Желаю тебе счастья

В кабинете Грейвза было очень холодно. Тина натянула кофту до самых пальцев, чтобы хоть как-то согреться. В отличие от своей подчиненной, Грейвз не ощущал холода. Это было его привычным состоянием, и он не видел необходимости разжигать камин. Он бросил на Тину взгляд и тут же отвел его, погрузившись в бумаги. Затем Тина подняла голову и тут же ее опустила, чтобы не выдать себя. Такие гляделки продолжались уже целую неделю. Было поздно, но Тина и Грейвз не спешили уходить домой. Сегодня они должны были получить письмо из Британии по поводу образца крови. - Можно я разожгу камин? – не выдержала Тина. – Неизвестно сколько нам еще придется здесь просидеть. Грейвз только кивнул. Он избегал разговоров с девушкой. А если и приходилось что-нибудь докладывать по работе, то говорил коротко и быстро. Еще лучше – отправлял бумажную мышь. Тина навела палочку на камин, и тепло от него быстро распространилось по кабинету. Темные стены вмиг посветлели и уже не напоминали камеру пыток. В последнюю неделю любое нахождение рядом с Грейвзом было на это похоже. Девушка притянула к себе стул и села, подставив руки к огню. Грейвз снова на нее посмотрел. В глаза бросился тонкий браслет, который украшал хрупкое запястье Тины. Это был подарок Ньюта. Тина никогда его не снимала, хоть и не очень любила украшения. Время тянулось очень медленно и близилось к ночи. Не мудрено, что придется просидеть здесь до утра. Стрелка часов приблизилась к цифре одиннадцать, как в дверь постучали. Пиквери так же не спешила уходить домой. В руке она держала письмо. - Пришел ответ. В глазах ее горела надежда, что прольется хоть какой-то свет на это странное дело. Выглядела она уставшей и измотанной. - Спасибо, мадам президент, - подал голос Грейвз, взял письмо и поспешно его открыл. Он вцепился в пергамент, а мимика за минуту чтения успела поменяться раз десять. Брови то поднимались вверх от удивления, то хмурились, то выгибались домиком. Глаза бегали по строкам, цепляясь за каждое слово. Рука его обессиленно упала, и Тина выхватила пергамент. Грейвз направился к окну и, не обращая внимания на присутствие президента, закурил. От удивления у Тины чуть не вылезли глаза из орбит. Камилла Кэрроу. Девушка, чья кровь была на месте преступления. К письму была приложена колдография. На Тину смотрела белокурая красавица с лицом ангела, никак не преступницы. Она мило улыбалась, а на щеках проступали ямочки. Тина посмотрела на Грейвза, ожидая дальнейших действий. - Срочно к Гриндевальду, - сквозь зубы сказал он. – Немедленно. - Сейчас поздно, мистер Грейвз, - попыталась остановить его Серафина. – Давайте с утра. - Нет, - сказал Грейвз тоном, не терпящим возражений. Он выхватил из рук Тины письмо и направился к двери. - Я с вами, сэр, - пролепетала Тина. - Нет, мисс Голдстейн. Нельзя ей туда. Гриндевальд знает, на что нужно надавить, чтобы вывести Грейвза из себя. - Но, сэр… - Отправляйтесь домой! – уже срывался на крик мужчина. Грейвз бежал по коридору к лифту. В голове уже вырисовывалась картина преступления, оставалось выяснить последние детали. Он бежал по темному коридору нижнего этажа и со злостью открыл дверь камеры Гриндевальда. Свет, исходящий от его палочки, ударил темному магу в глаза. - Какого… - прищурился он, но Грейвз уже схватил его за предплечье и с силой вытолкал в коридор. Он открыл комнату для допросов и толкнул Гриндевальда к стене. - Грейвз, ты хочешь казнить меня посреди ночи? Время близилось к полуночи. Он бы с огромным удовольствием казнил его прямо сейчас. - Кто такая Камилла Кэрроу? – напрямую спросил он. Лицо Гриндевальда за секунду поменялось. Оно побледнело еще больше, а глаза забегали по сторонам. Руки сжались в кулаки. - Говори, подонок, как она связана с тобой, - Грейвз взял Гриндевальда за грудки и впечатал в стену. – Это она убила семью немагов в Миннесоте, ее