***
Люси стучит по двери неуверенно, неловко, стесняясь своего состояния. Однако у неё нет выбора, ибо не стояла бы здесь с таким тяжелым сердцем. Хартфилия знает, что Альберона за дверью. Её выдает полоска света. Люси прикусывает щеку изнутри и запрокидывает голову, глядя в потолок. Сердце бьёт в ушах набатом; Люси буквально слышит, как по венам бежит кровь. Отвратительное чувство. — Войдите, — когда Люси слышит это слово, то хочет провалиться сквозь землю. «Вот же я дура», — думает она, жмурясь изо всех сил. — «Я хочу сознаться в преступлении человеку, который может меня сдать». Перед глазами после такого «зажмуривания» пляшут черные круги, но Хартфилия всё-таки толкает дверь и заходит внутрь. — М? Люси? — Кана удивлена. Хартфилия тихо закрывает за собой дверь, и в глазах Альбероны скользит понимание. Она откладывает в сторону папку с какими-то документами и медленно опирается локтями о стол. — Слышала, что всё прошло хорошо. Поздравляю. Понравилось? — Люси отчетливо слышит «понравился ли тебе Лексус?», но предпочитает списать всё на своё разыгравшееся воображение. Впрочем, это не столь важно, она ведь пришла с повинной. Просто вместо того, чтобы рассказать всё порядочным Грею и Нацу, Люси сидит здесь и думает, как лучше вылить содержимое своей душе Альбероне. Бред да и только. — Я знаю, что Вы прикрывали его, — Люси не хочет обороняться, но выходит как-то само собой. Бровь Каны взлетает вверх совершенно в рассудительном жесте. Хартфилия сглатывает ком в горле. Она не думала угрожать ей, но почему-то именно так всё и прозвучало. — В смысле… я не… — Люси мычит, прикладывая руку ко лбу. Ей так тяжело собраться с мыслями, которые разбегаются в разные стороны. — Это не угроза. — Знаю, — Кана усмехается. — Ты отдала ребятам адрес, да? — Кана улыбается, но эта неописуемая тоска в изгибе её губ режет сердце Хартфилии пополам. Блондинка кивает. — Я была на твоём месте, Люси, — Кана проводит рукой по волосам и откидывается на спинку стула. — И я им адрес не отдавала довольно долго. А потом… — она смотрит куда-то в стену, словно где-то там написана невидимыми чернилами вся её история. Только стена белая. — Я помогала им водить полицию за нос. Рассказала все наши приёмчики, уловки. Они знают, как мы действуем, поэтому никогда не попадаются, — Кана усмехается каким-то своим мыслям, замолчав на минуту. — Голову на отсечение даю, что тебе сболтнула Эв, — Люси ловит взгляд Альбероны и молчит. — Так и думала, — брюнетка склоняет голову к плечу и смотрит на Люси теперь с каким-то особенным интересом. Хартфилии становится неуютно. — Вы ещё любите его? — да, Люси этот вопрос мучил. Она очень хотела его задать. И вот слова срываются с языка, и их уже не вернуть, не заглотить обратно. Хартфилия глубоко вздыхает, но лицо Каны никак не меняется. — Я люблю своего мужа, — Кана кивает. — А Лексус… Мы всё-таки были разными. — Он сказал, что ждал Вас, — Люси отчего-то делается обидно. Самую малость. Конечно, она понимает, что не имеет на это права, но всё равно ей жаль, что Лексус ждал только Кану, а не какую-нибудь другую старлетку из отдела. Видимо, ему нужна только Альберона. — Конечно, — Кана усмехается. — Никак не поймёт, что я замужем, — словно в подтверждение своих слов Альберона крутит на пальце кольцо с блуждающей улыбкой. — Если бы наша жизнь была похожа на сказку, Люси, то мы все бы пели песни и были бы счастливы в своих пыльных квартирах. Но мы не в мюзикле, которые показывают в театральном квартале. Всё сложно. И мы вынуждены выбирать меньшее из двух зол. — Я здесь, потому что я не знаю… — Люси не сразу понимает, что шепчет. Причём весьма жалобно и плаксиво. Словно просит Кану дать правильный ответ. — Я не знаю, что мне делать. Но я не могу работать в полиции больше. Я просто… — Ты знаешь, что делать, Люси, — Кана одобрительно кивает. — Тебе страшно. Это нормально. Ты увидела другую жизнь. И та тебе ближе любой другой, — Альберона подпирает щеку кулаком, глядя