Тяжела и неказиста жизнь гастрольная артиста (или один день из гастролей «Битвы Сезонов»).

Машина с любимым «концертным папочкой» остановилась возле выхода. Счастливый и крайне довольный собой Анатолий вылез наружу, и, вытянув руки с пакетом, где лежала священная, словно Грааль, спасенная юбка Орлова, пошел к двери. Но не дошел. — ЭТО ЧТО ЗА НАХЕР ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ???

***

За 30 минут до этого. — АААУ, — проорала Юлиана в кромешной тьме, — да у меня ж синяк на полруки будет! Кто это сделал? — Ой, — театрально удивилась злорадствующая Головань, — прости, Юлианчик, я нечаянно. Дай подую? Фууф, фуууф. — Спасибо, Лен, мне как раз душно стало, — рассмеялась Снежана, которой на самом деле перепала эта стрессотерапия.

...

— ААА!!! — послышалось из мужской гримораздевалки. — ААААААААААААА! Антон тут же распахнул дверь и посветил фонариком в темноту: — Киса, любимый, уот хэппнд? — Бандана на глаза сползла, думал все, осле… АААААААААААА! — Цыц, Нестерович, просто свет отключили, обычное дело для сборища самых везучих идиотов на свете, и… Твою мать, Савченко, почему ты лежишь на мне? — Орлов начал барахтаться, словно утопающий, пытаясь спихнуть с себя потерявшего во время сна равновесие Виталика. Виталик с сожалением констатировал, что укладке конец, а новую ему сделать уже не успеть.

...

— Отлично, теперь еще и света нет, —- пробормотал Ваня, ухватываясь второй рукой за ногу Юли, чтобы не упасть. Ему страсть как было интересно, что же происходит в коридоре, но чутье подсказывало, что он там, где и должен находиться. — Ой, а я темноты боюсь, — прошептала Николаева, нечаянно взмахнув ладонями. Одна из них чуть не снесла Можайкину нос, — ой, Ванечка... —Так, спокойно, — Можайкин включил мужика и придал своему тону твердости, — расслабься и дыши. Я рядом, в обиду тебя не дам. Итак, на чем мы остановились? Возобновив очередную попытку поиграть в доктора, Иван вновь начал втирать в лодыжку, а после и в икру девушки чудо-мазь. Когда одна ладонь парня нечаянно легла на ее колено, Юля хихикнула. — Что? — Я тут подумала… А как обезболивающее понимает, что именно надо обезболивать? Операционная система зеленоградского танцовщика грозила подзависнуть. За столько времени он так и не успел привыкнуть к тому, как быстро у Юльки меняются темы и как меняется она сама — вот серьезная и взрослая, а вот — совершенно маленькая, легкая… непосредственная. Мозг Вани заработал в ускоренном режиме (что после стольких городов и выпитых энергетиков вообще не удивляет), выдав ответ на незаданный вопрос — это просто способ справиться со стрессовой ситуацией. — Думаю, что сначала эти молекулы вещества начинают быстро-быстро бегать по организму, — пересев с корточек на колени, Ваня начал быстро «бегать» указательным и средним пальцами обеих рук по ногам девушки, после пробираясь чуть выше, ближе к бедрам, — дальше — достают прослушки свои и прикладывают отдельно к каждому имеющемуся пациенту, — бег перешел в легкие пощипывания, — ну а потом… Совершенно внезапно рука Можайкина коснулась внутренней стороны бедра Юли, после чего та сипло выдохнула. Парень же застыл истуканом. — Думаю, принцип я поняла. Ну, по крайней мере, Ивану удалось отвлечь Юлию от отсутствия света. — Вань! — Ау? — Иногда мне кажется, что тебя роняли головой вниз. — В каком это смысле? — Поцелуй меня.

