В окошко улыбку...

      Почему я не могу открыть глаза? И почему вокруг так холодно? Где я вообще нахожусь?        Ощупываю рукой пространство вокруг себя. Это брезент? Я что, уснула на крыше? С трудом открываю глаза. Видимо, ресницы за ночь замерзли и поэтому открыть их было сложно. Вспоминаю, что прогноз передавал ночные заморозки.       Я слегка приподнялась на локтях и огляделась. Да, заморозки были: края листов у клубники, что растет в моем поле зрения, почернели. Почему же я не проснулась от холода, ведь должна же была…        неожиданно замечаю весьма странную деталь — плед. Я точно помню, что этот атрибут вечером лежал на моей кровати, прямо под окном открытым из которого сюда залезла, но я не доставала его и тем более не накрывалась! Что если я хожу во сне? Нет, скорее всего это бабушка накрыла меня ночью, чтобы я не обморозилась, но будить не стала. А что, это вполне в ее духе.       Вздыхаю, заползаю в комнату, одеваю домашнюю одежду и спускаюсь вниз. Там бабушка уже вовсю хлопочет над плитой. Вдыхаю. Такой приятный запах ванилина! Бабушка всегда добавляла много этого ингредиента в блинчики, чтобы они были еще более аппетитными. Старушка оглянулась и улыбнулась мне, так тепло и уютно. — Томочка, как спалось? Доброе утро! — сказала она и поцеловала меня в щеку. — Если бы не ты, то точно бы замерзла! — улыбнулась я, инстинктивно потирая скулу. — Ох, не зря я печку истопила! — проговорила она и вернулась к плите.       Я медленно осела на стул. Истопила печку? Так это не она накрыла меня пледом? А кто же тогда, кто еще мог залезть ко мне в комнату? Ну, не дед, это точно, ибо он был в ночную смену на работе. Неужели Стас? Да ну, бред какой-то. *POV Стас*       Яна сидела за столом напротив меня и помешивала ложкой чай с лимоном. Вперив взгляд в сестру, я не мог ею налюбоваться. За два года отсутствия моя маленькая Яночка сильно изменилась: вытянулась, похудела, покрасила кончики волос в рыжеватый оттенок и стала носить очки, которые ей невероятно шли. Она перестала для меня быть той маленькой девчушкой, которую я видел здесь десять лет подряд. Теперь она совсем уже девушка. Мне немного грустно расставаться с той малышкой, которая играла со мной в игры, придуманные Томой, строила мосты из картошки и огурцов.       Черт возьми, Стас, когда ты стал таким сентиментальным? — Стас, — позвала она. — Чего ты так на меня смотришь? Я улыбнулся и стал изучать взглядом кухню. — Я тут спросить хотела… Только пообещай, что не будешь меня бить! — Не буду, — я усмехнулся. — спрашивай — Вчера вечером я зашла к тебе в комнату, пожелать спокойной ночи и увидела то, что ты там делал.       Тихо взвыл и упал головой на стол. Маленькая проныра, несет же ее куда не надо! — Что именно ты видела? — сдавленно произнес я, так как столешница мешала полноценно шевелить ртом. — Ты… ты положил руку в карман, а после сделал вид, что кидаешь что-то в окно. Если я не ослышалась, то еще сказал «Из окошка улыбку, а в окошко уже ничего. Спокойной ночи, гном». И не ври, что последняя фраза адресована мне — все равно не поверю! Расскажи, что было дальше.       Яна вынула лимон из чая и, разломив цедру, съела его. Грустно улыбнулся — так всегда делала Тома, а я потом передал Яне. — Ты хочешь знать, что было дальше? — я поднялся со стола и откинулся на спинку стула. Заложил руки за голову и потянулся. — Хочу, — кивнула сестра. — Дальше я лег спать, но ближе к трем часам утра меня что-то разбудило. Не знаю, что это было. Я стал ворочаться с боку на бок, попил, вышел в сад, походил, лег, стал считать овец — но сон не шел. Тогда мне захотелось погулять. Оделся, пошел на улицу. После часа блуждания по улочкам меня потянуло к Ее дому. Опять же, не знаю, почему. Так вышло. Подошел, стал смотреть в ее окно, но потом увидел шевеление на крыше терраски. Пригляделся и понял, что это Тома. Тогда я подумал, Она на меня смотрит. Хотел убежать, но понял, что эта дурочка уснула на крыше. А ведь ночью было довольно-таки холодно. Я испугался, что Тамарка замерзнет, залез на крышу и увидел открытое окно ее комнаты. Там на кровати плед лежал, ну, я ее им и накрыл. После всего этого пошел домой. Ты довольна? — я посмотрел на сестру. рассказывать все это не хотелось, но и расстраивать моего маленького гномика тоже. — Ты ее до сих пор любишь?.. — очень тихо спросила Яна. — Нет, я ее не люблю. — Я скорее старался убедить в этом самого себя, нежели сестру. — она счастлива с другим, вот пусть с ним и будет.       Отошел к окну. Я не мог больше этого вытерпеть, потому что в душе знал, что я люблю ее, черт возьми, еще как люблю! Но хочу, чтобы Тома была счастлива, а со мной ей это вряд ли светит. Я чуть не убил ее, чуть не сломал ее жизнь. Она не может меня простить после этого. Я ее пойму. Просто надо суметь отпустить.       Неожиданно я почувствовал, как меня кто-то обнял сзади, обхватил руками повыше талии и приложился щекой к спине на уровне лопаток. Яне не хватало роста, чтобы обнять меня по-нормальному, но мне было очень приятно. Наверное, сестра — последний человек, который мне рад. — Ты ее все еще любишь. — уверенно сказала она. — Я ее все еще люблю.