Дружба и мертвая ящерица

Альфис жила в Хотлэнде и давно привыкла к его жаркому климату, но сейчас пот с нее катил градом и жара тут была не при чем. Мир двигался навстречу неохотно, словно сопротивляясь ее движению. Громко шлепающие по асфальту ноги были тяжелыми и впервые в жизни хвост казался ненужным придатком. Хорошо бы его отбросить и оставить валяться на земле, да так, чтобы нарезающий вокруг нее круги, как акула вокруг аквалангиста, скелет споткнулся и свалился куда-нибудь, а она могла тихо и незаметно улизнуть домой. При мысли об акулах сердце Альфис сжалось. Только ее отношения с Андайн стали налаживаться, и на горизонте замаячило настоящее счастье, как между ней и светлым будущим возник высокий улыбающийся скелет. Андайн говорила, что они быстро подружатся. Сильная и бесстрашная глава королевской стражи была невероятной личностью, но Альфис не считала проницательность ее сильной стороной. Жизнь на поверхности обернулась сущей пыткой. - Я не могу! - задыхалась Альфис, выбиваясь из сил. - Еще чуть-чуть, ради Андайн! Ты сможешь, я верю в тебя! Папирус был... той еще головной болью, если честно. А также одной из причин, почему даже в интернете Альфис не могла чувствовать себя в безопасности. Он отсылал ей фотографии с демонстрацией своих великолепных бицепсов и спрашивал, как у нее дела. Она могла игнорировать его сообщения неделями, но, казалось, это неспособно поколебать его решимость. В конце концов ей даже пришлось добавить его в друзья. Привычка браться за дела, изначально обреченные на провал, была одной из многих вещей, которые доктор Альфис не понимала в Папирусе. Возможно, в его словаре просто отсутствовало слово "безнадежность". Еще в первую их встречу Альфис хотелось сказать, что у скелетов не бывает бицепсов, потому что у них нет мышц, но язык не повернулся. В голове все еще звучал горячий шепот Андайн: "Не говори ему правду, это разобьет его сердце!" К тому же Папирус не давал ей вставить и слова, он много говорил о спагетти и других видах пасты, своих головоломках и лени Санса, а от его бесконечных самовосхвалений болела голова. Альфис не знала, как можно разбить то, чего нет. - Тебе очень повезло, что я, Великий Папирус, решил стать твоим тренером! Сегодня твоя жизнь изменится и, даю слово, с каждым днем будет становиться все лучше! Каждый километр, отделяющий ее от этого громкого скелета, сделал бы ее жизнь лучше. - Я приготовил спагетти, угощайся! Нет ничего лучше, чем обед на свежем воздухе! Да ты ешь, не стесняйся, все равно получилось больше, чем я планировал. Его спагетти в лучших традициях Андайн были совершенно несъедобны. И у Альфис заканчивались отговорки. Очки постоянно рисковали слететь, поэтому приходилось придерживать их рукой. Без очков вплывающие в поле зрения предметы выглядели размытыми пятнами, а это было... несколько некомфортно. Впрочем, ученая многое бы отдала, чтобы не видеть вечную ухмылку скелета. Казалось, что Папирусу бежать не доставляет никакого труда. Он не подавал признаков усталости, в отличие от Альфис, которая уже начала задыхаться, и его еще хватало на то, чтобы выкрикивать якобы ободряющие фразы. По его словам, они проведут сегодня вместе еще по меньшей мере два часа. Альфис почувствовала, что вот-вот рассыпется. Эти регулярные пытки продолжались уже неделю. Поначалу она думала, что улыбка Андайн, полная гордости за подругу? Любимую? Того стоит, но постепенно ее решимость начала иссякать. Может, это именно то, что она заслужила? Такая ужасная личность не могла получить свой хэппи-энд, не расплатившись за грехи. Альфис посмотрела на Папируса, который сейчас бежал чуть впереди. Но вместо чувства смиренной обреченности пришла злость. Почему она вообще позволила так с собой обращаться? Почему ему? Раздражающему скелету, лезущему со своим оптимизмом к месту и не к месту. Неужели он думает, что знает ее? Альфис резко остановилась. Андайн бы это понравилось. - Хватит! - Еще не время для перерыва, - нахмурился Папирус. - Что-то случилось? - Случилось, - ответила Альфис с неожиданной для самой себя злостью. - Я так больше не могу. Почему я вообще согласилась на это? Разве я настолько ненавижу себя? - Я просто пытаюсь помочь, - сказал Папирус удивленно. - Помочь?! По-твоему, это помощь? Мы даже не друзья! Почему ты решил, что что-то знаешь обо мне и Андайн? Или что ты что-то можешь от меня требовать? Не обольщайся! Ты просто невыносимый раздражающий придурок с зашкаливающим самомнением и мозгом пятилетнего ребенка. Я не обязана тебя слушать! Оставь меня в покое! Она почти кричала. В горле пересохло. Папирус отшатнулся как от удара, и Альфис поняла, что ляпнула лишнее. В конце концов, это была не его вина, он не заставлял ее соглашаться на тренировки, а теперь она наорала на него за то, что он всего лишь пытался выполнить просьбу Андайн. Приступ злости прошел, и в душе остались только сожаление и вина. Мокрые ладони похолодели. Не смея поднять головы, Альфис ждала хоть какой-то реакции, но Папирус почему-то молчал. Она уже собиралась извиниться, когда посмотрела на скелета и увидела, что