Противостояние

POV Катя       Началась напряженная игра, мы с Артёмом снова сидели в первом ряду, и он не сводил своих глаз, скорее, с меня, а не с игры. Казалось бы, вожатый должен следить за игрой своего отряда и противников, но, нет, всё боялся, что я под шумок убегу, пока он отвлечётся, и начну играть со своей командой. Конечно, так я и хочу поступить, но под таким надзором карих глаз — это будет о-о-очень сложно! Всё-таки этот парень видит меня практически насквозь… как он умудряется? А ведь я даже действия его предугадать не могу. Он непредсказуем для меня, загадочен, я не знаю, что он может вытворить в этот или другой момент, хоть иногда и могу угадать. Но я для него как будто раскрытая книга, и не могу это контролировать. Почему так?       Сложно это всё. А он всё смотрит и смотрит, не сводя с меня глаз.       — Артём, ну, хватит, — не выдержала я в очередной раз его взгляд, — ты же видишь, что я спокойно сижу, никуда не рвусь.       — Я вижу, как ты, Романова, только и ждёшь, что я отвлекусь, а сама сразу дёру дашь.       — Если ты так продолжишь на меня смотреть, то я реально убегу, потому что это очень раздражает, — фыркнула я и отвернулась от парня. Артём цокнул языком и, кажется, перестал так пристально за мной наблюдать, но иногда бросал косые взгляды в мою сторону.       Наши шли нога в ногу с командой противников. 23:23, 24:23, 24:24. Контрольный мяч для этого периода. Я, как только могу, подбадриваю своих, кричу им, молюсь. И, ё-моё, мяч приземляется прямо на линию поля, а Андрей — игрок нашей команды — не успевает отбить. Раздаётся свисток судьи, и первый тайм остаётся за четвёртым отрядом.       — Твою же, сука, мать! — воскликнула я, топнув ногой и всплеснув руками, чуть ли не задев Артёма по лицу.       — Эй, ну что такое? — возмутился парень. — Ты чего ругаешься?       — А что, мне от счастья лезгинку станцевать?       Объявился десятиминутный перерыв для команд, и мы с Тёмой направились к своим, чтобы поддержать их. Когда мы подходили, Никитос уже давал всем наставления и подбадривал, давая понять, что не всё потеряно, и мы отыграемся. Никита умеет поддерживать людей и за это ему огромная благодарность. Хороший он человек.       — Нам бы помощь Кати не помешала, она отличный игрок, — взглянув на меня, сказала Марина.       — Даже не думай об этом, — строго посмотрел на неё Тёма, а я закатила глаза. Ну вот с какого хрена проявляется его эта забота? Надоело мне это всё уже.       — Артём, ну серьёзно, я же себе не ноги переломала, чтобы мне был обеспечен такой контроль с твоей стороны. Это всего лишь лёгкое отравление, а ты возишься со мной, как с малым дитя.       — Потому что ты и есть малое дитя; всё, пошли на места, — он схватил меня за руку и пожелав удачи команде, повёл на трибуны. — В конце-то концов, Романова, ты когда поймёшь, что шутить со здоровьем — это вообще по-идиотски?       — Я, что, умру, если на поле выйду?       — Ты же не знаешь, что произойти может во время игры! Мало ли что. Можешь пострадать ещё больше.       — Да я и не знаю, что и сейчас может произойти! Вдруг метеорит упадёт? Или в меня выстрелит кто? Или на мине подорвусь? Может, мне вообще тогда из домика не выходить?       — Боже мой, Кааатяяя, — Артём чуть ли не взвыл, — почему ты такая трудная, понять не могу?       Я понимаю, что уже просто выношу парню мозг. А вот нечего докучать мне заботами своими и планами по моему перевоспитанию! Это вообще не есть хорошо. Так что, пусть терпит. Сам виноват.       Видимо, мои родители не слишком расщедрились на рассказы обо мне, раз Артём согласился принять их предложение. Или просто он такой бесстрашный и уверенный в себе и своих силах парень, думающий что, ему абсолютно всё под силу. Не знаю… Но меня уже реально это всё начинает доставать!       Второй период для наших окончился победой со счётом 25:22. Остался последний — решающий… Я уверена, наши должны победить, просто обязаны. Они смогут, я знаю. И сразу было понятно, что начался третий период, потому что борьба стала ожесточённее, противники стали более сосредоточенными и боевыми, не хотят победу отдавать, буквально вырывают её. Но ребята из нашего отряда тоже не промах, они видят настрой соперников, и это заметно подбадривает, они не уступают, стараются поддерживать боевой настрой.       Видно, стараются… Но к середине игры преимущество переходит на сторону соперников. Уже 17:10. И это, чёрт возьми, нихрена не круто! Я просто уже сорвала голос от криков поддержки, мне даже кажется, что если бы Тёме не надо было следить за мной, то он давно бы на всех парах умчался подальше от меня. Но фигушки, как верный Хатико, сидит рядом и ждёт, когда я угомонюсь. Но я-то не угомонюсь!       И тут будто в замедленном действии я вижу, как мяч летит на Ксюху, та отбивает его в сторону противника, но неожиданно падает, подворачивая свою ногу. Мгновение: Ксю лежит и хватается за ногу, издавая тихие стоны от боли. Не выдержав, я понеслась к своей подруге, и даже рука Артёма не остановила меня.       