Спасибо, Куинни.

— Ты никогда не посещала школьные балы в Ильверморни? Тинни? О чем думала твоя большая голова? – на бледном лице младшей Голдштейн появилась кривая улыбка, говорящая лишь о непонимании. Ее плечи слегка подрагивали, когда девушка слышала опечаленные вздохи старшей сестры – Порпентины. Волшебница пожимала плечами в ответ на любые вопросы Куинни, зная, что та давно все прочитала в ее голове. В таких ситуациях это было весьма удобно. Обе девушки сидели на старом, но до блеска начищенном паркете: вокруг были разбросаны вещи, а неподалеку – рядом с комодом - парили иглы, которые умело танцевали вкупе с лиловыми нитями, создавая, кажется, прелестный шарфик. Помещение разбавляла джазовая музыка, которую приходилось включать на граммофоне очень тихо, дабы не побеспокоить хозяйку дома. Теплый оранжевый свет аккуратно обволакивал силуэты девушек, а красно-зеленые огоньки от гирлянды ежесекундно то появлялись, то исчезали на их лицах. — Тебя пригласили на Рождественский бал, Тина. Ты, как выпускница Ильверморни, должна всем показать, насколько. . . — Куинни. . .лучше молчи, - шепотом произнесла девушка. На ее лице промелькнула едва заметная улыбка, на что блондинка громко хмыкнула, вздернув аккуратный носик. В комнате воцарилось молчание, разбавляемое приятной рождественской мелодией, доносящейся из граммофона. Внезапно Порпентина закрыла глаза и взвыла, прикрывая лицо бледными ладонями. Младшая Голдштейн сразу же подалась вперед, заключая тело сестры в мягкие объятия. — Соберись! Чего ты создаешь трагедию из-за такой ерунды? – пролепетала Куинни, а после сразу же закусила нижнюю губу. — Хотя, Рождественский бал... - справа послышалось тихое мычание брюнетки. Сжав ладонями узкие плечи Порпентины, Куинни заставила ее выпрямить спину. — Ты красива, ты неподражаема и ты – Голдштейн! Я сошью тебе самое сногсшибательное платье, в котором ты сразишь всех своих коллег, милая, – краешки губ Тины вздрогнули и потянулись вверх, когда та заметила ее воодушевленное лицо. — Это будет темно-кофейный цвет, который подчеркнет глубину твоих карих глаз, - гордо произнесла златовласая волшебница, потянувшись свободной рукой за своей палочкой. В ее голове уже был воссоздан образ будущего творения. Младшая Голдштейн знала толк в своем ремесле, поэтому ни капельки не сомневалась в том, что что-то может случиться не так. — Ты пойдешь со мной? – вопрос застал Куинни врасплох: девушка нахмурила брови, вновь поворачиваясь к сидящей рядом сестре. — Нет, - выпалила волшебница. Порпентина громко вздохнула и подалась вперед, моля взглядом о том, чтобы Куинни поменяла свое решение. — По-жа-луй-ста, - произнесла Тина хриплым голосом. — Ладно. Может быть. Конечно, схожу! – после произнесенной фразы волшебница вновь заключила старшую сестрицу в объятия, чувствуя - благодаря легилименции - как мысленно ликовала Тина. — Погоди? Мне же тоже нужен наряд! – воскликнула юная Голдштейн, поднимаясь с прохладного паркета, попутно помогая встать и Тине. — Будешь помогать мне, - выпалила Куинни, натягивая на себя теплое пальто персикового цвета. Ее пальцы слегка подрагивали от предвкушения новых хлопот. Она аккуратным движением спрятала палочку, а после перевела взгляд на высокую фигуру сестры. — Одеваемся, Тинни. Мы идем в не-маговский магазин недалеко от Куинсборо, будем покупать ткань. Старшая Голдштейн едва заметно выдохнула, кротко улыбнувшись Куинни. Именно сейчас волшебница, которая вечно была окружена заботами об учебе и работе, никогда не бывавшая - в силу обстоятельств - на светских мероприятиях, чувствовала уверенность. — Спасибо, - произнесла Тина, ощущая, как внутри ее хрупкого тела зарождается тепло.

* * *

Сегодня необычно заснеженный вечер. Две юные волшебницы покинули свою обитель, отправляясь за не-маговскими тканями в лавку, которая находилась недалеко от моста Куинсборо. Нью-Йорк медленно растворялся в белых хлопьях, подающих на скользкий асфальт. Две волшебницы, шаркая ботинками, шли по улицам города, пожирая взглядами рождественские огни зданий и яркие вывески, кричащие о предстоящем празднике. Внутри обеих трепетало странное чувство.

Оно было похоже. . . на счастье?