Притворись моим парнем

Я и Люк около часа провели в квартире парня, прежде чем пошли ко мне домой. Мы разговаривали о погоде в Сиднее, о музыкальном магазине, в котором мы работаем, о его братьях и моей сестре, и о сюрпризах, которые мы приготовили друг другу на Рождество. И как бы я не пыталась, я не смогла выпытать у него, что это за сюрприз, кроме того, что он мне безумно понравится. И не смотря на то, что мне было безумно любопытно, а это чувство прожигала все мои нервные клетки, эта загадочность нравилась мне. Я люблю сюрпризы и готова их ждать. Такие необычные чувства, как бабочки в моём животе, щекотали мои внутренности своими крыльями, пока я смотрела на улыбку Люка и наслаждалась его бархатистым голосом, заставляя меня сиять от радости. С Брэдом такого не было. Я не вникала в его бесконечную болтовню и не смеялась над его шутками. И я никогда не хотела поцеловать его. Ощущение влюблённости было так ново для меня, заставляя все мои чувства обостриться. Я не могла больше не думать не о чём, кроме Люка и мечтать, чтобы в Рождественскую ночь произошло чудо. Казалось, что под действием этого чувства, я могу летать. Но это не возможно, как бы печально это не было. Но я действительно себя так чувстую. А на самом же деле, я летаю в своих мыслях о Хеммингсе. Но разве такое возможно? Практически два года прошли в пустую. Мы не пытались узнать друг друга и спокойно поговорить, игнорируя наше существование. Помню, как в первые, как только я устроилась в магазин, на собеседование пришёл и Люк. Я решила просто игнорировать его, ведь он был потенциальным претендентом на моё место, в то время, как парень пытался завести со мной дружеское общение. Но кто же знал, что в этот день возьмут нас обоих. Где были мои мозги, тогда? В три часа дня мы отправились ко мне домой. Я, чтобы помочь маме с готовкой, а Люк просто за компанию. Кто мог догадаться, что мы целый час простоим в пробке. И даже его не слишком большой мотоцикл, не смог протиснуться между машин, чтобы выехать вперёд. И эта пробка помогла нам узнать друг друга немного лучше. — Серьёзно? Это твой самый страшный секрет? — я прислонилась щекой, которую закрывал шлем, к спине Люка, не способная остановить свой смех. — Твоя мама одевала на тебя платья, потому что хотела девочку? Моё лицо явно покраснело от смеха, а на глазах выступили слёзы. А Люк в эту время внимательно следил за мной, из-под защитного стекла своего шлема, повернув лицо в мою сторону. Его лицо не выдавало абсолютно ни одну эмоцию, но в его глазах было что-то похожее на стыд. — Когда ты сказал, что у тебя есть секрет, о котором знает только твоя семья, я совсем не ожидала услышать это. — Мне не было и четырёх лет, а моя мама мерила на меня платья, чтобы отправить позже их своей сестре. — буркнул парень, отвернувшись от меня. — И перестань смеяться надо мной. Я закусила губу, пытаясь не засмеяться, но тихий смешок вырвался из меня. Люк серьёзно посмотрел на меня и я затихла, хотя смех всё ещё пытался вырваться сквозь меня. Меня, честно, забавляло его лицо, когда я раздражаю его. — Пол жизни бы отдала, чтобы посмотреть на это, — серьёзно сказала я, но не выдержав, улыбнулась. — Моя мама хранит эти фотографии в семейном альбоме, — тихо пробормотал блондин, но я всё равно услышала. Я снова засмеялась, не в силах это прекратить. В порыве смеха, я крепко обняла Хеммингса за талию, прижимаясь к нему. Парень бросил короткий взгляд на меня и я заметила едва различимую улыбку, когда он взглянул на меня. — Теперь моя очередь! Я ждала, что он задаст какой-нибудь глупый вопрос, чтобы разузнать мой позор детства или ещё что-нибудь. — Тебе кто-нибудь нравится сейчас? — спросил Люк. Этот вопрос загнал меня в краску, а отвечать честно прямо сейчас не очень хотелось, но, возможно, это мой единственный шанс: — Да. Блондин кивнул и облезнул губы, вновь пряча свои эмоции, в то время, как я сгорала от недовольства и гнева. — И ты даже не спросишь, кто это? — спросила я, изогнув брови, а Хеммингс приготовился ехать дальше, выбираясь из этой пробки. — Я и так знаю, кто это, Оливия.

