Глава 43. Уговор двух королей
11 июля 2020 г. в 05:52
Расставание Торина и Райнэ не продлилось долго. При встрече юная гномка была мягкой и нежной, не скрывала любви и радости. Впрочем, нескольких месяцев, проведённых без неё, хватило для того, чтобы принц Сигин-Тараг заметно огрубел и замкнулся в себе, стал резче и на вид много старше. Без женского ухода его волосы и борода отросли и стали напоминать нечёсаную копну. Голос на тон понизился, только глаза, сияющие лазурью из-под длинных и чёрных как смоль ресниц, оставались прежними: исполненными грусти и очень глубокого чувства к своей супруге. Увидев его, каждый решил бы, что встретил молодого, но уже бывалого вояку, никак уж не влюблённого жениха. Просто однажды «Чёртова дюжина» решила, что во всех этих штуках касаемо своей внешности — вот чем хуже, тем лучше! Так проще жить в лесу. И так они и жили — набираясь тех навыков, которых не даст подгорный чертог, осваивая все уроки выживания под открытым небом. Отъезд Райнэ не обсуждали, понимая, как тяжело его переживает принц Торин. Но в душе все были уверены: однажды девушка вернётся, и глаза их предводителя вновь озарятся радостью.
Райнэ вернулась. Увидев её, королевский сын долго смотрел ей в глаза, крепко держал за руки, но всё не решался обнять. С уст срывались обрывки сумбурных фраз и краткие хриплые «Прости!» Приблизившись и кротко коснувшись носом отросшей неухоженный бороды парня, хозяйка Поляны Духов улыбнулась и шепнула ему на ухо:
— Давно уже простила! А ты без женской заботы стал похож на дикаря. Будет чем заняться на досуге!
Дав, наконец, волю чувствам, Торин крепко прижал гномочку к своей груди и долго не отпускал, зарывшись лицом в её роскошные волосы. Райнэ опять сменила их цвет, как стало ясно позднее, изготовление и торговля подобными средствами для окрашивания и ухода стала высокоприбыльным делом. Красавицы разных рас и возрастов охотились за такими травяными сборами и выкладывали за них огромные деньги. Шевелюру возлюбленного девушка тоже привела в порядок, сильно укоротив усы и бороду, а также подровняв непослушные пряди. Гномы, как известно, не стригут своих волос, но у барышни, выросшей среди людей, было на этот счёт иное мнение. Она просто сказала:
— Мне так нравится! Так ты выглядишь моложе.
Ну, а ему было всё равно, лишь бы только любимая и единственная всегда оставалась довольна. Жизнь наладилась и потекла привычным руслом. Но с той поры каждый год она уезжала на два-три месяца по делам. А его не могла взять с собой: узбад Трайн не отпускал от себя сына и наследника, считая, что принц должен неотлучно заниматься делами подгорной общины. Он и сам то уже забыл, когда отдалялся от насиженного чертога дальше, чем на несколько миль. Дела спорились хорошо, гномы приходили к нему из разных мест, расселялись по гротам Азраг Арад и разрабатывали их недра. Только вот их правителю все успехи казались неважными. Нрав его портился на глазах, и не было дня, чтобы узбад не сетовал на их бедность и скудость запасов золота. Мрачный и постаревший, всё реже и реже он улыбался и хвалил сородичей за работу. А голову ежеминутно занимали мысли о том, как упрочить их положение, как стать богаче.
Торину было уже за восемьдесят, его сестрица Дис стала совершеннолетней, когда над всей их жизнью внезапно нависла чёрная туча. Отец вспомнил о старом уговоре с королём Нараг-Шаяр, отправил харадскому гхалу послание, и, едва получив ответ, заявил сыну и дочери, что пора познакомить их с будущими супругами.
— Принцесса Азура необычайно хороша собой, и главное — у неё очень богатое приданое. Ну, а тебе вообще не придётся знать горя, — Трайн кивнул Дис. — Замужем за принцем Реальгаром ты станешь халефью харадского клана, матерью будущего короля и проживёшь всю жизнь в тепле и роскоши! Через несколько месяцев они смогут достигнуть Тарбада, там и состоятся ваши смотрины.
