**
Засада трапперов, сведенных с ума радиоактивным туманом, совсем не входила в планы Эвелин и Данса. Они возвращались в Фар-Харбор после кратковременного, но очень приятного отдыха в отеле «Клиффс-Эдж», когда на подходе к порту услышали звуки перестрелки. И тут же сами были вынуждены вступить в бой. На подступах к докам оказалось, что трапперы заняли большой квадрат старых городских руин, скрывающих охотников не хуже лесных зарослей. Тут и там парочка натыкалась на ловушки, но местные трапперы не отличались изобретательностью и все их однотипные капканы были видны тренированным глазам паладинов. Поначалу они собирались пробиться к стенам порта, но, посовещавшись, решили двигаться на островок Лонгфелло. Там находилась силовая броня, которую старик обещал подлатать пока их не будет. Этот поросший лесом кусочек суши, отделенный от большого острова полузатопленным перешейком, был хорошо укреплен стараниями Данса и Эвелин. Турели, ловушки и мины, сдобренные большим запасом патронов и силовой броней, при необходимости помогли бы справиться с осадой трапперов. Они почти добрались до перешейка, когда удача им изменила. Сначала у Эвелин кончились батареи для лазерного карабина (это всегда происходило не вовремя), а затем женщину ранили в левое плечо, под ключицу. Трапперы не спешили на остров к старику, вероятно, оставив его на закуску, и сосредоточились на подходах к воротам Фар-Харбора. К этому моменту Данс и Эвелин порядком проредили их ряды. Когда она вскрикнула от боли, оседая на землю и пытаясь спрятаться за грудами мусора, Данс решил пустить в ход оставшиеся у него гранаты и коктейли Молотова. Забросав ими ближайшие к трапперам автомобили, паладин улучил момент, чтобы переместиться к раненой напарнице. Прислушиваясь к канонаде устроенных Дансом взрывов, Эвелин пыталась сделать вдох. Однако при каждой ее попытке левую половину тела мгновенно пронзала острая боль, а в глазах стремительно темнело. Она скосила глаза, пытаясь осмотреть рану, но от этого действия у женщины лишь закружилась голова. Что-то следовало сделать немедленно, но почему-то мысли разбегались, как испуганные муравьи, и она не могла сообразить, что именно. Услыхав поблизости шорох, Эвелин вздрогнула и, с трудом открыв глаза, увидела Данса. Паладин был уже рядом с ней. Он выглядывал из-за импровизированной баррикады мусорных контейнеров, время от времени посылая короткие очереди лазерных выстрелов в ту сторону, откуда доносился грохот взрывов. Эвелин знала, что он обладал уникальной меткостью и практически ни один выстрел не прошел мимо цели. - Ты как? – Данс склонился над ней, быстро осматривая плечо и хмурясь. – Ранение как будто по касательной, но… - Почему так больно? Тяжело дышать… - мысли путались, и Эвелин начинало знобить. - Пуля, похоже, была радиоактивной и ее частицы попали внутрь раны, - Данс сосредоточенно удалял лишнюю ткань и покореженный защитный наплечник Эвелин. - Черт… Я тоже хочу такое оружие... - простонала она, уже плохо осознавая реальность. Паладин взял женщину за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза: - Сколько ты вколола стимуляторов? - С-с-тимуляторов?.. – Эвелин колотило, и она едва могла говорить. Данс замер, но лишь на мгновение. Затем, быстро достав шприц, вколол дозу в ее плечо, чуть пониже раны. Вместе с тихим шипением стимулятора к ней вернулась способность нормально дышать и соображать. Даже боль немного утихла, однако онемение левой половины тела не проходило. Паладин помог ей подняться с земли и, обняв за талию, поволок Эвелин по воде к островку. - Наверное, какой-то новый вид оружия. Интересно, откуда он у трапперов? - Если там радиация, возможно, от Детей Атома, - пробормотала она, цепляясь правой рукой за пояс мужчины и стараясь не упасть вперед носом. – Вот они мне и отомстили. Из могилы… - Держись, малыш. Почти