кровь была обнаружена на дверях дома и детской одежде. - Это не может быть она, - прошептал Гриндевальд. – Камилла давно умерла. - Ложь! – он с силой ударил Гриндевальда. На скуле волшебника выступила кровь. - Мы познакомились летом, когда она только-только закончила Хогвартс. Лучшая выпускница Слизерина на своем курсе и девушка, подающая большие надежды, - не своим голосом сказал Гриндевальд. – Ее отец – Август Кэрроу – был очень влиятельным человеком в Министерстве магии. Он помогал мне набирать сторонников, знакомил с влиятельными британскими семьями. Это были мои глаза и уши. У него было трое детей, и все одаренные волшебники. Старший сын уже присягал мне на верность. Средний сын оказывал помощь в Министерстве. А младшая… Он замолчал, вспоминая, какой была Камилла в первый день их знакомства. Какой она была вообще. - Продолжай, - Грейвз уже сидел за столом, переплетя пальцы в замок. Гриндевальд поднялся и сел напротив его. - Это была девочка с лицом ангела. Никому и в голову не пришло подумать, что она хорошо владеет темной магией. В этом ее познания впечатляли. Она увлеклась темными искусствами еще на пятом курсе и к седьмому достигла результатов, которые порою не показывают зрелые волшебники. Она была красива и грациозна, а эти голубые глаза были полны невинности. Он снова замолчал и провел рукой по волосам. Девушка была ему явно небезразлична. - У меня было много женщин, но не было такой, как Камилла. Однако она была неглупа, упряма и строптива. Это меня раззадорило больше. А как она владела боевой магией… Отец уже готовил ей место в Министерстве, однако она уже давно все для себя решила. - Она хотела стать твоей сторонницей? – догадался Грейвз. - Да. В тот день она мне так и сказала, что разделяет мои взгляды и готова сражаться на моей стороне. Однако это уму непостижимо – женщина в рядах Гриндевальда! Но у меня давно не было таких бойцов, а просто принять ее… Выглядело бы немного подозрительно, поэтому я придумал для нее испытание. И она его успешно прошла. Девчонка меня боготворила, а в жестокости ей не было равных. Она начала проводить эксперименты с проклятиями. - И у нее это неплохо вышло. - Она убила человека уже на первом задании. Ее смазливая внешность помогала добывать важные сведения. Камилла стала моим ценным сторонником. Девчонка стала проявлять ко мне чувства несмотря на то, что у нас была немаленькая разница в возрасте. Такая, как у тебя и Голдстейн, - он злорадно улыбнулся. – Что-то отозвалось и во мне, но это было простой привязанностью, как к очень хорошему бойцу. Только Камилла привыкла идти до конца. Мы скрывали наши отношения. Часто приходилось ее подкладывать в постель врагам, чтобы добыть информацию. В такие моменты меня одолевала ревность. Чувство, давно забытое, как и любовь. Глаза Грейвза округлились. Он точно говорит с Гриндевальдом? - Ты спрашивал, что я знаю о любви? О, я знаю многое, Грейвз. Камилла стала той, что вытащила из меня чувство, которое было давно похоронено. Знаешь, в этом мы с тобой похожи. Стоит мне что-то сказать о Голдстейн, как ты начинаешь заводиться и готов меня прикончить на месте. Грейвз с силой сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. - Она мне безразлична. - Ты не умеешь врать. Ты был бы к ней равнодушен, если бы не сжимал так кулаки. Грейвз расслабил руки. - Продолжай, - вернул он разговор в прежнее русло. - Наши отношения продолжались уже второй год, как однажды Камилла сказала, что беременна. Ребенок совсем не входил в мои планы, и я приказал ей избавиться от него. Она не смела меня ослушаться, но долго не разговаривала со мной, проклинала. Потом ей пришлось избавиться от ребенка еще два раза, а на третий был уже выкидыш. Мне было не жаль нерожденных детей, а Камилла разваливалась на части. Она стала агрессивней и убивала всех подряд – и женщин, и детей. Она не испытывала