Там, где соединяются звёзды-2. Жизнь после

– Добрый вечер, – улыбнулся Алекс, когда они вместе с Леной вошли в квартиру. Ее мама стояла напротив с приветливой улыбкой. – Добрый вечер, – ответила она. – Алекс, знакомься, это моя мама Тереза, – произнесла девушка. – А это Алекс… – Очень приятно, – сказала старшая Майер. – Мне тоже, очень. Это вам, – и Александр протянул ей второй букет, когда первый в своих руках держала Лена. – Спасибо. Проходите, – ее мама кивнула в сторону гостиной, где стоял накрытый стол. Лена заметно суетилась. Она сначала поспешила поставить оба букета в вазу, при этом по старой доброй привычке разлив всю воду на стол. Продолжая мысленно себя ругать, она постаралась все исправить, и в итоге вода оказалась на полу. Старшая Майер покачала головой. – Лена, успокойся, – сказала ее мама. – И садись. Ну вот чего ты так волнуешься? – Ну я… я в порядке! – махнула рукой Лена, окончательно развернув вторую вазу. «Что за дурацкое невезение!» – подумала она. – Оставь всё, я сама, – Тереза собственноручно посадила дочь за стол, после чего начала убирать «разгром». Лена почувствовала, как Алекс взял ее за руку. Потом, наклонившись к уху, прошептал ей: – Всё хорошо. Было бы логичнее, если бы я сейчас здесь что-нибудь развернул. – Я не знаю, что со мной сегодня. Сейчас. Совсем недавно все было нормально, – вздохнула Лена. – И сейчас все нормально. Девушка посмотрела сначала на вполне спокойного и улыбающегося Алекса, потом на вполне довольную происходящим и уже закончившую с мини-уборкой маму, и, кажется, вздохнула с облегчением. Разговор был легким и непринужденным. Алекс и старшая Майер быстро нашли общий язык. Как-то все на удивление просто, не так, как показывают во многих фильмах. Лена сразу понравилась его родителям, а Алекс – ее маме. Никакой "Ромео и Джульетты". Никаких казусов. Ну, почти. Кроме того, что устроила сама Лена с вазами и водой. – Ой, совсем забыла! – неожиданно воскликнула ее мама. – У меня есть еще пирог. – Ма-ам, – протянула девушка. – Сейчас принесу, – проигнорировав фразу дочери, старшая Майер ринулась на кухню. – Расскажи, как у тебя дела, – Лена посмотрела на Алекса. – Новое место… – Здесь мне делать нечего, – улыбнулся Рыбак. – Студия в Дюссельдорфе. – Не говори мне, что ты опять заранее знал, что мы туда поедем! – Хорошо, не скажу. – Значит, знал. Как так? Алекс рассмеялся, обнимая девушку. – Спросил. – Ладно, чего уж там… – вздохнула Лена. – Помнишь, я говорила, что написала текст песни, когда… в тот день, когда был финал, – она улыбнулась. – Помню, – ответил он с улыбкой. – А еще помню, что ты говорила, что покажешь ее мне. А лучше напоешь. «Как хорошо, что я помню ее наизусть», – подумала Лена. Ей совсем не хотелось сейчас освобождаться из его объятий и идти в другую комнату. И она спела. Мелодия родилась внутри нее одновременно с текстом. И действительно хорошо подходила под это. – Ты потрясающая, – первая фраза, которую сказал Алекс, когда она закончила петь. Вот так вот просто, глядя в глаза. И так искренне. Теперь тысячи положительных отзывов от самых известных критиков, продюсеров и музыкантов мира для нее не сравнятся с этими двумя его словами. Лена даже не заметила, как поцеловала его. Ни он, ни она не заметили и вернувшейся мамы, так и застывшей в дверях комнаты с пирогом в руках. Старшая Майер впервые видела свою дочь такой, она ни на секунду не сомневалась в правильности ее выбора. Ведь нужно быть с тем, с кем чувствуешь счастье, верно? Совсем