Ожоги

Рита решила не звать учителей, понимая, что тогда всю дискотеку прикроют, а зная директора, возможно, запретят их в дальнейшем. Девушка запрягла своих шестерок убрать все тихо, не создавая лишнего шума, да и Матвей все еще был ее целью, и подвести его она не могла. Дискотека закончилась в десять, и, покинув столовую, Ник стал искать глазами Лизу. Трудно было сделать это, когда народу – целая толпа, но даже после того, как все разошлись, девушки нигде не было. В раздевалке висела только ее сумочка и пальто. Кристина бегала за Васильевым, как хвостик, не решаясь и слова сказать. Обегав всю школу, понимая, что Антоновой нигде нет, шатен как-то странно покосился на брюнетку. Девушка аж замерла, чувствуя на себе этот пронзительный взгляд, колени снова начали дрожать, ладони вспотели, а к горлу поступил ком. - А ведь ты выходила на дискотеке. И Лизу после этого не видели. Захарова, говори, знаешь что-нибудь? – после этого вопроса, Кристина отвела взгляд, сделав шаг назад, но теперь взгляд Васильева был словно прикован к ней, не желая отпускать ту. Девчонка нервно сглотнула, а после, не выдерживая давления, упала на пол, закрыв лицо руками. - Я ничего не знаю. Не смотри так, пожалуйста, меня это пугает. – брюнетка закрыла глаза, а Никита протянул ей руку, чтобы помочь встать, но как только девушка оказалась твердо стоящей на ногах, Ник притянул ее к себе, и смотря той прямо в глаза, сказал: «Узнаю, что соврала, убью». Захарова кивнула, продолжая делать вид, что она здесь вовсе не при чем, но внутри ей хотелось кричать, рвать на себе волосы, и спрятаться где-нибудь, чтобы не нашли, узнай правду. Провожать Кристину парень не стал, сказал лишь, чтобы вызвала такси и валила домой. Он был зол, очень. В школе остались лишь Ник и охранник, который был, не очень доволен обществом молодого человека, но пытаясь понять его ситуацию, сохранял спокойствие, не выгоняя парня на улицу. Когда время уже было за одиннадцать, мужчина со вздохом подошел к Васильеву, похлопал того по плечу. - Эй, парень, может, зря ты тут сидишь? Вдруг твоя подружка просто ушла домой, позабыв сумочку и пальто…случайно? – хоть охранник и понимал, как бредово это прозвучало, но он просто устал уже наблюдать за метаниями шатена по школе. Он хотел уже прилечь и поспать со спокойной душой. Делать нечего, пришлось забрать «забытые» вещи Антоновой и отправиться домой. Пока Ник шел, то прокручивал в голове варианты событий, которые могли произойти. Кристине он не доверял, уж очень подозрительно она вела себя для человека, который не причастен к этой истории. Но, если допустить вариант того, что девушка и правда с кем-то ушла, то с кем? Будь Лиза хоть трижды пьяной, сумку бы точно так просто не оставила. Во-первых, там телефон, который подарил ей Никита два года назад, а подарками эта девушка не разбрасывается. Попросите показать ее все, что ей когда-либо подарили, она вам все по годам расскажет, по дням, по праздникам. Во-вторых, пальто. Антонова мерзлячка от пяток до корней волос, и одежду на холодный сезон выбирает тщательно, так что уйти с каким-нибудь Петей в его легкой курточке, она не могла. Начинается октябрьский мороз, и холодный ночной воздух пробирает шатена до костей, заставляя поежиться. Был еще один вариант, но он имел малый шанс на существование. Точнее, Васильев просто не хотел верить в то, что этот вариант может быть правдой. Отгоняя от себя подобную мысль, он продолжал размышлять о других вариантах, пытаясь найти новые. Самое обидное было то, что сегодня родители Ника уехали до воскресенья и, друзья планировали весело провести выходные, а теперь неизвестно, когда явится эта Лиза, и явится ли вообще. Сидя уже на своей кухне, вглядываясь в далекую луну, шатен, медленными глотками пил кофе, стараясь не заснуть. Под конец, он, правда, все же заснул, но мужественно дотянул до трех часов ночи.

