Другая история Красной Шапочки

      Два короля. Ого! Поджимаю губы, нацепляя на лицо непринужденное выражение, и прячу в карточном веере торжествующую улыбку: — Ваша ставка, мистер Грейвс?       Развалившись за столом в гостиной, он щурится в карты, гоняя сигарету от одного уголка губ к другому. Обычно прилизанный по всем канонам деловой этики, Персиваль не похож на самого себя: угольные волосы растрепаны; галстук давно уже не подпирает кадык аккуратным узлом, а выдернут и висит на спинке кресла, как шкурка от змеи; смятая горловина рубашки стоит торчком, верхние пуговицы расстегнуты, рукава скручены жгутами вокруг крепких предплечий. Никогда еще не видела Персиваля таким… расслабленным.       Грейвс переводит скучающий взгляд на комбинацию карт на зеленом сукне. Со стороны может показаться, что игра ему не интересна, но на самом деле это не так: я в жизни не встречала более азартного человека. За два часа игры этот джентльмен ни разу не выиграл, отдав в мои воровские руки целое состояние! И при каждом проигрыше он с несвойственной для его образа страстью кричал: «Играем еще!». — Предлагаю ставить на кон не деньги, а тайны, — Персиваль по-волчьи скалится, последний раз затягивается и, выпустив перед собой седую струйку дыма, вминает фильтр в пепельницу. — Ставлю две свои самые главные тайны против двух ваших, Тина.       Ого! Вот ты выдал, Грейвс! Твои секреты стоят дорого. Но стоит ли рискнуть моими ради этого? Не хитришь ли ты?       Ткань блузки противно липнет к спине; здесь стало очень жарко, что хочется не то раздеться, не то распахнуть окно. Расстегнув верхнюю пуговицу, дергаю за ворот, проветривая кожу и, наклонившись ближе к начальнику, понижаю голос: — Как мы узнаем, что не сжульничали? — Мы выпьем улучшенный вид сыворотки правды.       Ч-что? Да он шутит! Чуть ли не падаю с дивана от такого заявления, что не скрывается от по-орлиному зоркого взгляда моего собеседника. — Эти тайны не выйдут из этой комнаты… — он воркует, вальяжно откидываясь на спинку кресла. — Так вы согласны?       За два года работы с Грейвсом я усвоила одно правило: ему надо давать молниеносные ответы даже на самые серьезные вопросы. Поэтому, быстро взглянув на карты, я молча киваю в надежде, что моя комбинация выше. А если даже и проиграю, то смогу обойти действие сыворотки. Ведь однажды мне это удалось... Персиваль щелкает пальцами, и на столе буквально из воздуха появляются два пузырька. Грейвс откупоривает один и выпивает залпом, без отрыва глядя в мои глаза. Была не была! Без промедления повторяю за ним, опрокидывая в себя сыворотку. — Итак, леди вперед. Вскрывайтесь, мисс Тина.       Вдох-выдох. Расслабься, Тинни, все не так уж и плохо. Закусив нервную улыбку, переворачиваю карты рубашками вниз, выкладывая на стол своих королей. — Каре, — подперев голову кулаком, протягиваю чересчур самодовольно. Наверняка преждевременно.       Грейвс терроризирует неотрывным взглядом четверку королей, девятку, даму и десятку. Интересно, что у него за комбинация? Фулл хаус? Стрит? Флеш стрит? К счастью, это маловероятно — все-таки пять карт по нарастающей, да еще и одной масти… Да нет, это вряд ли. Мне повезет. Грейвс поднимает голову и окатывает меня ироничным прищуром, складывая карты между пальцев и швыряя их на стол.       Да нет, быть того не может! — Роял флеш…       Не успеваю разочарованно выдохнуть, как карты и пепельница летят со стола, а Персиваль нависает надо мной в непозволительной правилами приличия близости. Кулачищи, упертые в мягкую обивку дивана по обе стороны от моих бедер, заключают меня в импровизированную ловушку. Умопомрачительную. Душную. Ловушку. — О… — вырывается у меня. — Итак, какая же ваша первая тайна? — он играючи подносит палочку к моей шее и царапает сонную артерию; я подпрыгиваю, шумно сглатывая. — Тише, не надо нервничать! Это необходимо для того, чтобы понять, соврали вы или нет.       