Торин отказывался верить своим ушам, крошка Дис задрожала и бросилась под защиту брата. По щекам девушки потекли слёзы, всё что она смогла вымолвить в ответ, было:
— Нет! Ни за что! Я люблю Ульви!
— Да сдался тебе этот Ульви! Я забочусь о твоём достойном будущем! Ты принцесса, и станешь королевой. А наши кланы упрочат свой союз. Не смей перечить отцу!
Теперь уже и Торин не стал молчать, крепко обняв сестру, метнув в Трайна гневный горящий взгляд и исполнившись решимости.
— Не ожидал от тебя, отец! Пусть ты и наш узбад, но у тебя нет права решать за нас, с кем нам жить и на ком жениться! Кхазад свободны в этом выборе. А у меня, если ты забыл, уже есть жена. И только она всегда будет моею! Как ты вообще посмел продавать наше счастье за харадское золото? Все вокруг говорят, что ты рехнулся, и теперь я сам это вижу!
Схватив Дис за руку, Торин покинул чертог короля. Оба выбежали на улицу, просто нуждаясь в глотке свежего воздуха.
— Что же делать теперь? Я скорее лишу себя жизни, чем пойду за этого Реальгара!
— Перестань рыдать и возьми себя в руки. Ничего пока не случилось и не случится.
— Только не оставляй меня! И я туда не вернусь, отвези меня к Райнэ!
— Отвезу. Думаешь, мне самому охота ночевать здесь после таких-то дел?
— А где Ульви? Я должна его увидеть. Я просто с ума сойду, если его не обниму! Мне столько нужно ему сказать!
— Ульви как раз там, на форпосту у Поляны. Увидитесь, только больше не хнычь!
— Торин, что мы будем делать? Убежим? Я готова жить где угодно, не иметь ничего, только бы рядом был мой любимый!
— Никуда мы не побежим. Просто дадим отпор, не поедем ни в какой Тарбад и дождёмся, когда разум отца поправится. Пойми, мы имеем право выбора! И мы сделали этот выбор.
Уже ночью обе пары собрались в своём любимом обиталище. Есть никому не хотелось, только красное, как кровь, вино понемногу убывало в бокалах. Рука Торина сжимала запястье Райнэ, тяжёлый взгляд устремлён был в даль.
— Даже не думай, я никогда тебя не оставлю!
— А он никогда не признает наш брак.
— Мне всё равно. Я счастлив с тобой и так. Когда теперь ты собираешься в Дунланд?
— Ещё не знаю. А что от этого зависит?
— Поедем сейчас, в ближайшие дни. Станем всё время проводить вместе, позабудем о наших разлуках. А этот харадский гхал не получит ничего.
— Отец не простит тебе. Ты принц и его наследник.
— И что он мне сделает? После гибели Фрерина я его единственный сын.
Райнэ надолго задумалась, было видно, что ей тяжело принимать решение. Наверное, никогда ещё она не представлялась любимому столь грустной и столь серьёзной. Отставив бокал и вскинув голову, она молвила:
— Хорошо. Мы уедем в Дунланд. Ну, а наши друзья? Мы не можем оставить их в той же беде. Нам всем сейчас нужно быть вместе.
Дис сидела, прижавшись к Ульви, робко гладила золотистые волосы избранника. Её глаза, покрасневшие от слёз, не видели ничего кроме любимого гнома. В отличие от брата она хорошо знала, что уже завтра должна будет вернуться в гору, иначе её быстро найдут, накажут, а могут и запереть. Она могла сбежать только навсегда, но никто больше даже не думал о подобном поступке. Ульви успокаивал её, старался всячески поддержать. Но бедной Дис было далеко до уверенной решимости Торина. Сердце девушки разрывалось на части оттого, что её хотят продать как дорогую игрушку, не ставят ни во что ни её мнение, ни её счастье. Она надеялась на защиту брата и помощь возлюбленного, она рассчитывала на находчивость старшей подруги. Но и сама уже знала, что будет делать: уже сегодня, уже сейчас и только сама. У неё впереди была целая ночь рядом с Ульви. И именно эта ночь должна была подарить ей спасение.
