Это моя игра. Хотите обыграть меня в моей же игре? © Ногицунэ
POV STILES
Внутри смешалась буря эмоций — все кипело и горело в практически неконтролируемом желании разнести здесь что-нибудь. Такое бывает, когда сильно злишься или в чем-то разочаровываешься. Тогда тебе хочется ломать мебель и бить кулаками об стену. Но с другой стороны, внутри было страшно пусто, что пугало до чертиков. Казалось, будто часть меня больше не принадлежит мне. Когда внутри был Ногицунэ, я испытывал похожее. Разве что, на этот раз то, что я все еще в своем уме, позволяло мне контролировать безудержную тягу к ненормальному разрушению чего-либо. Эми смотрит на меня огромными испуганными глазами, что не нравится мне. Не хочу, чтобы она боялась меня, но понимаю ее. Боюсь представить, как я выгляжу сейчас. Я медленно посмотрел на свои дрожащие руки. Когтей нет. Чего же ты так напугалась, Эмили? Я чувствую, что со мной что-то не так и боюсь смотреть на свое отражение. Тем не менее, я медленно обхожу девушку и подхожу к зеркалу. И без того невероятно сильно бьющееся сердце, стучит еще сильнее и норовит вырваться из груди. Отдает болью в висках и грудной клетке. Мне неважно. Важно лишь то, что все мое лицо абсолютно белого цвета, как лист бумаги. Огромные бордово-коричневые синяки под глазами и пустые глаза, странно отливающие фиолетовым. Создалось ощущение, будто я ходячий мертвец с линзами. Самое страшное то, что я узнавал этот образ. Я все еще помнил его и видел в своих страшных кошмарах. Это был Ногицунэ. Прямо сейчас я вновь стал им. Разве что, раньше мои глаза оставались родного цвета, а моим мозгом царствовал вековой бессмертный дух, полностью подчинивший мое тело. Сейчас же я не ощущаю этой беспомощности. — Стайлз? — Это я, — тут же ответил, понимая, для чего позвала меня девушка. Вероятно, она хочет убедиться, что я — это я. Пока что. За что? Все мои догадки, которых я так боялся, оправдались. — Как такое может быть? — девушка встала рядом со мной, а я посмотрел на нее в отражении зеркала. Только сейчас я обратил внимание на ее небольшую трансформацию. Коготки и едва торчащие клыки не делали ее такой ужасной и устрашающей, как образы волков. — Ты обратилась, — выдавил я, хриплым голосом, стараясь не замечать всепожирающее желание разрушения внутри. Более того, я почувствовал еще и какой-то игривый настрой, которого не чувствовал тогда, когда внутри меня был Ногицунэ. Вероятно, это и есть его настоящие чувства и я не мог знать их, потому что был лишь сосудом, а сейчас я и сам злой дух. — Ты тоже. — Не думаю. Мне кажется, что моя внешность поменялась только из-за полнолуния. Во всяком случае, никогда не видел, чтобы Кира обращалась, — сказав это, я оперился локтями на раковину, а лицо закрыл руками. — Стайлз, — девушка попыталась обнять мою спину, и я почувствовал ее острые когти даже через толстовку, — Я тоже не могу убрать это, — уверен, в этот момент она посмотрела на себя в зеркало, — но я практически ничего не ощущаю. В плане моральных изменений. — А я ощущаю, — выждав паузу, признался я. Могу поклясться, что почувствовал, как подруга напряглась. Я поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Даже облик оборотня делал ее все такой же красивой. — Что ты чувствуешь? — Пустоту и желание разбить что-то. — Хаос? — Да, возможно. Мне хочется, — я вновь посмотрел на себя в зеркало, не веря в то, что собираюсь сказать, — чувствовать, как кто-то страдает. — Все хорошо. Ты справишься, — попыталась она подбодрить меня. В ответ я выпрямляюсь и обнимаю Эми, утыкаясь носом в чистые воздушные волосы. Она не боится меня и обнимает в ответ. Это не может не радовать. — Я не понимаю, как это вышло. Но, на этот раз я уверен, что мое создание принадлежит только мне. Я сам испытываю все то, что испытывал он. — У меня есть предположение, — девушка отстранилась и пристально посмотрела на меня, — Я не позволила Кире проткнуть тебя мечом кицунэ. Возможно поэтому Скотт обратил сосуд, которым была копия твоего тела… — Почему ты не дала Кире сделать это? — Оно само, — девушка переместилась с ноги на ноги. Я видел, что она желает сказать еще что-то, но не решается. — Что еще? — Я не уверена, вообще. Прости, это только мои глупые предположения, но… — я