тот продолжал беззаботно улыбаться. - Ты слишком несправедлива к себе, - мягко произнес он. - Почему ты оскорбляешь себя? Тебе вовсе не обязательно так опускаться. Тон был ровным, словно его ничуть не задели те гадости, которые Альфис только что наговорила. Она только сейчас заметила, что они добрались до какой-то особенно глухой части парка: ни одного человека поблизости, ни одного монстра, только шум деревьев окружал ящерицу и скелета. Листья бросали на лицо Папируса причудливые тени. Он слегка склонил голову в ожидании, выражение его черепа было трудно прочитать, то есть истолковать иначе, чем "дружелюбная улыбка". Но было в этой улыбке что-то очень неправильное. Он не понял, что она оскорбила его? - Я сказала... - Альфис попятилась. - О, я слышал, - продолжая улыбаться, Папирус с уверенностью маньяка-убийцы сделал шаг вперед. - М-мне очень жаль! - она продолжала отступать. Кто бы мог подумать, что подобная трансформация может произойти с бестолковым братом Санса? Альфис испугалась не на шутку. Она понимала, что, если он действительно решил развеять ее по этому парку, убежать не получится. Руки нащупали телефон и впервые в жизни Альфис пожалела о своем пристрастии к высоким технологиям, дрожащие пальцы никак не могли снять блокировку. - М-можем м-мы просто пог-говорить? - от страха язык еле ворочался во рту. - Нам многое нужно обсудить, доктор Альфис, - кажется, даже сам тембр голоса Папируса изменился. Это не могло продолжаться вечно. Ученая споткнулась обо что-то и повалилась спиной на теплый асфальт. Она решила не вставать, все равно это было бессмысленно и только продлило бы ее агонию. - Альфис? Альфис?! Что с тобой? Это паническая атака? Господи, пусть это не будет панической атакой! В голос Папируса вернулись дребезжащие нотки, в нем слышалось неподдельное волнение. Как по щелчку пальцев зловещая атмосфера развеялась без следа. - Нет, - выдохнула Альфис, - я просто мертва. Папирус встал над ней, закрыв пробивающееся сквозь зеленые кроны солнце. - Хорошо. Но не лежи на земле, там же муравьи! - испуганно проговорил он, глядя на ученую сверху вниз. - А что не так с муравьями? - По пути я видел, как они тащили мертвую ящерицу, - очень серьезно сказал Папирус, после чего поспешно добавил. - Но не волнуйся, она не была похожа на тебя! - Что? Альфис моргнула. Если бы она не знала Папируса, то подумала бы, что он издевается. Минуточку, разве она знала его? Точно знала? Еще минуту назад она думала, что он хочет распылить ее! Папирус продолжал стоять на месте и не спешил поднимать ее с земли, полной опасных муравьев. - И все-таки хорошо, что это не паническая атака, - его взгляд на этот раз выражал скорее исследовательский интерес, чем беспокойство, - будь это она, я бы не знал, что делать. Альфис засмеялась. Все происходящее было настолько нелепо, что некоторое время она просто не могла остановиться. - А вот вероятность истерики я не учел... - О боже, - хихикнула Альфис, - почему мы не общались раньше? - Потому что ты считала меня глупым ребенком! - с готовностью отозвался Папирус. - Это был риторический вопрос. - Но я впечатлен! Тебе понадобилась всего неделя! Он все-таки протянул ей руку, помогая подняться. - Мы можем закончить тренировку раньше? По-моему, мне хватит впечатлений на сегодня, - вздохнула Альфис. - Конечно! Не каждый может выдержать темп Великого Папируса! Я отвезу тебя домой. - Ты знаешь это и все равно заставляешь бегать меня на уровне олимпийского чемпиона? - Альфис скептически подняла бровь. Папирус ограничился уклончивым "Нье-хе-хе". А потом достал свой телефон. - Мне еще нужно позвонить Андайн и сказать ей, что я тебя не убил! - Это был сарказм? - Да, - честно кивнул Папирус. Альфис было немного стыдно. Только немного, ее чувства к Папирусу изменились не очень сильно. Он все еще раздражал, но сейчас это скорее... интриговало? Она хотела спросить, как он относится к аниме. - Слушай, я не должна была кричать на тебя. На самом деле я так вовсе не... - Не стоит! - перебил ее Папирус. - Я уже простил тебя! Давай не будем об этом. Пожалуйста. Альфис кивнула. Некоторое время они провели в молчании. Ученая пыталась переварить новую информацию, а Папирус... она не знала, о чем он думал. Скелет просто беспечно вышагивал по парковой дорожке, что-то мурлыча себе под нос, и иногда оборачивался, чтобы посмотреть, не отстает ли его подопечная. - Я так рад, что мы стали друзьями! - наконец, произнес он. - Я подарю тебе табличку "Сарказм" на Рождество, - пообещала Альфис. - Но я серьезно! - обиделся Папирус. Ученая ничего не ответила, но, похоже, Папирусу это и не было нужно. Она чувствовала себя полной идиоткой и виноват в этом был один конкретный скелет. Другой скелет. - Увидишь Санса, передай ему, что он придурок, - сказала Альфис. - Что? Почему?.. - Эй, смотри, разве это не доброженщик? - Тебе нельзя мороженое! - строго произнес Папирус, моментально забывая ее предыдущую реплику. - Ну ладно, хорошо. Но только одну порцию! Но Альфис его уже не слушала. Она обновляла статус и одновременно строчила Сансу гневную SMS.