***

Открыв глаза, Лиза пожалела о том, что сделала это. Резкая и очень сильная боль прошлась по всей голове, заставляя девушку пустить слезу. Было так больно, что хоть на стенку лезь, хоть сразу топись, чтобы не чувствовать этого больше никогда. В комнате было темно, сквозь светлые шторы пробивался яркий свет луны, помещение незнакомое, здесь девушка точно ни разу не была. Где же она? Во рту крайне неприятное чувство после рвоты и водки, хочется пить. Блондинка начала ерзать, пытаясь разглядеть, где она вообще. Девушка точно помнила, как сидела на полу в школьном туалете, а вот что было потом – туман. Совсем рядом раздался знакомый голос, и Антонова повернула голову. - Очнулась? Как чувствуешь себя вообще? Таблетку от головы дать? – внезапно, в комнате зажегся свет, а перед девушкой стоял Матвей, уже в домашней одежде. Неужели, к себе привез? Теперь Лиза начала понемногу вспоминать, что было в последние моменты, которые она провела в школе. Антонова кивнула, не в силах заставить себя, сказать хотя бы слово. – Антонова, горе ты луковое мое. Такое вычудила, совсем не думая о последствиях. А если бы тебя нашел не я, а директор или учителя? Унитаз сломала, бутылку из-под водки разбила. Нельзя было напиться после дискотеки? – брюнет нахмурил брови, окинув девушку недовольным взглядом, но Антонова лишь вздохнула. - Я так и хотела сделать, просто возникли непредвиденные обстоятельства, и алкоголь был единственным, кто мог мне помочь, понимаете? Кстати говоря, Вы – тоже учитель, не забыли? – фыркнула Лиза, бросив на учителя недовольный взгляд. - Не начинай. Если способна острить, значит, чувствуешь себя прекрасно. Что случилось вечером? Учти, я требую нормальных объяснений, а не тяп-ляп, только бы отстали. – девушка закатила глаза, и приняв сидячее положение, свесила ноги на пол. Она не хотела рассказывать все это Матвею, да и не собиралась, но понимая, что парень просто так не отстанет, решила рассказать, но утаив как можно больше. - Ну, меня хотели припугнуть кое-какие ребята, и у них это получилось. Все. А теперь, вы мне скажите, где я вообще? Матвей с подозрением прищурил глаза, сказав Лизе, что на все сто процентов, он ей не верит. Объяснив и рассказав ей, как он привез ее к Лехе, Вяземский принес блондинке стакан с водой и таблетку обезболивающего. Стакан Антонова осушила до дна, с облегчением выдохнув. На дворе была уже глубокая ночь, три часа. Сейчас Лиза чувствовала себя эгоисткой, ведь пошла на поводу у эмоций и оставила Ника одного с этой Кристиной, которую он так ненавидел. Она бросила его там, забыла свою сумку и плащ. Забыла тот драгоценный подарок, что был в этой сумке. Хотелось плакать от обиды, ведь зная ребят в школе, ее сумки там может уже и не оказаться. Но вот перед кем, а уж перед Матвеем, девушка точно плакать не собиралась, хотя очень хотелось. Что она скажет Нику, если телефон и правда украли? Как она ему в глаза будет смотреть? Поднявшись с дивана, Антонова попыталась удержаться на ногах, но колени подкашивались, девушку качало, и чтобы она не рухнула на пол, брюнет вовремя ее подхватил. - Господи, горе ты луковое, куда намылилась? – страдальчески протянул он, помогая девушке сесть обратно на диван. - Домой. Не намерена оставаться на ночь в квартире со своим учителем. И хватит заботиться обо мне, словно я ребенок какой-то. Мне восемнадцать уже, сама смогу все сделать. Все, я ухожу. – рывком поднявшись с дивана, Антонова, все также с трудом удерживаясь на ногах, попыталась дойти хотя бы до двери, но последующий вопрос учителя выбил ее из себя. «Васильеву ты также говоришь?» - Заткнись. Не смей даже заикаться на его счет, ты не знаешь ни его, ни меня, так какого черта ты мне за него вообще говоришь? – как бы хорошо Лиза не управляла своими эмоциями, но когда дело касалось Никиты, она отбрасывала все свои принципы прочь. Учитель лишь усмехнулся, и, встав с кресла, подошел к блондинке, облокотившейся на дверной косяк. Взяв ту за подбородок, приподняв ее голову и смотря в глаза, брюнет вздохнул. - Антонова, ты такая Антонова. Всегда такая спокойная, и тут же, через мгновение, готова порвать меня на части. Я же ничего такого