Желаю тебе счастья

В Нью-Йорке была осень. Холодная и мрачная, как ей и полагается. Почти каждый день шел дождь, словно он пытается что-то усиленно смыть, но попытки оказывались пустыми. Тина шла по мостовой, погруженная в свои мысли. Она еще больше натянула шарф, спасаясь от пронизывающего ветра. Девушка дрожала от холода и промокла до нитки, но использовать какие-нибудь водоотталкивающие чары не хотелось. Ну и что, что она заболеет. Однако по привычке Тина завернула в любимую кофейню. Может, это способно ее согреть. - Крепкий кофе, пожалуйста, - не своим голосом сказала Тина и взяла стакан с горячим напитком. Девушка села у окна, где дождь уже набирал силу. Снова эти капли, сбегающие вниз. Как и слезы, которые все чаще стали сбегать с ее щек. Тина не понимала сути своего беспокойства, хоть с того разговора с Гриндевальдом прошло достаточно времени. Девушка заглянула в стакан с кофе. Черный и ароматный, с небольшой пенкой по краям, он оставлял легкую горечь во рту. Но Тина любила именно такой кофе, чтобы не только обжигал горло, но и оставлял немного неприятное послевкусие. Она не спешила сделать глоток, пристально всматриваясь в черный напиток. На долю секунды ей показалось, что она увидела там кого-то. Очень знакомого и давно забытого. Но рана от недавней боли еще не успела затянуться. Кофе напоминал Тине глаза Персиваля Грейвза – такие же черные и оставляющие послевкусие после его тяжелого взгляда. - Пейте, - холодно сказал Грейвз, вкладывая в руку стакан с огневиски. Ее знобило, охватывала паника. Руки жадно держали стакан, но губы боялись прикоснуться к крепкому напитку. - Пейте, - снова повторил Грейвз, - вам станет легче. Тина подняла на него полные слез и страха глаза и сделала глоток. Жидкость обожгла горло, девушка закашлялась. - Нужно пить залпом, - с прежней холодностью сказал Грейвз. Девушка уже не контролировала свои эмоции, но осушила стакан. По телу прошлось странное тепло, появилась легкая слабость, а Грейвз потерял всякую четкость в ее глазах. - Вот и славно. Покажите плечо, - сказал он и подошел к Тине. Она и забыла, что попала под режущее заклинание, что всю дорогу болело и истекало кровью плечо. Это было ее первое задание. Тина бросилась под заклинание, которое было направлено на ее напарника. Глупо, наверно, ведь только она одна была новичком, и ее следовало прикрывать. Тина замотала головой. Она справится с болью, сама подойдет к целителю. Нечего Грейвзу с ней возиться, он и так слишком много для нее сделал сегодня. Но в его взгляде была настойчивость, и Тине пришлось сдаться. Она осторожно сняла окровавленный жакет. Тело пронзила судорога дикой боли. Тина закрыла глаза, чтобы не выдать себя, но Грейвз видел ее насквозь. - Дайте я, - тихо сказал он и разорвал блузку. Ему открылось обнаженное плечо Тины с кровоточащей раной. Девушка почувствовала, как покраснела от стыда, что он видит ее в таком виде. Грейвз твердой рукой отбросил бретельку лифа. Ему самому было неловко касаться плеча подчиненной. Какое же оно хрупкое. Его чудом не раздробило. Грейвз стал шептать какие-то заклятия, и рана стала затягиваться. Боль стала меньше, но не исчезла насовсем. Грейвз взял со своего стола аккуратную баночку с кремом из трав, чтобы закрепить эффект заклинаний. Он взял небольшое количество и легко коснулся места на плече, где недавно была рана. Тина вздрогнула, а его рука уже уверенно массировала всю область предплечья. Ей было холодно от его прикосновений по ее горячей коже. Грейвз же почувствовал жар, исходящий от ее тела. - Это мне всегда помогает, - сам не зная, почему, сказал Грейвз. – Справляется