* * *
Венди таится на крыше, и золотистое сияние, смешиваясь с пурпурными искорками украденной у Нибса рубашки на ее плечах, освещает ночной воздух. — Видия — цыкает она, и фея на ее плече сильнее зарывается в ее волосы чуть приглушая свечение. Венди ощущает лишь исходящий от нее жар, поскольку весит фея не больше пригоршни одуванчиковых семян. Кинжал на поясе и перекинутый через плечо мешок и то тяжелее. — Что мы с будем с ними делать, дорогая? — шепчет Видия, царапая коготками мочку ее уха. Венди пытается вспомнить полный солнечного света Неверлэнд, и фей без когтей и сверкающий подобно сапфиру океан, но все, что лезет в голову, это кроваво-красное море, острые зубы и тьма. Не ночная тьма, когда луна освещает лес, нет. Тьма, в которой потерянные девочки лазают по невидимым лианам и безразличны к небу. Тьма, где единственный свет исходит от взывающих к доброте хозяйки острова фей. — Укради их магию, — говорит Венди фее, выпрямляясь во весь рост на крыше. Сторибрук тих в это время суток — даже отсюда она видит: часы на башне, что стоит в милях от дома Голда, показывают 4:42, — и никто не рыщет по улицам, чтобы заметить, как Венди шагает с крыши и приземляется на балконе второго этажа. Два кулона с пыльцой фей — все, что она смогла собрать с волшебных деревьев, которые сумела возродить на острове, — висят у нее на шее, а третье уже полупустое. Венди вынимает из ножен висящий у бедра кинжал и вытягивает свободную руку. Видия с тихим смешком прыгает в ладонь, и Венди удерживает ее, пока не оказывается лицом к лицу с крохотной женщиной. — Ступай, найди Феликса, — говорит она. — Надеюсь, это не займет много времени. Белоснежные драконоподобные крылья Видии величественно раскрываются за ее спиной, а на лице возникает хищная улыбка. — К этому у меня талант, дорогая, — воркует она, и Венди сопротивляется искушению разбить ее голову о заляпанные окна Голда — никому не позволено ее так называть, и Видии об этом прекрасно известно — но фея исчезает прежде, чем Венди успевает среагировать. Венди овладевает собой и смотрит на украденный много месяцев назад кинжал Румпеля, поднимает его так, что он рассекает луну. — Темный, — шипит она, и в ее голосе больше змеиного, чем человеческого. Она смиряет дрожь — я должна сделать это, ради Питера, ради Неверэнда — и давится срывающимися с губ словами: — Я призываю тебя. Проходит каких-то несколько секунд, прежде чем сонный Румпельштильцхен, одетый в красную шелковую пижаму, распахивает балконную дверь. Однако, завидев ее, он застывает, став похожим на камышового кота, преследующего свою добычу. — Ты. Чем могу быть полезен, дорогуша? Хозяйка… покалывание на коже напоминает, что так ее называют феи. Венди вздыхает и, собрав все свое мужество, ухмыляется так широко, как только может. — Тинкербелл получила назад свои крылья? — спрашивает она — Да, — скрипит Румпель. — Ты призвала меня, чтобы расспросить о подруге? Как трогательно. — Она использовала пыльцу фей, которую я ей дала? — Пыльца фей мертва, и всегда была, — отвечает Темный. — Крылья Тинкербелл вернула Голубая фея. — Где она теперь? — Остановилась в «У Бабушки», номер комнаты 108. — Я могу украсть пыль, не разбудив ее? — Возможно, — Румпель наклоняет голову, хотя кулаки его сжаты. Венди смотрит на лезвие, проводит пальцами по зазубринам, где в металл вгрызлась ржавчина от сон-травы, которую она смыла в Неверлэнде. — Зависит от того, насколько ты скрытная. Жизнь на бегу приучила эту девушку спать очень чутко. Краем глаза заметив фиолетово-золотистое сияние и вытянув свободную руку, чтобы дать фее приземлиться, Венди устремляет взор на Румпеля, уперев руку в бедро. — Я доберусь до них, когда ты будешь