Наша неполная история...

В конечном итоге, мир взорвался на тысячу острых осколков. Прозрачных, но значимых для него. В какой-то момент все ранние переживания, которые одолевали его по приезду в Сонгак, оказались такими незначительными, такими жалкими. Равнодушие матери? Ну и сидит пусть себе в роскошных королевских покоях, да не высовывается. Злые, колкие, словно нож, слова брата? Пусть подавится, гнида болотная. Все то, что волновало его ранее, было, словно капля в огромном океане, словно снежинка среди высоких сугробов. На кой черт все это… …когда сейчас ей так больно? Со слышал, как участилось его сердцебиение, как задрожали руки, как подкосились колени. Дух внезапно вышибло из собственного тела, твердый неприятный ком встал поперек горла. Когда четвертый принц пораженно замер, уставившись на силуэт хрупкой девушки в красном одеянии, краем уха он услышал, как ошарашенно выдохнул Ук. Хрупкое тело сделало движение еле заметно, так, чтобы не было шансов предотвратить намеревающуюся случиться трагедию, и тонкая рука, сжимающая острый осколок разбитой вазы, резко полоснула по нежному запястью. Раз. Он видел, как хлынула кровь и тонкой струйкой начала стекать по белоснежной коже. «А кровь-то у всех одинаковая». — Женщина со шрамом на теле…не может стать женой императора, - слабым шепотом проговорила Су. Слова, что звучали для четвертого принца громче любых других. — А ты храбрее любого мужчины, - смеясь, будто сочувственно, будто по-доброму, ответил император. Во всяком случае, Со с надеждой уставился на отца, в нетерпении ожидая его вердикта. Но не успел и глазом моргнуть, как краем глаза заметил движение. Хрупкое, податливое тело Хэ Су медленно оседало вниз, и Со резко сорвался с места, заставив Ука и императора пораженно замереть. Она не успела упасть. Нет, он никогда бы не позволил ей упасть. Никогда бы не причинил боли. Не сейчас. Отныне, ни за что. Ее тело было теплым, мягким и почти безжизненным, и он прижал ее к себе, словно бесценную драгоценность. Ван Со знал, что брат и отец наблюдают за ним, но разве он не говорил ранее – все это незначимо для него так, как значимо счастье этой девушки. — Су, - беря ее лицо в ладони, прошептал он. — Су, открой глаза. Лекаря! – внезапно закричал он. Бережно передав Хэ Су в руки евнуха и лекаря, а также испуганной наложницы О, Ван Со кинул на императора испепеляющий взгляд. Он выжидал достаточно для того, чтобы поговорить об этом, и да, он устал намекать якобы ничего не понимающему отцу. В конечном итоге, вот чем это обернулось, и принц настроен твердо – теперь он будет говорить напрямую, не тая ничего. Ван Гон чуть было не поперхнулся от наглого, гневного взгляда сына, но успокоил себя тем, что тот всегда был немного вспыльчивым, непохожим на других его сыновей. И фраза «я – твой повелитель, а ты мой поданный» здесь уместной не будет. Хотя бы потому, что Со вырос в некой иной среде. И да, четвертый принц по-прежнему оставался самым ценным (после Ван Му) артефактом в родословной императора Тхэджо. — Мы можем…поговорить об этом, Ваше величество? – покорно скрестив руки и склонив голову, спросил Со. А потом кинул долгий взгляд на Ван Ука, нервно ошивающимся рядом с братом. О его присутствии давно позабыли, но для Со не нужны были лишние свидетели. К тому же он не доверял восьмому принцу. Что-что, а его фраза о распределении имущества душ, населяющих его резиденцию, он запомнил надолго. Пришло время возвращать долги. — Ван Ук, - обратился император. — Ты можешь идти. — Ай…я-я, - попытался что-то возразить принц, но понял, что единственное, что он может сделать – это уйти. Не усложняя ситуацию, не ходить по острию ножа. Гнев императора и так достиг своего предела, когда он, набравшись такой нужной смелости, пришел просить за Хэ Су, и у восьмого принца не было желания подводить себя и свою семью. Он учтиво поклонился и, бросив настороженный взгляд на брата, удалился. — Со, - наконец, заговорил император. — Ты же понимаешь, что я не мог бы просто так не согласиться на этот брак, - и, устало потерев переносицу, продолжил: — Во всяком случае, все уже решено. Если на теле Хэ Су не останется шрама, она станет моей женой. Если же запястье изувечено…то, как бы мне не хотелось, она должна понести… — Есть другой способ, - перебил императора Ван Со. — Ч-что? – будто не веря, будто бы не поняв в точности, что произнес сын, переспросил Ван Гон. — Помимо этого, есть еще один выход из этой ситуации. Как держать в узде клан Хэ, при этом не разрушив жизнь и