Желаю тебе счастья

Тина проснулась от запаха свежей выпечки. Или Куинни что-то приготовила сама, или нашла предлог, чтобы наведаться в пекарню Якоба Ковальски. Аромат стоял сумасшедший, живот стал урчать. Тина не хотела открывать глаза, ведь ей снился такой хороший сон. Девушка усилием воли заставила сбросить с себя теплое одеяло и пройти на кухню, где уже хозяйничала сестра. На столе уже лежала свежая выпечка, был на подходе кофе. - Ты снова была у него? – обратилась Тина к Куинни. От неожиданности девушка уронила кружку. - Тина! Твои эти аврорские повадки меня скоро до сердечного приступа доведут! – недовольно сказала она. – Репаро, - произнесла она, направляя палочку на разбитую кружку. – Да, я была у Якоба. Мне нравится приходить в его уютную пекарню. - Ты же помнишь, что нельзя ему ничего рассказывать о тех событиях? - Да, конечно. Садись, я уже все приготовила. Сестры принялись завтракать. Тина отломала кусочек булочки, как в окно кто-то постучал. Однако девушка знала, что это была сова Ньюта. Она поднялась и впустила птицу в комнату, дав в знак благодарности отломанный кусочек булки. - Это от Ньюта? – в нетерпении заерзала на стуле Куинни. - Да, - пряча улыбку от сестры, сказала она. Тина поспешила уйти в свою комнату, чтобы прочитать письмо. Ньют писал ей каждую неделю, а его письма мирно хранились от любопытных глаз Куинни под кроватью. Она не хотела обсуждать с сестрой его письма и в такие моменты старалась не думать о них, чтобы любопытство Куинни не залезло ей в голову. «Здравствуй, Тина! Спешу тебе сообщить, что я заканчиваю писать книгу. Черновые записи я отправил профессору Дамблдору. Он сказал, что эта книга может стать полноценным учебником для студентов Хогвартса! Однако впереди еще много работы, поэтому не спешу расслабляться. Надеюсь, что совсем скоро я приеду в Нью-Йорк. Как продвигаются дела по делу Гриндевальда? Слышал, что его должны перевезти в Лондон и там судить. Надеюсь, у вас с Куинни все хорошо. Тебе не будет сложно прислать мне немного выпечки Якоба? В Лондоне такую с огнем не сыщешь. Вчера нашел новый вид болотника. Интересный, но очень опасный зверь. Его зубы оставляют глубокие укусы, в чем я успел убедиться. Оставил его для изучения. На этом я заканчиваю свое короткое письмо. Надеюсь, что дела с книгой пойдут в гору и я скоро приеду, чтобы лично вручить тебе ее. Пиккет по тебе очень скучает. С наилучшими пожеланиями, Ньют». Тина несколько раз перечитала письмо. Она живо представила, как Ньюта укусил болотник. От этой картины она улыбнулась. Как Ньют ищет нужное средство, чтобы обработать рану, но ничего под этот тип болотника не подходит. Он умел быть неуклюжим и забавным. Тина вспомнила, как провожала его, как смотрели эти добрые и искренние глаза. Как неуверенно его рука убрала прядь с ее лица. Картинка поменялась, и на месте Ньюта появился Грейвз – холодный и суровый, с тяжелым взглядом. Вот уже он касается ее лица… Какие же они все-таки разные. Только бы не дать снова волю прошлому. Жизнь в МАКУСА кипела. Тина старалась протолкнуться среди толпы волшебников. Она опаздывала. Впрочем, как всегда. Путь преграждали бумажные мыши, которые не могли дождаться, когда добегут к своим адресатам. Наконец девушка добралась до своего рабочего места. Она принялась читать записки, оставленные коллегами. «Зайди ко мне. Срочно». Это писала Серафина Пиквери. Что же было нужно президенту от нее? Тина не так давно вернулась на свою должность и заново привыкала к тяжелой работе аврора. Неужели нашлось для нее задание? Или командировка? К последнему она относилась предельно настороженно. Тина постучала в дверь. - Войдите, - произнес властный голос президента. - Вы меня вызывали, мадам президент? – неуверенно поинтересовалась Тина. - Да, Порпентина, заходи, - пригласила девушку Пиквери. – Есть к тебе одно ответственное поручение. Девушка в панике стала перебирать все, что могла поручить ей президент. Отправиться на рейд? Выловить опасное существо? Раскрыть кражу? - На днях я пыталась допросить Гриндевальда лично, - начала Серафина, и Тина окончательно растерялась. – Мне не удалось в его словах найти полезную для нас информацию. - А сыворотка правды? – не сдержалась Тина. - Его магия очень сильна, а интуиция обострена. Легилименция также не действует, он ловко закрывает свой разум. - Что же требуется от меня? – спросила Тина, понимая, к чему клонит Пиквери. - Я хочу, чтобы ты его