с любой раной. Ему не хотелось убирать руку с ее плеча. - Спасибо вам большое, - прошептала Тина. – Мне уже легче. Грейвз все-таки убрал руку и подошел к столу. Он плеснул в стакан огневиски и залпом выпил. Взял другой стакан и налил снова. - Выпейте еще, - протянув стакан Тине, сказал Грейвз. – Завтра можете не выходить на работу. Тина коснулась места на плече, где когда-то была рана. Крем тот и правда помог. Как и огневиски. Она не помнила всей той неловкости момента. Только его прикосновение. Словно лед коснулся пламени. Именно это плечо он обнял особенно нежно, когда поцеловал ее. Помнил, что оно может еще болеть. Тина сделала глоток кофе. Был канун Рождества, а Тина задерживалась на работе. В тот день было слишком много бумаг. Для аврората не существовало праздников. Тина также не спешила домой. Наверно, Куинни уже готовит пирог по семейному рецепту с корицей и изюмом, украшает квартиру. Они снова проведут Рождество вместе, сходят на каток в Центральный парк, выпьют горячего шоколада. Сестра снова покопается у нее в голове и с серьезным видом скажет: «Не тешь себя пустыми надеждами». Тина перебирала бумаги, а за окном уже стемнело. Для МАКУСА тоже не существует праздников. Хотя она может и ошибаться, ведь все уже ушли, а Тина все еще разгребает эти чертовы бумаги. Прошло уже несколько месяцев, как они не разговаривали с Грейвзом. Они больше не работали вместе, поводов для встреч не было. Изредка это была встреча в фойе – и между ними разгоралось пламя, которое они сразу же старались потушить. Однако угли догорали, а едкий дым травил душу. Девушка окончательно потеряла терпение и бросила бумаги на пол. Конечно, завтра ее за это по голове не погладят, однако она была готова задержаться на работе хоть на всю ночь. Что-то подсказывало, что так нужно. Тина залезла на подоконник и вглядывалась в огни Нью-Йорка и в падающий снег. Снежинки были огромного размера, что если бы одна такая упала Тине на ладонь, то она могла бы посчитать, сколько у нее концов. Снег тихо падал, укрывая мостовые белым покрывалом. Девушка крепко обхватила себя за колени и задумалась. - Не ожидал вас увидеть в столь позднее время, мисс Голдстейн, - вместо привычного «Тина» сказал Грейвз. Девушка от неожиданности вздрогнула и бросила взгляд на мужчину. Ничуть не изменился. Все тот же дорогой шарф, только на плечах были те самые снежинки, которые так хотела разглядеть Тина. - Я скоро закончу и уйду, - бросила она, стараясь не смотреть на Грейвза. – Вам что-нибудь нужно? В его глазах не было больше той нежности, что была в тот день. Холодный, ледяной взгляд. - Мне нужны те бумаги, что разбросаны на полу, - кивнул он на беспорядок. - Сейчас я все подготовлю. Тина бросилась подбирать бумаги. Ее то бросало в жар, то в холод, она молила скорее отдать эти чертовы бумаги и убежать отсюда под обрушившейся снегопад. Грейвз молча наблюдал, как она ползает по полу. Он находил это забавным, и уголки его губ слегка приподнялись. Все та же Тина. - Вот, - полным равнодушия голосом сказала Тина и протянула бумаги Грейвзу. - Спасибо, - Грейвз посмотрел ей в глаза, но Тина отвела взгляд. В комнате был полумрак, а за окном падал снег. Двое людей стояли, на минуту замерев, и не понимали, что делают со своими чувствами. Тина душила их слезами по ночам, Грейвз – топил в огневиски. Напряжение нарастало, и Тина отошла в неосвещенную часть помещения, подставив взору Грейвза спину. Грейвз медленно пошел к выходу. Сердце стучало в такт шагам. Два сердца хотели одного и того же, но никто не рисковал делать первый шаг. - С Рождеством, - нарушил тишину Грейвз