личное счастье Хэ Су… Сыновья короля Тхэджо нервно отсчитывали минуты, утекающие одна за другой, но сбивались и начинали заново. Нервно теребя края одежды, Ван Ын, чуть ли не плача, взирал на тяжелые двери, ведущие в Дамивон. Свет от горящих факелов раздражал Чжона, и его вспыльчивость могла бы сыграть с ним злую шутку, если бы не Бэк А, которому приходилось играть роль некого гуру или священника. Он волновался не менее других, но, увы – природа наградила его отменным чувством самоконтроля, но было ли это наградой или же наказанием – он пока еще не решил. Ван Вон ошивался рядом с Уком, который никак не мог избавиться от расспросов надоедливой сестры. Так получилось, что Ен Хва стала чуть ли не его проклятьем сегодня. И кто знает, сколько бы продолжался этот ад на земле, если бы тяжелые двери не распахнулись и темный силуэт четвертого принца с девушкой на руках не заставил бы всех пораженно вздохнуть. Су была болезненно бледной, и Ван Со бережно держал девушку в своих объятьях. И что было более поражающим: то, что четвертый принц так бережно нес кого-то; что некая беда приключилась с Хэ Су, а сыновья Тхэджо не знали об этом; или же то, как доверчиво девушка прижимается к Ван Со? Первым очнувшимся от минутного шока был Ван Ын (как ни странно), и с громким криком «Су!» он кинулся по ступенькам прямо к спускающемуся с ношей на руках брату. Следом за ним, резко дернувшись с места, кинулись остальные: — Су! — Сестрица! — Чудачка! Четвертый принц поморщился от громких вскриков, и раздраженно выдохнув, замер. — Сестрица Су, сестрица Су, - взволнованно звал девушку четырнадцатый принц, а рядом скачущий Ын никак не мог пристроиться среди высоких тел братьев. — Что с ней? – обеспокоенно спросил Бэк А, вопросительно взглянув на Ван Со. — Все в порядке, -ответил он и сразу же добавил: — Теперь. Все обошлось. — Брат, - слух резанул обманчиво сладкий голос младшей сестры. Ен Хва, попытавшись улыбнуться, подплыла к замершему Со. — Теперь вы можете отдать ее слугам. О ней хорошо позаботятся. Вы и так сделали для нее больше, чем должны были, - презрительно глянув на Су, произнесла та. Ситуация накалялась. Нет, не из-за слов принцессы, а из-за той ауры, что витала рядом с четвертым принцем. На самом деле, он выглядел уж слишком сурово…угрожающе, и Ен Хва испуганно пошатнулась. Рядом кто-то неловко кашлянул и все, наконец, обратили свое королевское внимание на Чи Мона, смущенного всей этой суматохой и явно пытающегося подобрать правильные слова…чтобы новость не вылилась во что-либо более проблемное. Для принцев, по крайней мере. За себя он не переживал. — По приказу Его величества, в целях политического разрешения между кланом Хэ и королевской семьей, госпожа Хэ Су станет женой принца Ван Со. И быстренько открестился. Ну все, сейчас начнется. Но ничего не начиналось. Все погрузилось в шокирующую тишину. В пораженную, взрывную, словно ядерным оружием, которого еще не изобрели, - подумал астроном. А как было бы хорошо. В конечном итоге, у Со не было на это времени. Он подумает обо всех проблемах завтра. И о реакции братьев он тоже подумает. Завтра. Все завтра. Покрепче прижав Хэ Су к себе, четвертый принц стремительно прошествовал мимо окаменевших представителей королевской династии. Хэ Су теперь его невеста. Его будущая жена. Единственная жена и, он надеялся, любимая всем сердцем. Знал ли он о том, что творится в его темном, пронизанном холодом и жестокостью Щинджу, сердце? Вряд ли. Но Со надеялся, что Су ему поможет. Она ведь всегда помогала. Даже когда он и не просил вовсе. Он вообще просить не любил, а она, словно читала его душу, как книгу, и была рядом. Принц не мог бросить ее здесь, на съедение кланам и его матери. Она была хрупкой, нежной и уж довольно доверчивой. А для чего создан Со? Чтобы оберегать эту самую доверчивость. Оберегать и не допускать, чтобы кто-то, не дай этому, небеса, случиться, воспользовался этой ее доверчивостью. А не как иначе, ведь Со лишит жизни этого смельчака. И всех последующих жизней тоже лишит. Ни одну в дар не оставит. Хэ Су вздохнула, и на бледных щеках, наконец-то, пробился румянец, когда Со уложил ее на постель в одной из комнат дворца. И вдруг неожиданно заразился желанием прикоснуться губами к нежной коже ее лица. Но у него будет много времени на это. Очень много. И беспокоиться ему не о чем, ведь возможность проводить губами по ее коже будет лишь у него одного. Право быть с ней будет лишь у него одного. И принадлежать она будет только ему. Она ведь…его человек?