И она сказала не всерьез, вполушутку, полувиновато, «Только разве кончики волос помнят, как ты гладил их когда-то». Отведя сближенье как беду, Крик внутри смогла переупрямить: «Завтра к парикмахеру пойду — Вот и срежу даже эту память». Евгений Александрович Евтушенко. «Кончики волос»
Милый, Я так устала От философии нашей любви. На словах меня не лови, Я не знаю, когда будет мало; Не проси меня прекратить Говорить о прожитой боли, Ведь тебе меня не любить, А писать о том — моя воля. Будь ко мне великодушен, Будь взаимен хотя бы здесь. Ведь по сути ты мне не нужен, Но вот память больная — есть. Ведь по сути ты умер, милый, Даже прежде всего для себя В мираже моём нелюбимом И в жестокости декабря, В разговоре бессонных фраз И в бездумности откровений, В резких строках стихотворений, Порождённых солью из глаз; В бесконечности из конечных — Недолечим мы, недорвём, В осознании, что не вечно, И в неверии, что умрём; В душах, сóжженных на портретах, В душах, сóжженных правдой строк — Ты жестокий, греховный ветер И мой самый страшный порок; Боль моя незаменимая, Мне тебя удалось убить. С шести букв твоего имени Меня может только стошнить, С шести букв, выжженных временем, С шести букв, уже не моих. Я свободна от этого бремени — Как всегда любить не своих; С шести букв, выжженных пламенем, Уничтоженных по щелчку. Это Смерть не-в-одно касание И давление по скачку, Когда сердце моё кололо За минуту по десять раз. У меня дефицит корвалола И твоих ненормальных глаз. У меня от передоза (Не наркотиков, не дури) По утрам как от наркоза Я встаю на злосчастное «три». У меня со здоровьем проблемы, Только ты того не поймёшь. Просто есть одна теорема: Не отпустишь и не уйдешь; Просто есть одна аксиомка, Подтвержденная на тебе, Что ночами бывает ломка И, особенно, в декабре. Похудею на два килограмма, Ибо так сказал неолит. Летом будет кардиограмма, Так как сердце моё барахлит; А ещё я теряю память, Дайте мне гиппокампов клей. Если вздумаешь ещё ранить, Выбирай поздоровей — Чтоб они на амбразуру За одну лишь дружбу с тобой. Я ведь делала это сдуру И тянула всё за собой, Волочила мешок с гвоздями, Твои странности претерпев. Ты узнаешь, когда стреляют И когда отрезают нерв, Когда рушится всё под корень, А кирпичикам места нет. Поорёшь немного…от боли И отправишься в лазарет, Но тебя туда и не пустят — Тебе не к кому подойти. Где останки безумной грусти И разрушенные пути, Ленты счастья, коих не мало? Ты их, милый, не отрицай. Хоть и есть у меня провалы, Я ещё вспоминаю рай, Пусть надуманный и невечный — Это вечно в который раз. Мы бежим как всегда по встречке, Но и не было этих «нас». Сколько ниточке той ни виться, Недоплакать и недовыть, Позабыть, позабыть, позабыться — В невозможности не забыть, Псом голодным ночами лаять, Полумёртвой встречать рассвет. Только как уничтожить память, Если памяти этой нет? Пресловутые перемены — Человеческая чума. Можно резать под вечер вены, Если есть дефицит ума, По заброшенным прыгать крышам, Оступиться и не уснуть. Даже если в итоге выжил, Нас от этого не вернуть. Не покрасилась в ярко-синий, Но подстриглась не просто так. С декабря на кончиках — иней, Хотя было похоже на рак. В моём мире секунд и терций, Пока Богом дано творить… Несмотря на проблемы с сердцем, Я ещё способна любить. Только что есть одна возможность, Ты её лови-не лови, Когда есть неосторожность В философии Нелюбви.10.04/17.04/01.05/05.05.2018