Окошко в океан

Любите ли вы отдыхать у моря? Я вот люблю. Солнышко припекает спину, легкий ветерок приятно щекочет кожу и колышет морские волны, повсюду успокаивающие крики чаек… Но что-то явно пошло не так. От постоянного плеска волн, который с каждой минутой становился все грубее и хаотичнее, начинало подташнивать. Пришлось открыть глаза. Волна страха нахлынула на мою бедную сонную голову. Осознание происходящего до меня не доходило, но по плеску воды и полуоткрытой металлической двери на другом конце комнатки можно было догадаться, что я на корабле (где- то я это видела...) А вот что я тут делаю - уже совсем другой вопрос. В каюте была странная обстановка, как в карцере. Рядом с недо-кроватью, на низеньком столике стоял старый и местами проржавевший поднос, а на нем тихо дрожала поцарапанная чашка. От тряски корабля содержимое то и дело проливалось на мрачный серый пол, пачкало синюю стену и еще какую-то тряпку. Отодвинуть ткань у меня так и не вышло: мои собственные руки оказались шальными и непослушными, и лишь порвали подобие шторы. В помещение хлынул яркий свет. Все не так уж плохо, у нас есть окно. Увы, не в Европу, а всего лишь в океан. С трудом встав на ноги, я протиснулась в коридор. Открывать дверь полностью побоялась. Мало ли, вдруг она скрипит. Тишину нарушал лишь мерный стук металла по прогнившему дереву, отдаленно напоминающий шаги. Кто его знает, что в такие моменты бьет в голову адекватным людям, ну а мне стукнуло идти на этот жуткий звук. Тихо прокрадываясь вдоль стеночки, я все больше тормозила свой путь. Желание идти дальше резко угасло. Теперь мое едва ли не трясущееся от страха тело толкало лишь чрезмерное упрямство. Стук металла затих, и послышались голоса. Я с ужасом отметила, что говорят две девушки. Не хотелось бы ни на что намекать, но самими опасными противозаконными проектами обычно руководят представительницы прекрасного пола (и склонность к психическим заболеваниям у них, кстати, больше). - Эмма, не могла бы ты сходить в каюту с пострадавшей? Ей уже время оклематься. Скорее всего, пострадавшая – это я. Конечно, если тут не располагается передвижной концлагерь. Снова послышался скрежет металла. Что-то в моей голове отчаянно подсказывало, что оно направляется сюда, к моему укрытию за углом. Волна страха захлестнула мое дрожащее тело, и лишь в последний момент инстинкт самосохранения отбросил меня в сторону, больно шлепнув плечом о стену. Кажется, девушка не услышала звонкого хлопка и прошла мимо. Странные у нее шаги, тяжелые. А из-за угла и вовсе показалось, что она носит огромные железные ботинки. А дальше в комнатке расположилось некое подобие столовой какой-то большой семьи: посредине стоял длинный стол, совмещенный из маленьких, несколько разных стульев и грязная посуда, которую быстро и умело уносили несколько ребят. Может быть, одного из них просто не было видно из-за плохого обзора, но мне действительно показалось, что в воздухе сам по себе парит костюм. Снова послышался лязг железа, теперь более четкий и совсем близкий. Я вжалась в стену настолько, насколько это вообще возможно. Та самая Девушка снова пробежала мимо, едва не задев меня рукой. Мое сердечко моментально ушло в пятки. - Мисс Перегрин, ее там нет. Я никогда не думала, что выражение о сердце в пятках может быть настолько буквальным. Пульсовая волна мощно била в виски и заглушала остальные звуки. повисла подозрительная тишина. Не в силах сдержать любопытства, я осторожно выглянула из-за угла. Теперь можно было разглядеть лицо той самой Мисс Перегрин. Судя по тому, что женщин в комнате больше не было, сомнений насчет загадочной птицы не осталось. Перегрин ведь птица, да? Моментально в мою голову закралось сомнение, что Перегрин – тюремная кличка. Я постаралась приглядеться к ее внешности. Она заметно старше других людей, застывших чуть поодаль с тарелками в руках, но назвать ее старой просто не повернется язык. Темные волосы заплетены в аккуратную прическу, губы плотно сомкнулись в одну тонкую линию, а серые глаза как-то странно смотрели на блондинку, которая недавно бегала по коридору в своих тяжеленных туфлях и создавала очень много маньячного шума. Я сдвинула брови к переносице и выгнулась вперед, вцепившись руками в выступ из убежища. Желание узнать больше вытеснило чувство самосохранения, и опомнилась я только поймав на себе взгляд серых глаз. Женщина прокрутила что-то в руках и замерла, устремив строгий взор на меня. Сердце забилось в пять раз сильнее. Или остановилось. Со страху трудно определить, что происходит с сердцем. Тем более, с сердцем в пятке. Сам факт того, что мне до жути страшно и что пора делать ноги осознался мной сразу. Но что-то сковало мое тело.