Начни сначала. Чайки Балара

                    Узкая горная тропа льнула к скале, кончаясь с другой стороны головокружительным обрывом. Эльфы осторожно и медленно продвигались вперёд, следуя за Синголло. Скованные необходимостью ступать след в след друг за другом, они даже не имели возможности обернуться, чтобы посмотреть, всё ли в порядке со спутниками за спиной.       Переход через горы продолжался вторые сутки и уже грозил затянуться на неопределённый срок. Огромный завал, что встретился им вчера вечером, вынудил изменить планы. Эльфы долго совещались, что делать: повернуть обратно или же попытаться пройти в обход. В итоге, едва забрезжил серый рассвет, они уже пробирались по камням, пытаясь оценить масштаб разрушений.       — Завал тянется на десятки футов, — протянул Келеборн, приложив ладонь козырьком ко лбу.       — Думаю, дальше тропа уцелела, — Синголло остановился рядом, пытаясь различить тонкую серую нить, затерявшуюся где-то в каменном лабиринте, что раскинулся под ногами. Снежные пики подпирали серое небо, с утра затянутое низкими облаками. Порывы ледяного ветра заставляли плотнее кутаться в плащи, поводя плечами от холода.       — Замёрзла? — Айвендил покосился на Аэрин, тихонько дышавшую на покрасневшие пальцы.       — Никогда не видела таких холодов, — призналась она, слабо улыбнувшись. Ей, выросшей на тёплом юге, наступление зимы было внове и пугало суровой неизбежностью, особенно после фраз, что это только начало и дальше будет гораздо хуже.       — А ведь это ещё не зима. — Трандуил поджал губы, неодобрительно глядя на продрогшую эльфийку.       — Предлагаешь вернуться обратно? — вызывающе задрала подбородок Аэрин.       — Поздно уже, — горько хмыкнул Трандуил, отворачиваясь. Где-то впереди, за обломками и нагромождениями камней, лежал лес. Родной и оставленный, заброшенный, но от этого не менее желанный.       — Попробуем обойти с этой стороны, — Синголло показал направо, туда, где скалы, казалось, немного расступались, образуя подобие дороги. Серой цепочкой путники потянулись друг за другом. Спустя пару часов тропа стала обрываться, и в итоге стена с одной стороны отошла на расстояние нескольких футов, а вниз то и дело начали лететь мелкие камушки из-под ног.       — Хорошо бы найти какую-нибудь пещеру, — пробормотал Келеборн, успевший выучить сплетение всех ниток на плаще Трандуила. Вот уже который час он мог наблюдать лишь его спину да длинные белые пряди, что изредка выпадали из-под капюшона.       — Через час должна появиться, — бодро ответил Синголло, шедший впереди всех.       — Может, нас там и тёплый ужин ждёт? — хмыкнул Трандуил, стараясь не отвлекаться на дробный стук зубов шагающей впереди Аэрин.       — Если сможешь разглядеть горного козла, я его подстрелю, — в тон ему ответил разведчик.       — А полезешь за ним тоже ты? Или другого горного козла подождём? — прерывающимся голосом спросила Аэрин, резко вскидывая голову. Она так замёрзла, что даже губы шевелились с трудом.       — Нет, спустим тебя на верёвке, — мечтательно протянул Трандуил, и Аэрин, не выдержав, обернулась, чтобы посмотреть на выражение его лица. Но одеревеневшие от холода ноги заплелись, и девушка, коротко вскрикнув, принялась заваливаться на бок. Время замедлилось, и Трандуил увидел её огромные синие глаза, в которых застыл беззвучный крик.       — Стой! — выбросив руку вперёд, Трандуил схватился за ремень, затягивая эльфийку обратно и буквально швыряя её на каменную стену. Больно ударившись, Аэрин застыла, обветренными руками цепляясь за скалу. Шок и осознание того, что она едва не разбилась, приходили постепенно, и несколько секунд спустя её уже сотрясала безудержная дрожь. Трандуил стоял, не шевелясь, глядя на слёзы, прозрачными ручейками потёкшие из глаз. В груди клокотала злость, чистая и незамутнённая. Злость на рыдающую перед ним деву, что так безрассудно бросилась в поход, надеясь что-то ему доказать. Хотелось схватить её за плечи и трясти, чтобы выбить из неё все эти глупые мысли. Всё, что она придумала себе, всё, во что она, на свою погибель, поверила. Хотелось кричать на неё — громко, чтобы услышала, чтобы поняла: всё напрасно. И ничего не изменить.       — Успокойся, — Келеборн осторожно выглянул из-за спины Трандуила, жалея, что не может подойти и обнять перепуганную Аэрин. Слегка толкнув друга в плечо, он глазами показал на эльфийку. Раздражённо выдохнув и прошипев сквозь зубы что-то о предсказуемости поведения дев в походе, Трандуил протянул руку и осторожно дотронулся до подрагивающего плеча. Но Аэрин, всхлипнув, сбросила руку и, развернувшись, медленно пошла вперед. Пожав плечами, Трандуил направился следом, решив, что разговора с Келеборном не избежать — слишком уж красноречиво и громко тот молчал.       Опасная дорога постепенно расширилась, поднялись стены, нависая над головами седыми пучками пожухлой травы. Ущелье осталось за спиной, и можно было наконец вздохнуть спокойно. Синголло, верный своему слову, подстрелил козочку, и теперь её несли по очереди, тихонько переговариваясь и предвкушая вкусный ужин. Пещера обнаружилась, когда на небе уже начали вспыхивать первые звёзды, а усталости заметно прибавилось.       — Кажется, ради таких мелочей стоит жить! — довольно проговорил Айвендил, облизывая измазанные тёплым жиром пальцы. В пещере уютно трещал небольшой костерок, освещая уставшие лица. Половина тушки, завернутая в запасной плащ одного из эльфов, лежала у выхода. Прислонившись к стене, уставшие путники осоловело смотрели на огонь, расслабленно щурясь. Аэрин сидела в глубине пещеры, подтянув колени к подбородку. Согреться никак не получалось. Время от времени она бросала долгие взгляды на замершую у выхода фигуру, беззвучно вздыхая.       Чувство к Трандуилу, светлое и чистое, как море в ясный полдень, накрыло её, заставляя петь от радости. Всё в нём казалось прекрасным и манило своей загадочностью. Она помнила первую встречу на берегу, когда он показался ей прекрасным героем из многочисленных баллад, что так любили петь менестрели на Баларе. О героях древности, о тех временах, когда небеса не знали иных светил, кроме звёзд. И Трандуил казался таким же: мужественным и сильным, прошедшим огонь и потерявшим что-то бесконечно дорогое. Аэрин понимала, что с каждым днём всё глубже увязает в этом чувстве; что с каждой минутой, проведённой рядом, выбраться всё сложнее. Но поначалу она и не хотела этого, а потом, когда узнала о жене, было уже слишком поздно. Аэрин распахнула свою душу любви, безжалостной и неумолимой, и теперь медленно тлела, мечтая только об одном — быть рядом. Где-то рядом, пусть в стороне, но рядом. Конечно же, он был прав. Ей не место в этом отряде. Как и не место на войне вообще. Ей было холодно. И очень, очень страшно. Аэрин тоненько вздохнула и прикусила губу, чувствуя, как глаза стремительно заволокло слезами.       — Зря ты так с ней, — тихо сказал Келеборн, выходя из пещеры и останавливаясь рядом с другом. — Ей страшно.       — Надо было думать, прежде чем идти с нами, — холодно проговорил Трандуил, не сводя глаз с тонкого диска луны, что мелькал в разрывах облаков.       — Она не могла не пойти, и ты это знаешь, — с укором произнёс Келеборн, глядя на Орофериона. — Ты мог бы быть к ней помягче. Она ведь…       — Она ведь что?! — Трандуил резко обернулся, впиваясь горящим взглядом в глаза Келеборна. — Что, Келеборн?! И что я, по-твоему, должен с этим знанием делать? Обрадованно улыбаться и петь? Я могу ей лишь посочувствовать, если это действительно правда.       — Эльдар могут жениться во второй раз, — осторожно начал Келебор, но Трандуил резко вскинул руку, заставляя замолчать.       — Ты уже меня сватаешь? — его глаза недобро сверкнули в темноте. — Не рано ли?       — Я лишь говорю, что тебе ещё может встретиться достойная дева, с которой ты сможешь связать свою судьбу.       — Я уже связал свою судьбу, — тихо проговорил Трандуил и отвернулся. — К тому же законы и обычаи эльдар не позволяют…       — Не ты ли постоянно говоришь мне о том, что мы — не эльдар, а значит, их законы нас не касаются? — насмешливо фыркнул Келеборн. — Или ты говоришь так лишь тогда, когда тебе удобно?       — А ты всегда так прислушиваешься ко всему, что я говорю? — шутливо ткнул в бок друга Трандуил.       — Стараюсь, — Келеборн выдохнул, чувствуя, что разговор, который действительно был важен для Трандуила, пусть и закончился ничем, но хотя бы состоялся, а значит, друг будет к нему возвращаться и, быть может, со временем поймёт, что надо двигаться дальше.       Остаток пути преодолели быстро и без особых приключений. К полудню следующего дня горы расступились, открывая вид на безлюдную унылую равнину. Далеко впереди, на самом пределе видимости чернела еле заметная тонкая полоска леса.       — Топи Сириона, — сказал Синголло, оглядывая равнину. — Через два дня мы дойдём до Дориата. Если повезёт и никто не помешает.       — Здесь вроде пока тихо, — ответил Айвендил, прищуриваясь.       — Только пока, — недовольно проговорил разведчик. — Спускаемся! — Он обернулся к отряду и первым заспешил вниз.       Пронзительный ветер дул здесь, казалось, со всех сторон. Свинцово-серые тучи зависли над головами, грозясь пролиться ледяным дождём. Выйдя из-под защиты скал, эльфы с трудом удерживали рвущиеся плащи, пригибаясь как можно ниже к земле. Стылая вода в бочагах хлюпала под ногами, а к утру следующего дня ударили первые заморозки, и теперь тонкий лёд похрустывал при каждом шаге. Говорить никому не хотелось, а воспоминания о тёплом ужине в пещере уже казались далёкими. Ночевать приходилось на промёрзшей земле, огонь не разводили, боясь привлечь к себе нежелательное внимание лазутчиков. Пару раз вдалеке справа эльфы видели небольшие отряды орков, спешащих куда-то по своим делам. Но они были слишком далеко, чтобы попытаться поймать «языка» и узнать об их планах.       К концу второго дня Сирион разлился во всей красе, неся мутные воды к далёкому морю. За ним нелюдимой чёрной стеной стоял лес. Вечнозеленые падубы мрачно шумели, словно пытались прогнать незваных путников. Синдар замерли у воды, не в силах оторвать глаз от деревьев. Что-то невнятное, но очень острое теснилось в груди, не давая сделать вдох. Аэрин переглянулась с Айвендилом, но тот лишь грустно качнул головой, не спеша прерывать затянувшееся молчание.       — Нам нужно найти брод, — подал наконец голос Трандуил и легонько кашлянул, будто прочищая горло.       — Он был где-то западнее, — поддержал его Синголло, с усилием отводя взгляд от леса и возвращаясь к насущным проблемам. — Пойдём. Не стоит стоять на одном месте.       