***

Мне никогда не поручали какие-то важные дела, касающиеся чего-то прекрасного и эстетичного, зная, что я с треском провалю это дело. Поэтому, сегодня вечером, я крайне была удивлена, когда мама поручила мне придумать сервировку праздничного стола, вручив мне разнообразный декор, а сама ушла в магазин за недостающими продуктами, оставляя меня наедине с Люком. На самом деле, я думаю, настоящей причиной её ухода не были продукты, просто она хотела оставить нас вдвоём. Она заметила наше игривое настроение, и решила оставить влюблённых наедине. Люк и я вовсю смеялись и подкалывали друг друга, пока мама была дома. И даже в этих цепляниях к друг другу, был не скрытый флирт. Но когда мама ушла, я перестала флиртовать с ним, задумываясь над этой чёртовой сервировкой. И спустя каких-то пять минут, Хеммингс встал рядом со мной. Я буквально чувствовала его тепло рядом со своим телом, и прикосновение его локтя к моему, от чего по всему телу пробежала приятная дрожь. — Как же это трудно, — пробормотала я, грызя ноготь на своей руке. Люк посмотрел на меня, встретившись со мной взглядом. Его светлые голубые глаза сейчас светились как-то по особенному. И почему я никогда не замечала, насколько он красив? — Может посмотреть в интернете? — предложил блондин, беря в руки красную свечу для стола. Я щёлкнула в подтверждение его слов пальцами и на несколько секунд прижалась своими губами к его щеке. Я тут же покраснела, но увидела тень удовлетвореной улыбки на губах парня. И уже через десять минут, мы увлечённо расставляли всю посуду и декор на столе, следуя картинке, которую нашли в интернете. Благодаря общим усилиям, мы быстро справились с этой задачей. Люк несколько раз случайно задевал пальцами моей руки, посылая по всему телу тысячу зарядов электрического тока. А может это было вовсе не случайно. Мы сидели на полу перед камином, наслаждаясь теплом огня. Я наблюдала за тем, как Люк завороженно смотрел на пламя огня, отражаясь в его небесных глазах. Мои щёки пылали от огня, но дрожь проходила по моему телу, сбивая этим с толку. Если бы кто-то спросил, как я себя чувствую, я бы не смогла описать это чувство и за пять минут, а из моих слов можно было бы написать целую книгу. — Вия? — тихо позвал меня Хеммингс, не прерывая эту приятную идиллию. — Что? — Почему твоей мамы нет так долго? Я тихо посмеялась, удивляясь его наивности и непонимания. Он действительно не понял почему? — Она думает, что мы сейчас слишком увлечены друг другом, — ответила я, а после задумалась о своих словах. — Или думает, что мы целуемся. Тишина снова повисла между нами на минуту. Я осмотрела всю гостиную, и только сейчас увидела, сколько здесь омелы. Над каждым дверным проёмом висела эта чёртова омела и я знала, что это всё проделки мамы, ведь каждый год их висела всего одна. И повернув голову к камину, я увидела это растение, которое приветливо висело над камином, переливаясь под пламенем своими красными ягодами. — Омела, — тихо прошептала я, уставившись на растение. Люк посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд туда, куда смотрела я. На секунду он усмехнулся и вновь посмотрел на меня. Я думала о том, что вот сейчас он меня поцелует, в канун Рождества, но услышала спасительный хлопок входной двери, а Хеммингс уже нагнулся к моему уху. — Так давай поцелуемся?