Разговор затянулся почти до рассвета. Едва Торин и Райнэ удалились в свою спальню, Дис поднялась и потянула за руку Ульви. Юноша последовал за ней, но едва влюблённые миновали первую ступеньку, ведущую вниз, он спросил настороженно:
— Куда это мы?
— Под дом, в купальню.
— Зачем? Лучше тебе отдохнуть.
— Там и отдохнём, это ведь лучший на свете отдых.
Девушка казалась настойчивой, даже упрямой. Пропустив любимого вперёд себя, она закрыла за ними дверь и зажгла два светильника. В воздухе витали пары воды и ароматы купальных зелий. Нежный свет распространялся недалеко, сделав всего только несколько шагов, Дис оказалась почти невидимой для своего спутника. Руки её коснулись лент на платье, медленно развязали их. Тонкий шёлк скользнул вниз по её телу, полностью обнажив грудь. Тёмные волосы рассыпались по плечам, словно стыдливо скрывая её наготу, став заменой опавшему платью. Она шагнула вперёд, вышла из тьмы, заставила себя поднять голову и посмотреть в глаза избраннику своего сердца. Ульви вздрогнул, пытался что-то сказать юной принцессе, но она приложила палец к его губам, прильнула к груди и прошептала:
— Не говори ничего! Просто сделай своей, и тогда мы будем спасены! Тогда я уже не нужна буду этому Реальгару или какому-нибудь другому принцу. Тогда я навсегда останусь только твоей!
— Если твой отец узнает об этом, он лишит меня головы…
— Мой отец ничего не узнает. Я сама скажу об этом в нужный час, и мы будем спасены друг для друга!
Руки Дис настойчиво водили по груди Ульви, расстегнув рубашку, почти что обнажив плечи. Губы страстно терзали лицо молодого воина, его шею и торс.
— Прошу тебя, остановись! Мы совершаем ошибку.
— Нет, мы делаем то единственное, что можем. Мы спасаем нашу любовь и всё наше будущее.
Сбросив на пол его рубашку, Дис полностью сняла платье, оставшись в прозрачном кружевном белье, которое Райнэ привезла ей из дальних стран. Стройные красивые ноги оказались полностью не прикрыты, крошечное движение руки могло полностью обнажить её. Прильнув к губам юноши, она сама задержала его руку на своей груди. Вздрогнув, он ответил на поцелуй, не в силах отказаться от столь долгожданной ласки. Рука сильнее сжала лакомую женскую округлость, с губ слетел тихий стон. А Дис тем временем уже развязала пояс штанов, маленькая нежная ручка скользнула ниже, ощутив приятную упругость мышц, играющих под гладкой кожей.
— Я люблю тебя, Ульви, и буду любить всегда, до последнего вздоха, клянусь! И никому из этих принцев и королей не разлучить нас с тобой. Мы будем счастливы, как наши друзья. Мы обязательно станем счастливее всех на свете!
Шагнув в воду, девушка потянула любимого за собой. Тёплая душистая масса медленно поглотила её, снова скрыв от глаз, но приглашая ощутить ту же негу. Волосы ненадолго задержались на поверхности, расплывшись в круг, но почти сразу ушли под воду. Очертания ладного девственного тела хорошо угадывались в свете свечей, проникающем в толщу тёмной, источающей пар жидкости. Никогда ещё Ульви не видел такой колдовской красоты, никогда и не мыслил, что окажется на пороге таких наслаждений. А она всё звала его, протянув вперёд руки, умоляла спасти её и не губить. По телу волной прошла дрожь. Не сгубить, сделав именно то, что и погубит девушку? Странно-немыслимым образом значения этих слов перемешались в голове. Ручки любимой вновь коснулись его тела, повлекли вперёд, в воды тёплой купальни. Волшебный эфир поглотил его по грудь, пальцы коснулись поразительно мягкой и нежной кожи, ладони водили по спине и бёдрам чаровницы. А она осыпала его поцелуями, шепча слова любви. Она обвила руками его шею и прижалась всем телом, каждая точечка кожи гнома ощущала неимоверную дерзкую радость. Это было за гранью разума, где-то в другой вселенной. Это было блаженство не для таких, как он — неприхотливый каменотёс, воин и охранник. Но это происходило с ним. Тело словно пронзали молнии, мышцы непроизвольно напрягались, обнимая любимую. Ульви понял, что перешёл черту, что обратной дороги нет. Влюблённые, чья судьба в тот день повисла на волоске, слились воедино в водах мраморной купальни, устроенной в недрах колдовской поляны, в доме женщины, слывшей ведьмой. Но если и есть в этом мире магия, то именно она окружила их и опутала в ту ночь своей пеленой. И ничто в целом свете не может оказаться прекрасней.
