Танцуй со мной

POV Даша

      Я просыпаюсь от резкого и громкого стука в дверь. Продрав глаза и потерев их кулаками, я пытаюсь прийти в себя и сообразить, что происходит. Окна зашторены, но через щели пробивается яркий солнечный свет. Неужели уже утро? Скидываю с себя мягкое белоснежное одеяло и засовываю ноги в такого же цвета махровые тапочки. Потягивание наполняет меня приятным теплом, и я протяжно зеваю, но раздающийся снова стук в дверь отвлекает меня.       По пути схватив с кресла халат, на скорую руку накидываю его и сонно пытаюсь сообразить, как открыть замок. И только когда стук звучит прямо у меня над ухом, я вспоминаю, что стоит только дернуть ручку — отель облегчил жизнь гостям, автоматизировав всю систему.       — Good morning, Dasha. Your breakfast.       Миловидная женщина преклонного возраста одарила меня теплой улыбкой и протолкнула тележку, заставленную полностью, вглубь номера. Она выгрузила тарелки с подноса на журнальный столик, стоящий подле кресла, и налила в кружку ароматный кофе.       — Вon appetit!       Женщина оставила тележку у входной двери и, поправив светло-серую форму, покинула номер.       Думать ни о чем я больше не могла: забравшись с ногами на кресло, я принялась уплетать завтрак. Первым делом я съедаю омлет с беконом, запивая горячим крепким напитком, с большим удовольствием запихиваю за обе щеки булочку с корицей, политую миндальным соусом. Какая к черту спортивная диета — это нереально вкусно!       На часах — десять. Наверное, ребята ещё спят, ведь мы приземлились в аэропорту Лондона глубокой ночью. Во время полета все нереально устали, потому что наш Боинг постоянно пропадал в воздушных ямах, скорее всего, из-за плохой погоды, потому что мы летели в слабую грозу.       Наши номера находятся на разных этажах: Егор с Кариной живут вместе, на пятом, а Марвин на этаж ниже меня. Даже несмотря на то, что я практически знала правду об отношениях этих двух, меня все же иногда потряхивало от мысли, что может быть между ними.       Сделав последний глоток уже остывшего кофе, я ощущаю сильный прилив бодрости. Мне хочется поскорее покинуть отель и отправиться гулять по британской столице.       Как спалось? Надеюсь, я угадал с завтраком.       Сообщение от Егора заставляет меня улыбнуться. Этот человек даже на расстоянии умудряется дарить мне отличное настроение и заботиться. Именно поэтому мне приходится лихорадочно соображать, что же такое могло привести меня к нему в комнату утром еще и с глупой улыбкой.       Прежде, чем лифт останавливается, успеваю поправить наспех надетую футболку и подтянуть джинсы. На этаже тихо, и даже ковровая дорожка гасит звуки моих шагов. Пробегаю глазами по золотистым табличкам с номерами комнат, прикрепленным на дверях, но останавливаюсь в паре шагов от нужной.       Стоны. Очень громкие стоны доносятся по ту сторону двери номера «пятьсот двадцать один». Невольно прислушавшись, слышу немного гнусавый, хриплый голос подруги, а следом мягкий голос блондина.       Руки невольно сжимаются в кулаки, и я кусаю губу, сдерживая себя, чтобы со всего маха не пнуть дверь номера и не прервать сей процесс. Просто не могу поверить, что это происходит.       Мое прекрасное утреннее настроение улетучивается, как дым, унесенный ветром, снова нападает усталость. Я даже не знаю, как поступить, и несколько минут стою в ступоре, пока мой мозг соображает.       Я ведь считала, что между нами действительно промелькнула яркая искра, и то, что сказал мне когда Егор по поводу своих чувств, подтвердило мои догадки. Как я могла ошибиться и не увидеть в его действиях, словах, взглядах такого жесткого подвоха? По правде говоря, я всю свою сознательную жизнь только и делала, что читала людей, просто-напросто изучала их, наблюдала за поступками. И неужели я ошиблась? Возможно, Крид просто очень хороший актер.       И даже если брать во внимание то, что блэкстаровец по каким-то невероятным мне причинам не может расстаться с Кариной, зачем скрывать наши с ним отношения настолько тщательно?       