Облизываю пересохшие губы. — Вы мне часто снитесь, — выпаливаю. Ну не идиотка? — Какого плана сны? — да он издевается надо мной! Совершенно точно. Как хищник, маринующий загнанную жертву в страхе перед тем, как безо всякой жалости выгрызть горло. — Вы ругаете меня за не сданный отчет, — уверенно вру. — Ай! — взвизгиваю от удара током. — Я же говорил, что зелье усовершенствовано. Пока оно в вашей крови, палочка распознает ложь, и, если вы врете, то получаете микро-удар током.        На мгновение замолчав, Грейвс дотрагивается до моей ладони, примирительно оглаживая; никакая ложь не срывается с моего языка, но будто врет все мое тело — кожу коротит от электрического прикосновения мужской руки. — А теперь, мисс Тина, ответьте на вопрос: какого плана сны?       Будь я проклята! Зажмурившись, на миг прикусываю кончик языка и выпаливаю: — Эротического.       Какой. Ужас. Я пугливо приоткрываю глаз, желая исчезнуть. — Опишите подробно, — Грейвс переходит на вкрадчивый шепот; густое табачное дыхание обжигает и без того горящее лицо, а его невыносимая палочка расчерчивает мою несчастную шею невидимыми узорами. — Я читаю документы у вас за столом во время вашего отсутствия… — заикаюсь.       Он хмыкает, врезаясь хищным взглядом в мое декольте: — Вы в такой же блузке, что и сейчас на вас? — Да, — я тянусь к вороту, чтобы застегнуть пуговицу, но Грейвс перехватывает мою руку и мягко сжимает пальцы. — Без белья?       Горите в аду со своими вопросами, мистер Грейвс. — Хм, да. — Продолжайте!       Если бы у меня был плащ-невидимка, я бы замоталась им по самые брови и не высовывала носа до самой пенсии. До пенсии собственных внуков. — Вы входите в комнату, — рассеянно бормочу. — Мы ссоримся? — Персиваль продолжает удерживать меня за руку, то обнимая ладонью пальцы, то пряча их в своем кулаке. — Да. — Что потом?       Я невольно кошусь на стол со смятым сукном, за которым мы играли в покер мгновение назад, и прочищаю горло: — Вы усаживаете меня… на стол.       Я охаю, когда Грейвс, подхватив на руки, усаживает меня на дубовую поверхность и протискивается между бедер. Собственные ноги будто мне не принадлежат — одеревеневшие, они обнимают мужскую поясницу помимо моей воли. — Вот так? — он выдыхает в ямочку за ухом; я впиваюсь пальцами в его голые предплечья под сгруженными рукавами рубашки, царапая кожу. — Ох, да, — полустон.       Грейвс опрокидывает меня на стол, подхватывая мою ногу за щиколотку. Ласки его наглых рук жалят кожу сквозь налипший чулок, не зная пощады, от лодыжки до чувствительной ямочки под коленом. Пораженческий всхлип просачивается сквозь мои искусанные губы, и Персиваль с грудным вздохом выпускает ногу. Обводит невесомым прикосновением линию моего дрожащего рта. — Что потом? — горячее дыхание Грейвса опаляет впадинку между ключиц. — А потом ты целуешь мою шею… — И? — И сон обрывается, — отталкиваю наглеца, как только его губы дотрагиваются моей кожи.       Выкуси! Спрыгнув со стола, раздраженно фыркаю, одергивая юбку. — Отлично, мисс Тина. А теперь скажи мне, как тебе удалось добраться за три минуты до зеркала, обойдя восемьдесят ловушек?       Восемьдесят ловушек? Сказать, что у меня шок, ничего не сказать. Грейвс знает! Он знает, что это я — Красная Шапочка. — Я не знаю, — отпрыгиваю к противоположной стороне стола, но Грейвс крадется следом, как волк за добычей. — Ты знаешь, кто Красная Шапочка?  — Да, — пячусь в сторону комода, где лежит порт-ключ, но аврор оказывается там же, не давая мне убежать. — Кто?! — черные глаза пробивают кратер в моей переносице. Отрезвляюще, черт возьми! — Вы ее знаете, — отбегаю к дивану, ища пути отступления. — Имя?! — рычит он. — Ты сам знаешь! — достаю палочку, но Грейвс, в один скачок оказываясь возле меня, выбивает ее из рук и валит меня на пол.       Никаких эротических снов, столов, забытого белья… Ни капли подтекста. — Давай, скажи, что это ты, Тина! — ядовитый шепот кусает мои похолодевшие щеки. — Да! Да, это я! — кричу ему в лицо, брыкаясь под его руками, больно пригвоздившими меня к полу. — Хорошая девочка, — скалится Грейвс, поднимаясь с пола вместе со мной.       И в мгновение, как мы оказываемся стоящими на паркете, в окне показывается луна. Ее мягкий свет наполняет пространство, и вместо Персиваля Грейвса в гостиной грозно рычит... серый волк…