Просто закладывающий уши шум. Такой, что страшно выходить. Еще сонная, она стояла возле выхода из самолета и ждала чего-то. Спрашивается, чего?
Полет прошел тихо и незаметно. Первое время стараясь наблюдать за проплывающими мимо облаками, Лена быстро устала. Какое-то странное чувство хронического желания спать. Но сейчас же лето, а не осень. А в прочем, поры года здесь ни при чем. Банальная, выматывающая до костей усталость. Все только начинается. Графики, туры, концерты, сон три часа и ночные выступления. В свои девятнадцать у нее неожиданно нарисовалось слишком много важных дел. В свои девятнадцать она уже чувствовала себя уставшей, но счастливой.
Она даже не заметила, как уснула, положив голову на плечо сидящего рядом Алекса. Ей было просто спокойно и хорошо рядом с ним. Тот первое время пытался смотреть фильм, показываемый в самолете, но быстро заснул сам.
– Подъем, спящие красавицы, – Штефан похлопал Алекса по свободному плечу, заставляя его открыть глаза и начать ориентироваться в реальном мире, выйдя из мира грез. Лена никак не отреагировала, только поудобнее устроила голову на плече своего парня и улыбнулась чему-то во сне.
– Уже? – чуть зевнув, ответил Рыбак.
Штефан кивнул.
– Лена, подъем. Время – деньги, – скомандовал он. Майер смешно по-детски поморщилась, открывая глаза.
– Уже? – повторила не услышанный вопрос немка.
– Уже. Сейчас. В этот момент. Час настал! Как еще объяснить? – вздохнул Рааб. – Приземляемся.
Лена, проводя взглядом возвращающегося на свое место продюсера, нехотя подняла голову с приятного места, встретившись с глазами Алекса.
– Выспалась? – улыбнулся он.
Она потянулась.
– Кажется, да. Наконец-то!
– Отлично, – он поцеловал ее в макушку. – Возможностью надо пользоваться. Потому что минута сна теперь на вес золота.
– Ты не похож на панду, – рассмеялась Лена. – Значит, ты высыпаешься. А ты тоже победитель.
– Год прошел.
– Хотя нет, – она с улыбкой всмотрелась в его лицо. – Похож. Ты милый.
– А ты… – он чуть задумался. – Вишенка.
– Почему вишенка? – искренне удивилась Лена.
– Потому что, – Алекс улыбнулся, – когда я первый раз поцеловал твои губы, у них был привкус вишни.
Секунду глядя на него улыбающимися глазами, Майер, быстро сориентировавшись, полезла в сумку. И все равно, что самолет сейчас будет садиться.
– Лен, не надо, – он взял ее руку. – Потом. Сейчас некогда.
– Подожди, – она уверенно искала необходимый предмет в недрах своей «дамской сумочки». Нет, не то чтобы эта сумочка была совсем бездонной. Обычно нет. Но сейчас там лежит слишком много вещей, так как собирали ее в дорогу. Алекс следил за своей девушкой с улыбкой. Та все-таки смогла найти вещицу и, быстро открыв ее, подвела губы вишневой помадой. Потом с улыбкой посмотрела на Рыбака…
– Есть еще новость, – бесцеремонно вмешался Штефан. – Сегодня вечером после плотного графика мероприятий мы едем в Ганновер.
– Штефан, а ничего что… – начала Лена.
– Да успеешь еще, кстати, макияж тебе все равно пригодится. Прессы будет много. Встречать тебя будут очень важные люди! И еще. В Ганновере ты тоже будешь недолго. Несколько дней.
– Потом тур?
– Потом ты переезжаешь в Дюссельдорф. Ну или вы переезжаете, – он кивнул в сторону Алекса. – Здесь сами разбирайтесь.
– А… там…
– Брать с собой можешь кого хочешь. Ремень пристегни, приземляемся.
Лена сидела немого потерянная. Мысли в голове перекрикивали друг друга.
– Эй, ты чего? – улыбнулся Алекс, взяв ее за руку.
– Думаю, как скажу маме о том, что мы переезжаем. Я ее одну не оставлю.
– А твой папа…
– Я его даже не помню, он нас бросил, когда мне было два года.
– Прости, я не знал.
– Ничего страшного, откуда тебе было знать.
Потом они замолчали. Вроде все и так было понятно, да к тому же Лена действительно волновалась. Самолет садился, а Штефан сказал, что их ждут важные люди.
Продюсер прошел вперед, поманив ее за собой. Алекс был где-то сзади. Майер шла и слышала, как люди вокруг кричат «Лена! Лена!». Она вспоминала, как кричал зал во время ее победы в финале… и очень кружилась голова.
Ее действительно встречали очень важные люди. Они также поздравили ее и Алекса с началом отношений. Рыбак стоял близко от Лены, но ей казалось, что расстояния увеличиваются, и он неимоверно далеко. Все происходило как во сне, как в тумане. Огромное количество людей и все, все собрались из-за нее.
Она смутно понимала то, что Штефан повел ее вперед. Алекс оставался здесь, кажется, они встретятся вечером перед дорогой в Ганновер. Рааб сказал, что незачем ему тянуться за ней сейчас, да и Александр сам это прекрасно понимал.
Ее встречал премьер-министр, Кристиан Вульф, и аплодировали сорок тысяч поклонников. Она думала, что спит и часто оглядывалась по сторонам. Штефан стоял рядом, и это не давало ей потеряться. Не давало потеряться физически, но морально – нет. В голове был туман. Мысли о том, что это все невероятно перебивались с мыслью «Зачем вы забрали у меня Алекса?».
