – это защитный механизм. Он не хочет что-то вспоминать, переживать, поэтому просто вычеркнул это. Может быть, это неприятные воспоминания, неправильные решения, что угодно… я конечно давно за ним наблюдаю, но мозг его посмотреть не могу… - дракон задумался. – Нет, могу конечно, но только когда он решит наложить на себя руки.       - Ты чего притих? – рявкнул Эйкка в сторону Пертту. – Я домой хочу, давай, бери ключи и пошли отсюда. Я тебя в психушку сдам, помяни мое слово! – последнюю фразу Эйно прожевал, так как уже в процессе понял, что зря он так.       А Кивилааксо сел на пол и уставился куда-то. Взгляд все еще был стеклянным. Дракон был прав. Он сам загнал себя в это состояние и не знал, как из него выбраться. Сейчас он смутно начал вспоминать лица людей, которые к нему приходили. Попытался даже вспомнить премьеру оперы, которая была около года назад – в этом он уже не сомневался, только все события были смазанными, будто запертыми где-то далеко-далеко под толстым пыльным стеклом. Вероятно, виолончелист и правда не хотел этого вспоминать или принимать. Оправдываться не было смысла.       - Собирай монатки, если есть что собирать, и пошли, - недовольно пробурчал Топпинен и ткнул друга в бок.        - Тут один моментик… - отозвался дракон. – Выхода из башни нет. Из окон вы не вылезете… Точнее выход через окно будет именно так и рассматриваться. Он то ладно, уже одной ногой на парапете, а ты то куда? – ящер, казалось, волновался на сохранность и физическую целостность Эйкки.       - Дверь появится, если за мной придут… - промычал Пертту и поднялся с пола.       - Я же пришел, где дверь?! – возмутился друг.        - Нет, ты не за мной пришел. Это я тебя позвал, сам бы ты сюда не наведался. Просто я думал, что ты сможешь меня мотивировать, как и всегда. Но, увы, пока не получается. И вся твоя агрессия и враждебность ко мне именно потому, что ты не должен здесь быть. Ты и группа можете вытащить меня из карцера, вывести на свет, даже создать иллюзию, что все нормально, но выхода из моей личной крепости вы мне дать не сможете… - Кивилааксо начал отчетливо понимать все, что происходит, будто внутренне принял это. Понял, в каком состоянии он живет, а точнее существует. Смирился с попытками изображать счастливого влюбленного вегетарианца. Этот фарс развеивался на глазах, спадала пелена, а он, наконец, понял свою собственную беспомощность. – Я могу его отпустить? – поинтересовался финн и перевел взгляд на Эйкку..       - Нет, - расстроенно покачало головой чудовище. – Не бойся, он не будет в реальной жизни в таком же состоянии, как ты. Может чуть более отстраненный, и уделяет тебе внимания больше, чем обычно. В худшем случае он выйдет отсюда после того, как тебя не станет. В общем, если что – окно к твоим услугам… - казалось, что чудище предлагает купить пылесос, но никак не наложить на себя руки.       Очертания дракона скрылись в окне. За окном заметно потемнело.       - Если хочешь, я… - начал Пертту.        - Нет уж, давай сначала подождем, может тебя кто-нибудь да выпустит… мама хотя бы… - Топпинен даже улыбнулся, представив миссис Кивилааксо разбирающую стену замка. – А почему мне так хочется спать? Вроде бы недавно проснулся… - удивился Эйно.       - Здесь время воспринимается иначе, чтобы не сойти с ума… - выдохнул Кивилааксо, будто произнося прописную истину.       Эйкка вернулся в комнату, в которой очнулся, казалось бы, сегодня с утра. Как ни хотелось ему поддержать друга, желание двинуть ему в челюсть росло с каждой минутой. Причем исключительно в терапевтических целях, что-то вроде «соберись, тряпка!».       А Пертту… сначала он даже хотел пойти в свою тюремную камеру, но вовремя одумался. Его сознание, подсознание, или черт знает что еще, нарисовало в башне небольшую темную, но уютную комнату. Впервые за это время он уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки. Ему ничего не снилось, ничего не мучало, он наконец-то был спокоен, или просто смирился.       - Выходим! Выходим! - ликовал Эйкка, стряхивая Пертту с кровати. – Я видел дверь! Ура! Ура! Ура!        - Дверь?! – удивился Кивилааксо. – Кто ее открыл? Кто за мной пришел?        - Понятия не имею, я не видел. Появилась дверь, ее кто-то открыл, но сюда не зашел. Видимо, засомневался, что стоит… Но это же не важно! Выходим! - Топпинен за рукав потащил друга за собой. Они шагнули в густой теплый туман.

***

      Пертту стоял на сцене, в его голове роилось множество мыслей, которые сами собой выстраивались в какие-то цепочки. Он взглядом искал человека, который все-таки пришел за ним. И почему-то только сейчас виолончелист понял, что наступила весна.