не сказал, а ты завелась так, будто я…ну, даже не знаю, семью твою оскорбил. - Никита и есть моя семья. И даже если ты не говоришь о нем ничего плохого, я не хочу, чтобы ты говорил о нем вообще. О моей семье могу говорить только я, потому что это – моя семья. И вообще… – не дав Лизе договорить, Матвей мягко поцеловал блондинку, притянув ее к себе за талию. И снова – лишь короткий поцелуй. Антоновой это надоело, она не понимала его действий, хотелось уже просто ударить этого самодовольного засранца. Что он о себе думает вообще? Помог один раз, мило поговорили о жизни – и все? Любовь до гроба? Оттолкнув от себя Матвея, блондинка вытерла рот, прожигая парня взглядом. – Какого, прости, пожалуйста, хуя, ты творишь?! Знаешь, что? Меня это уже достало. Просто так не целуют, даже чтобы заткнуть, а ты творишь, что вздумается, а потом обвиняешь в чем-то меня! Определись, чего ты хочешь, а потом предъявляй что-то мне. Идиот. Атмосфера стала какой-то напряженной. Лиза высказала то, что думала, а брюнет молчал, смотря в пол. Он не знал, как поступить, как быть и что сейчас сделать. Почему он целовал ее? Потому что хотелось. Потому что тогда в машине она зацепила его, потому что ему понравилось, какой она может быть, хотелось почувствовать прикосновение ее губ, несмотря даже на запах после рвоты и водки. – Хотелось. – только когда блондинка смотрела на него, раскрыв глаза, он понял, что сказал это вслух. Обстановка стала еще более напряженной. Ни Матвей, ни Лиза не знали, что сказать. Девушка положила руку на лоб, выдыхая, а брюнет просто молчал, даже не двигаясь, словно заколдованный. Не нужна была Лизе эта любовь. Он все испортил. Вернувшись на диван, девушка просто легла, отвернувшись от брюнета на другой бок. «С рассветом я ухожу домой» – это было последнее, что сказала Антонова. Больше она вести диалог не желала, вообще. Лизу куда больше волновал Ник, оставшийся на дискотеке один. Он ведь будет волноваться, переживать за нее, за такую дуру. Ей с трудом удалось заснуть, и когда она проснулась, то первые лучи солнца уже показались. Голова все еще болела, но, к счастью, Матвея в комнате не было. Лиза надеялась, что он ушел спать в другую комнату, а может, и вовсе, домой. Второй вариант девушке нравился больше, и, потешив себя хорошей мыслью, блондинка вынырнула из-под одеяла и слезла с кровати, твердо стоя на ногах. Домой, она, конечно же, не пойдет. Там о ней некому переживать, а вот к одному дурочку заглянуть надо, чтобы по шее-то получить за свой хронический идиотизм. Однако стоило Антоновой сделать шаг вперед, как она столкнулась с учителем, окинувшим ее недобрым взглядом. Матвей прекрасно понимал, что Лиза хочет уйти, но отпускать ее одну – не собирался. Покрутив на пальце брелок с ключами от машины, брюнет прислонился спиной к стене, не сводя взгляда зеленых глаз с девушки. - И куда ты собралась, Золушка моя ненаглядная? Сбегаешь, пока все спят? Не очень-то красивый поступок, Антонова. – язвительно прошипел Вяземский, убирая ключи в карман, и сделав глоток из кружки, находящейся в другой руке. - Ох, прошу прощения, забыла спросить разрешение. Я же говорила, что с рассветом уйду. - Одну не отпущу, отвезу тебя домой. Блондинка не хотела спорить и портить себе настроение с самого утра, хотя, оно и так было испорчено. Начиная со вчерашнего вечера и до сих пор. В машине ребята ехали молча, даже радио не включили, каждый смотрел в свою сторону, не обращая внимания на другого. Однако вспоминая, что они чуть было тут не переспали, девчонке становилось не по себе. Неуютно и не комфортно, словно вся обида Матвея за тот раз, свалилась на нее сейчас. Показывать надоедливому учителю место своего проживания, Лиза не собиралась, потому, остановились они вовсе не возле ее дома. Антоновой не терпелось покинуть машину, поскорее зайти в этот родной подъезд напротив и забыть все это, словно то был страшный сон. Но только блондинка собралась выйти, как физрук остановил ее. - Я мог бы пойти с тобой и объяснить родителям, почему… - О, не волнуйся. Им плевать. Пока! – не давая парню возможность договорить, Лиза быстро перебила его, а после, также быстро, покинула