present

Джоан хлопает дверью громко, слишком импульсивно, прекрасно осознавая, что Шерлок за ней не пойдет — вспомнит кучу книжек по психологии о том, что человеку лучше быть одному, что настоящая поддержка выражается в умении молчать и отступать, прогибаясь под обстоятельства — Джоан все это знает, сама читала ни раз, аккуратно расставляя после прочтения стопками, ручкой внося исправления в самые глупые моменты; Шерлок не перечитывает книги дважды, все ее пометки так и остались нетронутыми. Джоан скатывается по стене вниз, зажимает рот ладонью и кусает изо всех сил — лишь бы не закричать, лишь бы не сдаться — иногда с ним так трудно, иногда хочется выстрелить в живот, чтобы лежал, смотря на нее, и истекал кровью, зная, чей рукой был произведен выстрел; Джоан не садистка, да и систему правосудия знает изнутри, но она уверена, что ей только сказали бы спасибо. Шерлок, со всей своей агрессивно-пассивной линией поведения, с иррациональным мозгом, не поддающимся контролю, с желанием быть лучше всех, знать наперед то, что произойдет через неделю, вначале ее пугал; пугал до такой степени, что ей казалось, она для него — раскрытая книга, будто птаха под микроскопом, и едва ему надоест, получит скальпелем в сердце. После пришло понимание и желание стать ему напарником, приятелем, другом — Джоан и сама не заметила, как перескочила через все эти никчемные ярлыки, как Шерлок стал для нее не просто работой, а членом семьи, одним из самых близких, родных, жизненно-необходимых и, вместе с тем, самым раздражающим человеком на планете Земля. Джоан знала Шерлока, пожалуй, лучше, чем он сам знал себя; и это снова ужасало ее.

Ты — не то, что я искала Но ты раскрыл все мои двери Ты научил меня, что жизнь Это нечто необыкновенное

Шерлок стучит — и грохот такой, будто он бьет сразу ногой — Джоан отпрыгивает от двери, но открывает, моргает несколько раз, а потом и просто зажмуривается, садится на кровать и хохочет в голос; Шерлок, насупившись, хочет было уйти, но ее смех настолько заразителен, что он садится рядом и позволяет улыбнуться уголком губ — больше похоже на оскал, но зато такой искренний, что у Джоан в душе расцветает весна. Тарелка с фруктовым салатом, залитая огромными слоями различных сливок, бьется о ножку стула, но на полу стоит уверенно, почти даже не приковывает к себе взгляды Джоан; она толкает Шерлока в плечо — "и что это на тебя нашло", а он лишь укладывается на диван, вытягивая позвоночник — "это взамен извинений". Все это настолько мило и абсолютно не в духе Шерлока, что Джоан укладывается с ним рядом — спиной к груди — сует под голову огромную подушку и закрывает глаза, едва Шерлок подвигается ближе и осторожно, почти неощутимо, обнимает ее; Джоан знает, что они сейчас похожи на глупых подростков, впервые оказавшихся на одной кровати с родителями в соседней спальне, но ей так хорошо и спокойно, и не хочется ничего менять. Джоан засыпает в руках самого непригодного для совместного обычного сна человека, совершенно не думая о завтрашнем дне.

Зажги меня Я хочу, чтобы мы были живы Я хочу видеть тебя

"Ты уверен, что это только для дела?" Джоан не из тех женщин, что ворчит без малейшего повода, закатывает истерики каждую пятницу, а по вторникам требует особого внимания; Джоан из тех, кто и коня оседлает, и избу потушит, да еще и прическу не испортит, но залезать на русские горки — один из самых опасных в мире аттракционов, после которого твоя эндокринная система точно не будет в порядке несколько часов минимум — ради слежки за возможным преступником чересчур даже для нее. Шерлок лишь хватает ее за руку — вот садист, а — и тащит в самое начало, где собственноручно пристегивает и обещает ждать внизу, фотографируя все и вся; Джоан только и может, что шипеть, но ее уже никто не слушает, вагонетка трогается и несется с оглушительной скоростью — Джоан щурится и кричит, и на Шерлока позже она тоже кричит, стоя на трясущихся ногах, но кричит лишь для восстановления справедливости — не признаваться же, что ей понравилось? Шерлок ухмыляется, а затем зовет прокатиться с ним вместе — "билеты у нас есть, все, что нужно, я уже отправил Маркусу" — и Джоан не может ему отказать.

Ты не отпускаешь меня Поэтому, и я не отпущу

Когда какой-то странный фрик похищает Джоан прямо из дома, прячет ее в заброшенном магазине, заложив вокруг взрывчатку и налив кислоту в ведро, привязанное к потолку, Шерлок теряет дар речи и на пару секунд перестает дышать — именно он впутал в это Джоан, когда много лет назад впустил к себе в душу, решил научить всем навыкам детектива, значит, именно на его руках окажется ее кровь, если что-то пойдет не так. Операция по освобождению затягивается на пару часов, несколько неудачных переговоров и звонков О’Брайену, и вот Шерлок уже держит Джоан в своих руках; она улыбается слабо-слабо, скорее по инерции, и теряет сознание после первого "привет" — Шерлок машинально ее обнимает, несет в машину на руках, где не подпускает никого, пока не приезжает Грегсон и насильно не забирает его в полицейский участок. Джоан приходит в себя в слишком белой палате, щурится невольно и хочет встать, но трубки-капельницы приковывают к кровати; тело, сидящее в углу, слишком выделяется своим темным пальто, и Джоан почти зовет его, но замечает, что Шерлок спит, и улыбается, ничего не говоря — если он пробыл здесь все время, пока она была без сознания, то пара часов сна ему не помешает. Джоан рассматривает Шерлока недолго, он просыпается минут через десять и оказывается возле нее мгновенно, берет за руку и начинает было извиняться, но Джоан его останавливает, не в силах слушать, желая лишь быть с ним рядом, и ее молчание для Шерлока как призыв к действию: он укладывается на койке осторожно — им вдвоем слишком тесно — и обнимает ее со спины, осознавая в этот момент, что готов лежать с ней так рядом всю последующую жизнь.