Ангелов.net

      

Судьба, оскалив зубы, улыбнулась.

      

Виктор Вишневский

      

      У каждого человека есть мечта. Она маячит где-то невидимой помехой, заставляя постоянно оглядываться на неё и кусать локти. Не все рождаются с серебряной ложкой во рту, чтобы беспрепятственно достичь того, что желаешь больше всего в жизни. Есть, конечно, те, кто вызывает ядовитую зависть. Их путь выстелен лепестками роз прямо до самой вершины. А есть те, кто собирает все кочки, выступы, овраги, побултыхается в грязном болоте и в конце встретит разъярённого гризли. И никто с ходу не сможет сказать, почему так происходит. Чаще в таких моментах звучит вопрос: «За что?», а в след за этим в затылок прилетает очередной кусок препятствий.       Что уж тут сделаешь?       Вздохнёшь, почешешь в затылке, да продолжишь с проворностью крота копать себе путь.       — Если мечта не идёт ко мне, то я пойду к мечте. И пусть весь мир подождёт, — буркнула Сэм, сгорбившись на старом обшарпанном стуле. Спинки у него не было, зато три тонкие ноги устойчиво стояли на деревянном полу.       За окном, занавешенным короткими оранжевыми шторками с орнаментом южных стран, уже давно стемнело. Высоко в небе болтался сыр полумесяца, изредка сковываясь за темными облаками. Из приоткрытого окна тянуло прохладным воздухом. Как ни странно, сейчас была зима, но температура в городе не опускалась ниже десяти градусов.       Чиркнув последнюю строчку конспекта к завтрашнему семинару, Сэм откинула ручку в сторону и с удовольствием потянулась. Тонкий свитер натянулся, открывая взору неестественно белую полоску кожи на животе. Зимой это было ещё нормально, а вот в дни, когда нормальный народ во всю загорал, Сэм оставалось только грустно провожать их взглядом. Из-за работы и учебы она просто не успевала загореть. Даже в редкие дни отдыха, когда они с Дэйвом и Кэт выбирались на пикник в парк, она возвращалась домой бледная как моль. Зато брат и подруга во всю красовались лёгким загаром.       В подкорке сознания Сэм понимала, что просто не может загореть, но себе в этом признаваться не хотела. И отчего-то ей стыдно было появляться в Академии, отсвечивая, как серебрёная монета, среди бронзовых сородичей. Местные отличались смуглой кожей всех оттенков и тёмными волосами, а вот Сэм…       — Сэмюэээээла! — надрывно взвыли над ухом. Сэм вздрогнула, выныривая из потока мыслей и скашивая взгляд в сторону. — Сээээээм!       — Чего орешь, как «Иериорская труба»?       Сначала на худые плечи легли длинные пальцы с аккуратно остриженными ногтями, а затем на правую ладонь опустилась голова, увенчанная копнойдлиноватых светлых кудряшек. Последние щекотно пощекотали Сэм ухо и щеку.       — Есть хочу, — выдохнул нарушитель спокойствия.       — Есть? — Сэм удивлённо повернула голову, тут же утопая в гуще волос. Рука привычным жестом потянулась к волосам. Сэм растеряно провела ею по голове брата. — Разве Кэт тебя не накормила? Я думала, что вы поужинаете и ты поедешь.       — Ну, — Дейв смущённо замялся, отвернувшись. Голос его теперь звучал немного глухо. — Мы поужинали, и даже пообедали. Кэт купила мне мороженное с клубничным сиропом и две порции блинов с бананом и шоколадом. А ещё коктейль…       Сэм резко поплохело. Рука перестала поглаживать братскую голову. Мягко отстранив брата от себя, Сэм повернулась и загробим голосом спросила, глядя в кристально чистые голубые глаза:       — Дейв… ты что, объел мою подругу?!       Щеки парня вспыхнули румянцем. Насупившись, Дэйв ковырнул носком пол.       — Да никого я не ел! — в сердцах воскликнул он. Сэм едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — Я голодный был, очень. А Кэт добрая, — на его губах растянулась мечтательная улыбка, но, стоило ему встретиться со взглядом сестры, в котором отчетливо читалось: «Моё дитятко уже выросло!», как красным цветом залились не только щеки, но все лицо и, даже шея. — Сэм! — обиженно воскликнул Дэйв, сжимая кулаки.       — Да-да?       — Сэм, прекрати!       «У, ты мой сладкий, даже ножкой топнул!», — с умилением и без оттенка издевки подумала Сэм.       — Прекратить — что? — продолжая улыбаться, она встала и начала прибирать стол. Сзади неё сердито сопел двадцатитрехлетний, ста восьмидесятисантиметровый ангелочек Дэйв — искренне любимый Самюэлой, старший брат.       Дейв отодвинул стул, плюхнулся на него и сложил руки на груди. Голубые глаза метали молнии. Но, Дейв скорее и сам не мог понять, что именно в словах или действиях сестры вызвало гнев. Просто он почувствовал, что нужно рассердиться на сестру.       Методично складывая тетради и письменные принадлежности в маленький рюкзачок, Сэм время от времени кидала на брата взгляды. Он был старше её на на четыре года. Но, по факту оказывалось, что старше была она. И вся ответственность за жизнь и благополучие Дэйва оказывалось на её плечах.       Пять лет назад афтокатастрофа унесла жизни родителей. А буквально через несколько месяцев с Дэйвом начали происходить странные приступы, сопровождающиеся плачем и судорогами. Позже доктора скажут, что психологический возраст Дейва застрял в промежутке между четырнадцатью и шестнадцатью годами. Не самый маленький возраст, но самый сложный. Перепады настроения, подростковый максимализм и… редкие просветы, возвращавшие Дейва в настоящее. Сэм вспоминала слова докторов, объяснившие, что Дейв просто напросто оградился тем возрастом, в котором ему было комфортнее.       — Мисс Ирвен, понимаете, — худощавый мужчина лет сорока нервным жестом поправил очки, — ваш брат… Как мы предполагаем выбрал самый оптимальный комфортный возраст пребывания. Мы связываем это с… гибелью ваших родителей.       Сэм сморгнула непрошеные слезы.       — А я, — хрипло начала она. — Почему я не сошла с ума?       — Мисс Ирвен, ваш брат не сошёл с ума, — мягко возразил доктор. — Он просто, мягко говоря, застыл. Включились защитные психологические барьеры, ограждающие рассудок от того, что мы называем «сойти с ума». Иногда с Дейвом будут происходить просветы. Один такой случился совсем недавно, но сопровождался приступом. Я выпишу вам рецепт и объясню, как принимать таблетки.       — Доктор… это навсегда, да? На всю жизнь? — не вопрос, констатация факта. В глазах почти пятнаднадцатилетней девчонки обречённость и покорность судьбе.       — Мы не знаем, - доктор старательно отводит глаза. — Шанс на восстановление исчисляется тысячными... Сэм? Сэмюэла! Пшш… пшш! База вызывает сестренку! Повторяю, база вызывает сестренку!       Сэм ойкнула, когда брат ощутимо дёрнул ее за косу. Сердито глянув на шкодливо улыбающегося Дейва, трогательно сложившего ладошки на столе, будто говоря: «Я тут не при чем!», она не смогла сдержать ответной улыбки.       — Прости, задумалась, — Сэм мягко потрепала брата по волосам.       — О чем? — прозвучал закономерный вопрос. Дейв, как и всякий подросток, трепетно относящийся к ласке со стороны, слегка смутился и попробовал увернуться от сестринской руки.       Сэм вздохнула, перестав мучить брата.       — Ну, хотя бы о том, чем мне тебя накормить, — уклончиво ответила она, заправив за ухо выбившуюся из прически прядь.       — Я бы сейчас бургеров съел… или мяса. Много мяса, — Дейв мечтательно прищурился, наверное, представляя себя в «мясном» раю.       — Мяса? — Сэм задумалась, вспоминая, что такое могло бы заваляться в морозилке, чтобы удовлетворить запросы Дэйва. Растеряно потеребив кончик косы, она подхватила рюкзачок и вместе с ним направилась в прихожую. — Мяса у нас, вроде бы не было… Рыбные котлеты мы съели еще в прошлый вторник. Сосиски, может? — Под задумчивое бормотание рюкзачок был пристроен на обувной шкафчик. Надломленная ножка жалобно скрипнула под его весом, но устояла. — Ладно, сейчас мы чего-нибудь придумаем.       Сэм зашла на кухню, закатывая рукава или цепким взглядом осматривая кухню. Маленькая, всего каких-то шесть с половиной квадратных метров, но очень уютная и, что самое главное, чистая, только…       — Нора, — гневно выдохнула Сэм, узрев на столе следы от пепла и, само собой, пепельницу, до краев наполненную окурками. Один из них валялся рядом. — Ну, Нора! Ну, тетушка! Я с тобой еще поговорю!       Схватив с мойки тряпку с таким видом, будто это священное оружие, Сэм перешла в нападение на врага всех народов — грязь и пыль. Окурки она аккуратно и с брезгливым выражением вытряхнула в ведро, туда же полетела заметённый с пола мусор. Потихонечку пройдясь по всей кухне, заглянув в каждый уголок, Сэм наконец дошла до холодильника.       Изобилие продуктов поражало своим отсутствием. Еду из воздуха еще готовить не научились, хотя, это могло бы в разы облегчить задачу по кормлению взрослого мужчины. Взрослого условно, поскольку из соседней комнаты доносились звуки характерные для приключенческого мультика, сопровождающиеся веселым смехом Дэйва.       На изысканные блюда продуктов тоже не нашлось, поэтому разочарованное лицо Дэйва, водящего ложкой в простом луковом супе, отражалось в расстроенном взгляде Сэм уже через четверть часа. На середине стола стояла тарелка с бутербродами. Только сырными и без масла, маленький кусочек которого был пожертвован на суп.       «Ох, Дэйв, если бы я только могла что-то сделать. Но до зарплаты еще почти две недели, а на оставшиеся деньги я еле куплю килограмм сосисок и пакет молока», — виновато подумала про себя девушка, сгорбившись на стуле, будто сверху на ее плечи давил невидимый пресс.       — Спасибо, сестренка, — немного кривовато, но искренне улыбнулся Дэйв. — Ох-ох… Чувствую себя круглым, как футбольный мяч. Смотри, даже живот увеличился! — он задрал футболку, являя народу свой тощий живот. — Теперь придется сесть на диету. Прямо как Кэт. Она вечно таскает с собой какие-то коробочки с разной жутью, — Дэйв театрально передернулся.       Сэм весело фыркнула и забрала у брата тарелку, отправляя ее в мойку.       — Дурачок. Между прочим, многим людям стоило бы взять с неё пример, — менторским тоном начала объяснять Сэм. — Довольно сложно поддерживать хорошую форму, когда вокруг огромное количество соблазнов. И, насколько я помню, у Кэт большая любовь ко всему сладкому. Но, для нее все компенсируется постоянными тренировками и правильным питанием.       — Но это же не вкусно!       — Зато полезно, — припечатала Сэм, вытирая руки полотенцем и растерянно оглядывая кухню. — Ну что, спать?       При слове «спать», Дэйв поморщился, но затем резко вскочил со стула.       — Чур, я первый в ванную! — С прыткостью пантеры вылетая из кухни, сообщил он. На эту джентельменскую сторону своего брата Сэм лишь хмыкнула и широко зевнула. Все равно завтра не её смена, так что можно будет проспать до обеда и спокойно собраться на учебу.       Позже, когда Сэм готовилась ко сну, расчесывая влажные волосы и заплетая неизменную косу, экран старенького смартфона засветился, а сам гаджет завибрировал, ползя к концу подоконника и, грозясь с него свалиться. Охнув, девушка испуганно кинулась к окну.       