машину, хлопнув дверью. Бегом блондинка направилась к подъезду, и, благо, выходил мужчина с собакой, открыв дверь. Антоновой не хотелось будить друга, поэтому, домофон она решила не трогать. Поднявшись на шестой этаж, и стоя перед черной железной дверью, девушка размышляла, что она вообще может сказать. Наверное, стоит рассказать все. Начиная с того дня и заканчивая вчерашним вечером. Собравшись с силами, Лиза нажала на дверной звонок, ожидая, пока ей откроют дверь. Кстати, подождать пришлось, Ник долго не мог найти ключи, и вот, открыв дверь, шатен замер на месте. Спросонья он не посмотрел в глазок, и потому, застать на пороге Антонову – было весьма неожиданно. Неловкая тишина. Девушке нечего сказать, а Васильеву просто…он удивлен. Да, удивлен, это звучит правильнее. Ник пытался сохранить спокойствие и попытаться не ударить девушку, которая, ко всему прочему, является еще и самым дорогим для него человеком. Ты должен, Ник, должен заглушить свою злость и просто обнять ее. Такую миниатюрную, со своими тараканами, с этими опущенными глазами, переполненными чувством вины. Ты должен, Никита, должен. Сделав вдох, а после с тяжестью выдыхая, Васильев аккуратно обнимает Лизу, прижимая ту к себе, вдыхая запах ее волос. Незнакомый запах. Точно не ее шампунь, да и волосы на чистые непохожи. Где она была? Куда и почему ушла? И какого черта от нее пахнет не так, как обычно? - Где ты была? – спросил Ник, не отпуская подругу, продолжая вдыхать чужой запах. Именно чужой. Молчание. Какого черта она молчит? – Я спрашиваю, где ты была? - Я все расскажу, только не кричи, пожалуйста, Ник. Успокойся, ладно? Я все расскажу. Все, но сначала мне нужно в душ. А ты выпей пока таблетки…хорошо? – тайн, что хранит эта парочка, становится все больше, а ответов на них не прибавляется, и разгадка все еще впереди. – Ник, хорошо? – переспросила блондинка, закинув голову назад, и пытаясь встретиться взглядом с другом. Васильев кивнул, с трудом выпуская девушку из объятий. Пока блондинка принимала душу, Ник сидел на кухне, заварив чай. На столе стояла баночка с таблетками, которые шатен так и не выпил, не смотря на просьбу подруги. На кой черт эти таблетки вообще сдались, если они не помогают ничем? Всего лишь пилюли, дающие эффект на пол или два часа. Васильева злило, когда даже Антонова говорила ему за эти таблетки. Сначала мать, потом отец, теперь и Лиза. Неужели все так плохо? Он же в норме. В гребанной, мать его, норме. Ладно, он зол, очень зол, но как еще он должен себя чувствовать, когда его родной человек пропадает неясно куда, оставляет свои вещи и заявляется к тебе домой в 6 утра? От злости, Никита хотел уже отшвырнуть пузырек с таблетками куда-то в сторону, но в этот момент, на кухню зашла Лиза, вытирая светлые волосы полотенцем. Васильеву пришлось сделать вид, будто он только-только достал эти таблетки и выпить парочку. Не хотелось устраивать скандал еще и из-за этого пустяка. Поставив стул возле кухонного диванчика, Антонова села рядом с другом, опустив взгляд. Убедившись, что друг выпил таблетки, Лиза сделала вдох, а после выдох, все также, не решаясь поднять глаза. Рассказ был долгим, пару раз девушка замечала, как Никита сжимает руку в кулак, а по ее спине пробегает холодок. Самой трудно говорить, вспоминая все пережитое, голос немного дрожит. - Вот ублюдки. Убил бы их к чертовой матери. – вынес вердикт Васильев, стукнув по столу кулаком. – Но какого черта они вообще о тебе вспомнили, да еще и спустя столько времени? Явно не просто так, я прав? - Вообще-то, да. Есть еще кое-что, чего я не рассказала. Отвела меня к ним твоя подружка, которая Кристина. Сказала, что меня ждет какой-то парень и попросил ее позвать меня, но я предупредила ее, что если это – ложь, то она пожалеет, но тут, видимо, был кто-то другой, оказывающий на нее более сильное влияние, нежели я. Вот только кто, а самое главное, зачем этому неизвестному все это нужно? - Понятия не имею, но в понедельник эта дрянь нам все расскажет. Субботу Лиза все же провела вместе с Ником на диване, за просмотром разных фильмов, но когда Никита заснул, Антонова быстро переоделась в его одежду и ушла из квартиры, девушке