готова, — говорит Видия, и Венди кивает. — У тебя есть при себе пыльца фей? — Когда Румпель кивает, она позволяет себе улыбнуться. — Иди и раздобудь ее. Ах, да: пока будешь там, захвати еще ключ от своего ломбарда. Не отвлекайся ни на что, кроме пыльцы и ключа. Ступай. Румпель безмолвно уходит, а Венди поворачивается к Видии. — Где он? Видия ухмыляется, и ее зубы в ночи кажутся почти заостренными. Венди слишком привыкла к новому обличью фей Неверлэнда, чтобы пугаться. Ну погрызут палец, велика печаль. — Он в темнице. Эти Потерянные Мальчишки, о которых я слыхала, действительно так опасны, как говорят, верно? Ну и ну… Когда дверь распахивается, Венди слегка сжимает крыло Видии, и та возмущенно взвизгивает и вновь вспархивает ей на плечо, маленькие коготки впиваются в загривок. — Чтоб я еще раз согласилась тебе помочь! — шипит фея в ухо Венди. Та улыбается и вытягивает руку раскрытой ладонью вверх. Румпельштильцхен роняет в нее крошечный запечатанный флакон пыльцы фей, наполненный до краев, и Венди улыбается шире. — Он очень старый, — предупреждает маг, его рот кривится, словно он съел кислую сливу и не может ее выплюнуть. — Я взял его, когда был Потерянным Мальчиком. Это все, что у меня есть. Когда Венди кивает, он роняет в ее ладонь еще и медный ключи, и той приходится прикусить улыбку, пока щека не начинает кровоточить, а язык — щипать. — Ключ, — говорит он и, прищурившись, отшатывается. — Что-нибудь еще, дорогуша? — Да. Всего несколько вещей, — сжав рукоятку кинжала в руке, Венди обходит его кругом и шепчет: — Закрой глаза и не шевелись. Румпель стискивает челюсти, и ее окатывает болезненное наслаждение — пока она не осознает, что смакует его дискомфорт, что хочет, чтобы он испытал то же, что и Питер перед смертью. Тогда Венди прячет удовольствие в глубины своего потемневшего сердца и делает глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. — Я хочу, чтобы ты стер все воспоминания о том, что навещал меня этой ночью, — обманчиво мягким тоном говорит она. — Ты можешь сделать это для меня, Румпель? Темный кивает и вскидывает руки — дрожащие от усилия, с которым он пытается сопротивляться ее приказам, — и на миг ей становится страшно, что он разорвет свою связь с кинжалом и расправиться с ней. Но затем кончики его пальцев начинают светиться фиолетовым, касаются висков и безвольно падают по бокам тела. — Какого… — бормочет Румпель, и Венди перехватывает кинжал рукоятью вперед и бьет его по голове так сильно, что тот падает на пол. Минуту Венди нависает над ним, ужас сменяется мстительным удовольствием — я убила его? — когда Видия дергает ее за прядь, и Венди ощущает знакомое покалывание. — Ты справилась, Венди, — от скрипучего голоса феи мурашки по коже. — Он не мертв. А тебе есть о чем побеспокоиться, кроме него. Перед ней маячит Тень Неверлэнда, прищуренный взгляд его белесых глаз жесток и нежен одновременно, он поднимает руку и кладет Венди на плечо. Холод пронизывает ту до костей, но она не дрожит, поскольку давно уже привыкла к жестокости Неверлэнда. Венди убирает кинжал в ножны и улыбается отлетевшей — но не очень далеко — тени. — Ты готова? — спрашивает тень, и Венди шагает на перила балкона, ее ступни изгибаются вокруг дерева для лучшей устойчивости. Тень парит позади, и его тревога впитывается в кожу Венди, ее желудок делает сальто, когда она смотрит на тротуар под собой. — Не бойся, Венди, — успокаивает тень. — Это ты тут боишься, — говорит она и закрывает глаза. Фиолетовые огоньки пляшут под веками, и когда Видия дергает ее за волосы, Венди наклоняется вперед и раскидывает руки. Венди чувствует Тень рядом, и заставляет себя открыть глаза. В последнюю минуту она