добрались. - Какой «малыш»? Мы же на поле боя… - насмешливо простонала Эвелин, чувствуя, как действие стимулятора постепенно сходит на нет. Ответ она не услышала, в глазах потемнело, и Эвелин повалилась на землю. Перед тем, как потерять сознание, она почувствовала, как руки паладина подхватывают ее, не давая упасть. Затем была темнота, наполненная видениями, жаром, дрожью, болью в руке и в сердце. Ненадолго придя в себя, Эвелин отметила, что находится в хижине старика Лонгфелло. Она лежала на широкой кровати, левое плечо было перевязано, а под повязкой болезненно дергало и горело. Повернув голову, женщина увидела, что в левую руку вставлена игла антирадина, пакет с которым держал в руках, сидящий возле кровати Данс. Прислушавшись к странным звукам, доносящимся с улицы, она поняла, что это старик напевает за окном, наверное, как обычно, копаясь в огороде. Судя по тому, что не было слышно выстрелов, осада Фар-Харбора завершилась не в пользу трапперов. Почувствовав, что вот-вот вновь потеряет сознание, Эвелин повернулась к Дансу. Она хотела что-нибудь сказать, но не было сил даже толком вдохнуть, не то что открыть рот и выдавить хоть слово. Данс наклонился к ее лицу. - Если с тобой что-нибудь случится, я не знаю, что я буду делать… Он продолжал говорить, но шум в ее ушах поглотил все звуки окружающего мира, а боль и жар вновь уволокли Эвелин в темноту. Она металась в лихорадке, чувствуя себя так, будто одновременно плавится на солнце и дрожит во льдах. Образы, один причудливее другого, рождались перед глазами и тут же распадались на части, как картинки в калейдоскопе. Очнувшись в очередной раз, Эвелин обнаружила, что сильная боль ушла, но она по-прежнему пылала от лихорадки. Данс обтирал ее лицо влажным прохладным полотенцем. Увидев, что Эвелин пришла в себя, он помог ей приподняться и выпить воды, на которую она набросилась с жадностью. - Что со мной? - От радиации мы избавились. Но, похоже, началось заражение… - Данс убрал пустую чашку куда-то за спину, не отрывая глаз от ее лица. – Я ведь не врач, но к счастью, у старика есть антибиотики. Он пошел на разведку в Фар-Харбор - если там все в порядке, он приведет дока Райта. Пока мы делаем тебе уколы. Эвелин словно парила в воздухе, почти не чувствуя своего тела. Она вообще не ощущала ничего, кроме поглощающего ее жара. - Прости меня, - вдруг сказал Данс, беря ее руку в свои большие ладони. Она изумилась. - За что же? - За то, что не уберег… Ты заслуживаешь лучшего. Того, что я никогда не смогу тебе дать. - Например? - Безопасный дом. Уверенность в завтрашнем дне. Ребенок. Эвелин попыталась сфокусировать взгляд на его лице. - Я что… бредила?.. Данс усмехнулся, но в его глазах плескалась тревога. - Я уже привык, что ты говоришь во сне. «Черт. Что же я наболтала?..» Пока она собиралась с мыслями, думая о том, как сказать о своих чувствах, вновь полыхнул огонь лихорадки и Эвелин начала медленно уплывать, теряя сознание. «Нет. Только не сейчас…» Темнота. И адское пекло.***
Эвелин показалось, что ее вытолкнули из сна. Она приподнялась на постели и тут же поняла, что может полностью контролировать свое тело. Она по-прежнему лежала в хижине Лонгфелло, одетая в простую, некогда белую ночную сорочку. Вероятно, вещь принадлежала погибшей возлюбленной старика. Комнату заливал свет луны, проникающий сквозь мутные окна. Старик уступил хижину Эвелин и Дансу, перебравшись в сарай с верстаками, но у них не было времени навести здесь порядок. Паладин спал на кровати рядом с ней, уткнувшись лицом в подушку. Эвелин заметила, что его лицо осунулось, и задалась вопросом: сколько прошло времени, и спал ли он с тех пор, как ее подстрелили? Некоторое время она смотрела на спящего мужчину, чувствуя щемящую боль в груди, но это не было связано с ранением. Внезапно показалось, что в хижине