Rhapsody

Арсений честно обещает себе, что не будет плакать. Плакать – глупо. Плачут только девчонки и нюни. А хулиганы – не плачут. Хулиганы берут обиду за горло, воины – требуют сатисфакцию, волки – выше этого. Арсению стократ легче справиться с ударом, чем с очередной сплетней. И зачем их девочки их распускают? Десять девчонок в небольшом классе, и все как на подбор. Девочек бить нельзя. Нужно сжимать зубы и терпеть. Так говорил себе Арсений, пока не понял, что все их сплетни – порывы ветра в пустой комнате. Стоит лишь надавить, и бессмысленная неправда отбрасывается и забывается. Надавить, конечно, нельзя. Как-то нечестно, что ли. Они чуть ли не за шиворот дерут, а ты не способен ответить и лишь уходишь в себя. Уходить в себя стало привычным делом. Уходить в себя и внутри самому расставить приоритеты. Не плакать, не бить одноклассников лишний раз, то есть, не давать лишних поводов для очередной информационной атаки. «Вы оба – идиоты», - в сердцах шипит Арсений. Сыпет ругательствами, хоть и не крепкими, но всё ж помогающими. Во дворе дети устроили спор из-за мяча, и Арсений ударяет кулаками по стволу куста – тут никому не видно. «Я – мяч. Отлично. Рад, что мы это выяснили», - вырывается тихо. «Я теперь Ёлкин-Палкин. И жизнь моя теперь – ёлки да палки. Так, верно?!». Раздражение ломает изнутри, и Арсений чувствует острую жажду подраться. Выместить гнев на ком-то. Успокоиться и прийти к маме в синяках с ссадинах (то есть, как обычно), запереться в ванной и счищать с себя грязь. За шумом воды не слышать, как мама ругает отца и винит его во всём. Не выучить уроки, чтобы в выходные сидеть и корпеть над долгами. Чтобы был повод не идти в пиццерию (когда-то он любил это дело) и не слушать, как отец ругает маму. Чтобы стерпеть и не высказать всё, что он о них думает. О маме, показательно-образцовой, воспитавшей сына-хулигана. В последнем, конечно же, виноват его отец, как хорошо, что с ним покончено! О папе, который всегда заботился о своём ребёнке, но то, что он делает – это, конечно же, влияние его матери! Как замечательно, что они развелись! Арсений сжимает зубы. Арсений кипит внутри. Арсений называет их «манипуляторами». Арсений, скрывающийся после школы в кустах своего двора, пока что не знает, что вечером вытряхнет учебники из рюкзака, набьёт их одеждой и пошлёт всю эту политику к собачьим чертям. Но чувствует, что это вечное пламя тихих скандалов скоро испепелит его заживо.