вскидывает глаза, и ее тело следует примеру, повисая в нескольких футах над землей. Сердце колотится в груди, а Видия вогнала коготки глубоко под кожу, и кровь стекает по шее на тунику Нибса. Венди тратит несколько секунд на то, чтобы успокоиться, проводя рукой по спутанным волосам, и медленно шагает вперед, все еще паря над дорогой. Пыльца фей держит ее, а Тень идет позади. — Тебе надо практиковаться, — говорит он ей, а Венди обнимает себя. — Боюсь, я не смогу больше летать, — отвечает она и, слыша страх в собственном голосе, краснеет и опускает глаза. — Это было… — она давится словами и сосредотачивает взгляд на улице перед собой, но Тень никак не комментирует ее позор. — Видия, — зовет Венди, чтобы отвлечься от Тени, и протягивает руку к плечу. Фея встает на нее и поворачивается, ее серые глаза бесцветны в ночи, а акульи зубы сверкают. — В этом городе есть местечко, называемое «У Бабушки». Я хочу, чтобы ты нашла его и нашла, как попасть в номер 108. Там находится женщина по имени Тинкербелл, и я надеюсь, что она спит. У нее есть флакон фейской пыльцы, такой же, как у меня на шее, он должен быть где-то в комнате или на ней. Я хочу, чтобы ты его нашла, не разбудив Тинкербелл. Найдешь фейскую пыльцу — ищи нас в магазине Голда. Видия перекидывает через плечо свои темные, с пурпурным оттенком волосы и взлетает с плеча быстрее, чем Венди успевает моргнуть. К тому времени, как она растворяется в ночи, и время на часах показывает 05:08, пыльца Венди пропадает, и она идет к магазину Голда. — Почему ты идешь, Венди? — спрашивает Тень. Он все еще парит за ее плечом, от его голоса у нее вновь мурашки по коже. — Мы оба знаем, как скор может быть полет. И как это приблизит нас к мести. Венди сжимает в руке пузырек, поворачивается к Тени, заставляя замереть. Его сущность вьется вокруг ее руки, почти нежно, и она борется с дрожью. — Кэл, в первую очередь моя цель спасти Неверлэнд. Я не могу сосредоточиться на мести за Питера, пока его дом в таком состоянии, как сейчас. — Неверлэнд неизменен, — отвечает Тень, его глаза жарко полыхают белым. — Ты не сможешь спасти его, пташка, сколь ни старайся. Как и Питера. — Когда я вернулась, ты сказал мне другое, — возражает Венди, отстраняясь. Онемение в кисти исчезает, когда пропадает холод Тени, но часть нее тоскует по этому внутреннему льду, и она делает еще один шаг назад. — Ты сказал, что Питер может вернуться. Питер Пэн однажды родился в Неверлэнде. Его можно возродить вновь. Это твои слова. — Ты понятия не имеешь, какая жертва тебе необходима, — шипит Кэл. Волосы у нее на загривке встают дыбом, но, как ни странно, она не позволяет Кэлу себя запугать. — Идем, Венди, у нас все еще много дел. Они идут по улице, и Венди приходится бежать, чтобы поспеть за ним. — Что ты имеешь в виду? Почему ты изъясняешься так туманно, Кэл? Пожалуйста, скажи: что мне нужно, чтобы вернуть его? Кэл подлетает, и она впервые замечает некоторые черты его лица — изгиб рта, сердито притаившийся в уголках губ поцелуй. «Он вовсе не похож на Питера», — проносится в ее голове, а затем его лицо вновь превращается в безликую маску. — Каждому мальчику нужна мать, Венди, — говорит он. Венди сжимает кулаки, зная, что ее дразнят, но Тень продолжает, и от его слов вдоль ее позвоночника ползет холодок. — Питер Пэн не исключение. Поэтому на острове нельзя было находиться девочкам — пока не появилась ты. Ради тебя он нарушил все правила. С этими словами он поворачивается и уносится вдоль улицы, и ноги сами несут Венди следом. Бег — нечто знакомое, нечто, отвлекающее разум от мести, возвращения Питера и возрождения Неверлэнда. Ощущение ветра в волосах достаточно бодрит, и она позволяет себе