Но на счёт поведения моей так называемой «подруги» Булаткин был прав. Если бы к этому слову можно было бы представить «очень» или «сильно», даже это бы не смогло передать истины. Наблюдая за поведением Карины, сняв затемненные очки, я наконец смогла разглядеть её гнилую душонку, пропитанную деньгами, славой и желанием отрываться двадцать четыре на семь. И дело даже не в материальном состоянии и какой-то моей зависти блондинке — я просто стала прислушиваться к её словам и поняла, как жестко она использует меня. В первую очередь, как страшненькую подружку, которая выделяет «её величество».       Меня затошнило от собственных мыслей и от увеличивающих громкость женских стонов, ведь я все еще находилась недалеко от номера ребят. Развернувшись вокруг своей оси, я решительным шагом направиляюсь обратно к лифту. Что ж, Егор, будь по-твоему.       Дверь мне открывает сонный Марвин. Он, наспех завернутый в белоснежный халат, и с взъерошенными волосами, широко улыбается мне и пропускает в номер, а сам плюхается обратно на кровать. Часы показывают одиннадцать.       — Ранняя пташка, да? — парень потягивается, протяжно зевая. Сонным он кажется очень милым и смешным, и я наблюдаю за его попытками проснуться, смеясь.       — Я просто подумала, что ты захочешь кофе, когда глаза откроешь, а я как раз собиралась пробежаться перед тем, как мы пойдем гулять, — я пожала плечами.       — Очень заманчивое предложение, — Миша сел на край кровати и потер глаза. Он перевел взгляд на меня. — Сегодня опять играем влюблённых, да?       — Ты сказал это с такой интонацией, будто я тебе противна, — я кривлюсь, поджимаю губы. Закатываю глаза. — Ты, в первую очередь, делаешь это для своего дружка, а не для меня. Но, если тебе это действительно не нравится, зачем тогда мучаться? Я могу найти себе милого британца и пропасть с ним на все выходные.       — Если ты так сделаешь, Кридовский оторвёт мне голову, — оказавшись на пороге ванной комнаты, произносит певец. Он развязывает пояс халата.       — Тогда я пошла за кофе. Тебе что-то определенное или на мой вкус?       — Что возьмёшь, то возьмёшь, — он скрывается за дверью, и до меня доносится шум воды.       Прикрыв за собой дверь, я решаю пробежаться по лестнице, чтобы устроить себе небольшую тренировку. Но уже на первом этаже я чуть не сбиваю с ног молодого человека, в строгом сером костюме и с уложенными волосами.       — Oh, sorry, sorry, — лепечу я на своем ломанном английском, помогая парню собрать со ступенек бумаги.       — Nothing wrong, — отвечает тот. Он поднимает на меня глаза, и я замечаю, что они очень красивого изумрудного цвета. Молодой человек тепло улыбается мне и, забрав из моих рук последний документ, складывает их в папку, которая и раскрылась при падении. — My name’s Fred, — произносит парень. Либо я поумнела, либо он и правда назвал свое имя, думаю я.       — Даша, — просто не могу не ответить на его улыбку.       — Nice to meet you. I hope see you later, — и он уходит, медленно поднимаясь по лестнице и оглядываясь на меня, застывшую на том же месте.       Я совершенно ничего не поняла из его последней фразы, но его добрый взгляд все-таки немного развеял тучи над моей головой. Всё, что я учила перед поездкой и в самолете, оказалось бесполезным на практике. Всё, что говорят местные — неразборчивые предложения, проглатывание окончаний, куча незнакомых мне слов. И почему я столько лет уделяла лишь танцам? Наверное, у меня просто культурный шок.       Купив кофе, в прямом смысле, объяснив девушке на пальцах, чего я хочу, я вернулась в номер к Марвину. Он уже был собран, одет и готов отправиться на прогулку по столице.       — Замерзла? — спрашивает парень, когда я протягиваю ему стакан, и его рука касается моих ледяных пальцев.       — На улице прохладно, а я слишком долго не могла объяснить, какой кофе мне надо продать, — смеюсь я.       Миша стягивает с кресла аккуратно сложенный флисовый плед, зелёный и красную клетку, и заботливо накидывает мне его на плечи. Он подзывает меня к окну, выходящему на какую-то площадь, и, насколько это возможно, открывает его. Приобнимает меня за плечи, а я кладу голову ему на плечо.       — Лондон никогда не славился солнечной погодой, — объясняет он. — Так что, если ты собралась гулять так, советую все же переодеться.

