Она никогда не изменится

POV Икуто.

Господи, этот чувак еще и чавкает. С виду такой гурман, а как изысканно он вино нюхает… Прилизанные черные волосы, прикрывающие лысину на затылке, казались слишком тонкими. Классика — а-ля: белая рубашка, штаны и туфли. Дешевый француз. Сидя между Аму и прилизанным, я прячу девушку от его изучающего взгляда. Он отдавал билет сразу после нас, а поэтому не остается сомнений, что он видел эту ее выходку. Ни о чем не подозревая, она смотрит в круглое окно иллюминатора. Застывшее на лице восхищение переливается в дремоту, и, зевнув, она засыпает, облокотившись на стенку фюзеляжа. А помягче места найти нельзя было? Шея же болеть будет. Откинув спинку сидения Аму чуть-чуть назад, я наблюдаю, как она перекладывается, подложив руки под голову. Кот, увидев, как «потолок» сумки расстегнулся — от моей руки, — вылез по шею и оттряхнул голову. Я погладил серому между ушами. Кисе. Его взгляд напоминает взгляд Йору. Мелкий засранец, все время влипал в какие-нибудь перепалки с бродячими котами. А теперь я не могу не видеть его, не слышать. Но, несмотря на это, я не скучаю, ведь он всегда рядом. «Так что получше там следи за мной.» Кот, увидев спящую хозяйку, по-человечески успокоился. Переведя взгляд на меня, он мякнул. Понятно без объяснений — надо умыться. Я расстегнул молнию до конца и кот не медля вылез, вытянувшись на моих ногах. Размявшись в спине, Кисе лег спиной к моему животу и начал вылизывать лапы. А я смотрел на Аму. До сих пор не верится, что она, та девочка, что потеряла дар речи от одного поцелуя в щечку три года назад, сегодня сделала столь решительный шаг. Надеюсь, это, действительно, был ее первый поцелуй. Я ведь не спрашивал у Утао как далеко они зашли с Тадасе. Какая разница, отныне она со мной. Но, Боже, почему я краснею от столь робких поцелуев?! Может ли быть, что это из-за того, что я в статусе «свободен» около четырех лет?.. Может, из-за этого я и не сдержался, целуя ее. Да уж, это было слишком откровенно. Скоро я и сам почувствовал колдовство Морфея, и, поглядывая на розовые волосы, вздымающиеся от спящего дыхания, уснул.

***

Очередное утро. Просыпаюсь, как обычно — после Аму. Первая картина, которую я вижу после пробуждения, неизменно портрет «Аму и расческа». Инструмент для волос она, как обычно, берет у меня из кармана. Рукава кофты закатаны, чтобы на мешались. Спросонья умиротворенно прикрытые глаза. Зубы сжимают краешек резинки, в то время как пальцы группируют волосы в высокий хвост. Уже пятое утро, а я никак не налюбуюсь. — Ох, — она улыбается, увидев, что я проснулся, — Икуто! Ты не спишь. Что будешь на завтрак — рыбу или м… Подушечкам пальцев я погладил нежные щеки, не дав ей договорить. Аккуратно придерживая подбородок, я оттягиваю нижнюю губу большим пальцем, приоткрывая рот Аму. Удивлен, что до сих пор не получил по морде. Капилляры ее лица зажглись ярко-алым, а она постоянно отводила взгляд. Как будто прячется. Я приблизился, чтобы лучше видеть ее… — Эй, чего смотришь? — спросила Аму, затягивая резинку на волосах. — спрашиваю: чего хочешь — рыбу или мяса? А? Мне что, приснилось? Мои руки, еще не пришедшие в тонус после сна, лежали на ручках кресла. А она недоуменно смотрела на меня. Ну что ж, рискнем. Я потянулся к нежному лицу, и замер, услышав надрывное хрюканье. Настрою поубавилось. Обернувшись, я увидел, как почесывая живот сквозь бледную рубашку, мужик на понтах пародирует храп медведя-гризли. — Рыбу, — прямо чувствую негодование в своем голосе, — ты уже умылась? — Угу. Твоей зубной пастой, — сказала она протягивая под выжатый тюбик. Ах, да. Пока мы в поездке, мои вещи — ее вещи. В точку. Я предполагал, что мою зубную щетку она не возьмет, поэтому еще до вылета обзавелся второй. Она сидит в моей мастерке, а еще, я дал ей свои носки. Чтоб не замерзла. От моих вещей пахнет моим одеколоном и этот запах оседает на ее бледной коже, плечах. Это кажется приятным. Теперь понимаю котов, метящих свою территорию… Умывшись, я пришел к своему месту, там стюардесса выдавала еду. Рыба с рисом. Как в детском саду… Рыба оказалась на удивление мягкой. Так и таяла во рту. Моя благодарность шеф-повару. Видимо, Аму тоже понравилось, ведь она уплетала все с тарелки с невероятной скоростью. Рисинка на розовой щеке. Боже, как это банально, но до чего забавно… Ложкой я подобрал потерявшуюся рисинку и незамедлительно сунул Аму в рот. Она аж подавилась. Смутилась, покраснела. — Кхе-кхем… — откашлялась почти сразу же, — спасибо. Странно, вроде бы ничего не изменилось. Прежде мы прятались от очевидного. Хоть, прежде я не скрывал своих чувств, но не действовал решительно, не давил на нее. Мы плыли по течению, заранее зная, что не одиноки и есть друг у друга. Словно между нами был занавес, причем кружевной, который мы могли отмахнуть одним движением. Но, почему-то, нам было хорошо просто быть вместе. Как бы мне не хотелось разнести эту «стену» скромности, меня до сих пор одолевает желание смутить ее поступками, прикосновениями. А сейчас она краснеет и не рыпается. Сейчас увидит, что я смотрю на нее с улыбкой, волшебным образом образованной на моем лице, и скажет… — Котяра-приставала, не смотри, — что-то новенькое. — Ты безнадежна… — наверное, это странный комплемент, но, увидев ее улыбку, я понял, что мне балл.

