Она никогда не изменится

Под гул автомобилей бессонное сознание пыталось обрести покой. Ненадолго, хотя бы на последний час, всего лишь час бы вздремнуть до злосчастного будильника. Но нет. Два билета на самолет лежали на тумбочке. Маленький торшер, стоящий на тумбе, сеял равномерный слабый свет по поверхности билетов. Тонкие пальцы теребили выключатель светильника и, время от времени, дергали за плетенную веревочку, включая и выключая свет. Икуто лежал лицом в подушку и ему не давало покоя его вчерашнее поведение. «Переборщил… — уже пол часа перекручивал Икуто это слово в голове. — Как она там? Я ее обидел. Даже самому фигово. Мы даже не говорили больше.» Назойливые чувства скомкались где-то под ключицами, мешая уснуть. Обнятая подушка пахла Каяо. Весь дом пах ею. Не духами, а ею. У каждой женщины есть свой запах. И когда-то, будучи котом, Икуто именно поэтому ответил Каяо на, в то время, ещё неумелый флирт. Начало старшей школы сопровождалось цветением сакуры. Новые одноклассники, новые знакомства и, всегда неизменный лучший друг Ичиро Куробане. — Прикинь, — сказал Ичиро, — в нашем классе такая!.. — руки, до самых кистей окутанные в рукава пиджака описали окружность вокруг грудной клетки. Он всегда брал одежду на размер больше, чтоб не светить тату. — …Новенькая. Вообще-то Ичиро всегда был очень скромным. Но эта скромность имела свойство пропадать за воротами школы. — Смотри, вон она. Ичиро кивнул в сторону. Икуто повернулся лицом к ветру, и, прежде чем заметить девушку, почувствовал запах. Запах истинной домохозяйки. Напоминает соль. Йору тогда тоже это почувствовал, но как-то его это не привлекло.

***

Фонтан воспоминаний смог прервать неугомонный визг. Очень удобный будильник. Стопроцентное пробуждение. Правда, поспать так и не удалось. Десять утра. Надо же. Ничего, под шум моторов в самолете уж точно убаюкает. И все же не уходило из головы вчерашнее происшествие. «Надеюсь, она хорошо спала» Собрав шмотки, Икуто захлопнул чимодан. А теперь самое главное — смокинг. Лишь бы не помять, Икуто сложил штаны с пиджаком ровно по швам. Рубашку же, на всякий случай, спрятал в целлофановый пакет. И, напоследок положив белую пластиковую розу в сумку, Икуто, со спокойной душой, застегнул молнию. Одиннадцать часов, хочется спать, но что-то подсказывало, что, заснув сейчас, Икуто точно проспит будильник. Заняться нечем: вещи уже сложены, дома чисто, цветы политы, и скрипка упакована. Заварив чашку кофе, Икуто принялся за чтение книги. Произведение Жюля Верна — единственная книга в доме Каяо, не содержащая жанр «романтика». Горькая жидкость «будила» уставший разум, в то время как строчки уносили в тихую гавань сна. Страницы, содержащие абзацы, посвященные морскому чудищу, шелестели, нашептывая Икуто колыбельные. И, как не странно, горечь вызывала приступ сна и лени. Икуто подпер голову рукой, продолжая постигать содержания глав. Сладко зевая, он неудачно моргнул, и, поудобнее расположив плечи и уложив голову на предплечье, уснул. Сыпучее время неслось мимо. Для самого Икуто часы, проведенные в обнимку со столом, казались мгновением. Увесистые веки открылись, и увидев циферблат наручных часов, показывающих полтретьего, Икуто издал: «Да ёпт». Взяв чемодан и сумку, Икуто притормозил около стола и допил остывший кофе. Уже у порога, Икуто в поле зрения попала, отражающаяся в зеркале копия. Изнуренно промычав, парень наспех напялил ботинки, и, прихватив куртку с шарфом, взял вещи в зубы и закрыл дверь снаружи. Спускаясь по ступенькам, Икуто просовывал руки в рукава и поправлял шарф. «Сейчас надо в школу…» — подумал Икуто.

POV Аму.