Послышался свисток и был объявлен перерыв.       — Ксю, что с тобой? Ты как? — я подскочила к Новиковой.       — Нога, блииин, — провопила девушка, — как больно.       — Ё-моё, Ксюша, как же ты так? — спросил Ник, Девушка пожала плечами и с грустью взглянула на парня.       — Твою же маааать, — выругался Марвин. — Так, ай-да на ручки, — он аккуратно поднял её на руки, — идём в медпункт.       Ксеня, блин, в своём репертуаре. Как и всегда. Как же она любит косячить! А ещё что-то мне говорят про здоровье! Я не одна такая, у меня ещё и подруга лучшая есть. Не зря же мы с ней и сёстры, хоть и двоюродные, но сёстры.       И тут я поняла, что это мой шанс: я выйду на поле и добьюсь победы нашей команды. Мы должны это сделать! Обязаны!       Я уверенно направилась в сторону поля, как вдруг качок схватил меня за плечи повернул к себе корпусом.       — Я тебе что сказал, Катя? Остановись!       — Почему я должна останавливаться? Я хочу помочь своей команде, потому что могу это сделать. Тёма, пожалуйста, дай мне шанс! Прошу тебя… прошу… Вот если мы не победим, обещаю, неделю не буду с тобой пререкаться, буду хорошей и послушной!       Я знаю, на какой риск иду. Мы, возможно, и не одержим победу. Но это нереальный стимул: неделю не пререкаться с Артёмом. Да я только ради этого вырву победу своими же зубами!       Тёма долго смотрел в мои глаза, но потом шумно вздохнул:       — Ладно, иди, у меня нет права тебя останавливать…       Это точно только что сейчас Артём сказал? Правда? Радостно улыбнувшись, я в порыве обняла Тёму и даже чмокнула его в щёчку.       — Спасибо, — кивнула я и присоединилась к своим на поле. Все были довольны и, мне кажется, моё присутствие вселило в них какую-то небольшую веру в себя и нашу команду. Это хорошо.       Свисток. Игра продолжается. Я встала на место Ксени и надеюсь, я достойно отыграюсь за подругу и за себя. За нас двоих.       Такое ощущение, будто противники подумали, что я — слабое звено, и они вздумали играть на меня. Но не тут-то было, я показала им мастер-класс, и уже совсем скоро счёт был не 17:10, а 20:20. Сравняли. Осталось перегнать их и не дать вырваться вперёд. И мы это сделаем.       Всего пять голов осталось. Либо они, либо мы… Всё решится.       Я в игре отдавала полностью всю себя. Мне кажется, что так я не играла никогда. И мы сейчас идём нога в ногу, счёт в счёт. 24: 24… Соперники подают, Андрей отбивает мяч, и я вижу, что по траектории мяч сейчас улетит за линию в нашем поле. Не желая допустить этого (потому что мы тогда, чёрт возьми, проиграем!), я со скоростью торпеды буквально лечу за этим мячом успеваю его отбить на своих. И Дима делает третий пас. Так получилось, что я поскользнулась о мокрую траву, когда отбивала мячик и упала, ударившись локтем о землю (Больно, чёрт возьми, вот же крика от Артёма будет). И тут я смотрю на противоположное поле. Мяч приземляется на землю ошарашенных соперников, совершенно не готовых к тому, что мячик вообще перелетит через сетку и окажется на их поле.       И тут мы понимаем, что-то был, чёрт возьми, ГОЛ! Мы победили!       Осознав всё это, я подлетела к моей визжащей от счастья команде и начала вместе с ними визжать, кричать, обниматься. К нам присоединились Артём и Никита. И мы вместе собрались в один большой круг. Соперники с грустью покинули поле, окинув нас неким презрительным взглядом, но сейчас нам было абсолютно всё равно, потому что мы одержали победу! Я же говорила, что мы сможем! Я была в этом уверена.       — Артём, — обратилась я к парню, когда мы, такие счастливые и довольные, уже шли к своими домикам. — Спасибо тебе за то, что позволил мне выйти играть. Ты же видишь, как это было важно.       — Вижу, — он чему-то усмехнулся, — знаешь, я, наверное, просто понял, что не имею права запрещать тебе заниматься тем, что ты любишь. Тем более это же спорт. Пусть тебе и не рекомендуются в данный момент физические нагрузки…       — Видишь, цель оправдала средства, — подмигнула я ему. Тёма, улыбаясь, покачал головой и случайно задел свой рукой мой локоть, на который я совсем недавно неудачно приземлилась. Не ожидав, я воскликнула от боли: — Аааай.       — Я так знал… — как-то строго взглянул на меня Артём, а я виновато улыбнулась.       — …что обманула ты меня, только это было зря и так неумело, — неожиданно пропел голос Марвина рядом с Пиндюрой, — так и знал, что была ты не одна и запутала меня до беспредела, — и я не понимающе уставилась на него. — Это просто моя песня, — пояснил он.       — Как там Ксеня? — спросила я.       — Да ничего, — ответил он, — подвернула ногу, немного связки растянула, поэтому сейчас ей только отдыхать и меньше двигаться. Ногу мазью помазали, перебинтовали, и саму Ксюху лежать отправили.       — Она в домике?       — Да.       Я направилась быстрее к подруге, но вдруг меня аккуратно взяли за больной локоть.       — Мы не закончили, Катерина.