***
Достигнув окрестностей королевского дворца, Фили и Кили вновь встретились с Леголасом. Их рыжеволосый приятель всё это время провёл в лесном лагере, восторженно встретил прибытие сородичей, но по всему было ясно, что жилось ему среди эльфов, как сыру в масле. Забавного ворчуна любопытно разглядывали, каждый считал долгом принести ему пищу, да повкуснее. Чтобы занять себя и не быть бесполезным, бородач наготовил разведчикам целую кучу дров, чему они несказанно обрадовались, ибо это дело лесные эльфы не очень любят. Едва завидев принца, Фили завёл разговор о таинственном лекаре. — Мы согласны ждать, но нам очень нужно его увидеть. Нельзя ли как-то найти его? Мы с братом подсобили бы в поисках. Принц Зеленого леса отправил товарищей во дворец, и неожиданно дело обернулось успехом. Вечером эльфы-разведчики вернулись вместе с беловолосым сородичем чудаковатого вида. — Даэрон! Эти гномы неоднократно спрашивали о тебе, и утверждают, что вам есть о чем поговорить. Прошу, удели им внимание.Глава 13. Самоцвет Элмонда
17 января 2019 г. в 20:53
Рольф Эдмонд был дельцом от мозга до костей. Своё состояние он нажил на вражде дунландцев и рохиррим, а после убийства Вульфа стал самым могущественным человеком Дунланда. Его особняк в Гэлтрю был обнесён резной оградой, за которой раскинулся красивый сад с редкими причудливыми деревьями, лужайками правильной формы и фонтанами. Интерьер помещений был достаточно строг: здесь он вершил свои дела, принимал посетителей, заключал сделки и главенствовал на собраниях и советах. Ночные часы и досуг Элмонд проводил в загородной резиденции, подальше от городского шума и пыли. Хитрый напыщенный гном с богатейшим опытом управления и международной торговли привлёк его дельными советами, намёками на родовые секреты производства и полезные связи. Сыграла свою роль и нелюбовь к Рохану и его обитателям. Оба хорошо знали, где и какое нужно оружие, а главное — что значит иметь очень большие деньги. Воротила людского мира быстро сошёлся с высокородным гномом. Трор приосанился, обзавёлся кое-какими ценными вещицами в счёт будущей работы. А главное — избавил семейство от унизительной жизни бездомных бедняков. Двоюродные братья со своими отпрысками перебрались в предместье Гэлтрю, где им предоставили большой рубленый дом, в котором оставалось лишь сложить печи да соорудить мебель. По соседству рос густой хвойный лес, и текла мелкая бурная речушка. За зиму предстояло возвести кузни и мастерские, запастись углём и рудой. А уже ранней весной, согласно договору, гномы обязались предоставить Элмонду первую партию великолепного дорогого оружия. Загородная резиденция самого Рольфа находилась всего в двух милях от места их нового обиталища.
Большое семейство, привыкшее к любой работе, принялось старательно обустраивать свою новую жизнь. Зима выдалась суровая для этих широт и очень снежная, но это не мешало Торину, Ульви и Фрерину проводить целые дни в лесу, заготавливая дрова и строительную древесину. Фарин занимался надворными постройками, Трайн со своими братьями Фундином и Гроином возводили кузницу, молодым же поручено было сделать мебель и обеспечить запас дров. После месяца праведных трудов ребята поняли, что у них даже появилось время и силы для тренировок с оружием, хотя и охоту они всегда воспринимали как радостный отдых. Разочарование ждало всех троих уже на пороге весны. Старшие приступили к изготовлению клинков и в один голос заявили, что подмастерья им не нужны, ибо они пока не имеют возможности заниматься обучением молодых, равно как позволить сыновьям помогать рядом. Все они, кроме совсем еще юного Балина, уже способны были зарабатывать на жизнь своими руками. Но даже Торин ещё отнюдь не считался кузнецом, не говоря уже о Фрерине и Ульви. Трор отмёл прочь все возражения юной троицы, а через день явился от Элмонда, у которого часто засиживался вечерами и без всяких на то причин.
— Я нашёл вам занятие, которое умножит наши доходы. Завтра к трём пополудни отправитесь к господину Элмонду. Вас встретит его садовник. Платить будут хорошо, и кормить в придачу, что тоже немаловажно.