В Золотой книге городского совета, продолжая теряться и сходить с ума от этой неожиданной народной любви, она написала: «Вау! Проклятый топор, это круто!».
Постепенно она начала приходить в себя. Ей определенно это нравилось, да и кому может не понравиться, когда тебя так любят? Она была безумно благодарна людям за всё.
Штефан благородно, а вернее, как нянька, таскал ее всюду, куда было надо. Она дала много интервью, пару раз спела свою победную песню. Ей дарили цветы, говорили комплименты. Новая жизнь… абсолютно новая жизнь…
Совершенно вымотанную, но счастливую, Штефан привел ее на железнодорожный вокзал. Алекс сидел в зале ожидания, и, увидев его, девушка забыла про усталость и бросилась навстречу в его объятия. Рааб же только усмехнулся.
– Мне кажется, я сошла с ума, – поделилась она со своим парнем. – И это все безумный, невероятный сон. И я очень боюсь проснуться.
Алекс улыбался в ответ, глядя на ее восторженно лицо.
– Это только начало безумия, – обнадеживающе произнес он.
– И я рада этому, – рассмеялась она. – Мне кажется, или ты что-то забыл?
– Я? Да никогда! – Алекс поцеловал ее губы.
– Я имела в виду, что завтра ты знакомишься с моей мамой, но твой вариант мне тоже очень нравится!
Он рассмеялся. Вдруг Лена сфокусировала взгляд где-то в стороне, широко раскрыв глаза.
– Дженни! – крикнула она.
Алекс, выпуская немку из объятий, решил поиграть в «интуицию» и догадаться, какая из многочисленных находящихся здесь девушек та самая. Но угадать он не успел. Подруги подбежали друг к другу и обнялись.
Дженни оказалось девушкой одного роста с Леной, с темными волосами в короткой стрижке.
– Привет, победительница! – воскликнула Дженни.
– Привет! – сказала Майер и, оглянувшись на Алекса, произнесла: – Знакомься, это Дженнифер. Ну а Александр у нас в представлении не нуждается.
– Наслышан, – улыбнулся Рыбак.
– А уж как я наслышана, – рассмеялась та. – Я за вас очень рада. Лене я уже это говорила, но повторю. Поздравляю, вы прекрасная пара!
– Спасибо, – одновременно ответили Лена и Алекс.
***
Воспользовавшись моментом, когда Александру звонил телефон, Дженни поспешила доложить ситуацию с Максом.
– Дело такое. Забывать он тебя не собирается. В Ганновер возвращается завтра. Ты же не против, что я поеду с ним? Потому что иначе он может натворить глупостей. Будь осторожней.
– В плане?
– Мне кажется, он сходит с ума. И он ненавидит Алекса.
– Тут понятно…
– Вот.
– Дженни, Штефан сказал, что я переезжаю в Дюссельдорф. Я безумно рада, что Алекс рядом со мной, без него сойду с ума я. И постараюсь взять с собой маму, оставлять ее одну совсем не хочу. А ты…
– И я! – рассмеялась Дженни. – Помнишь я говорила, что нашла работу? Так вот, она в Дюссельдорфе.
– Правда? – обрадовалась Лена, обняв подругу. – А я думала, что совсем буду там без подруг тухнуть…
– Не надейся!
– Стоп! А если бы я осталась в Ганновере?
– Я бы все равно уехала в Дюссельдорф. А что? У тебя карьера устроена, а мне, как ты выразилась, тухнуть? Ладно, я пошла. До встречи завтра.
– До встречи, – грустно улыбнулась Лена.
***
В поезде она снова уснула на плече Алекса. Штефан, смотревший на них, сказал, что Лена – сурок, чем вызвал смех у Рыбака. Ведь усталость девушки вполне объяснима, и моральная, и физическая. До этого она успела поговорить с Сафурой, сообщившей, что в Азербайджане ее тоже встретили крайне тепло и предлагают кучу выгодных контрактов. В общем, дел невпроворот.
Когда она приехала в родной город и увидела его картины, у Лены в голове появились фрагменты из кучи воспоминаний. Особенно четким был ее отъезд на Евровидение. Казалось, это было нереально давно...
Алекс сказал, что остановится в отеле, но тем не менее на одном такси (сложилось так, что было по пути) они доехали до ее дома.
– Завтра вечером придешь? – тихо спросила она. Было темно, как тогда на парковке, и освещали их только фонари и фары не уехавшего такси, ожидавшего Алекса.
– Конечно. Ни дня без тебя, – улыбнулся он.
– Часов в семь. Мама будет рада познакомиться. Раньше, Штефан сказал, я занята…
– Я как раз пока подготовлюсь.
– Почему так мало времени?
– Первый год будет так, а потом – относительно больше свободы. Когда проходят года с победы... А у нас впереди еще много лет. До завтра.
– До завтра, – улыбнулась она. Им все-таки удалось повторить поцелуй с вишневой помадой, как они того хотели. Даже сейчас, официально встречаясь, поцелуи были чем-то особенными, как тот первый в коридоре после ее победы.
Лена проводила взглядом удаляющееся такси и отправилась домой, где ее ждала мама. Она улыбалась этой встрече, ведь безумно скучала. И снова в ее душе был поединок: «Моя карьера стремительно растет. Столько концертов и интервью… разве я не об этом мечтала» и «Я так мало времени теперь буду проводить с теми, кого люблю».
И год обещал быть сложным. Но почему-то совсем не пугающим. Хотя, это понятно. Ведь все перемены к лучшему.
А ты прячешь глаза за фарами
И тебе непременно здорово...