душно. Она выбралась из постели и поспешила на улицу. Ночь была очень светлая и тихая. Огромная полная луна заливала перламутром безмятежное водное пространство, а конденсаторы тумана, светящиеся таинственным голубоватым сиянием, добавляли магии в окружающий мир. Она поднялась на деревянное защитное укрепление, выстроенное вдоль берега стариком. В темноте неподалеку сиял огнями Фар-Харбор, и по спокойной глади воды хорошо разносились звуки музыки чьего-то радио. Эвелин прислушалась к ним и улыбнулась – Дансу бы понравилась песня - он был любителем кантри и блюза.Chimney falls and lovers blazes I thought that I was young Now I've freezing hands and bloodless veins As numb as I've become I'm so tired I wish I was the moon tonight
Ощущая слабость в руках, она сжала пальцами деревянную ограду и посмотрела на луну, вдруг осознав, что больше не чувствует себя уставшей от жизни. И что пора перестать вести себя как эгоистка. Эвелин давно уже полюбила Данса - еще до того, как они стали любовниками, - но в этом чувстве присутствовала некоторая доля фатализма. Она чувствовала себя жертвой обстоятельств и трагической героиней. Поэтому Эвелин тянуло на линию огня, и она бралась за самые безумные задания. Лезла на рожон, наплевав на собственную жизнь, как будто она больше ничего не стоила. Как будто больше не для кого было жить. Несмотря на недавние слова Данса, она воспринимала паладина именно защитником. Хороший друг, верный товарищ, очень привлекательный мужчина. Уютный очаг, к которому хотелось вернуться. Он так и не понял, что все это про него. Да разве она старалась дать ему понять? Эвелин спустилась обратно к хижине и, тихо войдя в комнату, покопалась в своем рюкзаке, найдя мешочек с наиболее ценными вещами. Забравшись на постель, она дотронулась до плеча Данса, не в состоянии ждать до утра. - Паладин… Он встрепенулся, и резко сев на постели, взъерошил темные волосы, приходя в себя после крепкого сна. - Что случилось? Тебе плохо? - Нет, мне очень хорошо, - хмыкнула она, весело глядя на него и ощущая, как ее захлестывает безумная волна радости. Прошлое отпускало ее с каждым новым вдохом. Данс с тревогой наклонился к ней, заглядывая в глаза и дотрагиваясь до ее лба. - Жара по-прежнему нет. Поэтому я и лег спать, когда тебе полегчало… Она закрыла его рот ладонью, чтобы он помолчал. И когда он вопросительно приподнял брови, улыбнулась и вложила ему что-то в руку. На его ладони тускло поблескивали обручальные кольца. Символы из давно ушедшего прошлого. Одно раньше принадлежало Нейту - Эвелин забрала его, чтобы не досталось мародерам. Данс пристально посмотрел на нее: - Это же… - Я хочу, чтобы ты взял себе одно. Если ты сам не против, конечно. Паладин без лишних слов надел то, которое было больше, а затем второе кольцо скользнуло на ее палец. Данс редко колебался и обычно действовал очень уверенно. Эти качества она особенно в нем ценила. Они улыбнулись друг другу. - Я всегда знал, что мне в жизни чего-то не хватает. Теперь я это обрел, - паладин привлек женщину к себе, и они уселись на кровати, прислонившись к стене. Эвелин обняла его за пояс и поцеловала в шею, не обращая внимания на колючую щетину. - То что ты сказал чуть раньше… Не забивай себе голову, мой дорогой. Мой дом там, где ты, а остальное не важно. О’кей? После секундного молчания, Данс прижался щекой к ее волосам, и она почувствовала, как он кивнул. - О’кей. А ты будешь осторожнее теперь? И будешь слушаться моих команд, солдат? Эвелин улыбнулась и повела пострадавшим плечом, чувствуя тянущую боль в районе ключицы. - Все, что пожелаешь. - Тогда немедленно спать. Тебе нельзя перенапрягаться. - Немножко можно. Ну, пожалуйста… - Ну хорошо, но только очень осторожно. Набежавшие облака скрыли луну, и комната погрузилась в темноту, но они прекрасно ориентировались на ощупь.