(Не)влюбленные

      Родной дом с выпиской из больницы не казался таким пустым и холодным, как раньше. Сейчас в нем было нужное количество людей, по мнению Стинга, чтобы назваться «семейным» местом обитания. Роуг и Юкино оставили квартиру в центре и поселились на время в особняке Эвклифов, чтобы приглядывать за братом, Вайс чаще проводил ветряные апрельские вечера в кругу семьи, и даже Люси, у которой сейчас было много забот, а на носу выпускные экзамены, была рядом. Стинг только усмехался, про себя думая, что нужно было всего лишь попасть под машину, чтобы этот дом перестал казаться таким брошенным. Он позволял себе шутить на этот счет, иначе жизнь для него станет слишком сложной.       Парню было невероятно скучно. Скука заполнила всё его внимание на ближайшие пару месяцев, и всё, что он делал, это читал, пересматривал коллекцию фильмов ужасов и плевал в потолок.       Расследование медленно продвигалось, но всё было совершенно не так, как думал блондин. Они узнали, что машина была украденной, а водитель — наёмным. Виновник не сообщил ничего нового, только подтвердил догадки всей семьи — авария не была случайной. Выйти на заказчика не получалось отчасти потому, что наемный водитель, получивший круглую сумму после выполненного дела, сам не знал о своём работодателе ничегошеньки. Он говорил с ним по телефону, и неизвестный даже не представился. С этого рассказа трудно за что-то ухватиться, но Стинг с братом не теряли надежды, а миссис Редфокс, как профессионал своего дела, копала с другой стороны.       Эвклиф думал поговорить с Люси насчет неожиданно появившегося в городе Драгнила, но не знал, как подступиться. Если раньше их отношения хранили какой-то нейтралитет, то сейчас просто придти к ней и вывалить на девушку всё свои вопросы не кажется такой уж хорошей идеей. Но ответы нужны были, как воздух. И дело даже не в отмщении или каких-то личных счетах, дело в безопасности собственной семьи.       Нервы всей семьи были натянуты до предела. Трудно было успокоить журналистов, которые пытались узнать, что же случилось с сыном владельца ведущей компании в Магнолии и как сильны его повреждения; найти виновника, к которому нити обрывались с первых же попыток; забыть о Нацу Драгниле и о том, что бы могло послужить его возвращением на родину. Трудно привыкнуть к зигзагам твоей казалось бы относительно спокойной жизни. — Я улетаю в Китай, — сообщил Вайс, когда они с сыном пересеклись в коридоре. Это не казалось чем-то серьезным, ведь иначе отец вызвал бы Стинга в свой кабинет, поэтому блондин не забеспокоился. — На переговоры. Мне не хочется оставлять вас в подобной ситуации одних, но… — Не волнуйся, отец, — успокоил мужчину сын, взмахнув здоровой рукой. — Мы тут как-нибудь справимся пару дней без тебя. — Я надеюсь на это, — произнес Вайс, похлопав парня по плечу. Стинг был рад, что это было именно правое плечо. — Я попросил Люси пожить у нас неделю-вторую. Ты же не против?       Блондин порывался усмехнуться со словами «когда это ты спрашивал моего мнения?», но сдержался. Сейчас он не чувствовал в себе той злобы и агрессии, что раньше. Как-то для него всё стало спокойно. Это был именно тот уровень, когда ты начинаешь принимать все новости и решения с пугающим спокойствием, словно зная, что любую проблему можно решить. Возможно, это было своеобразным шагом перед взрослой семейной жизнью, или же Эвклифу просто давно пора менять свои привычки. — Конечно, нет, — парень пожал плечами. — Я как раз хотел с ней поговорить. — Вот и отлично. — Вайс радостно улыбнулся и продолжил свой путь по коридору. Стинг посмотрел отцу вслед и вопросительно поднял бровь, когда услышал, как тот напевает себе под нос незамысловатую песенку. Неужели так рад тому, что Хартфилия сюда на время переезжает?       Эвклиф спустился на кухню, чтобы позавтракать. Роуг и Юкино давно занялись работой в комнате Чени, дав Стингу понять, что его присутствие не очень уместно. Брюнет ответил, что Эвклиф совершенно не разбирается в юриспруденции, поэтому делать ему будет нечего, разве что раскидывать над собой бумаги и каждые пять минут рассуждать, что парочка выбрала себе слишком скучное занятие в жизни, но сейчас блондин лишь ухмыляется, подумывая, а точно ли они там работой занимаются. Парень понимал брата, как и этот сладкий период после свадьбы, чтобы обычно преследует молодоженов, поэтому даже не удивился бы застав их за чем-то подобным.       