***

      Мы с Марвиным спускаемся к ресепшену, опоздав на десять минут к назначенному времени, но ни Егора, ни Карины на месте ещё нет. Пока Миша сдаёт ключ-карту, я наконец осматриваю огромный холл, заполненный красивой мебелью и заставленный средней высоты пальмами. Все выглядит роскошно, дорого, и я с открытым ртом разглядываю интерьер. Благодаря солнечным лучам, пробирающимся сквозь высокие окна и отражающимся в кристаллах, из которых состоят люстры, холл наполняется переливающимися искорками и мини-радугами.       Но всё моё вдохновленное настроение пропадает в один миг, как только до меня доносится смех Карины. За секунду Марвин оказывается рядом со мной и хватает за руку, а я сильнее сжимаю её, когда пара ровняется с нами.       Ловлю на себе взгляд Егора, выражающий лишь легкое недоумение и раздражение. А чего он хотел? Думал, что играть влюбленную парочку, по его же просьбе, возможно и ведя себя, как незнакомые люди?       Прижимаюсь плечом к плечу Миши и немного наклоняю голову на бок, на что получаю улыбку от кареглазого. А Крид сильнее хмурится.       Неужели он не чувствует вину за то, что было между ним и Кариной буквально час назад? Даже если не брать в расчёт то, что он продолжает отношения с этой девушкой, как можно так поступить? Разве это не считается чистой воды изменой? Или он думает, что об этом никто не узнает? Если не сейчас, то позже Карина расскажет мне за чашечкой кофе.       Отвожу глаза, когда блондинка вешается на Егора, подмигивает и целует его в щеку. Возникает резкое желание подрезать ей крылышки, чтобы перестала радостно порхать.       Не помню, когда я стала такой по отношению к блондинке… такой… жестокой. Но Егор был действительно прав, и все её улыбки, прогулки и секреты — одна сплошная фальшь. Но я до сих пор не могу понять, зачем она это делает, ведь я никто, по сравнению с ней, даже после съемки в клипе Крида.       — Ну, что, какие на сегодня планы? — спрашивает Егор, засунув руки в карманы. Он нарочно высвободился из объятий блондинки и кинул на меня взгляд, спрашивающий, довольна ли я.       — Не знаю, как вы, но я хочу посмотреть Биг Бен, — ворочу нос от парочки, утыкаясь им в мягкую ткань свитшота «Black Star Mafia» Миши. — И на замок королевы.       — Но ты же не доберёшься одна, заблудишься, — как-то, как мне кажется, немного надменно смеётся Карина, а я лишь поднимаю бровь. Хотя она и права, но никто ей не дает права смеяться над этим.       — Я справлюсь, — сухо кидаю я и снимаю с плеч рюкзак. — У меня есть разговорник, как минимум. Если что, спрошу дорогу, — я перерываю все карманы, но не могу найти заветной книжечки.       — А кто сказал, что ты пойдешь одна? — Егор замечает беспокойство в моем взгляде и спешит разрядить натянутую Кариной обстановку. — Погуляем вчетвером. Как говорится, вместе веселее.       Если бы он сказал это в любой другой момент, я бы была непомерно счастлива, что смогу провести с ним все это время. Но не сегодня. Он — последний человек, которого я бы хотела увидеть. В голове всплывает воспоминание о споре, который был заключен и Кридом в том числе, и все это наслаивается, как бутерброд, порождая во мне все больше ненависти.