ухмыльнуться. Потом она видит Кэла, парящего перед дверью магазина с вывеской «Мистер Голд, ростовщик и торговец древностями». Венди останавливается и вытаскивает ключ, обдумывая его слова. — Я умру? — шепчет она и, затаив дыхание, поворачивает ключ в замочной скважине. Когда дверь с щелчком отворяется, она развязывает кожаный мешочек, кладет туда полученную от Румпеля пыльцу фей и ключ и снова его завязывает. Кэл долго молчит, созерцая экспонаты в магазине Голда, а затем опускается на пол, и от его голоса Венди пробирает дрожь ужаса — Я этого не допущу. Венди сглатывает и пристраивается рядом, разглядывая деревянную панель, на которую смотрит он. — Но чтобы возродить Питера, девочка должна умереть, — говорит она. — Жизнь за жизнь. Магия крови. — Она должна быть готова умереть, — отвечает Тень, дотрагиваясь до дерева. От его пальцев вспыхивает танцующая искра, затем пропадает. — В комнате столько волшебства. Я бы мог научить тебя всему, если бы ты позволила. Неверлэнд могущественное место, а тебе еще многое нужно познать. — Я ее не убью, — отвечает Венди. — Кем бы она ни была, она не умрет, чтобы вернуть к жизни мертвого мальчика. — Питер не… — Тень осекается и хрипло вздыхает. — Венди, я вернусь. Что бы ты ни увидела, не бойся. Пока я мертв… — Пока ты мертв? — переспрашивает Венди, делая шаг назад и врезаясь в двух агонизирующих кукол. Она отшатывается от них и вновь смотрит на Кэла. — Что ты собираешься делать? — Взгляни на черную палочку. Вот что поможет тебе возродить Неверлэнд. Сосредоточь свои чары и требуй того, чего хочешь больше всего. Ответ застревает у Венди в горле, она наблюдает, как Кэл взмывает и погружается в деревяшку, как в воду. С тихим треском появляются желтые искры, которые она уже видела, одна попадает ей на ногу, вызывая зуд, но после нескольких наполненных бешеными ударами сердца секунд они гаснут. Венди вцепляется в прилавок, не в силах поверить увиденному, а слова Кэла эхом звенят в ее голове. Она закрывает глаза, ее сердцебиение выравнивается с каждым выдохом, и она не обращает внимания на ползущую по виску капельку пота. «Я могу это сделать. Я же училась. Я же училась. Покажи, что мне нужно». Когда Венди открывает глаза, все предметы вокруг окружает белое сияние. Подавив пораженный вздох, Венди шагает вперед, вновь открывая мешочек. «Не думай о Кэле», — приказывает она себе, но слезы все равно скапливаются в уголках глаз. Мешочек наполовину полон, и она разглядывает черную палочку с затейливой серебряной рукоятью, когда возвращается Видия и приземляется на стеклянную витрину перед ней. В ее руках зажат кулон-пузырек с пыльцой фей, который кажется слишком большим для ее роста. Оставив палочку в покое, Венди хватает и кладет пузырек в быстро наполняющийся мешочек и выдавливает улыбку. Злой оскал Видии блекнет, когда она видит выражение ее лица. — Венди, что случилось? — Тени могут умирать? — голос звучит слабо даже для нее. Отвернувшись, она сует в мешочек книгу с золотыми застежками и рубином посреди обложки, отчего тот растягивается до предела. Когда она запихивает следом палочку, места почти не остается. — Только сгореть, насколько я знаю, — глаза Видии вспыхивают, ее крылья трепещут слишком быстро, чтобы глаз Венди это заметил. — Что случилось с Кэлом? — Я… я не знаю. Прежде чем Видия успевает ответить, дверь распахивается от порыва ветра, и влетает Кэл с серой коробочкой в руках. Видия срывается вперед, а Венди бегом огибает прилавок, но Кэл проносится прямо сквозь нее, оставляя после себя дрожь. Венди в ужасе разворачивается кругом, стряхивая дрожь. — Что ты натворил? — Слишком затвердел, — отвечает Кэл и падает на пол, пролетая сквозь стеклянную