не зная, что сказать и как появиться, ее мама вышла обратно на кухню так, чтобы ее не было видно, и крикнула оттуда: – А вот и пирог! Вернувшись в комнату, старшая Майер застала их просто сидящими рядом в объятиях друг друга. Наверное, увидев ее, они собирались освободиться, но Тереза быстро покачала головой. – Всё хорошо. Пирог будете? – спросила она. – Позже, – произнесла Лена, посмотрев на Алекса. – Да, – кивнул он. – Спасибо, все было очень вкусно. – Давай пойдем в мою комнату? – обратилась к нему девушка. – Я там живу столько, сколько себя помню. – А сейчас мы эту квартиру продадим, – протянула ее мама. – Зачем? – искренне испугалась Лена. – Ничего не надо продавать! – Мы же переезжаем. – И что? Пускай остается. На память. Дюссельдорф ведь недалеко. Тереза хмыкнула: – Да уж, совсем недалеко. – Это не другой континент и не другая страна, – пожала плечами Лена. – Да даже если и другая. Зачем продавать? – Действительно, – рассмеялась та. – Идите. Отдыхайте. Я пока уберу всё со стола. – Может, помочь? – одновременно спросили Алекс и Лена, после чего переглянулись с улыбкой. Старшая Майер не могла не умилиться. – Идите, отдыхайте, – она махнула рукой и развернула вазу с цветами. – Это у нас семейное, – рассмеялась Лена. Ее смех подхватили остальные. У себя в комнате Майер показала Рыбаку ту самую игрушку, которую когда-то уронила из окна. – Ну, главное, что не прыгнула следом, – улыбнулся он. – Это точно, – ответила Лена. Вдруг в дверь комнаты постучали. – Мам, заходи, – крикнула девушка, после чего старшая Майер сразу появилась на пороге с альбомом в руках. – Я тут подумала. Почему бы не посмотреть фотографии? – предложила она. – Здесь много детских снимков Лены… Девушка хлопнула себя по лбу. – Может, не надо? – со смехом сказала она. – Почему? Мне очень интересно. Тем более ты мои детские фотографии видела, – улыбнулся Алекс. Да, во время ее знакомства с его родителями, маме Алекса все-таки удалось порассматривать с Леной фотографии из его детства. – Ты был очень милым в детстве, – сказала тогда ему Майер. – В детстве? – спросил Алекс. – Ты всегда очень милый, – улыбнулась она. И сейчас она улыбнулась, вспоминая этот момент. – Ладно, смотрите, – согласилась Лена. Довольная, ее мама села рядом и открыла первые страницы. Алекс, обнимая Лену, с любопытством рассматривал фотографии, слушая комментарии старшей Майер, и часто оглядываясь на улыбающуюся девушку. Та вставляла что-то в пламенные речи своей родительницы. И здесь они уже были семьей. Простая, теплая обстановка. Как тогда вечером в Осло с его родителями. Они все были рады их отношениям. Уже и Лена, и Алекс были уверены в том, что при встрече их родители подружатся между собой. – А вот уже более поздние фотографии, из колледжа, – говорила Тереза. – Я была такая... кхм... в детстве, – вздохнула Лена. – Серьезно. Разве вы этого не видите? Алекс с искренним удивлением посмотрел в ее глаза и произнес: – Не видим. – Серьезно? – Никогда никого красивее тебя не видел, – честно сказал он. Улыбнувшись, старшая Майер продолжила. Оставалось совсем немного фотографий, и она оставит этих двоих наедине. – Вот ее фотографии со всеми одноклассниками, – кивнула мама Лены. – Вот с Дженни. Они здесь ездили на фестиваль. – Сколько тебе тут? – спросил Алекс у девушки. – Семнадцать, – ответила она. Тереза перевернула страницу, показав тем самым фотографии с давностью полгода. Фотографии Лены и Макса, которые она забыла достать и убрать. Повисло молчание.