…

— Что за хрень? — царство бодрствующих, наконец, соизволил посетить Стаев. — Митяй, ты все проспал, все проспал! — начала ерничать Лена под тихий «хихик» Софы. – Там Николаева уже вовсю мечет вог в одиночку! Совесть у Мити всегда просыпалась раньше, чем мозг, поэтому сейчас он бешено заозирался по сторонам, ничего не видя, и, соответственно, не понимая, а после подорвался, как бешеный, и помчался к двери. — Мить… — начала было Снежа. — Так, стоять, — у Ани, видимо, вовсю работало «ночное зрение», иначе никак не объяснить, что она остановила суицидника на финишной прямой страстного свидания с дверью. — Тихо, Митенька, тихо. Это всего лишь я, твой батут-Аня, — рассмеялась Тихая, взъерошив волосы челябинского Тома Сойера. — Тут свет ненадолго пропал, а наши нереально умные Пуф и почти труп Клевакин решили над нами подшутить, закрыли дверку и посеяли ключ. Вот скажи мне, Митенька, почему все не могут быть такими же адекватными, как ты и Иван с Виталиком? Тут со стороны окна раздался стук. Софа взвизгнула, Снежана поморщилась и резко захотела к Славе и его какао с зефирками. — Твою ж дивизию, — проворчала Бухольц и подползла к створкам, — Клевакин, ты чего там делаешь? Девушка распахнула окно и вместе с холодным ветром в помещение влетел радостный вопль Олега: — Так как мы все равно к херам просрали эти ключи, выпрыгивайте ко мне на ручки, мои красавицы, доставлю в целости и сохранности! В этот момент из коридора донесся голос Максимки и чей-то более тихий и хриплый: — Да у нас тут аварийная ситуация — сидим без света, у девочек захлопнулась дверь в раздевалку, и мы с Пуфом идем их через окно ловить! — Но Киса, там же пиздец дубак! — заныл Антоша. — Что? Нет, Кать, я не электрик, чтоб заниматься светом! Где Толик? Да тут, понимаешь, кто-то очень неловкий пролил на юбень Орлова клей, — Пануфник палевно хмыкнул, — и он, скорее всего, в ближайшем зоопарке, ощипывает какого-нибудь лебедя. — Так вот, где мои перья! — ошарашенно выдохнула Юлиана, а после, накинув на себя пальто, устремилась к окну. Едва Олег успел поймать Бухольц, при этом едва не свалившись (не рассчитал, не рассчитал), их и настигло ошарашенно-охеревшее: — Это что, блять, такое? И почему ты ловишь Юлиану в пальто Стаева? — Ой, Толик, — протянул Олежка, улыбаясь во все 32, но после вспомнил, что это действует только на девочек от 15 до 60, — ты юбочку сшил новую? Ой, Никитушка так рад будет, так рад! Из здания тем временем выкатились обитатели «домика у океашки»: — Ай, Киса, я ж говорил, что дубак! — Слушай, когда ты ныть перестанешь? Вон, Олежа накосячил, стоит ловит девочек, и… Анечка, уже бегу! Просто, по логике Нестеровича, если не выловить Анечку, то кто же будет танцевать с ним жаркий хопчик, вытаскивать из лап Морфея по утрам и покрывать перед атомным ураганом «Катляндия»? — Кстати… — Твою ж, — выругался Толик почти культурно и вытащил разоравшийся телефон, — да, Кать! Ставлю на громкую, Кать! — Следующий! — тоном матерой кондукторши выдал Клевакин и повернул голову в сторону источника хриплого мата, все так же вытянув руки. — Козлики мои, детсадовцы любимые, КОМУ НАХРЕН ПРИШЛО В ГОЛОВУ ЗАКРЫТЬ ДЕВОЧЕК В ГРИМЕРНОЙ? Все прямо на себе прочувствовали весь спектр эмоций КатериныСанны. — Катенька, она сама… — нервно протянул Максим. Знатная картинка – четверо мужиков, трясущихся перед орущим айфоном (Бухольц благополучно ретировалась внутрь). — Максимчик, радость моя, ты на ком женат — на мне или на белорусском мальчугане? — На тебе, — протянул Нестерович настороженно, не понимая, к чему же клонит любовь всей его жизни. — Тогда какого ж хрена ты покрываешь Пануфника, говоря, что дверь захлопнулась сама? У Толика внезапно появилась мысль умотать в отпуск в какой-нибудь санаторий. На необитаемом острове. — Твоего ж Мигеля, Кать, как ты поняла? — совершенно внезапно заржал Тоша, пока Макс глаза закатывал. — Да легко, зайка моя, -—пропела экс-Решетникова. — Стаев, наверняка, уполз к девочкам, отдаваться в лапы Морфея, потому что любит храпеть под шумок, кабаненок мой вообще существо безобидное, если не досыпает и не доедает. Виталика вообще не обсуждаем, душа у него безгрешная! А царская орловская натура, к слову, не догонит сама такой план. Зеленоградский мачомэн отпал еще на первом этапе — не засранец он по природе, не засранец! Вот и остаются Антонио да Олежа — два неугомонных с шилом в жо… — Бляяять, - вскрикнул белобрысый неугомонный, когда к нему на руки прилетел… Митя, — что за… — Ты сам сказал: «Следующий!» — нарочито-жеманным тоном произнес Стаев, слезая с ручек Клевакина. — Кать, забери меня, а? — прохныкал Анатолий.

…

— До начала двадцать минут, а у меня пол-лица не разукрашено, - запричитала Головань. — Ну я еще покажу этому Клевакину! — А как хорошо дома сейчас… — разулыбалась Снежана собственным мыслям, обнимая колени. — Кроватка, пледик, какао. — Только не говори, что с зефирками, — фыркнула Тихая, вспоминая, как в свое время на проекте Петренко все уши ей прожужжал о своем фирменном рецепте. — С ними. Стоп, а ты… — Все, девки, я прыгаю! В этот момент все приборы в комнате радостно затарахтели, намекая о том, что скоро выйдут из анабиоза. — Ленок, стоять! — завопила Софа. До чуткого слуха танцовщиц донеслись еще и другие звуки, которые заставили их притихнуть. Ключ в замке повернулся, дверь начала медленно открываться, одновременно с этим, как по заказу, вспыхнул свет. Девочки все, как одна, ахнули, узрев светящийся нимб вокруг головы их спасителя. Когда глаза привыкли к освещению, увиденное поразило всех. — Виталик, — счастливо выдохнула Аня. — Ай, как я рада тебя видеть! — хлопнула в ладони Кольбедюк. — Всем привет! Вы спасены, — улыбнулся Савченко, и весь его вид вещал: «Ах, ну не надо похвал. Не надо, пожалуйста, продолжайте». — Боженька, чисто Боженька, — прошептала Головань, возвращая на исходные позиции перекинутую через подоконник ногу.