На кухне гремели тарелки и ящики со столовыми приборами, а когда Стинг вошел в комнату всё внезапно затихло. Он увидел женскую фигуру в светлых укороченых джинсах на деревянном стульчике, которую наполовину скрывала дверца шкафа. Через секунду послышались какие-то копошения, дверца хлопнула. — Что ты делаешь?       Стул под девушкой заходил ходуном, а сама она пыталась удерживать равновесие с коробкой шоколадных хлопьев в руке. Не упав со стула, она задержалась на корточках, расставив руки в стороны, а после выровнялась, с улыбкой смотря на блондина. — Я не достаю до верхней полки, — Люси отвела взгляд в сторону, а парень усмехнулся, подходя к ней и протягивая здоровую руку. Он ожидал, что Хартфилия раскричится о том, как Эвклиф её напугал, но этого не случилось. Блондинка с удивлением приняла протянутую руку и спустилась со стула, задвинув его обратно под стол. — Как твоя рука?       Люси насыпала в приготовленную миску хлопья, заливая те молоком, а Стинг молча наблюдал за её передвижениями. — Чешется. Но чувствую себя превосходно. — Это успокаивает. — Стингу послышалось или это был вздох облегчения? — Слышал новости? — О том, что ты будешь тут временно жить? Только что. — Что думаешь? — Люси спросила это словно невзначай, но, поедая хлопья, краем уха прислушивалась к малейшим звукам, с напряжением ожидая уловить обреченный вздох. Его не последовало. Она подняла взгляд на парня, но Стинг смотрел на её руки. Его взгляд был прикован к серебряному браслету. Его подарку на её день рождения. Хартфилия не понимала, куда тот смотрит, но Эвклиф уже перевел взгляд на ее лицо, забыв про её вопрос. — Откуда ты знаешь Нацу Драгнила?       При этом имени Люси вздрогнула. С губ Стинга оно звучало как-то по-другому. Как-то резко и тяжело. Ложка остановилась над размокшими хлопьями, а Хартфилия не отводила глаз от лица блондина. — Мы случайно познакомились возле кофейни. Пару раз общались. Что-то не так?       У Люси было какое-то странное ощущение. Словно она где-то провинилась.       Сейчас Хартфилия чувствовала вину за одно только знание имени Нацу. Именно тон вопроса наталкивал её на эти ощущения. — Возможно, мои слова ничего для тебя не значат. Скорее всего, так и есть. Но я говорю тебе это, как будущий муж. — Взгляд его был каким-то холодным и напряженным, но в нем было столько мольбы. Мольбы о том, чтобы она не дурила и послушалась его. — Больше не общайся с Нацу Драгнилом.       Нет, он ошибался. Его слова теперь значат для нее слишком многое. Теперь они ранят больнее, и превозносят выше. Никогда еще Хартфилия не хотела вернуть своё одиночество обратно, потому что настолько зависеть от человека — это ненормально.       В голове промелькнуло сразу сотни вопросов, а главным был «кто такой Нацу Драгнил?». По сути, она сама о нём ничего не знала, и не уверена, продлилось ли общение с ним дольше двух месяцев, потому что ей казался он каким-то странным. В Хартфилии промелькнуло легкое раздражение — почему Стинг просит не общаться с Нацу, если она, например, никогда не попросит его о том же. Не общаться, скажем, с Минервой. Даже здесь Люси не удержалась от легкого укола ревности и негодования по поводу своего права выбора. Она подумала, что Нацу Драгнилу нужно быть действительно очень плохим человеком, чтобы просьба — приказ — Эвклифа, был подтвержден её действиями. Точнее, бездействием. — Почему? — вопрос всё же сорвался с её губ, и Люси снова стала помешивать развалившиеся хлопья в миске, опустив в них и свой взгляд. — С ним связано очень много неприятных историй. Их семья вся состоит из сплошных историй, а я не хочу рисковать своей. — Расскажи мне. — Прозвучало, как требование капризного ребенка. Но Хартфилии было интересно. Любопытно до чертиков, до зуда в груди. — Всё-то тебе нужно знать, Хартфилия, — усмехнулся Стинг. — Сказал «а», говори и «б», — пожала плечами Люси, улыбаясь. — Не сегодня, — покачал головой парень. — Я устал. — Только одиннадцать утра, Эвклиф. — Я не виноват, что когда просыпаюсь, сразу же устаю. Шли гневные письма по этому вопросу кому-то другому, но точно не мне.       Люси закатила глаза и улыбнулась, продолжая поедать разбухшие от молока хлопья.