***

Кажется, наиболее неудобно себя здесь чувствовала именно старшая Майер. Лена была в небольшой растерянности, наблюдая за происходящем. А самым спокойным выглядел Алекс. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Мама Лены быстро перевернула страницу, показывая фотографию своей дочери полгода назад в шапочке Деда Мороза. Алекс улыбнулся, увидев это, и произнес: – Это я, пожалуй, перефоткаю, – он достал телефон и сделал снимок фотографии. И обратился к Лене. – Ты не возражаешь, если я поставлю это на твой звонок? Девушка покачала головой. Решив, что она здесь абсолютная лишняя, старшая Майер собиралась было уйти, к тому же, альбом фотографий закончился. Но тут зазвонил телефон Рыбака. Тот показал дисплей Лене, и она увидела надпись «Мама». – Привет от меня передавай, – попросила девушка. – Обязательно, – он поднялся и вышел из комнаты, отвечая на звонок. – Лена, прости меня! – сразу сказала ее мама. – За что? – искренне удивилась та. – За фотографии. Совсем забыла их убрать. – Ну забыла и забыла, – пожала плечами Лена. – А… – Алекс знает, что это мое прошлое. И от прошлого не сбежать. Тем более на этих фотках ничего такого нет, тупо стояла рядом. А еще Алекс знает, что я его люблю. И глупо было бы из-за этой ситуации злиться. – Очень ты умная стала, – вздохнула ее мама. – Неправда, – рассмеялась девушка. – Ладно, неправда. Ты и была умной. – Как тебе Алекс? – Он хороший, – Тереза положила руку на плечо дочери. – Он замечательный, – улыбнулась Лена. – Привет тебе от моих родителей, – произнес Рыбак Лене, проходя внутрь. – Они уже ждут нас в гости. – Жаль, что это вряд ли получится в ближайшее время, – вздохнула девушка. – Кстати, в Дюссельдорф мы едем послезавтра. А завтра я опять до вечера буду таскаться по мероприятиям. – Надо вещи собирать! Вы сидите, а я пошла, – воскликнула старшая Майер и быстро направилась на выход из комнаты. – Я присмотрел себе квартиру, которую сниму в Дюссельдорфе, – произнес Алекс. – Недалеко от дома, где вы будете жить. – А какую квартиру? Стоп. Дома? Какого дома? – В котором будете жить ты и твоя мама. – Ты опять все знал заранее? – «обиделась» Лена. – Необходимость, – рассмеялся он. – А мне не сказал. – Мне просто нравится наблюдать за твоей реакцией, когда тебе сообщает обо всем Штефан. Заметь, он это делает не поздно, ведь ты все успеваешь. Они замолчали. Просто сидели рядом в тишине, держа друг друга за руки. – Лен, – Алекс перевел на нее взгляд. – Да? – Я люблю тебя. – Я тебя тоже люблю.

***

Они долго сидели, периодически обмениваясь парой слов. А так… просто молчали, наслаждаясь присутствием друг друга и любуясь огнями вечернего Ганновера. На огни города у них были особые, невероятные ассоциации. Пусть это и не Осло, это неважно, ведь они вместе. В комнате Лены у окна был специальный диванчик, который поставили, зная ее тягу к наблюдению за ночным городом. И именно на нем сейчас сидели в объятиях друг друга Лена и Алекс, освещаемые только теми самыми огнями. Ее мама их не беспокоила, но было слышно, как она занимается активной жизнью за дверью. Как можно догадаться, подготовкой к переезду. Вскоре Алекс потянулся к телефону и, увидев время, хотел аккуратно подняться, ведь Лена уже почти спала. – Не уходи сейчас! – она схватила его за руку, а ее лицо чем-то напомнило Кота из «Шрека». – Тебе надо отдохнуть, – улыбнулся он. Хотя самому хотелось остаться, Алекс понимал, что завтра ей опять предстоит много дел, к тому же, этот переезд совсем скоро. – Пожалуйста. Побудь еще. В Дюссельдорфе я буду еще более занятой, и у тебя там уже будут дела. И когда нам… и… Он сел обратно, снова сковывая ее в свои объятия. Она улыбнулась, кладя голову ему на плечо. – Еще час, и ты ляжешь спать, договорились? – спросил он. – Час? Ладно. – Ты завтра будешь жалеть, что потеряла час сна. – Час, проведенный с тобой, не может быть потерянным, – сказала она.