Зажав в руках телефон, будто сокровище, она быстро провела по экрану пальцем. Она могла бы дождаться завтрашнего дня и спокойно посмотреть сообщение в библиотеке или доехать до Кэт, но тогда бы она не смогла заснуть от нетерпения. Сжигаемая предвкушением и нетерпением, она быстро нашла нужную закладку в браузере.       Дрожащий палец нажал на иконку сообщения в профиле. Секунда, две, загрузки, и вот она уже вчитывается в сообщение:       23:04 «Падший_Ангел»:       «Привет, мой маленький Огонёчек! Прости, что долго отсутствовал и не отвечал на сообщения. Я прочитал их все и очень рад, что ты меня еще не забыла!       Как ты? Хорошо ли питаешься? Спокоен ли твой сон?       Я рассчитываю на полный рассказ и, только попробуй от меня что-нибудь утаить!       Огонёчек, зная твое любопытство и предупреждая все вопросы, скажу лишь, что долго не мог выйти на связь из-за большого количества работы. На сон оставалось очень мало времени. Но теперь я буду в сети чаще. И я тоже очень сильно соскучился по тебе и твоим милым тараканам.       Ммм… Хочу задать вопрос из чистого любопытства. Как бы ты отнеслась к тому, если бы мы встретились по-настоящему? Имею в виду твою реакцию.       С нетерпением жду ответа, твой Ангел.»       Казалось, мир на секунду застыл. Застыли, покачиваемые ветром за окном, ветви деревьев, перестала жужжать под потолком лампочка, застыли звуки улицы, даже частички пыли и те зависли в воздухе.       Застывшая вслед за Вселенной, девушка перечитывала сообщение снова и снова, чувствуя на губах привкус хвои и прохладного тумана. Именно эти запахи ассоциировались с собеседником. Её загадочным Ангелом.       «Он назвал меня милой!» — волнующее чувство разрослось в груди жарким цветком, в голове стало легко. И пусть милыми были тараканы, но они же её!       Готовая обнять всю планету, Сэм закружилась по кухне, едва не мурлыча. Было отчего-то так хорошо на душе. И все беды казались такими далёкими сейчас. От пьянящего чувства внутри хотелось счастливо визжать.       Подавив в себе желание — это сделать, она уселась на стул и, медленно выдохнув, начала писать ответное сообщение.       — Если я только бы встретила тебя, то вцепилась бы крепко и никуда больше не отпустила, — с блуждающей на губах мечтательной улыбкой, тихо сказала она, поглаживая телефон по испещренному мелкими трещинками экрану. И, если прикрыть глаза, то можно представить, что под пальцами вовсе не стекло, а горячая сухая ладонь.       А где-то недалеко от города на большой скорости мчался по ярко освещенной трассе темного вишневого цвета внедорожник. В салоне витал тонкий запах хвои, что распространялся от покачивающейся над приборной панелью ароматизированной елочки.       Одна рука водителя расслабленно удерживала руль. Пальцы другой руки легко порхали над клавиатурой, лежащего на специальной подставке, мини-ноутбука.       Громкий щелчок и на экране отображается новое окно. Зажав пару клавиш, мужчина убрал руку от клавиатуры, сжав её в кулак, больше от волнения. Несколько дней назад он отправил свое сообщение, выставив на нем задержку, но точно зная, что получатель тут же прочитает его.       И он оказался прав.       Ответ пришел в считаные минуты.       Вслушиваясь в читаемое женщиной-роботом сообщение, он невольно думал, что где-то в этом городе-миллионнике живет одна девушка с необычным именем и трагической судьбой.       Он не знал её адреса, чтобы точно не сорваться и не приехать. Гонимый не нежными чувствами, а виной и ответственностью. Ведь именно из-за него жизнь этой девчонки была сломана, словно карточный домик.       — Поэтому, Огонёчек, мы никогда не должны встречаться.       Никогда.