***
Знатные гости из Харада прибыли в Тарбад на своём корабле. Гхал Черновласов решился на это дальнее странствие отнюдь не только из-за старинного уговора, который мог бы и нарушить, будучи самым могущественным из семи королей. Его влекли на запад торговые дела и предложения крупных сделок, сулящих преумножить богатство. Повзрослевшего принца тоже следовало приучать к переговорам и управлению. Реальгар был немного моложе Торина, но уже слыл отличным воином, а также непоколебимым в своих решениях упрямцем. Принцесса Азура проделала долгий путь в закрытой каюте: девушек клана Черновласов было не принято являть публике. Получив эту весть, Трайн стал готовиться к важной встрече. Больше всего он боялся выглядеть нищим на фоне харадского набоба, а потому расщедрился на наряды, дорогие доспехи и великолепнейшее оружие. Торин форменно осмеял весь этот ненужный фетиш и в очередной раз заявил отцу, что никуда не поедет. — Ты нарушишь этим старый уговор и нанесёшь урон репутации Длиннобородов! — Мне всё равно, и не я заключал этот балрогов уговор. Так что лучше езжай без меня, и сестру тоже оставь в покое. — Ты мой сын и наследник! И ты будешь на встрече со мной! Если уж ты не желаешь жениться на знатной богатой невесте, так хоть прояви уважение к гхалу другого клана. Тем паче, что эти Нараг-Шаяр сейчас самые влиятельные из всех кхазад и уже верят, что навсегда заняли это место, сместив оттуда нас. — Хорошо, я поеду с тобой. Но я предупредил тебя, что и смотреть не стану на эту девку. В день отъезда Дис была ни жива, ни мертва. Она давно уже продумала свою речь, вот только сказать подобное и просто отцу решится не каждая. Ей же предстояло опозорить себя навеки перед знатными богатыми гостями. Но Дис была готова и к такому, лишь бы это сватовство оказалось последним в её жизни. Ульви вынужден был оставаться в горе и ждать исхода встречи долгие недели. Но Райнэ избавила друга от столь тяжкой участи, заявив, что тоже зафрахтует судно до Тарбада, и они смогут тайно быть рядом с любимыми. Встречу на палубе корабля Черновласы обставили очень помпезно: кругом было золото и драгоценные ковры, даже посуду на трапезе украшали россыпи самоцветов. Два короля представили своих сыновей друг другу и завели долгую беседу. Оба юноши во время неё напряжённо изучали друг друга взглядом. От Торина не ускользнуло, что принц Черновласов волнуется. От Реальгара не скрылось волнение принца Сигин-Тараг. Нечто необъяснимое мешало им даже заговорить друг с другом. Переговоры старших казались бесконечными. В первый день до смотрин так и не дошло, а значит впереди предстояла бессонная ночь в этой золотой клетке. Лишь под вечер следующего дня гхал Нараг-Шаяр впервые упомянул о старинном уговоре. И вновь в воздухе повисло странное напряжение. Что-то было не так с этим треклятым сватовством, но что именно — Торин понять не мог. — Несмотря на несчастья, постигшие вас, клан Сигин-Тараг остаётся величайшим из кланов, а ты, Трайн сын Трора, самый достойный из тех, с кем мне хотелось бы породниться. А потому я надеюсь, что мы заключим союз, скреплённый свадьбой наших детей. Но должен сообщить, что есть небольшая проблема. Думаю, временная… — харадский король выдержал паузу, принц Реальгар при этом заметно побледнел и поднялся с места. — Чтож, мужчине надлежит самому держать слово в таких ситуациях. Выслушай же моего сына, король Трайн! Прямой и амбициозный юноша не стал медлить и выпалил заученную задолго фразу: — Наш клан уважает и чтит заслуги Сигин-Тараг, и это верно, что нет для нас лучшего союзника. Но я не могу жениться на вашей дочери, сколь бы прекрасна она ни была. Реальгар поклонился и