Невосприимчивый к Свету

      Обмен пленными происходит на открытом пространстве одной из нейтральных планет: представители Сопротивления стоят с одной стороны, а Первого ордена — с другой. С оружием наготове, каждая из сторон одновременно отправляет своих пленников вперед, и Рей, вместе с остальной группой, оказывается на борту нового неизвестного ей корабля.       Повсюду раздаются радостные возгласы, люди с энтузиазмом пожимают друг другу руки — все, кроме нее. Никому не ведомо, что делать с Рей — ее никто не ждал, а ждали того молодого пилота. И из-за этого старший из ответственных сопротивленцев не скрывает подозрений в отношении девушки в дорогущем розовом платье и с таким диалектом, будто она только что спустилась с верхних уровней Корусанта.       Вид чужого счастья и радости не приносит облегчения Рей — у нее-то нет и не будет ничего подобного. Она — чужая этим людям, даже если разок оказалась их невольным союзником. Хотя все еще может стать им врагом, если они узнают правду.       Но, откровенно говоря, Рей уже не уверена, кому сочувствует в этой войне.       Конечно, она всегда знала, что рано или поздно им с Кайло пришлось бы расстаться, но сегодняшние события разворачивались слишком быстро, не укладываясь в ее голове. Сначала шокирующие новости о беременности — Рей не теряла надежды, что Кайло ошибся — затем то, как он зашвырнул ее на транспортник с поцелуем на прощание и крепкой пощечиной, и вот — она снова одна. Свободна, наверное. И с неизвестностью в лице ребенка.       Все вместе это ошеломляет. Рей чувствует головокружение, понимая, что должна хранить все свои секреты в себе. Ей необходимо убедить этих людей, что она одна из них и разделяет их идеалы. Но непрошеные слезы уже не удержать, и они тихо скатываются по щекам — что не остается незамеченным окружающими — разве освобожденному пленнику не положено радоваться? Рей смотрит, как сопротивленческий командир вызывает пленников одного за другим в переговорную, и, судя по взглядам и жестам, речь идет о ней.       Она отворачивается, обхватив себя руками, и позволяет нелегким думам захватить ее.       Кайло Рен любит ее — она знает это. Знает уже давно — когда тебя кто-то любит, то он выражает это сотней незаметных остальным способов, даже если не говорит об этом вслух. Но Кайло произнес эти слова и был с ней честен. Они провели вместе всего несколько быстро пролетевших месяцев, но зато насыщенных и полных жизни, как душа ее ситха. Страстный, одержимый, блестящий ситхский ученик из Первого ордена, который любит ее, невзрачную Рей с Джакку. Он любит ее, и она вроде как отвечает ему взаимностью, и, возможно, у них будет ребенок. Вот семья, о которой она мечтала всю свою сознательную жизнь, но ее мечтам не суждено сбыться.       Вернется ли за ней Кайло? Рей боится надеяться — разочарования из прошлого все еще ранят ее. Впрочем, она не возненавидит его, если он не сдержит слова, она и так обошлась ему в немало рисков. И они никогда не обещали друг другу будущего, пока не оказались в укромном уголке на орденском транспортнике. В тот миг им обоим отказал здравый смысл — их захватили мысли о любви, свадьбе и ребенке, но теперь расставание кажется самым безопасным и лучшим вариантом для каждого из них.       Звездолет приземляется на сопротивленческой базе, где на посадочной площадке ожидает ликующая толпа встречающих. Это не Первый орден с идеально ровным строем солдат в тщательно подогнанной форме, здесь корабль окружает разношерстная толпа мужчин и женщин, приветствующая возвращение пленных домой. Рей смотрит, как освобожденная женщина бросается в объятия одного из встречающих — она смеется от радости, пока тот кружит ее, не переставая целовать. К одному за другим к бывшим пленникам бросаются плачущие и смеющиеся друзья и родные. Повсюду царит теплая, счастливая атмосфера.       Но Рей, одинокая, остается стоять среди них. Стоять в ниспадающем темно-розовом платье, с растрепавшейся сложной прической, будучи совершенно не похожей ни на кого из сопротивленцев. Она стоит, разглядывая толпу, ненароком надеясь, что вуки Чубакка спасся со «Старкиллера» и что он узнает ее и замолвит за нее словечко. Но, как видно, этому тоже не суждено сбыться. И вероятно, к лучшему, поскольку вуки свяжет Рей с прошлым, что вызовет много вопросов и приведет напрямую к Кайло Рену. Будет проще, подозревает Рей, если никто не узнает о ее связи со «Старкиллером». Кайло велел ей держаться тихо и по возможности слиться с толпой, а уж положение героя Сопротивления никак этому не поспособствует.       