***
- Нет, этот не пойдет, слишком тощий. Этот слишком толстый. А у этого зубов нет, фу! О, а вот этих троих берем, и вон еще того, того и того. Сколько всего? Ага, отлично, именно столько и надо. - Киэльнод, ты что, на конкурс красоты их отправлять собрался?! - взорвался Микелькарго, который добрых два часа таскался по холодному подземелью с преемником, пока тот отбирал жертв для обряда из числа предоставленных Мердисом преступников. А у него, между прочим, артрит, ему простывать нельзя! - Вот скажите, Микелькарго-ним, мы кого собираемся призвать, а? [Короля]! Не какого-то забулдыгу, а царствующую особу! Вот Вы бы пришли на его месте, если бы Вам подсовывали беззубых кривоглазых чахоточников? Хотя нет, Вы бы как раз пришли... Но вот [Он], я уверен, такими странными вкусами не обладает. Поэтому прошлый [Обряд] и провалился - вспомните, каких страхолюдных мужиков мы туда отправили! И хорошо, если тамошний [Король] не принял это за издевательства и не обиделся, уйдя куда поглубже в мире демонов, иначе нам его никаким [Обрядом] не выкурить! После этих слов Микелькарго устало прикрыл глаза ладонью и малодушно помечтал о сердечном приступе, лишь бы не видеть этого всего и не участвовать в новых безумных схемах своего гениального, но на дикость мерзопакостного и с извращенной логикой подчиненного. Радовало одно - помешавшийся на [Обряде] Киэльнод временно забыл про козни дражайшему начальнику. Зато Мердис, воодушевленный энтузиазмом Дантеорса, стал вызывать Четвертого на чай, живо интересуясь успехами предприятия и все ощутимей намекая, что, в случае успешного завершения, нужно будет дать дорогу молодым перспективным талантам. Учитывая сложившуюся практику Мастеров Башни сидеть на своем месте, пока не вынесут вперед ногами, перспективы откровенно не радовали.***
Все началось после похорон отца. Дантеорс пришел оттуда в странном состоянии, попросил трехдневный отпуск, чтобы уладить семейные дела, что естественно тут же было одобрено. По истечении срока он вернулся и стал еще более подозрительным. Неприлично счастливый Киэльнод, уже неделю то носящийся по Башне, то куда-то пропадающий на полдня, откровенно напрягал. Таким счастливым на своей памяти Микелькарго видел его разве что в день, когда, после того, как Криши назначили преемником Четвертого, Мердис отозвал новоиспеченного преемника в сторонку и подозрительно громким шепотом обрисовал перспективы возвышения в самом ближайшем будущем, ничуть не смущаясь подслушивающего его действующего главы Башни. В том, что предчувствия не обманули умудренного годами и подлянками мага, он убедился уже к вечеру, когда проходил мимо комнаты Дантеорса и случайно услышал - и нет, он ни разу не подслушивал - бубнеж ученика. Понятно было немного, но и разобранного "растет весь в меня...", "завершу дело, приведу его в Башню...", "будем вместе ставить эксперименты и захватим мир..." ему хватило с лихвой. Пора было серьезно подумать о методах избавления от полудемона, как прозвали его в Башне не столько за способности, сколько за характер. Подумать о методах устранения толком не удалось. После месяца неудавшихся попыток завершить [Обряд] Киэльнод на семь дней заперся в лаборатории, не подавая признаков жизни. И целую неделю половина Четвертой Башни во главе с Микелькарго тайно надеялась, что тот благополучно издох, впрочем, особо на такой подарок судьбы не рассчитывая. И не зря. Потому что выползший на свет божий Дантеорс не только был жив, но еще и до неприличия доволен, тыкая в Четвертого принципиально новой схемой [Обряда]. Суть ее состояла в том, что все жертвы не имели ни толики магической силы. Новый способ предполагает отсутствие жертвы, но вместо этого участие должны принять два мага - первый будет тянуть из кристаллов и конденсировать в себе магическую силу, а второй - перенаправлять потоки и вносить правки в рунные круги по мере необходимости. И, пока довольный собой Криши несся в сторону кабинета Первого Мастера, его наставник прямо-таки ощутил ползущий по спине холодок дурного предчувствия. Тревога оказалась не напрасной. Чертов Киэльнод обманул его и хотел сплавить в качестве жертвы для стабилизации открытия [Двери]! Благо Микелькарго свое место получил отнюдь не за красивую клюку, которая, кстати, его и спасла: когда подлый ученик выкачал из него всю магию и приготовился швырнуть в появившуюся трещину между мирами, он из последних сил запустил в того палкой. Верная подруга не подвела, тюкнув предателя аккурат в темечко. Не ожидавший такой подставы Дантеорс упал аккурат в центр печати, потеряв сознание, чем и воспользовался Четвертый. Быстренько подтолкав тело бывшего уже - слава демонам! - ученика к [Двери], он придал тому верное направление щедрым наставническим пинком. И, уже глядя, как [Дверь] поглощает тело мага, впервые за последние года ощутил душевное спокойствие. Сокрыть следы преступления было легче лёгкого - свидетелей не было, обрядом руководил сам Киэльнод. Конечно, видно было, что Мердис ни капли не поверил в рассказ, как Дантеорс сам кинулся в [Дверь] в надежде стабилизировать ее собственной жертвой, когда понял, что его расчеты неверны. Но доказательств не было, а лишаться сразу двух сильных магов тому не хотелось, так что дело замяли. На правах убитого горем наставника, потерявшего лучшего ученика, Микелькарго даже выбил у начальства отпуск длинной в две недели и радостно смотался из Башни - праздновать и лечить артрит и нервы, изрядно подрасшатанные многоликим поганцем за эти годы. Жизнь начинала налаживаться.***
Через месяц в окрестностях Башни глубокой ночью на пару мгновений открылась [Дверь], оставив после себя на траве спящего молодого мага. И, когда он открыл глаза, серо-фиолетовую радужку на секунду прорезал вертикальный столбик зрачка, тут же сменившийся на обычный круглый. Прогремел гром. Где-то в недрах Четвертой Башни проснулся от громового раската Микелькарго, судорожно схватившись за сердце, которое сжалось от страшного предчувствия. Глянул в окно - вслед за грозой пришла буря.