никакой нежности к своим племянникам. Потом оказалось, что она не сможет иметь больше детей. В комнате повисло молчание. Грейвз внимательно смотрел в бесцветные глаза Гриндевальда. В них было… сожаление. - Девчонка стала частью меня, и многие стали догадываться, почему я так опекаю Камиллу. Враги стали вычислять мои слабые места. Одним из них и была Камилла. Я понимал, что слишком рискую, отталкивал ее, отправлял на самые опасные задания. Я выглядел полным болваном, когда в панике мерил шагами комнату, боясь, что она не вернется. Но она возвращалась. Она становилась преданней, жестче и еще больше любила меня. Тогда я решился на отчаянный шаг. Теперь его глаза были полны боли. - Я приказал убить ее. Если избавляться от слабых мест, то от всех. Я до сих пор помню ее глаза, полные слез, боли и мольбы о пощаде. Она клялась уехать и больше не возвращаться. Но лучше, если она умрет от моей руки, чем от руки моего врага. - Почему ты сам ее не убил? - Не смог. Я даже не поехал с ними. Я поручил это дело своим самым безбашенным сторонникам – Лестрейнджам и Блэкам. Поэтому Камилла не могла там быть, потому что она просто мертва. - Ты не допускал мысли, что она могла выжить? Или ее не собирались убивать? - Они не могли меня предать. Это исключено. Вот только глаза Гриндевальда говорили об обратном. В них появилась надежда. Грейвз встал со своего места и подошел к стене. Нет, она не может быть мертва, если это ее кровь была обнаружена на месте убийства. Значит, тогда она каким-то образом провела всех и скрылась. Только с какой целью она прибыла в Америку? - На твоем месте я бы тоже приказал убить Голдстейн. Не заметишь, как станет легче, - взгляд Гриндевальда сверлил спину Грейвза. Темные глаза забегали по стене. Тина! Ну конечно! Она ведь пыталась еще в Миннесоте до него донести одну вещь. Грейвз в панике пытался вспомнить, но как назло всплывали только ночи, проведенные с ней. - Ты и не заметишь, как однажды девчонку используют против тебя, - продолжал Гриндевальд. – Ты же любишь ее, ведь так? - Кажется, кому-то пора спать, - холодно сказал Грейвз и завел Гриндевальда в его камеру. Грейвз быстрым шагом направлялся к себе в кабинет, чтобы попытаться выудить из памяти тот разговор. О чем же ты говорила, Тина? Убийства были отвлекающим маневром. Кто-то хочет проникнуть в МАКУСА. Значит, скоро последует еще одно убийство, если не несколько и на разных концах страны. Он нуждался в разговоре с Тиной, но она могла уже давно уйти домой. Он вошел в кабинет. Угли в камине уже догорали, а на стуле, подложив под голову руки, дремала Тина. - Ньют, ты знал Камиллу Кэрроу? – спросила Тина за завтраком. Брови Ньюта сошлись на переносице: он пытался вспомнить девушку, имя которой было ему знакомо. - Она училась в Слизерине, была младше меня на пару курсов, - он размешивал чай, постукивая по краю чашки. – Для своего возраста она была очень одаренной, и многие преподаватели пророчили ей хорошую карьеру в Министерстве. - Ты не знаешь о ее дальнейшей судьбе? - Она так и не поступила на службу, хотя ее отец уже приготовил для нее место. Говорили, что она стала первой и единственной женщиной – сторонницей Гриндевальда. Правда, через несколько лет ее след пропал. Тина подавилась кофе. - Как пропал? - Убийства стали не такие жестокие, как раньше, - пожал плечами Ньют. Тина жалела, что не дождалась Грейвза и уснула. Она не помнит, как оказалась дома, кто ее вообще сюда аппарировал. - У тебя все хорошо на работе? Ты сильно похудела и выглядишь уставшей. - Все хорошо, - Тина взяла его за руку. – Кажется, мы вышли на след убийцы. - Тина? - М? Ньют явно не решался что-то сказать, а глаза бегали по столу. - Когда все закончится, ты поедешь со мной в Лондон? Он хотел увезти ее отсюда, подальше от прошлого. Ее глаза заблестели, и она сильнее сжала его руку. - Ты же знаешь, у меня работа, - голос