Через пару минут кто-то окликает ее, приглашая в небольшой конференц-зал. Рей усаживают за стол, где настороженные, наблюдательные люди начинают задавать ей вопросы. И она отвечает, пытаясь представить свою историю достоверной. Следуя советам Кайло, она во всем обвиняет генерала Хакса, но ее слова встречают со скепсисом.       — Как твое имя?       — Я — Рей.       — Привет, Рей. На всякий случай тебе следует знать, что этот дроид записывает все, что ты нам рассказываешь. Здесь мы серьезно относимся к безопасности. Как твоя фамилия, Рей?       — У меня ее нет.       — Почему так?       — Потому что у меня ее нет.       — Откуда ты?       — Джакку, Западные Пределы.       — Ты говоришь не так, как население на Кольце. Ты студентка, Рей?       — Я механик, а еще собираю металлолом.       — Серьезно? Ты не очень-то похожа на тех, кто пачкает руки. Мы не ждали тебя сегодня. Ты знаешь, почему оказалась в обмене военнопленными?       — Нет, не знаю. Меня посадили на корабль в последнюю минуту.       — Ты из Сопротивления?       — Нет, но мне бы хотелось присоединиться к вам. Я хочу остаться и помочь. Я ненавижу Первый орден.       — Как ты там оказалась?       — Я мало что знаю. Они наткнулись на меня, когда искали девчонку с дроидом. Что-то по поводу какой-то карты. Вот все, что мне известно. Думаю, я всего лишь оказалась не в том месте и не в то время.       — Тебя допрашивали?       — Да.       — Обычный офицер?       — Нет, Кайло Рен. Он забирается в чужие головы. А потом очень больно.       — Ты знаешь, где тебя содержали?       — Сначала на базе «Старкиллер». Потом на звездном разрушителе.       — Мы взорвали «Старкиллер». У них не было времени эвакуировать пленников. Скажи, где тебя держали.       — Я была на базе «Старкиллер». Генерал Хакс взял меня с собой во время эвакуации.       — У нас есть проверенные списки заключенных Первого ордена. И среди них нет женщины по имени Рей. Можешь объяснить, как так вышло?       — Нет.       — Рей, почему бы нам не перейти к делу, а тебе не сказать прямо, кто ты на самом деле и чем занималась в Первом ордене?       — Может, меня нет в ваших списках, потому что я не содержалась в тюремном блоке.       — С чего это?       — Потому что я жила в личных апартаментах генерала Хакса.       — Ясно. Это весьма необычно. Как правило, в Первом ордене с пленными обращаются иначе. И широко известно, что генерал Хакс всегда придерживается правил.       — Мне кажется, я…       — Что, Рей? Не плачь. Эй, у кого-нибудь есть платки?       — Мне кажется, я могу быть беременной.       — Я понимаю. Не плачь, Рей. Ладно, все, давайте сделаем перерыв.       Зал пустеет, выходят все, кроме двух мужчин, оставшихся стоять на страже. Кажется, проходит целая вечность, пока она сидит в тишине, когда появляются двое женщин. Обе принадлежат к человеческой расе и одеты в форму Сопротивления. Одна из них, пожилая женщина без отличительных знаков на форме, остается стоять у двери — вероятно, ассистентка или вроде того. Она негромко обращается к охранникам, и до Рей доносится что-то вроде «ПТСР» и «наедине», и потом те уходят. Теперь в зале остаются только Рей и две незнакомые женщины.       — Привет, Рей, — кивает темноволосая, протянув бумажные платки. — Добро пожаловать в Сопротивление, — новоприбывшая тепло улыбается, и ее голос кажется успокаивающим, позволяя Рей немного расслабиться. — Я майор Калония. По совместительству врач.       Всхлипнув, Рей кивает в ответ.       В руках женщины медицинский сканер, вроде тех, что были в медотсеке «Финализатора».       — Можно мне проверить тебя? — спрашивает майор, и Рей снова согласно кивает, терпеливо ожидая, пока женщина проводит вытянутым устройством над ее телом. Когда все заканчивается, она изучает полученные результаты, а потом подходит к ассистентке, стоящей у стены, демонстрируя отчет, и та молча смотрит в текст. И кусает губы.       — Я беременна? — решается спросить Рей.       — Да, Рей. Ты беременна. Срок небольшой. Около пяти недель. И, кажется, все протекает нормально.       — Б-беременна… О нет… Это… Я… О нет…       Майор молчит какое-то время, давай ей возможность отдышаться.       — Сколько тебе лет, Рей?       — Девятнадцать.       — Девятнадцать. Совсем еще молодая. И, не постесняюсь сказать, тебе пришлось пройти через многое. Не волнуйся, мы отвезем тебя домой. Скажи, как нам связаться с твоими родителями на Корусанте, и мы поможем тебе.       — Я с Джакку. И я не могу вернуться домой. Больше не могу.       — Рей, ты, конечно же, хочешь оказаться дома. Твоя семья ужасно по тебе скучает. Как, ты говоришь, твоя фамилия?       — У меня нет фамилии. И семьи тоже нет. Я не могу поехать домой!       — Почему?       — Потому что там меня будет искать Первый орден. Они явятся за мной.       — Рей, Первый орден отправил тебя на обмен! Теперь ты свободна от них. Ты можешь спокойно вернуться домой и продолжить жить нормальной жизнью. Генерал Хакс больше не тронет тебя. Он не сможет причинить тебе вреда.       — Я не могу вернуться домой! Я не хочу домой!       — Не плачь, Рей. В случившемся нет твоей вины. Я уверен, что твоя семья поймет твое… э-э… положение. И тебе понадобится поддержка родных, когда примешь решение.       — Решение?       — Касательно беременности.       — А.       — Мне жаль, Рей, если с тобой плохо обращались. С тобой плохо обращались?       Рей на мгновение опускает взгляд, вспоминая Лидера Сноука и его руки под своей юбкой, когда ее сознание унесло Силой.       — Д-да, со мной плохо обращались.       И тут в разговор вмешивается хмурая женщина, стоявшая до этого у двери.       — Нам известно о Хаксе и его женщинах. Нам очень жаль, Рей. Ни с одним пленником нельзя так обращаться.       — Позвольте, — майор подходит ближе и рассматривает ссадину на лице Рей. — У тебя немаленький синяк. Тебе принесут бакта-пластырь, Рей. Как это случилось?       — Когда меня сажали на корабль с пленниками.       — Да, нам говорили, что кто-то ударил тебя. У тебя что-нибудь еще болит? Рей? Ты слышишь меня, Рей?       — Нет, больше ничего не болит.       — Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь поговорил с тобой о том, что было с генералом Хаксом? Здесь у нас есть несколько женщин, которые прошли через…       — Нет. Пожалуйста, нет.       — Ладно.       Все прошло не слишком хорошо, понимает Рей. Шансы найти убежище у Сопротивления тают на глазах. Эти люди жалеют ее, но не доверяют, и в этом кроется суть проблемы. Она рассказала правду о своем происхождении, но в нее тяжело поверить, благодаря внешности, обретенной в гостях у Сноука, и странному акценту общегала, на котором Рей неосознанно говорила всю жизнь. Стоило солгать, что она дочка какого-нибудь бизнесмена, которую бросили в камеру, потому что сделка по снабжению сорвалась. Но менять что-либо уже слишком поздно.       И она беременна. На самом деле, в реальности беременна. Кайло был прав с самого начала. Она готовилась принять эту новость, но это все еще слишком тяжело, поскольку ребенок поднимает ставки на неопределенность ее будущего.       Рей обеспокоенно поднимает голову и ловит взгляд молчаливой ассистентки. В первый раз Рей оглядывает ее пристальнее, потому что ее смущает усталое сочувствие в глазах неизвестной женщины.       — Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — спрашивает вдруг та, и внезапно становится очевидно, что это вовсе не ассистентка. Эта женщина здесь начальница.       — Конечно, мадам, — майор немедленно покидает помещение.       Теперь Рей и пожилая женщина открыто изучают друг друга: женщина стоит, сложив на груди руки и опустив подбородок, и почему-то кажется странно знакомой, с ее венцом из некогда темных, а ныне поседевших кос. Возможно, причина кроется в том, как она смотрит, или в ощущении, что, пусть она кажется хрупкой, но от нее исходит неумолимая решимость.       Она отталкивается от стены и подходит, придвигает к себе кресло, садясь напротив Рей. Некоторое время она смотрит в сторону, и Рей все сильнее кажется, что эта леди — с постаревшим, но все еще красивым лицом — выглядит очень-очень знакомой. Но ей не совсем понятно почему.       — Много лет назад, примерно в твоем же возрасте, я была пленницей Империи, — мягко начинает женщина. — Я знаю, каково это, когда тебя допрашивают. Это случилось на «Звезде Смерти», а не на «Старкиллере», но я уверена: от этого обстоятельства не стали более приятными, — ее теплые глаза участливо обращаются к Рей. — Я сожалею, что тебе пришлось пройти через такое. Ты совсем ребенок. И дети не должны… Что ж, ни одна женщина не должна испытывать подобное, — пожилая леди тяжело вздыхает, и на какой-то миг кажется, что на ее плечи навалилась вся галактика. — Вероятно, единственный положительный момент, единственное, в чем я отдаю должное Империи: они не пользовались зависимым положением женщин-заключенных. Подобное было не в стиле Вейдера. И Таркин бы счел такое ниже своего достоинства. Но, видимо, в Первом ордене иные стандарты.       Рей наклоняет голову и повторяет то, что как-то раз сказал ей Кайло:       — На войне нет морали.       — Есть, Рей. Есть, — выдыхает женщина. — Дарт Вейдер любому внушал ужас при встрече. Нечеловеческий ужас. Такова природа ситхов. Они жестоки и безжалостны.       Рей старается удержать непроницаемое выражение лица, не произнося ни слова. Неизвестно, к чему ведет эта беседа, но определенно ни к чему хорошему для нее.       — Я думаю, гораздо страшнее встретить ситха, если ты одарена Силой. Такие, как мы, более чувствительны к их мощи, чем остальные. И, даже необученные, всегда скрываем в себе потенциальную угрозу. Следовательно, это является для них дополнительным стимулом сломить тебя.       — Сила — это сказки, — неловко бормочет Рей, желая как можно скорее закрыть эту тему, но ее слова никак не влияют на женщину. Она внимательнее присматривается к Рей.       — Мы с тобой прекрасно знаем, что ты не веришь в это, Рей, — многозначительно заявляет женщина, голосом, напомнившим о Сноуке. Кто же эта женщина?..       Та откидывается на спинку стула и смотрит прямо на Рей. Время уклончивых разговоров закончилось.       — Остальные пленники сказали, что Кайло Рен лично привел тебя на корабль. Они сказали, что он осыпал тебя бранью и ударил тебя.       Рей кивает.       — Рей, я чувствую, что в тебе скрыта немалая Сила. Кайло Рен, без сомнений, ощутил бы это тоже. И Сопротивление — последнее место, куда бы он отправил тебя. Особенно с учетом, что у нас ты можешь встретить джедая. Или меня. Зачем он это сделал, Рей?       — Я думаю, он пытался разозлить Хакса, — на ходу выдумывает она. — Кайло Рен ненавидит Хакса. А Хакс — его. Они всегда ругаются и подставляют друг друга.       Но женщина не особо верит ей:       — Слишком большой риск делать такое, только чтобы взбесить Хакса. И, судя по твоему лицу, Кайло Рен не был особо дружелюбен по отношению к тебе. В прошлом он обычно убивал других форсъюзеров, а не отпускал их. Что на самом деле произошло, Рей?       — Я не знаю.       — Не знаешь или не хочешь мне говорить? — она опять пугающе напоминает Сноука, и Рей понимает, что совсем не хочет вставать у нее на пути.       Наконец она сбивчиво отвечает:       — Я никогда не просила ни о чем таком. Я оказалась в неправильном месте в неправильное время, и я случайно попала на эту войну. Я никогда не хотела быть ее частью.       — Но теперь это неизбежно?       — Да.       Женщина медленно кивает.       — Рей, я понимаю желание сохранить секреты. У меня самой их немало. Но я не могу допустить, чтобы твои секреты подвергали опасности Сопротивление. Я знаю, что ты не одна из нас.       И Рей хватается за шаткую возможность, ведь теперь, когда этой женщине известно о Силе в ней, ей как никогда надо сохранить в тайне связь с Кайло Реном.       — Я хочу быть одной из вас! Я хочу присоединиться к Сопротивлению! Я никогда не любила политику, до того, как Первый орден похитил меня. Но теперь мои глаза открылись, и я хочу остаться и помочь. Пожалуйста. Мне некуда идти. Если я вернусь на Джакку, Первый орден найдет меня.       — Галактика довольно большая, Рей. Ты можешь легко исчезнуть. Вдобавок у нас не слишком благоприятная обстановка для беременной женщины. Мы — главная цель врага в продолжающейся войне. Здесь не место для ребенка.       — Вы не понимаете. Он… Я имею в виду Хакса… будет искать меня. У Первого ордена длинные руки. Меня найдут. Они могут найти любого.       Услышав ее слова, пожилая женщина улыбается. Хотя это куда больше похоже на ухмылку, теперь определенно кажущуюся знакомой.       — Им не по силам найти Люка Скайуокера, — сухо произносит она.       — Просто он им не нужен, пока держится в стороне, — шепчет Рей в ответ, отчего женщина приподнимает брови.       