нужно было домой. Однако у своего подъезда она встретила Матвея, пораженная тем, что он вообще здесь забыл. Брюнет лишь ухмылялся, прислоняясь к железной двери. Улыбался во все тридцать два, словно был нереально рад тому, что встретил здесь Лизу, но на самом же деле, он был рад тому, что поймал эту девчонку. По дороге домой, парня срочно вызвали в школу, так как какой-то школьник заявил, что видел его и Лизу вчера у сломанного туалета. Пришлось выкручиваться, объяснять ситуацию, но именно в тот момент в руки учителя попало личное дело нашей маленькой Антоновой, и строчка с адресом проживания быстро привлекла внимание парня. Он точно отвозил ее не по этому адресу, а значит, эта девчонка ему соврала. Усмехнувшись про себя, брюнет еще около часа выслушивал лекции от директора школы о потере работы и прочем, чувствовал себя снова каким-нибудь нашкодившим учеником. Освободившись, Вяземский сразу направился по адресу, который узнал недавно. И вот, он стоит у ее подъезда, а она оказывается еще даже не дома, а теперь, и вовсе, появляется откуда-то с другой стороны. - И где это мы ходим? Дома не появлялась, одежду сменила, да и… – подойдя к блондинке, Матвей принюхался, нахмурившись – явно была в душе. - А что же ты, дорогой мой, физруком-то пошел? Полицейским псом тебе бы пошло больше, вон, нюх-то какой. А вот, где я была, что делала – тебя не касается. - У кого ты была? – парень рефлекторно сжал руку девушки, но быстро отпустил, понимая, что это идет к плохому. – Извини. Просто хочу знать. - Много знаешь – плохо спишь. Я не обязана давать тебе отчета, Матвей. Не понимаю, зачем ты сюда приехал, и как вообще узнал этот адрес, но лучше уходи. Однако брюнет не спешил уходить и заканчивать разговор. Всем своим видом пытался показать, что просто так не уйдет, да и явно хотел что-то сказать. Присев на окрашенную оградку для клумб, парень закурил, подзывая к себе Лизу. Закатив глаза, девушка села рядом, но в отличие от парня, она всем своим видом показывала, что разговор ей неинтересен. Брюнет сам виноват, он сам все испортил сегодня утром. - Прости, окей? За то, что было ночью, я просто не знаю, что происходит. Ты мне симпатична, тебя хочется поцеловать, обнять. Это все вообще не в моем характере, но я уверен, что ты мне нравишься, Антонова. - Ты так ничего и не понял, Вяземский. Мне не нужна эта любовь, отношения и прочая ерунда, не нужна. У меня есть моя семья – Никита. Он самый дорогой мне человек, и я чувствую, что сейчас я должна быть рядом с ним, а не начинать романы с учителем. Допустим, ты показал мне себя с другой стороны, когда помог вчера, заслужив немного другое отношение к себе, но я не могу просто так взять и сказать, мол, да, конечно, давай будем встречаться, а потом ты на мне женишься и тыры-пыры. Если ты все равно от меня не отстанешь, то могу сказать, что подумаю над твоими словами. Такой ответ устраивает? - Даже если скажу, что нет – это ничего не изменит. Хочешь, чтобы тебя добивались? Хорошо, добьюсь. Без проблем вообще. - Смотри не переиграй, добивальщик. Я ухожу. – встав с ограды, блондинка уже собиралась открыть дверь в подъезд, но Матвей ее остановил. Снова. - Антонова, нас к директору в понедельник вызывают. Махнув парню на прощание рукой, Лиза скрылась за дверью в подъезде. Домой идти совсем не хотелось, но, может, стоит взять свои вещи да уйти обратно? Да, наверное, так и стоит сделать. Добравшись до своего этажа, девушка с тяжким вздохом вставила ключ в замочную скважину, стараясь открывать как можно тише. Обычно все равно никто не слышал, как она приходит и уходит, но в этот раз было слишком тихо. Никаких истошных криков из-за двери, никакой толпы соседей на лестничной клетке, что очень странно, поэтому надо быть тише. Однако стоило Антоновой перешагнуть порог квартиры, как блондинка тут же получила по лицу. Девушка даже понять ничего не успела, как ей что-то начали предъявлять. И не отчим, а мать. Мать ее ударила, а теперь несет бред про какие-то деньги, хотя Лизы даже дома почти не бывает. Всучив девушке сумку с вещами, женщина захлопнула дверь перед ее лицом, сказав, что не ожидала такого от старшей дочери. Антонова вообще перестала что-либо понимать в последнее время, а теперь и не знала, что ей делать. Ей есть, где жить, есть те, кто накормит и не бросит, но вся эта ситуация, произошедшая в данный момент, ввела девушку в тупик. Уходить, не узнав, за что ее ударили и выставили из дома, блондинка не собиралась. Мать никогда ее не била, никогда и ни за что. Бросив сумку на лестницу, Антонова позвонила в дверной звонок, и дверь тут же открылась. Как оказалось, мать требовала еще и отдать ключи от квартиры, чтобы девушка больше никогда там не появлялась. Ну, уж нет, этот цирк зашел слишком далеко. - Значит, так. Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь мне, что происходит. Я твоя дочь, а ты берешь и, не объясняя причины – выставляешь меня на улицу. Мама, это как вообще называется? – Лиза пыталась сохранять спокойствие, но голос дрожал. От злости. Ее не было дома всего сутки, а тут уже случилась какая-то ерунда. - Посмотрите на нее! Она вспомнила, что она – моя дочь! – вскинула руками женщина, крича на старшую дочь. – Значит, когда я тебя из квартиры выставляю – ты моя дочь, а когда ты у меня деньги воруешь, то это, значит, нормально?! Марина мне все рассказала! Слышишь?! ВСЕ! Ты же знаешь, как тяжело нам жить, Елизавета. Знаешь, как я хочу накопить денег, чтобы не зависеть от твоего отчима. Но ты все равно берешь, и воруешь у меня. Да, мы живем небогато, да, я не могу оплатить твой выпускной, но воровать деньги ради какого-то платья! Платья, Елизавета! Конечно, мы не можем жить так богато, как Никита, но…Господи. Уходи. – от услышанного у Лизы глаза на лоб полезли. Она примерно понимала, о чем говорит мать, но ее сбережения даже пальцем не тронула. Да и то, что в истории была замешана Марина – очень не нравилось Лизе. Эта маленькая дрянь могла наговорить, что угодно, зная, что ей все равно поверят. Кстати говоря, вспомнишь солнце – вот и лучик. Из-за спины матери вынырнула сестра, держа в руке бумажку, похожую на чек. - Вот, мамуль, это тот самый чек. Цена платья и сумма пропавших денег совпадают. – мать с горечью взглянула на чек, протянув его блондинке. Сестра победно ухмылялась, и Антонова сразу поняла, в чем дело. - И что ты на это скажешь? - Да, верно, это чек на платье, но я не брала твои деньги. Это были деньги с моей зарплаты. Я ни копейки у тебя не взяла, мам. - Зарплаты? И кем же ты, прости, работаешь? – Лиза не знала, что ответить. Сказать, кем она работает, девушка не могла, оставалось молчать. Женщина поняла молчание дочери по-своему, и сказав еще раз о том, как она разочарована, захлопнула перед Лизой дверь. Ладно, ее выгнали из дома, но теперь, она хотя бы понимала, что именно случилось. Сестру бы на органы распродать, маленькую тварь. Дорога у Антоновой одна – к Нику. Конечно, он примет ее без лишних вопросов, но все ведь не так уж и просто. Когда Антонова вышла на улицу, то Матвея уже не было. Естественно, он уехал, не думала же она, что он будет ждать ее до конца жизни? Сейчас девушке просто хотелось плакать. Прижаться к кому-нибудь и поплакать, успокоиться. Антонова всегда старалась быть сильной, держаться духом и верить, что все проблемы решаемы, а плакать по ним – глупости. Но именно сейчас, ее стойкое терпение было на грани разрыва. Еще чуть-чуть и она сломается снова. Лиза устала быть сильной, думать, что сможет все преодолеть. Ей были не нужны отношения, но она хотела их. Где-то глубоко внутри, блондинке хотелось, чтобы у нее был постоянный человек, который всегда будет любить только ее одну. Глупые мечты, уже даже не подходящие на мечты маленькой девочки. Антонова уверена, что даже первоклассницы сейчас мечтают не об этих глупостях. Такова жизнь. Кому-то везет найти «свое», а кто-то живет, мучаясь в гаданиях, найдется или нет. Вернувшись обратно в квартиру Ника, блондинка застала парня в коридоре с недовольным выражением лица, понимая, о чем он хочет спросить. Но заметив, что пришла подруга не с пустыми руками, Васильев решил отбросить все претензии, и узнать, что все-таки случилось. - Меня выгнали из дома, и если ты не против, то я буду жить здесь. - Я-то не против, но будь добра, расскажи, что опять случилось.

