Любовь не сова

— Пошумите! — кричит со сцены Ханбёль, пока свои партии исполняют одногруппницы, разбежавшиеся по разным секторам сцены, а затем направляет микрофон в сторону зала. Кейконовский концерт в Лос-Анджелесе в самом разгаре. Зрители давно сходят с ума от нахлынувших эмоций и ликуют, отвечая девушке восторженными возгласами и, конечно же, подпевают малышке Пак Минён, которая проникает в сердца людей своим ангельским голосом. Самая младшая, но без преувеличения очень талантливая. Младшей подпевает не менее одарённая Хван Сонхва — на самом деле та ещё вредина, а без того и названная мамочка группы, хоть и не самая старшая. За кулисами стоит Чонгук и заворожённо наблюдает за действиями Ханбёль на сцене, переминаясь с ноги на ногу, как школьница. Уже как второй год для фанатов Кан Ханбёль и Чон Чонгук не более чем близкие друзья, с тех самых пор, как Кан появилась на пороге BigHit. Немало воды утекло с той поры, вспоминает он. Не обошлось и без фанатского шипперства, потому что уж больно подходят эти двое друг другу, как решили сами фанаты, уже вооружившись клавиатурой для очередного фанфикшена. Гуку только и остаётся, что почитывать творения АРМИ. А всё, потому что кое-кто немного трус и стесняшка, не может признаться, что сохнет по старшей подруге всё это время, а ещё боится потерять то, что они с ней построили между собой — крепкую дружбу. Брат за брата и всё такое. Поэтому рядом с ней он поддерживает братско-дружеские отношения, пока в остальное время строит из себя либо мачо-из-всех-мачо, либо милашку-макнэ-пряничка. Впрочем, как всегда. — Громче! — Ким Сохи — саб-репер и просто няша группы, вредная макнэ-лайн помогает заводить толпу, улыбается и машет залу. Фоби ( Four B — 4B или 4 Bullets — именно так названа группа; девочки не в восторге, но кто их спросил вообще?) собираются на центральной сцене, продолжают исполнять невероятно сильную для женской группы хореографию, при этом успевая петь. Каждый взмах, каждый поворот — всё даётся им очень легко и плавно, создавая видимость немного небрежного танца. Гуку думается, что рассудок помахал ему ручкой и спустился куда-то в пятки, обдаваясь по телу табунами мурашек, потому что началсь реп-партия. Кто бы мог подумать, что он — Чон золотой макнэ Чонгук — будет так фанючить на эту странную нуну. Миловидное личико Ханбёль отражает столько эмоций во время читки. На сцене — дерзкая репереша (школа Мин Шуги, не иначе), когда в жизни — застенчивая булочка с корицей, так прозвали её фанаты. Хотя, кому как не ему знать, что это совсем не так? Гуку на плечо приземляется чья-то ладонь и он, вздрогнув, оборачивается. — Эй, Чонгук, я тебя потерял, — улыбаясь, сообщает ему Чимин. — Скоро наш выход, — Пак большую часть концерта крутился вокруг младшего, но в один прекрасный момент Чону удалось сбежать, чтобы оценить выступление новых подопечных их агентства. Равнодушным он не оставался никогда, зная, как упорно шли девочки к дебюту: Ханбёль долгое время трудилась над собой и своей фигурой, так же вместе с Сохи они практиковали свой реп; Сонхва и Минён подтягивали вокальные данные, а ещё Сонхва неустанно строчила тексты песен, вечно соревнуясь с Намджуном; все вместе они оттачивали хореографию до изнеможения, пока менеджер пинками не прогонял в общежитие. — Почему ты не признаешься? — вдруг спрашивает Намджун, уже под вечер, после концерта, когда парни вернулись в гостиницу. Остальные устремили взоры на макнэ в ожидании ответа, а тот оленьими глазами уставился на лидера. И если бы не нагрянули гости в виде полного состава группы-новичков — те самые «пульки», которые несколько месяцев назад дебютировали вместе с его подругой-предметом воздыхания — Чонгук бы сквозь землю провалился, обдумывая, что сказать. «Пульки» бесцеремонно оккупировали территорию, приволокли с собой всякой вкусной вредности и завалились на большой удобный диван в самом центре номера. — Не понимаю о чём ты, хён, — разводя руками, улыбается Гук и присоединяется к гостьям, к Ханбёль в особенности. — Двинься, Бёлли! Ханбёль часто зависает с 95-лайн, чисто потому что входит в их состав, вместе с Сонхвой. И последней это явно не прельщает. Обычно Хван занята выяснением отношений с Намджуном. Любой, кто впервые видит этих двоих, подумал бы, что они ненавидят друг друга, потому что спорят постоянно, почти как Гук с Бёль, только с целью реально доказать кто лучший лидер. А Чонгук ревнует Ханбёль, бесится. Зачастую мстит, тусуясь с Сохи, образуя свой так называемый 97-лайн, на самом деле помогая