хотел уже сесть на место, когда отец грозно взглянул на него и произнёс: — Этого недостаточно! Назови причину несоблюдения уговора! Правитель великого клана имеет право знать, чем вызвано твоё неуважение! Юноша вновь поднялся, поклонился Трайну и, ничуть не смутившись, заявил: — Причина в том, узбад Трайн, что я люблю девушку. Я был ещё очень юн, когда увидел её в садах прекрасного города Атанварниона. Чужеземный корабль привёз её в наши земли, чтобы показать мне мою судьбу. И с тех самых пор я живу с нею в сердце. Недавно я узнал, что она родом из Дунланда, и в этом своём путешествии я надеюсь её найти. При упоминании родины Райнэ Торин немного вздрогнул, но не предал этим словам черновласа большого значения. Гораздо важнее в тот миг было другое: теперь после отказа Реальгара ему самому становилось проще обосновать и свою позицию. Такой неожиданный поворот событий серьёзно развязал ему руки. Выслушав чужеземного принца, Трайн поморщился, но сдержал обуявшую его досаду. — Жаль! Но я впечатлён вашей смелостью, юноша. В наше время нравы были построже. Представить себе не могу, чтобы я на вашем месте ослушался самого гхала Трора! Теперь же отцам не удержать в узде своих родных сыновей. Принц Торин! Встань и исполни свой долг! Теперь настал твой черёд. Нисколько не смутившись, юноша поднялся, кивнул важному собеседнику, приложив руку к груди, и повёл свою короткую речь, которую также давно уже заготовил: — Ваше величество, я знал о вашем уговоре и не сомневаюсь в достоинствах вашей дочери. Но только я тоже не могу жениться на ней. Потому как я тоже люблю девушку, прекрасней которой на свете нет. И только её, мою единственную любовь, я смогу называть женой, матерью своих сыновей и халефью клана. — Что ж, если так, значит нашему уговору не суждено исполниться! — медленно произнёс харадский гхал. — И всё из-за упорства и непокорности наших сынов, — дополнил Трайн. — Упорство и непокорность — вовсе не худшие качества для будущих королей, не так ли, отец? — Не будем об этом, Реальгар! Перейдём тогда уж к вопросам торговли. Нам с Трайном, сыном великого Трора есть что обсудить и помимо ваших детских влюблённостей. Чернокудрая Азура так и не вышла из своей каюты, принцесса Дис так и осталась заперта под охраной в доме, где остановилась её семья. Вырвавшись на свободу, Торин бросился к ней, чтоб порадовать. Девушка аж подпрыгнула от восторга, по-детски захлопав в ладоши, и повисла на шее брата. А после, когда он ушёл, упала на кровать и со слезами на глазах долго благодарила Махала. Она готова была пожертвовать собственной честью ради любви, но высшие силы чудом избавили её от этой ужасной участи. Тем временем сам Торин искал в порту нужный корабль. Освободившись от гнёта этого нелепого сватовства, он мечтал обнять возлюбленную, прижать её к сердцу и поклясться, что никогда больше в их жизни не произойдёт подобных событий. Поиски выдались непростыми: Тарбад — очень большой торговый город, а Райнэ не могла передать названия и примет посудины, которую арендовала уже после их отъезда. Впрочем, и это было не важно. Окрылённый и счастливый, он мог бы искать хоть до утра, ибо знал, что в итоге найдёт. Или же сама любимая подаст знак и как-то выйдет на него. Важно было лишь одно: уговор двух королей остался не исполнен, ибо есть силы превыше даже царственной воли. И приходят эти силы оттуда, где нет правителей и бедняков, нет бесправных и власть имущих, нет тех, кто решает за других, и таких, кто лишь повинуется. Есть только справедливость и чистая божественная любовь — награда лучшим и заслужившим высшее счастье.
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.