***

Проснувшись утром от заливающегося будильника, Лена четко осознавала, что совершенно не помнит, как ложилась. Оставаясь лохматой и сонной, она поднялась с кровати и поплелась на кухню, где уже готовила завтрак ее мама. – Доброе утро, – улыбнулась она. – Выспалась? – Не знаю… – зевнула девушка. – Нет. Пойду в душ. – Только быстрее, всё остынет, – напутствовала ее мама. Выходя из ванной, Лена все-таки поинтересовалась: – Когда Алекс ушел? – Ты ничего не помнишь? А, ну да. Ты заснула, когда вы сидели возле окна. Я как раз тогда зашла в комнату, потому что было слишком тихо. Он перенес тебя на кровать и ушел. – Перенес? – выдохнула Лена. – А… зачем… рука же… – А что с рукой? – удивилась старшая Майер. – У него же еще перелом! Сложно было меня разбудить? Я бы дошла два метра! – Зачем ему тебя будить? – вздохнула ее мама, садясь за стол. – Он же тебя любит. Зачем ему рушить твой спокойный сон? – У него всё нормально? – Мне он, в крайнем случае, ни на что не жаловался. И, как ты сама сказала, тут два метра. Он почти тебя и не нес. Успокойся. – Да я спокойна… а вы еще разговаривали после этого? – Чуть-чуть. – О чем? – У нас есть очень важная общая тема, и это ты. – И что вы обо мне говорили? – Поверь мне, только хорошее. Знаешь, Лена, кто бы мог подумать. Год назад, сидя на этом диване, – она указала рукой, – мы смотрели Евровидение 2009. И могли бы мы тогда подумать, что ты мало того, что победишь в следующем году, так приведешь мне еще в качестве своего жениха победителя 2009-ого года! – Действительно, – согласилась девушка. – Никто не мог подумать.

***

И снова Штефан водил ее по новым и новым мероприятиям. Выступления, интервью, телевидение. От этого уже кружилась голова и терялось осознание времени и пространства. Все смешалось одной огромной кашей. Как объяснил девушке продюсер, это от непривычки. – Скоро пройдет, – заверил ее Рааб, отправляя на очередное интервью. После всего этого ее встретила Дженни, сказав, что побудет с ней некоторое свободное время. Завтра одним поездом они едут в Дюссельдорф. Решили, как в старые добрые, собраться у Лены дома и устроить мини-девичник. По дороге купили по коробке мороженого. Лето ведь. Дженни с восторгом рассматривала хрустальный микрофон и хитро улыбалась, глядя на подарки от Алекса. – Мне бы так, – вздохнула она. – Но меня так никто не будет любить. – Серьезно? – рассмеялась Лена. – Тебя уже любят. – Ты про этого? Мы с ним сегодня утром расстались. Майер подавилась мороженым. – Как?! – Не сошлись характером, – пожала плечами ее подруга. – Какой он уже по счету? – Какая разница! – Она помолчала. – Я вот думаю… самыми лучшими моими отношениями были отношения с Сэмом… мне кажется, к нему я действительно чувствую что-то серьезное... – Позвони ему. – Зачем я ему сдалась? Мы уже даже не учимся в одном колледже. Разошлись, как в море корабли. – Окей, я сама, – Лена взяла телефон и набрала номер. – Алло. Сэм? Это Лена. – Лена? С победой! – Да, спасибо. – Германия тобой гордится! Мы в тебя верили!! – Ой, тише. Спасибо. – Никто в тебе не сомневался! Гордость колледжа! – И спасибо. – Да ты просто супер! – Спасибо. Да. Слышишь, меня так никто не поздравлял! Хотя поздравление от Алекса для нее было самым замечательным. Пусть на него она и не ответила «спасибо» четыре раза, но... – Надо твою скульптуру сделать метров в двадцать и на главных площадях каждого города поставить. И не забыть меня отметить, как инициатора! Можно еще напечатать купюры с твоим лицом и рассчитываться в них в магазинах "Лена", сеть которых мы запустим, чтобы продавать новый бренд хлопьев на завтрак "Рецепт Лены", у меня даже есть идея для начинки. – Целый бизнес-план. О да, вспоминаю главного юмориста нашего колледжа. – Люди не меняются! Хотя. Отличная у тебя поездка в Осло получилась! Познакомишь со своим новым парнем? – Обязательно. Но как-нибудь в другой раз. – А Макс что? – Вы не общаетесь? Вот и мы не общаемся. – Ну и правильно. Макс вообще какой-то… – Вы, видимо, совсем поругались. А были друзьями. – Ну лучшие друзья у него остались. Дженни закрыла лицо руками, отворачиваясь к окну. Оглянувшись на нее, Майер произнесла: – Привет тебе от Дженнифер. – От Дженнифер? – он замолчал. – А дашь ей трубку? Лена улыбнулась и протянула телефон подруге. Та удивленно покосилась на нее, но мобильник приняла. – Да, привет. Дела хорошо, а у тебя? Встретиться? Майер посмотрела на подругу с видом «а что я говорила?». Дженни махнула рукой. – Я завтра уезжаю работать в Дюссельдорф. Сегодня? Ну… ладно, хорошо. Буду через час. – Я еще с первого года в этом колледже подумала, что тебе бы подошел Сэм! – сказала Лена. – И вообще, я очень расстроилась, когда вы тогда расстались! – Да я дура, сама виновата. – В данной ситуации не был виноват никто. Просто нехватка времени и соответственный распад, – тут Лена осеклась. Нехватка времени… распад... – Кстати о времени! Я полетела! – улыбнулась Дженни. – Пока. – Пока, удачи. Телефон Лены зазвенел. Она улыбнулась, поднимая трубку. – Привет, – сказала девушка. – Привет. Ты уже свободна? – спросил Алекс. – Да, приезжай. – Скоро буду, – и он отключился. – Ма-ам, сейчас Алекс приедет! – крикнула Лена. – Мне срочно надо в магазин! – сообщила та в ответ. – Зачем? – За… кетчупом! – За кетчупом? – Ну да, – она появилась в дверях. – У нас нет кетчупа! Это нужно срочно исправить! Как мы будем жить без кетчупа? Вещи я собрала. И твои, кстати, тоже. Лена открыла шкаф. Там было пусто. И на столе, и на полках… как она сразу не заметила? – Я пошла! – крикнула ее мама, и девушка услышала, как хлопает входная дверь. «Чего я им мешать буду? – подумала тем временем старшая Майер, спускаясь по лестнице. – Пускай побудут одни».

