…тянется время полураспада урана. Горит сигарета. Алеет восток. Шампанское льется на кухне из крана на головы нам
Вдох. Выдох. Сигарета. Спокойно. Пока еще рано быть неспокойным. Не отвечает. Мало ли что? Она часто забывает зарядить телефон и редко берет с собой портативный аккумулятор, но в таком случае в трубке был бы лишь надоедливый «абонент-не абонент». А тут гудки. Гудки и пустота. Еще сигарету. Ждём. «Тынь-дынь». «1 новое сообщение». «Не могу говорить, всё потом». Ага. Вот это поворот. Быть чрезмерно подозрительным плохо, но она ничего не говорила о том, что собирается делать. Так-так-так. Нехорошо. Но подождём. Ждать пришлось долго. Открывая вторую за сегодня пачку сигарет, он уже изрядно нервничал. Заглянул в свою коллекцию горячительных напитков. Выбрал бурбон. Бутылка кончилась почти мгновенно, но должного эффекта не принесла. Он был трезвым, как стеклышко, алкоголь сделал его лишь чуть более печальным. Но ведь это уже никуда не годится. Телефон. Контрольный выстрел. Сбросила. Он оделся и вышел на улицу, немедленно закурил и отправился в сторону её дома. Знакомая дорога. Пятнадцать минут до цели. Вот и подъезд. Вот и лифт. Вот и дверь. Всё знакомо до последней пылинки на стенах. Звонок. На долю секунды он засомневался в своих действиях, но позже понял, что вопросов стало слишком много, и нажал кнопку. Дверь открылась. На пороге был её отец. — Здравствуй. Ты разве не с ней сейчас? — удивленно спросил тот, протягивая руку. — Нет. Она на телефон не отвечает. А должна со мной быть? — Она вчера вечером ушла, сказала, что к тебе. — Вот оно как. Весело. Дома появится — сразу мне позвоните, а ей ни слова, что я приходил. Будем разбираться. До встречи. — Давай — вздохнул отец и закрыл дверь. Кирилл вышел из подъезда. Над городом медленно заходило солнце. Внезапно для самого себя он раздумал идти домой, вместо этого заняв позицию на лавочке неподалеку от подъезда. Здесь он был относительно незаметен за машинами и ветками деревьев, зато его внимательному, пусть и слегка притупленному алкоголем взгляду подъезд был виден идеально. Щелкнул зажигалкой. Горьковатый дым привычно наполнял легкие. Многовато он сегодня курит, полторы пачки уже ушло. Да и нервов таких давненько не было. Он волновался. Потому что любил. Или как там это ваше чувство называется? Выброс эндорфина? Он докуривал четвертую сигарету, когда заметил идущий к дому знакомый силуэт. Она. Но кто рядом с ней? Кирилл напрягся. Казалось, вместо глаз уже вырос бинокль. Дерьмо. Такого он точно не ожидал. У подъезда она целовалась с… А впрочем, какая уже разница? Это был не Кирилл. Этого было достаточно. Дорога домой прошла будто в тумане. Он непрерывно курил и, казалось, мало понимал, куда идет и что делает. Его разрывало. Казалось бы, возраст не тот. Но нет. «Если это чувство — просто выброс эндорфина, почему так больно сильно?» Строчки популярного у молодежи Макса Коржа вспылили сами собой. Он давно еще отметил, насколько близки такие текста нынешнему молодому поколению, но сам явно не был ярым фанатом белоруса. Теперь и для него они стали описанием жизни. Кирилл не верил. Почему? Зачем врать? Вопросы были. Ответов не было. Дома он достал еще одну бутылку, высадил с горла чуть ли не половину. Не полегчало. Внезапно Кирилл встал и достал из шкафа пистолет. Старый наградной ПМ, принадлежал еще его дедушке. Безотказная советская система уничтожения. Покрутил в руках. Он знал, что внутри полный магазин, а надежный механизм не даст осечки. Подумал, посмотрел по сторонам. Зашел на ее страницу в Инстаграме. Общие фотографии появились недавно, во время школьной жизни не выложишь же. Отбросил телефон на пол. Достал сигарету. Снова посмотрел на пистолет. Щелкнул предохранителем. «Чик» — и всё. А потом резко встал и убрал ствол на место. «Слишком просто. А кто будет информатику вести?» — улыбнулся. Поднял телефон. Навел порядок. Завтра будет новый день. Первый день оставшейся жизни. Телефон отключить и спать.***
Объяснения были коротки. Она не пыталась оправдываться, он не пытался давить. Спросил, почему всё так. Она не смогла ответить, лишь молча смотрела на него. Кирилл чувствовал, что не может отвести взгляд. Она взяла его руку, покопалась в кармане и положила в неё свернутый лист бумаги. Развернулась. И ушла. На листе был отпечаток губ (как же долго они тогда выбирали эту помаду) и подпись «Спасибо за всё. Люблю». Он вышел из подъезда и закурил. На мгновение захотел плакать, но быстро выбросил это из головы. Жизнь продолжается же. Настала пора возвращаться домой.