***

Вот Матвей и дома. Снова. Его тошнит от вида собственной квартиры, от этих стен, этой вони из-за всяких детских смесей. Как же надоело раз за разом возвращаться сюда. Ему нравится запах Антоновой, но никак не этот, что витает в воздухе, в квартире. Алена вышла в коридор, вытирая руки кухонным полотенцем. Ребята так и не помирились, но уже меньше хотелось убить друг друга. Становилось как-то все равно, скорее. - Где ты был весь день? – шепотом спросила девушка, стараясь не разбудить дочь, которую она с трудом уложила всего лишь полчаса назад. У Матвея не было желания отвечать Алене, в мыслях была одна лишь Лиза и ее слова. Ну, что за девчонка? - У Лехи. Я устал и иду спать, спокойной ночи. Больше пара даже не спала в одной кровати. Брюнет поселился в гостиной, и жену почти не видел, чему был очень рад. Когда он женился на Алене, то представлял себе счастливую семейную жизнь совсем по-другому. Не так, как все происходит сейчас. Видимо, Алена просто не его девушка. Не та, которая нужна ему. - Что значит у Лехи? Матвей, ты вообще думаешь о семье? У Леши нет жены и ребенка, а ты… - Тогда давай разведемся. В чем проблема? Я устал, Алена, устал. Это все не для меня, прости. – не сказав больше ни слова, парень упал на диван, и заснул почти сразу, как голова коснулась подушки. Алена тоже промолчала, только всхлипывала, возвращаясь на кухню. Она любила Матвея, несмотря на то, что он, кажется, уже не любил ее.

***

Вот и кончилось воскресение, наступил тяжкий понедельник, когда каждый взрослый и ребенок мечтает остаться дома, в мягкой кровати и никуда не идти. Особенно Лиза, после того, как узнала, что ее вызывают к директору. Ну, не любила она этого сурового дядьку, а тот еще и вызывает к себе. Ник буквально силой стаскивал подругу с кровати, заставляя ее идти в душ, но по итогу, отбросив все правила приличия, закинул блондинку на плечо и понес в ванную. Не постеснялся шатен, и снять с блондинки свою футболку. Однако после этого, Антонова все же проснулась, окинув Васильева убийственным взглядом. Как и было сказано ранее, Лиза вовсе не стеснялась ходить перед Ником даже нагишом, хотя это были единичные случаи. Уже в школе, блондинка молилась, чтобы директор все забыл, но когда по громкоговорителю прозвучала ее фамилия, Лиза мысленно накинула на шею петлю. В кабинете, Антонова встретила Матвея и Кристину. Хорошо, что тут делает физрук – она понимала. А вот какого черта здесь забыла – эта чертова крыса? У девушки зачесались кулаки, но попытавшись унять свою злость, блондинка все же перевела свой взгляд на директора, который только добавлял напряженность обстановке. - И так, вчера мне стало известно, что Антонова Елизавета, ученица 11 класса, сломала унитаз в крыле для младшеклассников. С ней также был замечен учитель физкультуры, Матвей Константинович. Однако Захарова Кристина утверждает, что все это случилось по ее вине. Пожалуйста, Захарова, мы вас слушаем. Что случилось в пятницу вечером? Брюнетка нервно сглотнула, не решаясь даже взглянуть на Лизу. Набрав в легкие побольше воздуха, девушка нашла в себе силы извиниться. - Лиза, прости меня.