Закидывая учебники в карманы сумки, я ищу ключ от шкафчика. До сих пор не могу поверить, что делаю это. Должно быть, совсем с катушек съехала! Я так долго добивалась доверия учителей, а теперь сбегаю с седьмого урока! Надо уже сейчас придумывать оправдание. Чуть ли не сшибая учеников, я несусь по узким коридорам. Прыжком преодолевая ряд лесенок, чуть ли не падая, я открываю шкафчик и забираю верхнюю одежду. Что-то… взгляд полный удивления. Я чувствую его сквозь пиджак, и уже догадываюсь, что это Римма. Оглянувшись по сторонам, я нахожу фигурку Риммы. «Некогда объяснять, прости, давай потом все объясню» — говорю я взглядом, и, получив одобрительный кивок пулей вылетаю из школы. Благо, дом Икуто намного ближе к школе, чем мой. До сих пор не знаю что мне делать и что сказать. Мысли путаются и, стоит мне только подумать, что эта встреча будет последней, бросает в непреодолимую дрожь. А если я не успею, то последняя встреча — вчера, тот день, когда он был так холоден со мной. Я уверена — на то была какая-то причина. Бегу без оглядки, но знаю, что взгляды чужих, незнакомых мне людей уставлены на меня. Плевать. «Главное — успеть!» — фраза, от повторения которой ноги двигаются быстрей. Пробегая перед машинами, я ускользаю, слыша возмущенные гудки автомобилей. Простите, но мне немного пофиг на вас. — Икуто! — кричу я перед самым зеленым для пешеходов. Ах, фортит мне. Икуто, облепленный людьми, пробивается сквозь толпу, услышав мой голос. Удивление, читаемое на твоем лице, потрепанные волосы и багаж, перекинутый через плечо. Куда же пропала твоя прошлая самоуверенность, с которой я видела тебя при тех же обстоятельствах тогда в аэропорту три года назад? Когда ты только вернулся, я поняла, что ты изменился. Но я тоже изменилась. Чувствую себя такой соплячкой, понимая, что полюбила тебя по собственному желанию, не принуждаемая тобой. Обидно немного, ведь ты победил. Ты влюбил меня в себя без особых усилий, а я так и не нашла свое «я». Машины останавливаются около зебры. Даже кажется, что они меня поддерживают. Я, преодолевая метры между нами, пытаюсь чуть отдышаться, чтобы хватало воздуха хотя бы дойти до тебя. Но вот зебра кончается, и, пробившись через толпу, ты бежишь ко мне. Беспокойство в твоих глазах, руки, мягко схватившие меня за плечи, а еще твои губы повторяющие мое имя. Жаль, не слышу, дышу так громко, что звуки, не являющиеся моими мыслями, просто исчезают. Мои чувства. Перед тем, как ты уедешь, хочу выразить мои чувства, что неспособны быть выраженными словами. А ты высокий, блин. Хватаю шарфик, бьющийся от потоков ветра по твоей куртке. Неожиданно, да? Сама в шоке, и с каждым мигом притягивая тебя вниз, ближе к моему росту, офигеваю все больше и больше. Зажмурив глаза, я привстаю на носочки и касаюсь твоих губ. Не говори, что не растерялся. Ты в ступоре, так окоченел, шок мешает хотя бы двинуться. До сих пор ощущая мои губы, ты приходишь в себя. Я поняла, что ты оклемался, когда почувствовала тепло от твоих рук, обнимающих мои плечи. Никогда не могла понять: как люди пьют кофе без сахара и молока. Сейчас же вкус кофе, принесенный углубленным поцелуем пробуждает во мне чувство, столь неясное, сколь взрослое и неизученное. Я поднимаю руку с выставленным указательным пальцем, прося минутку, чтобы отдышаться. Ты послушно отстранился, продолжая следить за моим состоянием. Я кладу ладони на колени и, краснея, ощущаю прикосновение твоих рук к волосам, ты присел на корточки, чтобы быть точно уверенным, что я в порядке. — Если бы вчера ты не повел себя так, я бы этого не сделала! — выпрямившись заявила я. — Знаю, — обняв меня, сказал он. А мне теперь и делать нечего, ведь я сама прямо дала понять, что люблю его. — Почему? Почему ты уезжаешь? Ведь мы вместе, в одной группе. И видимся почти каждый день. Ес.. Если ты уедешь, т-то жди меня, я скоро закончу среднюю школу и перееду в Париж. Я уже почти накопила на обучение и на билет. И… — увидев озадаченного Икуто, я поджала губы. Его лицо было непохоже на какое-либо прежде мной увиденное. — Прости. Кажется, моё вчерашнее поведение слишком сильно задело тебя, — сказал он улыбаясь, и подбавляя жару моим щекам. Если бы он не прижал меня к себе ближе, быть может, я бы увидела легкий румянец на его щеках.