Она инвалид

BPOV Врачи определили у меня перелом позвоночника и прямо сказали, что можно уже не надеяться когда-нибудь встать с этой больничкой койки. Что шансов у меня только один на миллион, но я продолжала надеяться, продолжала верить, что это лишь страшный сон, который скоро кончится и всё будет как раньше. Но шли дни, недели, месяцы… я потеряла надежду. Уже год я не произносила ни слова. Ко мне водили всяких психологов, врачей, даже священника, но никто не смог помочь мне. Я могла говорить, я знала это, но мне не хотелось. Мне не хотелось ничего. Я отказывалась есть, все витамины мне давали внутривенно, я ни с кем не разговаривала, я «впала в кому». Иногда по моим щекам скатывались солёные капли слёз, говорившие о том, что я опять не смогла удержать всю свою боль внутри. По ночам меня мучили кошмары, из-за чего ночи становились бессонными. Уже целый год я не была собой. Это утро начиналось как обычно: Четыре белые стены, медсестра в белом проверила капельницу. Теперь весь день в полном моём распоряжении. Я закрыла глаза и попыталась ни о чём не думать… забыться… ещё на один день. Но моим мечтам не суждено было сбыться. В дверь постучали, и в палату зашёл светловолосый мужчина средних лет. На некоторое время он помедлил, но потом уверенной походкой подошёл ко мне и сел в кресло. - Здравствуй, Изабелла, – поприветствовал меня мужчина. – Меня зовут Карлайл Каллен. – Он ждал какой-нибудь реакции с моей стороны, но я лишь продолжала бесстрастно смотреть на него. – Я был близким другом твоего отца и только недавно узнал, что произошло… мне жаль… – В глазах мужчины заплескались боль и сожаление. – Я хочу оформить над тобой опекунство. Но на это нужно твоё согласие. Белла, ты хочешь жить у меня? Я продолжала молча смотреть на него. Скоро ему надоест разговаривать с глухой стенкой, и он оставит меня в покое. Но мои предположения опять оказались неправильны. Мужчина слегка нахмурился и пододвинулся ближе ко мне. - Скажи мне честно, ты хочешь всю жизнь пролежать в этой тюрьме? – Я удивлённо подняла брови. – Изабелла, у тебя впереди целая жизнь! Посмотри – ты же сама убиваешь себя! Позволь мне помочь тебе, прошу! Я посмотрела ему в глаза. – Хорошо, – прохрипела я. От годового молчания мой голос был как у столетней старухи. – Только вытащите меня отсюда. - Обещаю, что сегодня же я спасу тебя из этой белой тюрьмы, Изабелла. - Просто Белла, – поправила я его и, впервые за год, растянула губы в слабом подобии улыбки. - Просто Белла, – повторил он, улыбаясь. – Я приду вечером и помогу тебе собраться. Карлайл ушёл, а с моего лица всё ещё не сходила лёгкая улыбка. Я не знала, что ожидает меня в будущем, но я снова надеялась… надеялась, что жизнь больше не будет для меня тюрьмой. Кроме родителей у меня были бабушка и дедушка, но узнав, что случилось со мной и моими родителями, они впали в глубокую депрессию. Сейчас они находятся в специальном доме для престарелых. У меня больше никого не осталось. Я была круглой сиротой. Мне казалось, что я больше никому не нужна. А теперь появился этот человек. Он показался мне отзывчивым и понимающим. Впервые за долгие месяцы во мне зародилась надежда. Она маленьким слабым огоньком разожглась в моём израненном сердце, норовя в любую минуту погаснуть. Но сейчас её бережно поддерживал этот добрый человек, захотевший принять меня в свою семью. Я почувствовала, что по моим щекам в очередной раз катятся слёзы, но на этот раз они были не от боли, а от чего-то тёплого и приятно нежного…