той обратить на себя внимание непреступной стены-мамочки-всея-бантан-Сокджина. Ещё Ханбёль просто души не чает в Минён, потому что слишком макнэ, слишком мимими и вообще слишком много «слишком». Остальной лайн поддерживает Кан, а Минён остаётся убегать от странных старших или прятаться за спину местного авторитета — Мин Юнги. С Юнги у Ханбёль разговор короткий и в форме дис-баттла, из которого Мин выходит победителем, и уводит мелкую подальше от этих придурков. Кан даже помощь Тэхёна (его страсть к третьему сайферу) не помогает и объединение с 97-лайн, в общем-то, тоже. Тут волей-неволей в гениальность Шуги поверишь, как в религию, что, собственно, и делает Минён. У девчонок скоро камбэк, поэтому съёмки клипа и запись песен идут полным ходом, сразу по возвращению из Лос-Анджелеса. На съёмочной площадке становится шумнее, когда приходят «пуленепробиваемые» и рушат к херам тишину и идиллию. Ну, почти тишину и идиллию. Режиссёр сдаётся и устраивает небольшой перерыв из-за буйных парней, ретируясь с площадки на некоторое время. На удивление Ханбёль, Чонгук первым делом бежит к Сохи, чтобы похвастаться пойманным по дороге покемоном в «Pokemon GO». И теперь это не нравится Кан, но она слишком упрямая, чтобы показать это. Но скрыть свои чувства выходит у неё, мягко говоря, ужасно и это первая замечает Сонхва. Лепечет что-то про сладкую парочку — ЧонХан (пускай и звучит, как имя мембера Севентин), а Ханбёль только у виска крутит, бурчит что-то вроде: — Сначала с Намджуном разберись, — и эпично уходит в закат. — Онни, ревность — это нормально, — присаживаясь рядом с Ханбёль, пока та страдальчески смотрит на то самый закат, в который ушла, говорит заумненько Минён. Кан обращает внимание на младшую с таким недоумением, что взвоет сию секунду. Нет, ну, серьёзно, о какой ревности речь? Макнэ лишь улыбается и указывает на ржущих 97-лайн, которые уже успели достать Джина. Снова. Но это только со стороны, а на деле Сохи готова биться в истерике, потому что очередной подкат в стиле идиота Гука не прокатил. Ким очень жалеет, что обратилась за помощью именно к нему в надежде, что Чон покажет тот фокус, с помощью которого запикапил Ханбёль. Но хер там плавал, потому что никакого фокуса нет и никакую Ханбёль он не пикапил, и так говорит сам Чонгук, раскрасневшийся до кончиков ушей. Кан закатывает глаза. — Да не ревную я, мы же не парочка! — обречённо изрекает она, на что Минён заливисто смеётся. — Заметь, это отрицаете только вы двое, — добавляет Пак и возвращается на площадку, оставляя одинокую онни на растерзание глубокой философской мысли. По возвращению в свои общежития, всё свободное время Чонгук и Ханбёль проводят в раздумьях. Чонгук рвёт и мечет, не зная как признаться старшей. Но за помощью к хёнам обращаться не спешит, потому что пареньку совсем не хочется слушать все эти «ну, я же говорил». Ханбёль задаётся вопросом: почему их вообще так активно шипперят не только фанаты, но и остальные ребята. А у самой сердечко колотится при одном только представлении отношений с этим остолопчиком. — Докатилась, — наконец-то признаёт факт Кан и утыкается в подушку. Девочки нарушают покой Ханбёль, когда соображают, что старшая до сих пор ни разу не покинула свою комнату, после возвращения со съёмок. — Бёль-а~ — тянет Сонхва, скривив гримасу обиды и отчаяния, ещё и на кровать запрыгивает. — Макнэ меня обижают! Видимо, Хван слишком долго пробыла в компании Ви и Чимина без Ханбёль и её очередь включить режим заботливой мамашки. Только в таких ситуациях ей приходится идти на крайние меры, потому что такая уж доля выпала — быть старшей в 95-лайн. Что касается макнэ, то они как-то совсем подозрительно улыбались, не сводя взгляд с Кан. Только спустя пару часов Хабёль понимает, что эти две засранки позвали «пуленепробиваемых» ребят, когда гости объявились на пороге, потому что она открывает им дверь в небольшом замешательстве. Конечно, парней она пропускает, не зря же они целый двор обошли, чтоб зависнуть вместе. Позже отвешивает лещей трём очень противным малявкам. И если Сохи и Минён получают за то, что оторвали парней, возможно, от работы, то Чонгук просто попадается под руку, как думает он сам. Когда на самом деле огрёб за то, что снова игнорирует её величество — нуну, крутясь рядом с макнэ-лайн, так думает Ханбёль. Все остальные думают о том, что этим двоим впору уже начать встречаться. Порядком проголодавшись, народ отправляет Сокджина вместе с Сонхвой на кухню и, когда еда была готова, Ханбёль вдруг заявляет, что не