***

Эти дни в Германии он проводил практически бездейственно. Практически. На ум часто приходили строчки песен, ноты. На улицах его часто окружали журналисты, задавая вопросы. И он часто брал в руки скрипку. Одна мелодия уже даже была полностью готова, а вот текст на нее никак не сочинялся. Оставалось ждать нового прилива вдохновения. И простой отдых в отеле приносил ему удовольствие. Правда, гораздо меньшее, чем вечер, проведенный с Леной. Первое, что сделала девушка, когда открыла ему дверь, это схватила его все еще забинтованную руку. – Ты чего? – удивился он. – Всё хорошо? – Да. К чему такой вопрос? – Когда гипс снимут? – Через четыре дня. А что случилось? – Ты меня не слушаешь! – По-моему, наоборот, – рассмеялся он. – Зачем носишь тяжести? – Это ты тяжесть? Не смеши меня. Я… – он потянулся, чтобы снова поднять ее на руки, но она увернулась. – Через четыре дня поговорим об этом снова, – серьезно сказала она. Он улыбнулся и кивнул. – Пойдем в комнату? – предложила она. – Да. И развернулась. Момент. Секунда. Ноги поднимаются над полом, и она оказывается в его руках. Алекс улыбается, глядя на нее. – Поставь меня! – пытаясь оставаться серьезной, произносит она. В первый раз в ее сознании он держит ее вот так вот на руках (несколько па в танце не считается, так как это были мимолетные движения), и она поняла, как ей нравится это. – И не подумаю! – Поставь! – уже смеется Лена, пытаясь вырваться. – И не подумаю! – снова повторяет он. – Поставь! – она опять пытается отпихнуться, но Алекс только сильнее прижимает ее к себе. – Так нечестно! Их прерывает громкий звонок в Skype с ноутбука, оставленного Леной открытым на столе. – Это Сафура! Она говорила, что позвонит! Поставь меня, мне надо ответить! Алекс, как ни в чем не бывало, понес ее в нужную комнату, и только возле самого стола поставил на пол. И первое, что делает Лена, это хватает с диванчика маленькую подушку и кидает ее в Рыбака. – Это за то, что себя не жалеешь! – сообщает девушка. А он, делая таинственный вид, с той самой подушкой приближается к Майер. Та хватает вторую с дивана. И начинается «битва», когда маленькие мягкие подушечки заменяют шпаги. И звонок в Skype раздался уже во второй, а может, в третий раз. Они поспешили к ноутбуку, нажимая ответить. Перед ними предстала недовольная Сафура: – Тебе с какого раза можно дозвониться? – пробурчала она. – О! Привет, Алекс! Рада вас видеть вместе! – Привет, Софи! – одновременно отвечают они. – Я ненадолго. Хотя могла бы надолго, но вам же пока дозвонишься… как дела у вас? – Отлично, а у тебя? – ответила Лена. – Тоже. Я уже планирую, как буду отмечать свое совершеннолетие! – А я уже начинаю на него отпрашиваться у Штефана, – рассмеялась Майер. – Я тоже уже начинаю планировать график на сентябрь, – отозвался Рыбак. – Отлично! Потому что какое совершеннолетие без вас? – Как у вас там с Кристофером? – спросила Лена. – Да нормально. Звонил пару раз. Чуть-чуть пообщались. Некогда. – А ты что думаешь? – Ну друг и друг. Ладно, пока, меня зовут! – и она отключилась. Лена перевела взгляд на Алекса. – Давай мультик посмотрим? – предложила она. – Давай, – улыбнулся он. – Какой? – Предлагай. – Предлагаю