Краткое руководство по экстренному ремонту Вселенной

Кен тащит Барт на своем плече. Тащит подальше от этого кошмара. Он никогда не любил торговые центры и все необходимые ему вещи предпочитал заказывать через интернет. Гигантские моллы — бездушные стеклобетонные конструкции с вылизанными витринами, шумными эскалаторами и искусственными кустами в кубических горшках — место притяжения избалованных подростков и скучающих домохозяек на прозаке. Поэтому видеть, как сотни тысяч квадратных метров оказываются в полнейшем запустении, неожиданно приятно. Словно он попал в компьютерную игру про постапокалиптический мир, только с очень крутой графикой и полным ощущением присутствия. Это ощущение напоминает о себе частыми и шумными всхлипами. Барт хватается за его руку, бороздит раненой ногой по блестящему полу, оставляя длинный кровавый след. Осматриваясь в поиске ближайшего выхода, взгляд Кена цепляется за светло-голубое платье, выставленное на витрине. Его привлекает цвет, точно такой же, как цвет ее глаз, ярко выделяющихся на заляпанном кровью лице. Чтобы хоть как-то абстрагироваться от случившегося, он пытается представить себе Барт, одетую в что-то подобное, но это оказывается непросто. Его фантазия скорее оденет в юбку его самого, чем провернет точно такой же трюк с его новой подругой. Движение в молле полностью парализовано, и Кену приходится открывать двери лифта вручную. Он затаскивает Барт в кабину. Барт кричит. Громко, некрасиво — во весь голос. Она падает спиной на стену и обессилено стекает вниз. Она плачет, забившись в угол, словно ребенок, впервые свалившийся с велосипеда и разодравший себе коленки. — Я сбилась с пути. Я больше ничего не понимаю. Кен впервые видит Барт настолько беспомощной, и почему-то это придает ему сил. Он чувствует, как полиция уже дышит им в затылок, с улицы доносится вой сирен, и по старой привычке, чтобы упорядочить сбившиеся в кучу мысли, Кен начинает размышлять вслух. К собственному удивлению, у него неплохо получается, он колдует с проводами: щелчок, и лифт трогается. — Мы движемся! — радостно восклицает Кен. Он облегченно выдыхает, чувствуя, как вывихнутый на мгновенье сустав снова встает на место. Они движутся — и это главное. Мир не рухнул и Вселенная не разлетелась на куски — просто произошло небольшое короткое замыкание. Оголенный провод фазы задел провод нуля и временно разомкнул всю цепь. И когда, уже лежа в ванной, Барт говорит ему: — Я сдаюсь. Он просто резко выдергивает нож из ее ноги. Барт орет и бьет его по лицу. Когда она приходит в себя и перестает брыкаться, Кен перевязывает рану мягким гостиничным полотенцем, а затем бежит в аптеку за чем-то более существенным. Он возвращается с пачкой аспирина, бутылкой антисептика и чистыми бинтами; в другой руке — ведерко с клубничным мороженым и какой-то непонятный сверток. — Что это? — Это тебе. Барт разворачивает бумажный пакет и хмурит брови. Внутри — светло-голубое платье на тонких бретельках. — Это что за херня? — Это одежда. — Я такое не ношу. Почему ты просто не купил мне штаны? Кен устало вздыхает, в очередной раз закатывая глаза. — Потому что посмотри на свою ногу, — он толкает Барт в плечо, заставляя ее подвинуться, фиксируя колено, Кен аккуратно разматывает пропитавшееся кровью полотенце. Ближе к вечеру Барт засыпает под включенный телевизор и невероятные сказки Кена. Он рассказывает ей о принципах работы электричества, о том, как действуют законы Ома и Джоуля-Ленца. Он говорит ей о потоке созидания, напоминающем беспрерывное движение электронов, о гармонии хаоса во Вселенной и о бушующем море взаимосвязанных случайностей. И перед тем как провалиться в сон, Барт хрипло произносит: — Спасибо. — За что? — За то что починил Вселенную, — Кен улыбается. — И за дурацкое платье тоже.