Брод обнаружился в указанном месте. Быстрые волны плескались о камни, пенясь и закручиваясь в небольшие водовороты. С его преодолением не возникло никаких препятствий, и спустя полчаса весь отряд стоял на другом берегу, отряхивая подмокшие плащи.       — Здесь недалеко должен быть сторожевой пост. — Синголло поднял глаза вверх, озабоченно хмурясь. — Скоро пойдёт дождь. Надо поспешить, если хотим переночевать в тепле.       Отряд вереницей потянулся за разведчиком, теряясь в пролеске. Через пару минут лишь ветер гулял по берегу. И несколько орков, вышедших из леса, никогда не догадались бы, что здесь только что прошли эльфы. Что синдар снова вернулись в Дориат.       Аэрин опасливо смотрела по сторонам, пытаясь понять, что же нашли в этом лесе синдар, отчего их так тянет сюда вернуться. Чем дальше они уходили вглубь, тем выше и шире становились деревья, сливаясь с темнеющим небом. Кроваво-красные ягоды остролиста смотрели с ветвей, будто чьи-то глаза, а гуляющий меж стволов ветер тонко подвывал. Неужели эти леса действительно могли пленить хоть кого-то? Она косилась на сурово сжимавших губы синдар и поражалась тому, как мало в сущности ей известно про них. Прожив бок о бок с народом Тингола не один десяток лет, Аэрин никогда не задумывалась о том, почему они такие: серьёзные, молчаливые, задумчивые. Почему с легкой снисходительностью относятся к веселым фалатрим, редко принимая участие в плясках у моря. Почему предпочитают тяжеловесные покои распахнутым на все четыре стороны залам. Она смотрела и честно пыталась проникнуться окружающей природой, но тревога стучала в виски, а холодный ветер выдувал все мысли, кроме желания поскорее оказаться в тепле.       На лес опустилась ночь, правда, здесь, в вечных сумерках, мало что изменилось. Тишина вокруг стояла оглушительная, и Аэрин порой начиналось казаться, что они навечно затерялись в этом мраке и обречены бродить здесь бесконечно, скованные холодом и молчанием…       Синголло неожиданно остановился, вглядываясь в одному ему известные знаки, и вдруг прыгнул высоко вверх, легко оттолкнувшись от земли. Повиснув на одной из нижних веток, которую с трудом можно было разглядеть в темноте, он быстро полез наверх и вскоре совсем скрылся из виду. Несколько томительных минут прошли в ожидании, и Аэрин даже успела прийти в голову мысль, что дерево проглотило эльфа и теперь переваривает его, тихонько поскрипывая от ветра и урча от удовольствия. Но когда страх за его судьбу стал всерьёз беспокоить эльфийку, сверху слетела верёвочная лестница и Трандуил первым шагнул к ней, с ловкостью взбираясь и теряясь в сплетениях ветвей.       — Нам несказанно повезло, — с затаённой гордостью говорил Синголло, сматывая лестницу и складывая её у входа, — что никто не нашёл этот пост. Интересно, все ли они сохранились?       Один из приграничных постов южных границ Дориата прятался в густой зелени, занимая сразу три дерева. Легковесные, но прочные подвесные мостики соединяли между собой наблюдательные площадки в несколько ярусов, а на центральном дереве в среднем ярусе располагалась сторожка, в которой когда-то дневали и ночевали стражи границ. Эльфы с удовольствием прошли внутрь, скидывая мешки и падая на топчаны. Келеборн прошёл по дому, закрывая ставни, а Синголло присел у небольшого очага — и спустя минуту комната озарилась теплым мягким светом.       — Здесь где-то должны быть свечи, — разведчик обвел глазами комнату. — А ещё, быть может, осталось что-то из запасов… — с этими словами он юркнул в небольшую комнатку за очагом и вскоре появился, держа в руках несколько пыльных бутылок, оплетенных паутиной.       — Дориатское, — поднял вверх бутылки Синголло. — Самое что ни на есть настоящее!       — Хочешь сказать, мы здесь в полной безопасности? — Айвендил, прищурившись, наблюдал за тем, как двое следопытов развязывают плащ с мясом.       — В полнейшей, — подтвердил Синголло, доставая посуду из шкафа. — Ты даже не представляешь, сколько времени мы провели здесь, просиживая у огня, обсуждая придворные сплетни или же просто рассказывая друг другу истории… — Он замолчал, пристально вглядываясь в пламя. — Они все погибли, — еле слышно добавил Синголло и поставил стаканы на стол.       Аэрин удивлённо смотрела на них, чувствуя, как глаза наполняются слезами: на затёртой до блеска поверхности стояли разномастные стаканы, высокие и низкие, пузатые и вытянутые, из тонкого стекла и деревянные. Их хозяева давно покинули этот мир, а стаканы жили, забытые всеми. И в этот самый момент она поняла. Поняла, что на самом деле потеряли эти молчаливые суровые воины. Что оставили за спиной, начиная жизнь в новом, чуждом краю. И ей отчаянно захотелось обнять их. Всех и каждого. Разделить эту боль, дать понять, что она с ними, что она понимает. Но смогла лишь подняться и разлить вино, не пропуская ни одного стакана, невзирая на то что собравшихся было гораздо меньше.       Аэрин украдкой посмотрела на Трандуила, впервые задумавшись о том, что же пережил за свою недолгую жизнь тот, кому она так легко отдала своё сердце. Ведь он был немногим старше её, а самой Аэрин лишь недавно минуло пятьсот лет. Но единственное горькое воспоминание о гибели родного города и смерти родителей не шло ни в какое сравнение с тем, что иногда плескалось на самой глубине прозрачно-льдистых глаз. Трандуил вздрогнул, будто почувствовал взгляд, но она уже отвернулась, давая себе твёрдое обещание, что узнает его. Узнает и, быть может, поймёт, и тогда он позволит быть рядом. Хотя бы в качестве друга.       Ночью пошёл снег. Он тихо падал на землю, укутывая лес волшебным покрывалом. Едва забрезжил рассвет, эльфийка проснулась. Почти все её спутники ещё спали: кто на топчанах, кто на полу, поближе к огню. Широко зевнув, она вышла наружу, невольно ахнув от сиреневой белизны, которая окутала всё вокруг. Наверху послышались тихие голоса, и Аэрин хотела было уйти, но, расслышав голос Трандуила, невольно прислушалась.       — И всё-таки отец был прав. — Аэрин, задрав голову, пыталась разглядеть говоривших, но над ней был лишь настил площадки сверху. — Надо было оставить прошлое в прошлом.       — Ты только сейчас это понял? — хмыкнул Синголло.       — А ты?       — Я — вчера вечером. Это безумно тяжело — видеть родной дом заброшенным. А что нас ждёт в Менегроте, даже представить страшно…       — Мы уже пришли, глупо разворачиваться у порога, — это вступил Келеборн.       — А никто и не собирается, — ответил Трандуил. — Просто будем готовы к худшему, а там будь что будет.       В его голосе звучала обречённая решимость. Уходить обратно действительно никто не собирался. Аэрин сделала шаг назад, собираясь вернуться в дом, но снег оглушительно громко скрипнул под ногой, и эльфийка замерла, боясь пошевелиться.       — Кто там? — громко спросил Синголло, и спустя несколько секунд его голова показалась между ветвей. — Аэрин? Поднимайся к нам, познакомим тебя с Дориатом.       Несмело шагнув вперёд, эльфийка запахнулась в плащ и поднялась наверх, послушно подходя к замершим у парапета синдар.       — Добро пожаловать в Дориат, — улыбнулся Трандуил, отступая в сторону, и фалатрим замерла, потрясённо глядя на белоснежное море, что раскинулось у её ног.