Но разговор прерывает стук в дверь.       — Генерал, совещание вот-вот начнется.       — Благодарю. Я скоро приду, — отвечает женщина.       — Вы — генерал? — с опаской спрашивает Рей, заново пытаясь взглядом отыскать знаки отличия на форме женщины.       — Да. Меня зовут Лея Органа, — с усмешкой отвечает та.       Рей округляет глаза.       — Вы — Лея Органа? Та самая Лея Органа?       Значит, перед ней мать Кайло, дочь Дарта Вейдера и сестра Люка Скайуокера? Давняя героиня Восстания и одна из известнейших фигур Новой Республики? Принцесса Альдераана и жена Хана Соло? И вроде как свекровь Рей?       Женщина царственно склоняет голову. И да, это безусловно принцесса, ставшая государственным деятелем и генералом. Она выглядит по-другому в строгой форме и явно сменила прическу, если судить по картинкам, которые Рей видела в голонете. Но это, вне всяких сомнений, та самая леди.       — О, — выдыхает Рей, чувствуя, как лицо краснеет от смущения. — Да, теперь я вижу, — «…явное сходство с Кайло Реном. Даже не столько в чертах лица, как в выражении и жестах».       Лея Органа наклоняет голову набок.       — Я кажусь слишком старой в юных глазах?       Ее манеры тоже сильно напоминают Кайло. Небольшое, еле заметное сходство, но сомнений в том быть не может.       — Нет, конечно нет, — Рей немедленно идет на попятную. — Дело в том, что вы выглядите по-другому в голонете, — запинаясь, объясняется она, чувствуя, что сморозила глупость.       Но мать Кайло не оскорбляется, всего лишь улыбнувшись.       — Как правило, в голонете на мне куда больше макияжа. И я в платьях. Всегда в платьях. Старые привычки тяжело искоренить.       — Вы же принцесса, — смущенно говорит Рей. — Настоящая принцесса.       Генерал слегка пожимает плечами.       — Никто меня больше так не называет. Этот титул больше ничего для меня не значит.       И тут Рей вспоминает старого сопротивленческого офицера, которого ей пришлось исцелять и который бормотал о том, как эта женщина все еще любит своего блудного убийцу-сына. И Рей решает рискнуть, начиная говорить о Кайло. Да, конечно, это неоспоримый риск, но еще это шанс исправить положение. Она пытается говорить так, чтобы голос звучал обыденно:       — Кайло Рен лучше… то есть… приятнее, чем Хакс.       — Это первый раз за мою жизнь, когда я слышу, что его называют приятным, — сухо откликается Лея Органа, и Рей окончательно вспыхивает от столь наивно построенной фразы. Кто бы догадался описывать ситха как «приятного». И еще жутко говорить такое женщине, чьего мужа собственноручно убил Кайло. Но Рей настойчиво продолжает — ей надо попытаться. Ей необходимо дать этой женщине причину, чтобы суметь понравиться ей и получить возможность остаться с Сопротивлением.       — Кайло Рен заставил Хакса забрать меня со «Старкиллера». Хакс хотел бросить меня умирать. И сегодня Кайло Рен посадил меня на этот транспортник и дал мне сбежать с «Финализатора». Сбежать от Хакса. Послушайте, я уверена, что у него были свои личные мотивы. Но, как бы там ни было, он все равно помог мне, — Рей поднимает глаза к Лее Органе. — Да, он ситх, но он не такой уж плохой. В нем есть добро. Я знаю. Я видела это.       Пожилая женщина печально качает головой.       — Он испорчен и полон тьмы, — беременная Рей смотрит на чужую материнскую печаль, чувствуя подступающий страх за малыша, что живет у нее под сердцем. Не суждено ли ей однажды оказаться на месте Леи Органы? Мысль о таком леденит кровь. Все, что Кайло некогда говорил о матери, наполняет сознание Рей. Как и предупреждение: не доверять ей.       Генерал заговаривает, прерывая нелегкие раздумья:       — Ты на самом деле механик, Рей?       — Да. И довольно неплохой.       — Умелые руки нам всегда будут кстати, — заключает Лея Органа. — У нас устаревшее оборудование, — она молчит какое-то время, прежде чем продолжить. — Рей, ты прошла через многое. Я осознаю, что тебе нужно время, прежде чем ты будешь готова отправиться домой. Я позволю тебе остаться с нами на месяц или два. Но затем тебе придется жить своей жизнью. Тебе здесь не место.       Рей чувствует медленно охватывающее ее облегчение. Один-два месяца — уже что-то.       — Спасибо вам…       — Рей, — смерив ее строгим взглядом, генерал не дает ей договорить. — Я буду следить за тобой. Как и все остальные.