Противостояние

      POV Катя       Я почти добралась до дороги, мне осталось совсем немного доползти, и я буду уже на полпути к спасению. Моё тело невероятно болело, и чем ближе я была к дороге, тем, кажется, больше всё начинало болеть. Чёрт, за что мне это всё? И так в жизни лажа полная, так тут ещё такие происшествия.       Почему со мной происходит всё дерьмо?       Где же ты, Артём? Где ты, мой спаситель, мой помощник, моя поддержка? Ты мне так нужен сейчас. Просто морально твоё присутствие необходимо, чтобы собраться с силами и сделать последние рывки на этих ужасных камнях. Я хочу увидеть тебя, Тёма, хочу тебя обнять, хочу прижаться к тебе. Я хочу к тебе, чёрт, где же ты? Даже несмотря на мою обиду, я понимаю, что люблю тебя и ты мне очень нужен. Даже не для этого спасения, а просто нужен. Морально.       Мысли об Артёме дали немного сил, и я смогла выбраться на эту злосчастную дорогу, упав на куст травы. Он такой мягкий, и моему телу, то лежавшему на камнях, то ползущему по ним, было так приятно лежать на чём-то не остром и не твёрдом.       Вдруг я услышала голоса. Знакомые голоса. Меня ищут! Тёма. Никита. Я слышу вас. Я хочу закричать вам, что я здесь, что вы меня нашли, но мой голос охрип и кричать я не могла, только шептать… Пожалуйста, дойдите сюда, умоляю…       От переизбытка эмоций о спасении у меня закружилась голова, и я начала терять сознание. Нет, нет, как же не вовремя.       Вдруг я ощущаю яркий свет на своём лице и слышу крик:       — Тёма! Я нашёл её! Катя…       Это Никита. Я слабо улыбнулась парню и прошептала: «Спасибо».       Рядом мгновенно оказался Артём, он навис надо мной и стал осматривать беспокойным и тревожным взглядом. Он переживал за меня…       — Господи, Катенька, маленькая девочка моя, — шептал он, целуя мои щёчки и утирая ещё не высохшие слёзы, — никаких конкурсов больше тебе, теперь будешь под моей охраной каждую минуту, не выйдешь без меня даже из домика…       Я усмехнулась. Мне не хватало этого… его и его упрёков.       — Прости меня, — прошептала я.       — Да тебя-то за что прощать? Это я, идиот, отпустил тебя сюда. Так, ты идти можешь?       — Нет, я кое-как доползла с конца обрыва до этой дороги, голова кружится и болит, а ещё с ногой что-то.       — Да, Романова, без тебя мне реально скучно жилось, — покачал он головой, я виновато улыбнулась. Никита стоял и умилялся этой картине.       Пиндюра снял с себя ветровку и аккуратно попытался надеть её на меня, но это выходило плохо, поэтому он просто накинул её на мои плечи, а меня подхватил на руки, как пушинку. И, как ни странно, он держал меня так, что мне не было больно. Или я просто не чувствую боли из-за того, что держит меня именно он?       Скорее всего, именно так.       — Не больно держу? — заботливо спросил он.       — Нет, всё нормально.       Мы шли в молчании, я крепко прижималась к телу Артёма, вдыхала его запах и слушала его дыхание. Это прекрасно, ведь он рядом. Я так ждала, чтобы он оказался здесь. Со мной. Никитос плёлся сзади и звонил парням из лагеря, которые, видимо, вместе с ними меня искали, и говорил им отбой, так как операция по спасению глупой Катюхи завершена.       Я не заметила, как уснула на руках Тёмы. Он хотел начать со мной разговор о чём-то, но я провалилась в сон, не в силах прогнать это сонное состояние.       POV Артём       Она нашлась, господи. Она нашлась! Как же я рад этому, моя малышка со мной… она такая беззащитная, беспомощная, боже мой, у меня сил нет смотреть на то, как она мучается или морщится от боли. Как я хочу быстрее отнести её в медпункт, чтобы её осмотрели, чтобы ей помогли, чтобы она не мучалась.       Она уснула на моих руках, такой безмятежный ребёнок.       Никитос оповестил всех парней, что мы нашли Катю, и теперь все шли в лагерь.       — Ну что, счастлив, Тём?       — Относительно, — ответил я другу. — Когда ей помогут в медпункте и когда ей не будет больно, я стану значительно счастливее.       — Ещё немного осталось.       — Сообщи Мише и Ксюше, что Катю нашли, а то там Ксеня, наверное, вообще с ума сходит.       — Окей.       Примерно через час мы добрались до лагеря, у входа нас сразу же встретили Натан, Ксюша, Миша, Марина и Дима, а так же остальные ребята, которые нам помогали с поисками.       — Боже, подруга, — прошептала Ксеня, оглядев Катю на моих руках. — Что с ней? Она без сознания?       — Она уснула на моих руках, — ответил я. — Я понесу её в медпункт, потом поговорите.       Полина встретила меня, открыв дверь и запустив в свою обитель, видимо, Натан рассказал ей, что скоро понадобится её профессиональная помощь. Катя проснулась, сразу же учуяв запах медицинского кабинета.       — Тише-тише, не дёргайся, маленькая, — я аккуратно уложил девушку на кушетку, а Полина начала её осматривать.       — Ох, Катерина, как же ты так… — произнесла Поля. — Так, нужно тебя раздеть до нижнего белья, чтобы хорошенько осмотреть, — и она посмотрела на меня, — можешь выйти?       Я собирался уходить, как услышал тихий голос Кати:       — Полин, пожалуйста, пусть он останется. Мне нужно, чтобы он был рядом.       — Как пожелаешь, — кивнула медсестра и стала помогать Кате раздеваться, так как та не в силах была сама это сделать. Я решил тоже помочь, но Полина попросила не мешать. Поэтому я присел на подоконник и стал наблюдать за действиями девушек. — Ты вся исцарапана, в синяках, в кровоподтёках. Катя, ты вообще как умудрилась?       — Мне помогли, — слегла усмехнулась Романова, отчего я подскочил с подоконника.       — Что ты сказала? Кто?!       — Тёма, тише, успокойся, давай разберёмся со всем этим завтра? Сейчас ты нужен мне рядом.       Полина искоса посмотрела на меня и как-то с осуждением покачала головой. Осуждает за то, что у Кати чувства ко мне, а у меня к ней? Ладненько, пофиг. Главное, чтобы она сейчас помогла Кате, остальное неважно. Я снова сел на подоконник и взял за руку Романову, чтобы она ощущала мою поддержку. Полина поставила Кате капельницу, перебинтовала ногу эластичным бинтом, Катя потянула область лодыжки на правой ноге, поэтому так болела у неё это часть. Боже, я думал, что всё хуже будет… Так же Катя выпила кучу каких-то таблеток, и Поля принялась за её ранки и царапины, промывала их перекисью, и тут я вызвался помочь: не могу я спокойно сидеть. Мы промыли все порезы, смыли грязь с тела.       И после капельницы Полина сказала:       — Тёма, можешь забирать её. Я вижу, вам есть что обсудить, поэтому позаботься о ней хорошо. И, пожалуйста, никаких тревог, никаких волнений, она до сих в шоке ото всего произошедшего, поэтому тело так отзывалось на боль, ей было невыносимо больно, а на деле всё было не так страшно. Поэтому, прошу, будь рядом.       — Могла бы и не просить, Полин, — я улыбнулся медсестре и, аккуратно взяв на руки Катю, понёс её в свой домик, так же не забыв надеть на неё ветровку, ведь ту одежду нет смысла надевать, а позволять каким-то пацанам любоваться её формами я не позволю.       Простите, немного собственник.       До этого я написал парням, что хотел бы сегодня остаться с Катей наедине в домике. Парни ответили, что без проблем, они останутся у девчонок и их попросят нас сегодня не беспокоить. Мне очень нужно поговорить с Романовой. Пусть она и не обижается уже вроде за то, что было ночью, но, блин, я не могу оставить это, не обсудив и не извинившись. Я должен объясниться перед девушкой, чтобы она понимала меня и мои намерения.       В домике девчонок из окон лился свет, значит, они там, а вот наш домик пустовал и был покрыт мраком. Молодцы, пацаны, ушли уже. Я уложил девушку на кровать и провёл рукой по её щеке, убрав за ухо непослушные локоны.       — Тёма, а как там девочки? Они не сильно переживали?       — Шутишь? — усмехнулся я. — Я Ксюшу никогда в таком разбитом состоянии не видел, рыдала на плече у Миши, чуть ли не истерика. Марина покрепче держалась.       — Надо же, не думала, что они так переживать будут, — Катя на пару секунд замолчала, а потом продолжила, посмотрев мне в глаза, — а ты?       — Я чуть с ума не сошёл, — прошептал я, наклонившись к девушке, — я не мог поверить, что ты куда-то пропала. Кстати, ты сказала, что тебе помогли. Кто?       — Девушка Ромы, — ответила Романова, — она бежала следом за мной, но потом я остановилась, думала, она обгонит меня, но вдруг я почувствовала сильный удар по голове.       — Пожалуй, завтра нам предстоят серьёзные разборки, — со злостью в голосе произнёс я, — я её убью.       Мои руки заметно напряглись, что даже костяшки побелели, на что Катя сразу же отреагировала: она приподнялась на кровати, взяв в ладони моё лицо и пронзительно посмотрев в глаза.       — Пожалуйста, не злись, — попросила она, выдыхая воздух прямо мне в рот.       Её губы так близко, она сама так близко ко мне… Как удержать своё влечение к ней? Как не поддаться этим могущественным чарам? Как сдержать себя?       Вряд ли получится… я мягко и нежно касаюсь её губ, Катя сразу же отвечает на поцелуй и притягивает к себе, обнимая за шею.       — Подожди, Кать, — я остановил её настойчивые действия, оторвавшись от её губ. — Я хочу перед тобой объясниться, чтобы у тебя не было никаких претензий ко мне. Послушай, та ночь и мои слова… я, правда, всегда был искренен и честен с тобой, я никогда не врал тебе и не собираюсь врать. Да, твои родители, так сказать, развязали мне руки, позволили многое, но я даже не собирался ничего такого делать по их приказу. Правда. Я в своей жизни в отношениях никогда не следовал чьим-то указаниям и приказам, я всегда действовал, руководствуясь лишь своими желаниями. Я переспал с тобой, потому что хотел этого… и хочу… и буду хотеть. Потому что влюбился в тебя, как мальчишка. Я и не думал, что со мной сможет это произойти в таком месте… найти любовь в детском лагере? Звучит смешно, конечно, для двадцати четырёх летнего парня, но я нашёл здесь тебя. Такую дерзкую, неконтролируемую, необузданную девчонку, ты сразу привлекла меня этим, ты стала интересна мне: почему же ты такая? Характер это или жизнь так поступила с тобой…, а когда я узнал твою историю, я понял, что не могу оставить тебя одну в этом мире, должен быть рядом с тобой и помогать в любой ситуации. Ты прости меня за мои слова, за мою грубость. Я переживаю за тебя и не хочу, чтобы ты страдала, терпела боль, грустила.       С каждым моим словом на глазах Кати всё больше наворачивались слёзы, а под конец моей речи она уже вовсю плакала.       — Ну и чего ты плачешь, глупенькая? — засмеявшись, спросил я и стёр слезинки с её щёк.       — Мне никогда никто такого не говорил. Даже родители… ну и, тем более, парни… — прошептала она мне в ответ. — Ты, действительно, тот человек, который может мне помочь, перевоспитать. Родители в тебе не ошиблись… И я благодарна тебе за всё, что ты делаешь для меня. Правда.       — Маленькая моя, — я прижался своим лбом к её лбу и провёл рукой по её волосам, — больше никогда не пугай меня так, не пропадай, иначе я точно с ума сойду.       — Я постараюсь, — усмехнулась Романова и поцеловала меня. Пальчики Кати коснулись краёв моей футболки и потянули её вверх. Я остановил девушку, положив свои руки поверх её, и Катя непонимающе уставилась на меня, нахмурив свои свои идеальные бровки.       — Ты не представляешь, как я хочу тебя прямо здесь и прямо сейчас, но нет, Кать, — попытался я объяснить ей свои действия, — ты покалечена, я могу случайно коснуться тех мест на твоём теле, где у тебя могут быть ушибы, синяки, царапины, порезы… я не хочу причинять тебе боль.       — Артём… ты своими прикосновениями не можешь принести мне боль… только наслаждение.       — Нет, малышка, прости… — я поцеловал её, извиняясь. — Но я не могу. Пойми меня.       — Хорошо, — кивнула она и слегка улыбнулась, — тогда обещай, что всю ночь ты будешь рядом и, пока я не проснусь, ты не встанешь с постели, потому что я хочу каждую минуту ощущать тебя рядом.       — Обещаю.       Я дал Кате свою футболку, в которой она была у меня и в прошлый раз, девушка пошла в ванную, чтобы переодеться, а я пока сам разделся до боксёров и лёг в кровать. Романова вскоре легла рядом со мной, и я крепко прижал её к своему телу, поцеловав в макушку и пожелав спокойной ночи.