допросила. - Но… - Он упоминал тебя, - перебила Тину президент. – Он говорил, что видел тебя в воспоминаниях одного человека. Тина побледнела. Она догадалась, в чьих воспоминаниях Гриндевальд мог ее видеть. - Не думаю, что это поможет делу, - скрывая волнения, сказала Тина. – И не уверена, что смогу его разговорить. - Однако он пожелал тебя увидеть, что странно. Сердце Тины упало куда-то вниз. Руки задрожали, и девушка поспешила их убрать под стол. - Я думаю, - продолжила Пиквери, - что тот факт, что Гриндевальд хочет вас видеть, уже поспособствует тому, что он расскажет что-то ценное для следствия. У Тины не было выхода. - Хорошо, я допрошу его. - Вас проводят. Тина кивнула головой и в растерянности ушла. Она задела статую возле двери, но успела придержать ее рукой. Глаза словно застелил туман. «Кажется, она подходит», - подумала Серафина, как только дверь за Тиной закрылась. Американское магическое сообщество не отправляло преступников в тюрьму, а предпочитало сразу казнить. Однако такой вариант не был уместным в случае с Гриндевальдом. Его следовало передать Министерству магии Британии, а уже они бы решали, что с ним делать. Специально для Гриндевальда президент отвела помещение на самом последнем этаже подземного уровня МАКУСА. Были предприняты все меры безопасности, чтобы он не смог сбежать. Тина с трудом подавляла страх и волнение. Почему Гриндевальд хотел видеть именно ее? Как она может повлиять на ход следствия и узнать нужную информацию? Девушка в панике заламывала руки, пытаясь подавить дрожь. Лифт открылся, и Тина прошла в помещение. Комната была маленькой, без окон, но с искусственным освещением. Гриндевальд уже сидел за столом допросов. Он словно готовился к их встрече. Тина отметила его злобную улыбку, которая иногда появлялась на лице Грейвза. - Ну, вот мы и снова встретились, Порпентина Голдстейн. Как же толсто мне пришлось намекать вашим аврорам и президенту, что я хочу говорить именно с вами. - Я пришла с вами не светские беседы вести, - холодно сказала Тина. Улыбка не исчезала с лица Гриндевальда. - Правда? Почему-то, когда я был Персивалем Грейвзом, вы относились ко мне не так холодно. Внутри у Тины все сжалось. Неужели он будет давить на больное, что еще не успело затянуться? - Не вам судить, как мне стоит относиться к мистеру Грейвзу, - сквозь зубы сказала она. - Мне кажется, у вас были очень теплые отношения, - театрально развел руками Гриндевальд. – А какими теплыми были его воспоминания о вас… Глаза Тины стали наполняться слезами. - Я все думал, как вы будете относиться к Грейвзу после того, как он, с моей легкой руки, отправил вас и вашего милого друга на казнь? – казалось, что допрос вел он, а не Тина. – Однако, вот незадача, я так глупо раскололся… Но что вы чувствовали в момент казни? Боль? Предательство? Или то, что он вами тогда воспользовался? Просто поиграл, как с мышкой, и бросил. Тина со всех сил сжала углы стола и приподнялась, угрожающе нависла над Гриндевальдом. - Ничего я в тот момент не чувствовала, - солгала она. – И сейчас к мистеру Грейвзу ничего не испытываю. Я пришла не об этом с вами говорить. - Жаль, - с поддельной жалостью сказал Гриндевальд. – Так не люблю ошибаться. Терпение Тины было на пределе. Нужно было или начинать допрос, или убираться отсюда. - С какой целью вы хотели поговорить со мной? – начала издалека она. – Вы хотите со мной чем-то поделиться? - С вами? – Гриндевальд удивленно поднял брови. – Ничего нового кроме того, что намереваюсь сделать волшебников правящей расой и что им скоро не придется прятаться, я вам сказать не могу. Уж простите, голубушка, - он пожал плечами, - но, к сожалению, ваше любопытство я удовлетворить не могу. - Значит, копаться в чужих мыслях и воспоминаниях вы можете, ломать чужие жизни вы в праве, приносить смерть и разрушения вы во власти, а ответить на простейший вопрос нет? – уже срывалась на крик Тина. – Вы мне отвратительны. Гриндевальд еще шире улыбнулся. - Поверьте, не вам одной. Оставаясь в теле Грейвза, я все-таки еще миллион раз подумал бы, стоит ли вас отвергать или нет. Люблю такой нрав у девушек. Тина была на грани залепить ему немаговскую пощечину. Внутри нее все кипело. Она хотела быстрее убежать из этой комнаты, зарыться в других делах с головой. Только бы лишний раз не вспоминать о Грейвзе. Девушка в гневе швырнула стул к стене и с силой закрыла дверь. За ней звучал заливистый смех Гриндевальда.