и добавил: Тина. Девушка обернулась. В глазах уже стояли слезы, но во мраке их не было видно. - И вас с Рождеством, мистер Грейвз, - стараясь придать голосу привычный тон, сказала Тина. Дверь закрылась, и Тина упала, чтобы выпустить слезы наружу. Грейвз молча удалялся в бушующий снегопад, чтобы в очередной раз напиться до беспамятства. - Ты не хочешь навестить его, - осторожно спросила Куинни, разливая по чашкам кофе. Тина хранила молчание, прикинуться, что не понимает, о ком говорит сестра. - Не делай вид, что не понимаешь меня. Я вижу твои мысли. Тина со всей силы сжала уголок скатерти. - Вот и смотри их дальше, - гневно бросила она, - зачем тебе мучить меня расспросами? Куинни положила сестре в тарелку тосты. - Ты сама не своя в последнее время. Я вижу, что ты хочешь туда, что врешь мне. Хоть ты и хороший аврор, но ты отвратительный окклюмент. Девушка молчала и без аппетита жевала тост. Именно в эту минуту и всплыл утренний разговор с сестрой. Тина допивала кофе, который успел стать холодным. Мерлин ее побери, она ведь действительно хочет навестить его! Хотя бы увидеть одним глазом, убедиться, что он идет на поправку. Девушка окончательно поддалась порыву и выбежала на улицу, где уже прекратился дождь. Она срывалась на бег, но старалась одергивать себя. Она просто идет навестить коллегу. Просто спросит о его самочувствии. Просто посмотрит на него минуту. А потом снова сбежит, проклиная ту минуту, когда она решилась на это. Президент не спешила отправлять Грейвзу помощника из МАКУСА. Каждый день он в одиночку изучал отчеты авроров, новые сведения, письма из Министерства магии Британии. Света на дело Гриндевальда проливалось слишком мало. Он шел на поправку. С помощью Александры он словно заново научился ходить. Он успел забыть то падение, полный неловкости взгляд девушки, ее близость. Она знала свое дело и составляла ему компанию холодными вечерами. Только Александра не была Тиной. Она не была тем скромный олененком с грустными глазами, в которых хотелось утонуть. В ней же был огонь, которым она старалась делиться с Грейвзом, но который он не принимал. «Ты слишком размяк, старина», - подумал Грейвз. Он поднялся с кровати и подошел к зеркалу. За последнее время он сильно постарел, а в волосах прибавилось седины. Черты лица стали острее и холоднее, взгляд пронзительней. На теле появились новые шрамы. Грейвз набрал в сложенные ладони воду и умылся. Холодная вода привела его немного в чувства. - Я же вас просила часто не вставать, - строгим тоном произнесла Александра, стоя в дверном проеме. Ее английский за последнее время намного улучшился. - Не могу больше лежать. Я же уверенно уже стою на ногах. Девушка загадочно улыбнулась. - У меня для вас есть хорошие новости. Грейвз насторожился. - Скоро вы можете вернуться домой, - Александра расплылась в улыбке, - только если я все равно останусь с вами. Девушка в его доме? Еще чего, однако если это единственное условие, чтобы вернуться к работе, то он его принимает. - Хорошо, можешь некоторое время присматривать за мной, - пожал плечами Грейвз. – Только не думаю, что в этом будет необходимость. Улыбка спала с лица Александры. - Вы пострадали от руки темного волшебника, - с обидой сказала она. – Кто знает, что с вами сейчас было бы, если бы вас вовремя не обнаружили. У вас есть раны, которые будут заживать годами! – не вытерпела она. - Единственная моя рана, которая заживает долгое время, находится, увы, не на теле, - вслух озвучил свою мысль Грейвз. Александра удивленно подняла брови. - Вам будет лучше, если я буду рядом, - настаивала на своем девушка. Она понимала, о