Моргнёшь - и ты басист!

      Скрип и урчание двигателя затихли, и звук слабого удара обозначил, что синяя полицейская будка, которая и не будка вовсе, приземлилась.       Порадовавшись мягкой посадке, ее пилот ласково погладил консоль машины времени и только потом оглянулся на притихшую на лестнице темноволосую девушку, которая всё время его нежного общения с кораблём просто наблюдала за его действиями и даже ничего не спрашивала. Доктор задорно улыбнулся ей, отчего его глаза забавно и по-доброму прищурились, поправил свою любимую бордовую бабочку, звонко хлопнул в ладоши и широкими шагами направился к дверям. Девушка вприпрыжку помчалась за ним.       - Где мы приземлились? Что там?       Доктор повернулся к ней, в предвкушении потирая руки:       - Мы на Земле, в городе, ставшем важнейшим культурным и интеллектуальным центром Германии, нет, Европы, восемнадцатого века! В это время люди поняли, как важно совершенствовать себя и мир вокруг, но не захватывая и не разрушая всё, до чего только можно дотянуться... К тому же, я всегда мечтал встретиться с Гёте! Он тебе понравится.       Он открыл дверь и, как обычно, пропустил компаньонку вперед, торжественно объявив:       - Добро пожаловать в Веймар тысяча семьсот девяносто... Упс.       Это был не Веймар.

***

      - Komm, mein schöner Leichtmatrose, lass uns bummeln gehen... *       Высокий мужчина в костюме того симпатичного матроса из песни, которого зовут прогуляться и не только, с ярким джокерским гримом поверх острых черных бакенбардов, вальяжно ходил по сцене, пел и порой показывал фанатам незамысловатые движения, а поклонники с радостью их повторяли.       Гитаристы отдыхали. Один из них, лысый и худой, задумчиво разглядывал пластырь на пальце правой руки и откровенно скучал, пока другой, долговязый и мрачный, смотрел куда-то в конец зала, крепко держа гриф своей красной дырявой гитары. Барабанщик лениво отыгрывал свою партию вальсового ритма. Круглолицый басист медленно водил рукой по грифу серебристой бас-гитары, порой игриво подмигивая фанаткам и клавишнику. В этой спокойной атмосфере концерта никто и не подумал, что несколько каменных ангелов, в печали закрывающих руками лицо - не очередной странный элемент шоу, которыми славятся немцы.       Свет погас всего на секунду. В следующий момент люди услышали крик вокалиста, не усиленный микрофоном, выпавшим из руки.       Музыка затихла. Фронтмена держали за руки две ангельские статуи, когтистая рука одного замерла совсем близко от его шеи. Басист исчез; на его месте стоял ужасный ангел с искаженным ненавистью лицом, а на полу сцены валялась бас-гитара, отражая красноватый свет мигающих, вот-вот готовых снова погаснуть, прожекторов.       Флюкс, которому стало совсем не до пластыря, отшатнулся от нависшего над ним ангела и замахнулся на него гитарой.       - Не моргайте! Смотрите на ангелов и не моргайте!       На сцену влетел растрепанный парень с закрывшей половину лица челкой, за ним появилась растерянная и определенно понимающая не больше, чем ритм-гитарист, девушка. Молодой человек подошел к пойманному фронтмену и, на ходу извлекая из кармана продолговатый предмет, напоминающий световой меч, изучил его крайне неудобное положение.       - О... Это плохо. Очень-очень плохо.