на сбитую с толка Хартфилию. — По-настоящему будет страшно, если ты пойдёшь против своего сердца. Страдания тебе обеспечены. — Вы страдаете? — Мой выбор был правильным. Иногда я скучаю по Лексусу и его команде, — Кана многозначительно посмотрела на Хартфилию, и та поняла, о ком толкует девушка. — Но я счастлива в браке. Даже если те времена кажутся веселее, с мужем я счастливее. А ты бы на моём месте счастлива не была, Люси. Ты совсем другая… — Кана смотрит на часы, а затем охает и резко подрывается со своего кресла. Люси вздрагивает и тоже подскакивает на ноги. — Извини, я бы ещё с удовольствием поболтала, но я совсем забыла, что меня сегодня забирают. Передавай привет Эвергрин, Бикслоу и Лексусу, — Кана бегло поправляет прическу, глядя на своё отражение в складном зеркальце. — Но я не… — Ты знаешь, — Кана подхватывает сумочку, а через секунду вылетает из кабинета. Люси остаётся одна напротив одинокого стола. Кана, конечно, дала ответы на некоторые вопросы, но основное решение всё равно принимать Хартфилии. И от этого решения будет зависеть буквально всё. Люси шумно вздыхает, а затем тоже выходит из кабинета. В архив она не возвращается.***
Простое черное платье и минимум косметики — это так не похоже на вчерашнюю и позавчерашнюю Хартфилию. Она смотрит на себя в зеркало и пытается осознать, что её может ждать дальше. Попытки увенчиваются провалом, и Люси вскидывает подбородок. Ей кажется, что лучше сделать хоть что-то, чем просидеть остаток жизни за столом, который тебе противен. Нацу с Греем могли бы стать единственной отдушиной, но Люси не уверена, что готова согласиться на это. Она впервые выбирает такси. И что-то ей подсказывает, что домой она больше никогда не вернётся. Поэтому у неё в сумочке пара фотографий и вся наличка, которая только могла быть. Люси не будет скучать по своим серым костюмам, потому что те никогда не олицетворяли её. Да и те красивые платья тоже не смогли стать частью личности. А вот это черное изящное платье вполне. Люси складывает руки на коленках и смотрит в окно. Мимо проплывают улицы. Водитель сворачивает, и Люси видит Бродвей. Такой яркий и красивый в бесконечных огнях. Люси никогда не была на этой улице и думает, что больше не появится никогда — это самое близкое знакомство с театральным кварталом. — Мы на месте, — прокуренный голос водителя вырывает её из мрачных мыслей. Люси бегло расплачивается и выходит из салона, мягко закрывая за собой дверь. Из знакомого проулка веет холодом и неопределенностью. Наверное, это связано с тем, что Люси знает — ничего хорошего сегодня среди выпивки и джаза не будет. Знакомый охранник, знакомая железная дверь. На этот раз мужчина смотрит почти удивленно на платье, а не на Люси. Та в свою очередь нервно поправляет бретельку. Ну конечно, таким скромным девочкам здесь не место. Только Люси не собиралась идти на попятную. Просто было уже поздно отступать. Она спускается по лестнице, стискивая пальцами сумку и бегло оглядываясь по сторонам. Пытается найти Грея или Нацу, но парней в зале нет. Люси хочет выдохнуть с облегчением, но понимает, что пока рано. Внутри у Люси творится что-то неладное, и теперь она смотрит на людей здесь совершенно иначе; ей не хочется слиться с этой толпой и не хочется утонуть в пьяном веселье. Хартфилия держится ближе к дальней стене и медленно пробирается к барной стойке, стараясь не попадаться никому на глаза. Что действительно Люси умеет делать хорошо — так это оставаться незамеченной. У неё столько лет это бесподобно получалось. — Хотите Маргариты? — бармен перегибается через барную стойку, к которой подходит Люси, и подмигивает. Хартфилия не может сказать, тот же это парень, что был вчера, или нет. Она отрицательно качает головой. — Тогда, возможно, вы захотите увидеть нашего босса, — наверное, вскинутая голова и удивленный взгляд говорят лучше любых других слов, потому что бармен усмехается. — Он предупредил, что явится скромная блондинка с