каких ранах шла речь. - Не тебе решать с кем мне будет лучше! – к Грейвзу возвращались прежние твердость и холодность в голосе. Он понимал, что говорит не то, что нужно, что обрушивает свой гнев на первого попавшегося человека. Александра стояла в оцепенении от его слов. Ведь она одна была рядом с Грейвзом все это время, она поставила аврора на ноги. А он смеет топтать ее труд и чувства. Где же та пресловутая Тина, которую он зовет во сне? - Извини, - спокойно сказал Грейвз, - я не могу больше сидеть в четырех стенах. Я не привык с кем-то жить. - Я не заставлю вас долго терпеть мое присутствие, - сухо сказала Александра. Грейвз вернулся в постель, а Александра принялась обрабатывать раны. Она уже успела выучить каждый шрам на его теле, каждую болевую точку, которую стоит обходить стороной. Сегодня она была настроена решительно. Девушка не спешила просить Грейвза надеть рубашку. Она села на край кровати. - Что-то не так? Я могу одеться? – в недоумении спросил Грейвз. Александра садилась все ближе и ближе, а во взгляде читалась настойчивость и желание пойти до конца. Она уже сидела на его коленях и скользила руками по обнаженной груди. Ее дыхание обжигало кожу Грейвза. Руки поднимались все выше и уже обхватили шею. Зеленые глаза смотрели в черные, ожидая шага от последних. Грейвз обхватил руками тонкую талию и провел по длинным волосам, которые сегодня были распущены. Что же ты делаешь, Грейвз? Вдруг это способ забыть ее? Голоса в голове не унимались. Александра прижималась все ближе и ближе. Он потерял контроль и прильнул к алым губам девушки. По узкому коридору твердо шла Тина. Ей хотелось бежать, но она сдерживала себя. По дороге она встретила целителя, которая уверила девушку, что он идет на поправку. Тина может даже навестить его. Но ей нужна была лишь минута. За время пути внутри росла надежда. Она представляла, как не сможет сдержать себя и бросится к его кровати, моля о прощении за все эти долгие месяцы, как сможет вновь ощутить его запах, прикосновение холодных рук. Тина, что же ты творишь, ты должна быть сейчас в МАКУСА, разгребать дела гоблинов. Можно уйти, пока не поздно. Она не хотела уходить. Всего минута. Она сможет удержать себя в руках. Минута. Однако минуты было слишком много, чтобы увидеть то, что она увидела. Ей хватило всего доли секунды, чтобы понять, что Грейвза уже обнимают руки другой женщины. Он опаздывал на пароход. Снова разбушевались нюхлеры, а рука до сих пор болела от укуса болотника, чтобы быстро их утихомирить. В этот раз поездка будет без приключений. Так решил Ньют Скамандер, укладывая последние вещи в чемодан. - Прости, Пиккет, но я не могу тебя взять, - виновато сказал Ньют своему маленькому зеленому другу, который обиженно опустил глаза. Ньют выделил всего неделю на то, чтобы посетить Нью-Йорк и вручить Тине экземпляр новой книги. Потом нужно было снова заниматься делами и готовиться к поездке в Австралию, где обнаружили опасные виды драконов. Всех своих любимцев он оставлял на попечении своего школьного друга и единомышленника по вопросам магозоологии – Джона Смита. - Не беспокойся, дружище, - похлопал Ньюта по плечу Джон. – С ними все буде в порядке. Ньют посмотрел на часы – нужно бежать. До отплытия оставалось десять минут. Он крепко обнял друга. - Надеюсь, ты скоро приедешь со своей милой спутницей? – поинтересовался Джон. Веснушчатое лицо Ньюта покрылось краской, а уголки губ виновато поднялись. - Мы просто друзья, - пробормотал он, в душе надеясь, что это не так. Он побежал по трапу, неуклюже задевая людей. Просто он не верил своему счастью, что увидит Тину снова.