***

      Посетив главные достопримечательности города, мы проходили пешком около пяти часов и напоследок заглянули в огромный торгово-развлекательный центр, расположенный в центре Лондона и ежегодно привлекающий тысячи туристов.       Только сделав шаг за дверь, крутящуюся, стеклянную, я будто очутилась на пороге замка. Всё было сделано в эпохе средневековья, и современность выдавало лишь обилие стеклянных витрин и ярких вывесок. Но это все прекрасно гармонировало, ведь вывески и внутреннее оформление соответствовало единому стилю.       Зависнув у одного из таких бутиков с товарами для экстремальных видов спорта, что я поняла по выставленным на полках лыжным ботинкам, скейтбордам и каким-то креплениям, я и не заметила, как ко мне приблизился Егор.       Я игнорировала парня всеми возможными способами, пресекая все его попытки хоть на секунду остаться со мной наедине или нарушить моё личное пространство. Он хотел поговорить со мной и на набережной, когда я облокотилась на перила, наслаждаясь картиной проплывающих мимо паромов, и у замка королевы, пока Марвин с Кариной дурачились у телефонной будки.       Расслабившись, надеясь, что Булаткин опустит руки, я не успела отреагировать.       Легонько коснувшись моего плеча рукой, Егор наклоняется ко мне ближе и шепчет что-то невнятное: в холле слишком шумно, чтобы понять. Но этого мне хватает, чтобы прийти в себя и оттолкнуть блондина до того, как Карина вернётся с четырьмя стаканами кофе.       — Встретимся здесь же через два часа, — я выхватываю из рук «подруги» стакан с крепким напитком и быстрыми шагами направляюсь к стеклянному лифту, чтобы добраться до самого последнего этажа и просидеть там до истечения лимита времени.       Выйдя из лифта, я оказываюсь на огромных размеров фудкорте, где полно различных точек питания: начиная кафе-мороженым Baskin Robbins и заканчивая кофейней Starbucks. Обхожу все кафе, разглядывая непонятное для меня меню и пропуская мимо ушей иностранную речь. Сейчас она звучит для меня как шум радио, когда сбилась настройка станции.       Но после плотного завтрака и услышанного в комнате Крида и Карины, меня тошнит только от вида еды, а то, что я не понимаю ни единого слова, очень утомляет. Допив кофе, я спускаюсь на этаж ниже и сразу же натыкаюсь на магазин одежды Виктории Бекхэм, недавно разрекламированный мне Кариной.       Её я и нахожу там, только обхожу стороной и, набрав около десятка рандомных вещей, скрываюсь в примерочной, задвинув плотную цвета тиффани штору.       Скинув все на пуфик, я прижимаюсь спиной к стене, я стягиваю куртку, чтобы начать примерку. Куртка падает на пол, за ней майка, штаны. Но только я оказываюсь в одном нижнем белье, штора распахивается, и в примерочную влетает Егор.       — Поговорим? — тихо, практически шепотом произносит он, прочистив горло, а я удивленно открываю рот. Его глаза бегают по моему практически голому телу. Парень сглатывает.       — Егор, ты что тут делаешь? — спустя несколько секунд ступора произношу я и хватаю красное платье, которые собиралась примерить, чтобы прикрыться. — Выйди!       — Поговорим, и я выйду, — настойчивым тоном произносит тот, всё ещё продолжая пожирать меня взглядом. Неужели Карины мало было? Усмехаюсь своим словам.       — Булаткин, не беси меня и выйди, пока я по-хорошему говорю, — отпихиваю его я, когда парень пытается приблизиться ко мне.       — Рукоприкладство уголовно наказуемо, — ворчит тот, потирая ушибленное плечо, по которому я не слабо ударила. Надеваю платье, то самое, красное, оказавшиеся в моих руках.       — Егор, выйди, пожалуйста, — повторяю я, но более строго.       — Нет, — отрезает Булаткин, на полшага оказываясь ближе и чуть ли не касаясь своей грудью моей. — Я же сказал: мы поговорим, и я выйду.       — Быстро вышел отсюда! — снова отпихиваю его я, но на этот раз все проходит куда неудачнее, а блондин даже с места не сдвигается.       Он хватает меня за руки и резко прижимает к стене, и я ойкаю от неожиданности. Ударяюсь затылком, но Крид этого даже не замечает после того, как я морщусь и прикрываю глаза. Может, если я закричу, он одумается и прекратит всю эту хрень? Или же прибежит Карина и хорошенько вломит ему, чтобы руки не распускал — хотя и я была бы не против сделать это сама.       — Что происходит с тобой? — практически рычит он, касаясь носом моей щеки и крепче сжимая задранные над головой руки.       — Со мной как раз-таки всё нормально. А вот с тобой… — фыркаю я, отворачиваясь и практически хныча. — отпусти!       — И что же со мной не так? — Егор вопросительно поднимает бровь, сохраняя прежнее, напряженное выражение лица, а я снова кусаю губу, пытаясь побороть звон в ушах от удара. — Бегаю за ней, а она нос воротит.       — Иди к Карине, она точно будет рада вниманию, — практически плюю ему в лицо, вкладывая во взгляд всю накопившуюся злобу. — Сначала мне о чувствах распинаешься, просишь открыться, а потом спишь с Кариной! — последнее я вскрикиваю, но тут же зажимаю рот рукой, потому что хватка парня моментально слабеет.       — А откуда ты…       — Откуда знаю? — не даю ему договорить. — Да так, зайти к вам хотела, но побоялась помешать, — наклоняю голову набок, наблюдая за его реакцией и про себя усмехаясь. Неловко?       — Даш, ты не так все поняла, — глаза Егора начинают бегать из стороны в сторону, будто он пытается найти нужный ответ.       — Ну конечно, давай, — практически сползаю по стене, не в силах удержаться на ватных ногах. Запрокидываю голову назад: обидно, и вот-вот польются слёзы.       — Что? — переспрашивает он, потупив взгляд.       — Оправдывайся, я жду, — шумно выдыхаю, проведя рукой по волосам и убирая падающие на лицо пряди.       — Не хочу я оправдываться, я хочу…. — резко поднимает он меня на ноги, схватив за плечи и крепко обняв.       Вырываюсь, не желая находиться рядом с этим человеком ни секунды больше. Пихаю его в грудь, стучу кулаками, но Егор только сильнее прижимает меня к себе, касаясь губами то моего лба, то виска, то кончика носа. Дыхание сбивается: да сколько можно!       Подхватив меня под ягодицы, Булаткин крепко целует меня, но получает звонкую пощечину, и я опускаюсь на заваленный одеждой пуфик. Секунда — красное платье оказывается на верхушке этой кучки, я одеваюсь, хватаю куртку и сумку.       — Даш, я не специально, я клянусь тебе, — блондин хватает меня за руку, как только я распахиваю штору.       — Отвали!       Я и не замечаю, как миную все восемь этажей центра, спускаясь по лестнице пешком. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди от внезапной кардио тренировки, и я, уже не в силах остановиться, чуть не сбиваю с ног молодую женщину и двух мужчин средних лет солидной внешности. Крикнув им «sorry», я наконец достигла первого этажа и выбежала на улицу.       Резкий порыв ветра немного остудил меня, но в то же время я моментально озябла. Погода отвратительная, подумалось мне, как и в Москве, в прочем. Внезапно небо озарила яркая вспышка, и асфальт стали пачкать первые капли приближающегося ливня. Вернуться обратно — встретиться лицом к лицу с Егором, но и уходить далеко мне нельзя, ведь я совсем ничего не знаю в этом городе.       В кармане вибрирует телефон — Карина. Поежившись, смахиваю кнопку и подношу смартфон к уху, кутаясь в куртку и застегиваясь. Капли начинают барабанить по плечам и макушке.       — Дорогая, ты где? — радостный голос блондинки одновременно говорит, что она не в курсе про наши с Егором разборки, но и не сулит ничего хорошего. Не дождавшись ответа, девушка продолжает: — Я тут решила сбежать от парней и опустошить бокал-два «Маргариты». Я в баре «ROOM BAR», он неподалеку, буквально в двух шагах, если сначала идти влево от торгового центра, потом свернуть в офису и, обогнув его, пройти ещё пару кварталов вниз. Доберёшься? Я жду.       Не могу прийти в себя от такого потока информации? Какой бар? Какая улица? Трясутся головой, смахиваю собравшиеся на ресницах и на кончике носа капли. Хорошо, что хоть название запомнила. Пожалуй, выпить мне сейчас точно не помешает, ведь, если я начну танцевать посреди людной улицы, это будет выглядеть довольно странно. Тем более, кто сказал, что я не смогу уйти от «подруги», выпив пару коктейлей и даже не успев послушать ее сопливые истории.       Бодрым шагом добираюсь до обозначенного офиса, очень высокого и с зеленой, стеклянной отделкой. Обогнув бизнес-центр, я спускаюсь вниз, как сказала Карина, и бреду по такой же улице, какие встречались нам ранее. Они все так же усеяны бутиками, галереями - одним словом, одинаковые. Но я с таким же интересом верчу головой, всё рассматривая.       После получаса ходьбы, я с ужасом понимаю, что заблудилась. Верчу головой, пытаясь собраться с мыслями, но разговорника с собой нет, а смартфон вырубился, пропитавшись влагой.       Дождь усиливается, а небо то и дело разрисовывают яркие полосы.       Я стою посреди улицы, среди незнакомых слов и странного языка, сверкающих вывесок и сигналящих машин. Но одна, потому что не в силах даже слова вымолвить — вряд ли меня кто поймет.