ореховыми глазами, которая будет держаться подальше от толпы. Дал всем инструкции. Так что думаю, он имел в виду Вас, — у парня белозубая улыбка и добрый взгляд. Люси невыносимо жаль, что она сдала это место полиции. — Вам в ту дверь, — бармен мимолетно указывает в сторону стены. Из-за освещения дверь непросто заметить с первого раза. Люси кивает и соскальзывает со стула, после чего идёт в нужном направлении. Она лишь на секунду поднимает голову, когда видит на лестнице их — Драгнила и Фуллбастера. Они медленно спускаются вниз, одетые в шикарные костюмы. Совершенно не похожи на копов. Люси тут же опускает голову и прибавляет шаг. Через пару мгновений она скрывается за дверью, тяжело дыша. — Пришла посмотреть на шоу? — Лексус сидит за столом и что-то подписывает. Наверняка, какой-то важный документ, но Люси плевать. — Они уже здесь, — у неё ноги дрожат от напряжения и неопределенности. Хочется провалиться в подвал и исчезнуть. Ей трудно объяснить своё присутствие здесь и это платье. Ей в принципе невообразимо трудно. Она понятия не имеет, как себя вести и что делать дальше. — Вам нужно уходить. Вы не можете тут оставаться. — Ты тоже, — Лексус наконец-то поднимает глаза и смотрит на неё так, словно всё происходит по его задумки. Он спокоен и не выглядит ни капельки взбудораженным. Люси почти завидно; она ведь так не может. — Ты здесь, а значит предаёшь их. Прямо как… — на секунду его взгляд становится расфокусированным. Люси знает, кого он имеет в виду. И снова между ребрами что-то прокалывается. Дыра размером с яблоко. Блондин перестаёт смотреть куда-то в пространство, предаваясь мечтам. Он снова возвращается в реальность. — Или в последний момент ты передумаешь. — Что? О чём Вы? — Люси усмехается и смотрит на дверь. — Мне обратной дороги нет. Я здесь, чтобы предупредить, а дальше… Не знаю. Бежать из Нью-Йорка, наверное. Лексус молчит. Люси тоже. Она смотрит в пол, сжимая пальцами сумочку. Всё кажется каким-то нереальным. Она правда собирается сбегать из Нью-Йорка из-за какого преступника? Серьёзно? Она? У Люси начинают болеть виски. Ей не верится в реальность происходящего. Всё больше похоже на безумный сон. — В этом платье? — Люси чуть хмурится, поднимая глаза на блондина. Он встал изо стола и оказался рядом, а Люси даже не заметила, поглощенная своими отчаянными размышлениями. — Недурно, если хотите сбегать через скромные спикизи. — А Ваш не скромный? — Ни в коем случае, — Лексус смешно морщится, и Люси видит в этом жесте странное веселье. Его эта ситуация забавляет. Ей бы тоже хотелось посмеяться, ведь жизнь катится куда-то в Ад. Хотя…может именно по-этому стоит веселиться, совершенно от души? Люси мягко улыбается в ответ. — Хочешь со мной? — фраза простая, но Люси отчаянно ищет подвох. Даже делает небольшой шаг в сторону, отступая. Ей кажется, Лексус стоит слишком близко. — Ты ведь попадёшь за решётку, если они увидят тебя со мной. А даже если и не увидят, то ты на работу в участок не вернешься. Тебе остаётся либо сдаться, либо бежать. Я предлагаю третий путь. — Пойти с Вами? Стать заменой Каны? — Люси поджимает губы, сдерживая совершенно женскую горькую усмешку. Она надеялась, что не придётся говорить ничего такого, но слова как-то сами… Она ни в коем случае не виновата. — Стать заменой той, кого Вы так ждали? Увольте. Я не буду ничьей заменой. Я лучше… Не знаю… Пропаду за пределами Нью-Йорка, чем стану чьим-то тусклым воплощением. — Но ты здесь, — наконец-то в его взгляде что-то меняется, и Люси ловит это. Остро принимает близко к сердцу, и то разбивается. Ей отчего-то невозможно тоскливо. — Стоишь передо мной, прислушавшись совета в письме. Платье без страз. И ты сама без них, — Лексус тоже делает шаг, но на этот раз у Люси нет сил отстраняться. А ещё у них совершенно нет времени. — Ты такая…живая, настоящая… — И трезвая, — выдыхает Люси, когда пальцы Лексуса касаются её щеки. Внезапный жест в его исполнении становится зыбким, как песок. И