витрину. Венди прирастает к месту, а Видия громоздится ей на плечо, цепляясь за волосы. Кэл хрипит и кое-как поднимается, озираясь по сторонам. — Венди… я не могу… я не могу улететь назад с тобой. Мы либо останемся тут, пока… — он начинает кашлять и падает на колени. — Что происходит? — шипит Видия, а Венди мотает головой, сжимая руки в кулаки. «Я беспомощна. Я не могу помочь ему. Он даже прикоснуться ко мне не может». Кэл собирается с силами и рвано вдыхает. — Либо мы застрянем здесь, пока я не восстановлюсь, — хрипит он и вновь встает, — либо возвращаемся обратно в Неверлэнд каждый сам по себе. Венди думает о клубящейся синеве, о свистящем в ушах прерывистом ветре. — Я не могу… — Об этом можно побеспокоиться позже, — встревает Видия, спрыгнув с плеча Венди и нервно закружив в воздухе. — Две части плана выполнены. Что еще нам нужно? — Феликс, — отвечает Венди. — Кэл, с тобой все будет в порядке? Тот кивает и указывает на коробочку, которую уронил. — Нам это нужно, Венди. Венди подбирает коробочку и сует в набитый мешочек. — Береги себя, — говорит она Тени. Кэл кивает и растворяется в царящей снаружи тьме. На долгое мгновение взгляд Венди задерживается на тенях дерева, затем она оборачивается к фее. — Видия, насколько быстро мы можем лететь? — Тебе понадобятся все твои навыки, — отзывается она. — Ты готова? Венди кивает, и Видия порхает над ее головой, рассыпая золотисто-пурпурную пыль на ее волосы. Венди уже чувствует, как воздух переполняет ее грудь, так что та готова разорваться, и, подпрыгнув, взлетает. — Показывай дорогу. — Лучше не отставай, — поет Видия, шустро вылетев за дверь. Венди следует за ней, сжав руки в кулаки, чтобы не упасть, и следит, чтобы не выпустить фею из поля зрения, не отвлекаясь на бунтующий желудок. На часах 05:23, когда они прибывают в тюрьму. Кэл ждет их, паря у дверей, а дождавшись, просачивается сквозь них. Венди видит, как похожая на дым сущность твердеет в четкую человеческую фигуру, а потом Кэл открывает дверь. Когда Венди проскальзывает внутрь, Кэл отпускает дверь, и скрепляющие его тело черные отростки ослабляются еще сильнее. — Отдохни, — умоляет она. Кэл кивает, а Видия шипит, чтобы Венди шла за ней. Войдя в офис шерифа, Венди с удивлением обнаруживает, что камер в Сторибруке всего две. И только одна из них занята. — Феликс, — выдыхает она, и единственный верный Питеру Потерянный Мальчишка поднимает глаза. — Венди, — холодно здоровается он, и та бежит вперед, пока не вжимается лицом в прутья. Феликс встает и подходит, разглядывая ее бесцветными глазами. — Ты выросла. Венди осматривает себя — тьма Неверлэнда сделала ее истощенной, голодной, но в то же время более женственной и менее девчоночьей. Под одеждой Нибса скрываются формы, и Венди ничего не может поделать с тем, что Феликс их видит. Она тоже смотрит на него — волосы длиннее, плечи шире, он стал выше. А когда-то они были одного роста. Теперь ей надо поднимать голову, чтобы взглянуть на него. — Как и ты. Сколько времени я отсутствовала? — Год. — Его улыбка превращается в оскал. — Пэн умер год назад, и ты не предприняла ничего. Глаза Венди вновь наполняются слезами, и когда она моргает, перед ней вновь возникает окровавленная улыбка Питера. — Ты не понимаешь, — хрипит она. — Неверлэнд разрушен. Я должна восстановить… — И все это для этого? — спрашивает он, кивая на ее мешочек. — Кэл… Тень научил меня, как использовать магию. Думаю, я смогу спасти его, Феликс. — Она протягивает руку сквозь прутья, и тот решительно сжимает ее. — Мы можем вернуть Питера, — шепчет Венди, а в мозгу пульсирует мысль о последствиях: она будет должна убить невинную девочку — это кричит в ней, пока она не начинает