сжал плечи подруги, заставляя посмотреть тебе в глаза, — я думаю, что начинаю контролировать свои способности из-за тебя. Ношико говорила, что если у тебя появляется связь с кем-то, то бакенэко становится его хранителем и начинает контролировать свои способности и побочные эффекты исчезают, — девушка говорит быстро, — еще она сказала, что связь между бакенэко и кицунэ происходит быстрее всего. А так как ты… тоже, то тогда это все тем более все объясняет. Я сощурился, ведь в ее словах был смысл. Интересно, почему именно со мной? Я закусил губу, вспоминая все странные моменты, которые происходили между нами. — То есть, я что-то вроде твоего якоря? — Типа того, — девушка пожала плечами. — Ты уверена, что я, а не Ногицунэ? Ведь, по сути, тогда ты защищала именно его, а не меня. — Уверена! — слишком быстро и нервно ответила Эмили, — В смысле, уверена, что она может быть только с тобой, но не уверенна, что я не придумала ее между нами. Сломай себе мозг. Девушки… — Наверное, мы должны обсудить это после того, как переживем эту ночь. Думаю, сейчас нам стоит найти Скотта. Конечно, идеальным вариантом было бы поехать к Дитону, но слишком рискованно. Кто знает, как долго я смогу контролировать то, что сейчас твориться внутри? К тому же, я все еще шокирован рассказом Эми и своим состоянием Ногицунэ. Честно, я ожидал, что, скорее, стану канимой, но не этим. — Стайлз! Слишком обостренно я слышу. Неужели так слышат оборотни всегда? Опять же, когда Ногицунэ был во мне, я не мог пользоваться его способностями, так как был просто на просто сосудом, запрятанным глубоко в собственном сознании. Мы с Эми пошли на голос Лидии, которая находилась, вероятно, в своей комнате. Мое сердце все так же бешено отбивает свой собственный ритм, отчего мне хочется вырвать его из груди. Страшно, ведь у меня никогда не возникало подобного желания. Эмили первая прошла в комнату, удивляя Скотта и Лидию своим внешним видом, который никак не могла взять под контроль и трансформироваться обратно. Но, когда вошел я, друзья побелели. — Это я, — я поднял руки вверх, — все в порядке, это правда я. Один, — я покрутил пальцем возле своего виска, тем самым показывая, что я в своем уме и в то же время не совсем. — Какого черта? — слетело с губ МакКолла. Я заметил, как Мартин пробила дрожь и мне захотелось ее успокоить. Не то, чтобы у меня все еще остались к ней какие-то чувства, но она действительно была дорога мне, как друг. Хотя, девушка все еще являлась моей самой большой неопределенностью. С одной стороны, все, что я когда-либо чувствовал — угасло, а с другой стороны, порой, это побуждалось снова. Например, как ревность к Пэрришу. Надеюсь, что это остаточное явление. Потому что в последнее время я все чаще и чаще ловлю себя на том, что моя голова полностью забита мыслями о другой девушке. — Ты ведь подозревал, верно? — спросил я у друга. Скотт кивнул. — Я подозревал, что обратил тебя. Но на счет Ногицунэ я не был уверен… — Может быть, он просто кицунэ? Посмотри на его глаза, — Лидия уставилась на МакКолла, а тот на мои глаза, что были темнее обычного и с фиолетовым отливом. — Думаю, нам нужно обратиться к Дитону или Ношико. — Если мы обратимся к Ношико, то не думаю, что это закончится чем-то хорошим, — следующие слова вылетели сами, быстрее, чем я успел подумать, — для нее. — Стайлз? — Эмили настороженно посмотрела на меня, а я поджал губы. Столько ужасных мыслей еще никогда не было в моей голове и я едва контролировал их. Это как течение, которому я безуспешно пытался препятствовать. — Ты точно в норме? Что чувствуешь? — спросила Лидия, вставая со стула. — Да. Просто не совсем контролирую свои мысли, — и, судя по всему, тело. Мне кажется, что если я хоть на секунду поддамся странным желаниям, то уже не остановлюсь. Тело само по себе хотело подойти и врезать лучшему другу. Просто так. Ни за что. Но я держал себя в руках изо всех сил. Это то, о чем говорил Скотт? Сложности с контролем? Кажется, когда он только учился совладать с волком внутри себя, его якорем была Эллисон. Что делать мне? — Ты есть в списке, — сообщила Лидия, кивая в сторону компьютера, — стоишь двадцать миллионов. Я вскинул брови и удивленно открыл рот. — Кажется, я и вправду нечто ужасное.