Люси хочет впитать в себя всё до последней песчинки. Она даже прикрывает глаза, стараясь запомнить, высечь это ощущение в воспоминаниях. — И по глупости вл… — Дреер! — дверь резко распахивается, и у Люси камень падает на душу. Она резко поддаётся назад, отрывая щеку от чужих пальцев. Её словно швырнули к стене. Эвергрин, залетевшая в кабинет, останавливается и непонимающе смотрит на происходящее, но затем встряхивает головой и обращается к блондину. — Началось веселье. Сотрудники уже ушли через задний. Теперь наша очередь, — взгляд Эв снова переплывает на худую фигуру в черном платье. Люси обхватывает себя одной рукой за плечо, не глядя на неё. — Останешься или пойдёшь с нами? — А что там… с вами? — Люси знает, что нужно решать быстрее, потому что время беспощадно мчится вперед. И если Хартфилия будет продолжать мешкаться дальше, то за решеткой окажется не только она. Внутри что-то билось помимо сердца, и это было желание не допустить подобного. — Идите, — у неё ужасно жалобный голос. Люси хотела, чтобы тот звучал решительно. — Уходите. Быстрее. Они… Эв рычит что-то себе под нос, а затем срывается с места. Она уходит не через дверь, в которую так внезапно ворвалась. Её путь куда короче — через картину на стене за креслом Дреера. Люси поджимает губы и смотрит на Лексуса, шумно втягивая воздух через рот. — Я не буду заменой, я… — эти оправдания такие глупые, потому что на самом деле Люси всё равно. Она не знает, чего хочет. Но остаться на службе — самый печальный исход. Сгнить в тюрьме не так страшно. Хартфилия не знает, что именно сказать, чтобы описать всю ту боль под ребрами. Потерявшаяся девочка — вот кем стала Люси. — Дура, — он обхватывает пальцами её запястье и тянет за собой. Блондинка пытается вырваться, но не получается. Совершенно. Лексус держит крепко, не позволяя ей сбежать. Он открывает картину и грубо пихает Люси в тайный проход. Она опирается рукой о стену, а после делает два неуверенных шага вперед. Лексус забирается следом и картина захлопывается. Здесь ничего не видно. Люси тихо выдыхает и неосознанно хватает Дреера за руку. — Иди за мной, — он действительно проходит дальше, а Хартфилия не смеет разжать пальцев. Так они и идут какое-то время, то поднимаясь, то спускаясь по ступенькам. Люси хочет знать, куда их выведет этот ход, но в горле словно пики. У неё не получается говорить. Дреер тоже молчит. Наконец-то они доходят до какой-то двери, которую Дреер толкает плечом. Люси оказывается на улице в компании самого разыскиваемого преступника. Хартфилия пытается понять, в какой части города находится, но до неё не доходит. — Всё-таки взял её, — Бикслоу стоит около машины, сложив руки на груди. Люси даже его сначала не замечает, но затем берет себя в руки и смотрит на всех собравшихся. Рядом с машиной их четверо: Люси, Лексус, Бикслоу и Эвергрин. Точнее, Эв уже сидит в машине за рулём. — Ладно, едем. Я в пригороде дом снял. Поживём какое-то время. Из-за этой девчонки одни проблемы, — звучит беззлобно, и Люси этому почти удивлена. Лексус фыркает и открывает дверь машины. Лексус садится первый, а Люси забирается в салон после секундной заминки. Бисклоу забирается на пассажирское сиденье спереди, и Эвергрин давит на газ. Люси опускает голову и зябко ежится, когда ей на плечи опускается мужской пиджак. Лексус даже не смотрит в её сторону, сидя рядом. Складывает руки на груди и смотрит в окно. Хартфилия очень хочет поблагодарить его, но в присутствии Эв и Бикса становится неловко, поэтому Хартфилия молчит, стискивая пальцами края чужого пиджака. Возможно, это единственный верный путь в её жизни. Возможно, только эти люди помогут ей обрести себя заново. Люси жмурится, тихонько выдыхая. — С тобой всё будет в полном порядке, Хартфилия. Теперь-то уж точно, — его бархатный голос накрывает блондинку покрывалом спокойствия. И она понимает одну простую истину — он прав; теперь не важно, что будет дальше. Люси знает, что всё будет в полном порядке.