***

— Вернусь в Токио и несдобровать мне. Шуу не разрешит мне с тобой видеться.  — А, ты об этом… Не беспокойся, я с ним уже говорил. — Что? — Аму от удивления вжалась в стенку. — А еще он приедет на свадьбу через пару дней после нас. Я перевел взгляд на Аму, и увидел в ее янтарных глазах нескончаемый космос. Она радостно сжала горлышко мастерки. Радости полные колготки. Никогда ее такой не видел. И эта девочка способна вжать парня мордой в землю… В груди защемило. Почаще бы видеть непреодолеваемые янтарные дали в ее глазах. Замри мгновенье, ты прекрасна… Кажется, космическая радость передается воздушно-капельным путем. Озаренный чарами, я протягиваю руку с намерением провести пальцем по розово-черным ресницам. Моя холодная ладонь уже впитывает тепло от матовой щеки. Серый котяра прыгает на девчачьи колени и кусает меня за запястье. «Да ё мое…» — я одергиваю руку. Может, она счастлива, от того, что от Шуу не влетит?

Конец POV Икуто.

Тем временем в голове Аму: «Шуу одобрил Икуто!»

***

— Быстро на пол иди! — Рау, — жалобно ответила собака, свесив черные уши. Черная туша во весь рост растянулась на одноместной кровати. «Я слишком мягка с ним… — промелькнуло в голове, — Но он такой милый!» После двух дней попыток собаки проскользнуть в подъезд дома Каяо, девушка, скрепя сердцем, впустила лохматого в дом. Не церемонясь, пес вломился внутрь. Скокот из комнаты в комнату не прекращался до позднего вечера. А сейчас он развалился на светло-розовой постели, забив на возражениях Каяо. Игнорировать попытки хозяйки помыть его не получалось, поэтому пес отделывался лишь верным глубоким взглядом. Проснувшись в теплых пуховых лапах, девушка, сжав зубы, спихнула пса на пол. Морда промолчала, положив голову на постель. Обделенный нежностью со стороны хозяйки пес понемногу выклянчевал крупицы заботы. Через два дня его перестали скидывать с постели. Еда, постель, редкие поглаживания, и, наконец, убийственное удовольствие — процесс готовки, открыли блуждавшему прежде псу новый, незнакомый на холодных улицах мир. Девушка каждый день проводила часа по четыре на кухне, где все бурлило и шипело, источая незабываемый аромат. Мешаясь у хозяйки под ногами, пес за одно узнавал много нового. Например, что резанный лук заставляет плакать. На третий день проживания в человеческом доме (пятом после вылета Икуто и Аму), обитатели проснулись от надоедливого рингтона. Приоткрыв один глаз, Каяо дотянулась до узкого смартфона. SMS от контакта… «Кися». Контакт был одним из часто используемых, подруга, как-никак. Кстати, имя контакта вбивала сама подруга. «Утречка!!! Может, навернем по бокалу кровавой мэри? Приходи сегодня в 2 в клуб. Чмоки-чмоки😘 зайка!!!!!» Всегда бесила ее манера писать сообщения. Так же в свои двадцать она не знала где нужно вставлять кавычки и не парилась по поводу заглавных букв. Через пару часов Каяо уже подходила к дневному клубу. Пса внутрь не пустили, поэтому он смиренно остался ждать снаружи.