жалеть о своих словах. Феликс никак не реагирует внешне, но в его глазах загорается огонь. «Надо сменить тему». — Мы можем возродить Неверлэнд вместе. Идем со мной, — шепчет Венди. Феликс смотрит на нее, и его лицо смягчается. Видия издает неопределенный звук и вклинивается между ними, касаясь замка, сдерживающего Феликса, она пока тот не покрывается золотисто-желтой пыльцой фей. Видия отводит ногу назад, пинает замок, пыльца облачком поднимается вверх, и замок открывается Венди освобождает дорогу и оборачивается на Феликса, который до сих пор не пошевелился. — Обещай мне одну вещь, Венди, — говорит он. Он шагает вперед, и она отступает, пока не прижимается к столу шерифа, и Феликс стоит прямо перед ней. — Что? — спрашивает она, не сводя глаз с багрового шрама на его лице. Пэн наградил его этим шрамом — из-за нее. Венди почти хочется дотронуться до этого шрама, прошептать Феликсу какое-то подобие извинений, но она берет себя в руки. Есть вещи поважнее примирения с последним Потерянным Мальчиком. — Когда мы возродим Неверлэнд, — от его голоса у нее дрожь по телу. — Пообещай, что мы вернемся. Пообещай… — Мы убьем их, — отвечает Венди, все же дотронувшись пальцами до шрама. Лицо Феликса не меняет выражения, но она замечает, как он сглотнул, и это почти вызывает у нее улыбку. — Мы убьем их всех, Феликс. Я обещаю.II
5 декабря 2016 г. в 17:32
Неверлэнд абсолютно пуст. Даже камышовые коты больше не рыскают по побережью, а русалки не плавают в водоемах. Венди ощущает эту пустоту в тот же миг, как тень опускает ее на берег, и ее босые ноги зарываются сперва в песок, а потом и в грязь. Венди роняет кинжал и ползет на коленях в джунгли, уронив лицо на руки.
Рыдания так сильны, что у Венди трясутся плечи, жжет глаза и трещат легкие. «Мне не надо было бежать за тенью, — говорит она себе. — Надо было остаться с Джоном и Майклом, как и полагается».
Раскат грома заставляет ее взглянуть на небо и увидеть клубящиеся тучи над головой. Венди медленно встает и идет к своему дому на дереве, отчасти ожидая, что он тоже исчез, как и весь остров.
Когда она видит, что ее мебель и кровать по-прежнему целы, у нее в горле вновь застревает ком, и она садится на постель.
«Считай это подарком… в честь возвращения в Неверлэнд».
Дождь барабанит снаружи, почти так же долго, как льются слезы Венди. Когда глаза наконец высыхают, став красными и опухшими, она переодевается, избавляясь от окровавленной одежды и выглядывает в окно, смотрящее на южную часть острова.
Венди незаметно засыпает, и первое, что ей снится, это Питер, харкающий пурпурной — отравленной — кровью. Она пробует все, от магии Румпельштильцхена до воды из ручья с Утеса Мертвеца, чтобы спасти его, но дыра в его груди продолжает кровоточить. Когда Питер улыбается, зубы его красны. Когда он целует Венди, у поцелуя вкус яблок и мяты с легким металлическим оттенком.
Прервав поцелуй, Питер хватает ее за локоть и прижимается лбом к ее лбу.
— Теперь ты в Неверлэнде, пташка, — произносит он. Венди пытается ответить, но она словно под заклятием, не дающем говорить — все, что в ее силах, это смотреть, как он отдаляется и смеется. — Да, остров любит тебя. Всегда любил. — Питер поворачивается к ней, на его лице по-прежнему играет жуткая улыбка. — Отомсти за меня. Убей их, Венди, — шипит он, и его улыбка острее тысячи кинжалов. — Убей их всех.
Заклятие сна спадает, и Венди улыбается.
— Убью, — обещает она. Когда она моргает, видение Питера исчезает, его сменяет ее собственное лицо, ее руки в крови, она заносит изогнутый кинжал над бледным телом Эммы Свон.
Венди резко просыпается под звуки дождя и перешептывания джунглей.
«Теперь ты в Неверлэнде, Венди.
Убей их всех».