срывался. – Но я с радостью пробуду с тобой в Лондоне неделю. Разве недели будет достаточно, чтобы забыть то, что творилось с ней годами? Девушка подошла и крепко обняла Ньюта, нежно поцеловав в висок. - Ты даже представить себе не можешь, какой ты необыкновенный, - прошептала она, повторив слова, которые ей однажды сказал другой мужчина. Грейвз туманно помнил, как он оказался дома. Он вернулся только под утро, успев при этом аппарировать Тину. Девушка крепко спала и даже не проснулась, когда он бесшумно проник в ее квартиру и просто уложил на диван в гостиной. Он думал над словами Гриндевальда. Убить для того, чтобы никто не посмел против тебя использовать твое слабое место. У Грейвза это была Тина. Но он предпочел бы мучиться, чем отправить ее на смерть. Она светилась счастьем, а Грейвз все ждал того момента, когда на ее безымянном пальце появится обручальное кольцо. - Доброе утро! – сказала Александра и коснулась губами его щеки. – Я не слышала, как ты вернулся. - Я вернулся под утро. Была очень тяжелая ночь. Девушка разливала кофе по чашкам. Грейвз не заметил, что она живет у него уже слишком долго, хоть он и чувствует себя хорошо. Александра стала панацеей против Тины. На ней можно было срывать злость, а она только поддавалась его негативным эмоциям. Между ними была привязанность, но чувства исходили только от Александры. - Ты сегодня будешь поздно? - Да. Мы приближаемся к развязке дела, - он пересчитывал письма, которые нужно было отправить в министерства разных стран. - Мы – это ты и Тина? – с нотками ревности спросила Александра. - Не начинай, пожалуйста, - недовольно прищурил глаза Грейвз. Девушка отвернулась. В любом разговоре все вертелось вокруг Тины: Тина предложила то, Тина сделала это… Та ночь надолго врезалась ей в память, когда Грейвз в бешенстве вернулся домой. - Я устала быть всего лишь вещью, которая служит тебе утешением, - осторожно, но уверенно начала она. – Ты постоянно говоришь о ней, сам того не замечая. Неужели тебе так нравится унижаться? Я даже не удивлюсь, если ты представляешь ее, когда спишь со мной. Александра была на втором месте, кто мог взбесить Грейвза после Гриндевальда разговорами о Тине. - Тебе не надоело каждый раз устраивать подобные истерики? - спокойно сказал он. - Где же была твоя пресловутая Тина, когда ты находился между жизнью и смертью? Почему она ни разу не навестила тебя? – гнев и обида смешались в ней. - Я за все тебе благодарен, но… - Признайся, я же тебе безразлична. Не ври хотя бы себе! Грейвз поднялся, развернул Александру к себе лицом и крепко схватил за запястья, сжав их до хруста. - Отпусти, мне больно! – закричала она, гневно глядя в его черные глаза. - Я устал выслушивать твои истерики. Не смей копаться в моих чувствах и решать, кого я должен любить, а кого нет, - ядовито сказал он. Глаза девушки наполнились слезами, и она вырвала запястья из рук Грейвза. - Никто не полюбит тебя так, как я. Даже эта Тина. Она бросила тебя, когда ты умирал. Она бросилась в объятья другого, растоптав все твои чувства. Ты просто слеп и глуп. Грейвз не выдержал и залепил пощечину Александре. Его руки дрожали, а глаза блестели. Он сам не понимал, что только что сделал. - Прости… - Не смей трогать меня! – медленно отходя к стене, шипела Александра. – Я, - она взяла стопку чистых тарелок, - тебя, - подняла их над головой, - ненавижу! – с силой бросила их на пол. Она заплакала, и Грейвз бросился к ней. Он крепко обнял ее, но девушка уперлась руками в его грудь, отстраняя от себя. - Прости меня, пожалуйста, - шептал он, прижимая ее к себе. - Я ухожу, Персиваль, - сквозь всхлипы сказала она. – Я устала. Она вырвалась из его объятий. В ее взгляде были и боль, и ненависть, и сожаление, и любовь. Она бросилась наверх собирать вещи. Гриндевальд неслучайно выбрал Грейвза. Слишком они были похожи в плане отношений к женщинам.