поискать в интернете и разобраться. Идет? – Идет. Майер быстро защелкала пальцами по клавиатуре. Но в поисковике предлагали самые популярные запросы. Увидев свою и его фамилии, девушка не удержалась, чтобы не нажать. – Мне просто интересно, – оправдалась Лена. – Что думают. – Если интересно, – он ответил как-то осторожно. Прочитав первые много отзывов, она улыбнулась. Алекс сосредоточенно наблюдал за ней. Он знал, что можно тут увидеть. И она увидела... Собственно, почему люди к ним цепляются? Хотят быть вместе, какое остальным дело? Особенно если начинать говорить гадости. Лена старалась себя внутренне успокоить, быстро закрыв вкладку после прочтения первых двух строчек. «Я же была к этому готова, – мысленно сказала себе она. – Тем более это мнение необъективно. Это просто его фанатки… почему так обидно?» Он взял ее руку и тихо сказал: – Ты же не расстроилась? – Нет, – сказала она. Это была одновременно правда, а одновременно – и нет. «Ладно, это ведь всё ерунда…» – подумала она, почти успокоившись, сжимая ладонь Алекса. – Дай мне ручку и бумажку, – вдруг сказал он. – Что? – Ручку и бумажку. Лена залезла в сумку, вырвала лист из блокнота, достала ручку и протянула ему. Алекс кивнул. – Сейчас вернусь, – он быстро вышел из комнаты, закрыв дверь. Решив не тратить время зря и не погружаться в мысли, девушка начала выполнять обещание. Достала коробку с кусками ткани и вату. Обвела и вырезала два сердечка. Сшила их вместе, засунув внутрь ваты. – Вот… – вздохнула она. – Вроде не криво. Алекс вернулся. И прежде, чем он что-то сказал, Лена протянула ему это: – Помнишь, я обещала, что отдам тебе свое сердце не только на словах? Он улыбнулся, казалось бы, забыв обо всем, и бережно взял маленькое красное сердечко. – Лен… послушай, – произнес он, останавливая себя в желании ее поцеловать. Suddenly I'm famous, and people know my name. I've got a thousand girls just waiting, and therefore it's a shame that my heart has been captured by your funny little smile. And finally I'm happy, if only for a while. People call me stupid, for treating you like a queen. But I don't even worry, 'cause you're my unforeseen And I hope that you'll be with me, if only in my dreams. But here you are next to me, and you're glad, or so it seems. And I don't know for sure where this is going. Still I hope for more, and more. 'Cause who would know that you would treat me like a boy, and I treat you like a girl, in this funny little world. Don't promise me for ever, just love me day by day. No one knows the future, we're young, but that's OK. 'Cause you'll always be a part of me, whatever life will bring. And people have to bear with you, this silly song I sing. Your boyfriends might be angry, my girlfriends might be blue. But no one can deny it, from now on I love you. I have to say it's new to me, this feeling in my heart. Guess I've been kind of lonely, and you've been kind of smart… – Ты… сочинил это сейчас? – тихо сказала Лена. – Да. – Я… это невероятно… – Мне все равно, что они говорят, и что думают. Я люблю тебя. – А я люблю тебя… Они снова целуются, утопая в этом водовороте чувств. И какая разница на это дурацкое общественное мнение?