голодна, и потренироваться ещё не прочь перед камбэком. Однако ловит на себе только удивлённые взгляды. — Бёлли, ты в своём уме? — первым отзывается друг по пожиранию всякой вредности, он же Чонгук, — ты с утра хоть ела что-нибудь? Ханбёль задумывается на секунду, на вопрос отрицательно мотает головой, и ведь не поспоришь, а после выдаёт, лишь пожимая плечами. — Камбэк на носу, а я не в форме. На что остальные, кроме Чонгука, смеются. Тот только злится больше. — Это не смешно! — парень, кажется, перегибает палку с ролью заботливого друга, прикрикнув слишком сильно на Ханбёль. — Не ты ли говорил, что свинке Бёлли пора схуднуть? — В тон отвечает разгневанная девушка. Чонгук даже осекается на секунду. Вспоминает, как ляпнул нечто подобное, катая подругу на спине. Но разве шутки так воспринимают? Не его вина, что Бёлли восприняла всё так близко к сердцу, а потом, как озарение, доходит до него: для Ханбёль — это больная тема ещё со времён трейни. Тогда она была полноватой, для своего роста. Но вскоре добилась хорошего результата благодаря упорным тренировкам. Чонгук ведь сам ей тогда помогал, в результате чего они и сдружились. Позже она расслабилась, а вес набрала очень быстро, из-за чего посыпались насмешки от мелкого. Чимин поджимает губы и приобнимет Кан за плечи. — Как я понимаю тебя, бро, — сочувственно произносит парень. — С каких пор тебя задевают мои безобидные обзывалки? — выдаёт Чон, скрестив руки на груди. — С тех самых, как поняла, что люблю тебя, идиот! В комнате образоввывается тишина. Все замолчали, кроме присвистнувшего Тэхёна, который сразу отхватывает смачного дельфина от Намджуна. Как только до Ханбёль медленно, но верно дошло, что она сказала минутой ранее, то моментально лицо девушки залилось румянцем. Сложившаяся ситуация никак не устраивала Кан, поэтому она поспешила скрыться в своей комнате, громко хлопнув дверью. Хлопать дверьми — это её маленький фетиш, обычно совсем спонтанный, но на данный момент она сделала это специально. От звука вздрагивают все кроме, наверное, Юнги, которому глубоко похер на всё это, и он уже успел заснуть, ведь поспать сюда пришёл, ага. — Ну и что ты стоишь, как вкопанный? — басит Джун, порядком раздражаясь от тупости Чонгука в данной ситуации. Тот моментально подрывается с места к двери в комнату подруги, хотя даже понятия не имеет радоваться ему, потому что его чувства взаимны до чёртиков. Или сделать невозмутимо-серьёзный вид, чтобы выглядеть круто и не выставить себя дураком перед любимой девушкой, вот только это чертовски сложно. — Эй, дверь открой, задница! — привычным тоном выдаёт Чон, а затем хлопает себя по лбу. И это вот так он выставляет себя крутым. — Чон Чонгук! — доносится из соседней комнаты ещё более свирепый голос Намджуна. Гук чертыхается, а затем тарабанит в дверь. — Бёлли, открой, давай поговорим, — прислушиваясь хоть к какой-то реакции по ту сторону, Чонгук больше не слышит гневных комментариев от лидера и остальных. А дверь всё же открывается, и парень не теряя ни минуты, распахивает её с такой силой, что девушка оседает на пол. — Убить меня вздумал!? — орёт Ханбёль, обнимая коленки от испуга. — Извиниянеспециально! — быстро бормочет не менее испуганный Гук, падая рядом и осматривая, не ушиблась ли старшая. Ханбёль засматривается на этот милый комочек неуклюжести и заботы, на то с каким трепетом он беспокоится за неё. И когда его олений взгляд встречается с кановским — их будто током бьёт. Она хочет отвернуться, чтобы скрыть смущение, но он уже не даёт этого сделать, приблизившись невероятно близко. Чонгук наконец-то уверен во взаимности чувств, поэтому безо всякого стеснения целует Ханбёль сначала невесомо касаясь, а потом сминает то нижнюю, то верхнюю губы своими. Кан вскоре надоедают дурацкие чонгуковские дразнилки, поэтому она берёт инициативу в свои руки: притягивает парня за грудки, углубляя поцелуй. Под общий ор и улюлюканье, Бёлли и Гуки отстраняются друг от друга, с недоумением обнаруживая ребят, столпившихся в дверном проёме. Они выкрикивают поздравления невпопад, вперемешку, что не разобрать ни слова. Где-то в коридоре слышны звуки Хосока. Сонхва, смахивая розовым платочком невидимые слёзки, причитает о том, как же быстро растут детки, попутно умоляя макнэ Минён не расти. И даже Юнги уже проснулся и стоит, оперившись о дверной косяк, говоря что-то вроде «ну наконец-то», утвердительно кивает. — Я люблю тебя, Бёлли-я, — говорит Чонгук, улыбаясь, утыкается в шею Ханбёль, что вызывает ещё больше шума от остальных ребят.