Согласно повелению нанимателя, юные гномы прибыли к хозяйскому дому, который раньше видели лишь издалека. Впрочем, назвать обиталище Рольфа просто домом было бы в корне неправильно. На внушительной территории, обнесённой зеленой изгородью, раскинулся парк, в глубине которого стоял двухэтажный особнячок: небольшой, но построенный со вкусом и очень любовно. Вокруг разместились резные скамеечки, лужайки украшали причудливые деревянные статуи животных и птиц. В нескольких местах сооружены были разные виды качелей и зимних горок. Пушистые ёлочки и можжевельники, насаженные всюду, придавали парку таинственности и романтичности. Небольшие искусственные пруды еще не оттаяли после зимы, но не сложно было догадаться, насколько приятно отдыхать возле них жарким летом. Поодаль, на окраине виднелись несколько домов попроще, в которых жила прислуга. Юношей никто не встречал, и все трое переминались с ноги на ногу, ожидая позволения войти в резные ворота.
На дороге послышался топот копыт: к имению приближался изящный крытый экипаж, запружённый двумя лошадьми. Поравнявшись со входом, повозка остановилась; из неё вышел сам хозяин, обошёл вокруг, открыл дверцу и подал руку второму пассажиру. Им оказалась девочка в синей бархатной юбке, не доходящей до щиколоток, короткой шубке, меховых сапожках и шляпке, из-под которой на плечи её стекали волны густых кудрявых волос насыщенного пепельно-русого цвета. Рольф подхватил её на руки, не позволяя испачкаться в весенней размазне из мокрой земли и подтаявшего снега.
— Вот мы и дома, принцесса! Сейчас пообедаем и будем разбирать наши обновки. Ты не замёрзла в дороге?
Курносая модница отрицательно закачала головой.
— Почему ты называешь меня принцессой? Потому что я выйду замуж за принца?
— Ты обязательно выйдешь не меньше, чем за принца. Или уж сразу за короля!
— А когда я его увижу?
Взгляд девочки упал на Торина, пару секунд она с любопытством изучала его, отчего-то опустила глаза, а после улыбнулась стоявшему рядом его младшему брату. На щеках Фрерина мгновенно вспыхнул яркий румянец.
— Идём, дорогая. До твоего замужества у нас ещё уйма времени и дел.
Рольф поставил девочку на расчищенный край дорожки и увёл в ворота парка. Навстречу им вышли слуги, а с ними и садовник, которого ожидали гномы. Несколько человек окружили карету, извлекая из неё коробки и ящики с покупками. Трое юношей тем временем вошли в парк, провожатый указал им рукой, где находятся мастерские. Фрерин отставал и глядел в направлении, в котором исчезла пушистая куколка. Старший толкнул впечатлительного брата локтем, взял за руку и быстрым шагом повёл за собой, буркнув, чтобы тот не оглядывался.
Пожилой мужчина показал им парк, содержать который в порядке было его главной обязанностью, обрисовал фронт работы по весеннему благоустройству. Гномам предстояло выровнять и поправить сбившиеся плиты дорожек, вырезать несколько новых статуй, сложить из массивных камней горки, которые после предполагалось обсадить забавными разноцветными мхами и цветочными луковицами. Большой ремонт требовался в одном из парковых павильонов.
— А летом будем расширять сеть фонтанов. Трубы сильно засорены и изрядно прохудились. Не плохо бы продумать новую систему подачи воды с реки. Говорят, ваш народ силён в таких вещах.
Выбирать не приходилось. Впрочем, отдавая должное, их очень приветливо приняли, хорошо накормили и представили всем служителям этого райского места. Но работать в тот день не заставили, сговорившись на предстоящее утро. На следующий день, разбирая вместе с Ульвином приготовленные для горок камни, Торин увидел своего братца, накануне оставленного в теплой мастерской вырезать фигурки, посреди сада рядом с кудрявой девочкой. Вскипев от негодования, он подошёл ближе и бросил Фрерину:
— Тебя взяли сюда работать, а не гулять! Сейчас же отправляйся обратно в мастерскую!
Мальчуган виновато посмотрел на него и хитренько улыбнулся.
— Я совсем ненадолго. Нужно ведь познакомиться.
Хотелось задать ему добрую оплеуху и собственноручно препроводить работать, но тут вмешалась маленькая прелестница.
— Я сама позвала его. Так что, не ругайся и не ворчи. Отпущу, когда посчитаю нужным. К слову, моё имя Райнэ. А тебя как зовут?
Молодой гном почувствовал, как его с головой накрыла волна возмущения. Фрерин тем временем сообщил новой знакомой:
— Его зовут Торин. Это мой старший брат.
— Он всегда был таким ворчливым невежливым дикарём?
— Нет, что ты! Он лучший брат на свете.
Девчонка стояла совсем рядом. Голова её была непокрыта, и под густыми пепельными локонами видны были уши — заметно больше, чем у людей. Линия роста волос чуть выдавалась на скулы, а на ручке, вынырнувшей из муфты, заметна была перетяжечка. Даже под меховой накидкой угадывалась довольно плотная, ладная фигурка, повнушительней, чем у людских чад в таком возрасте. Трудно было поверить глазам, но эта Райнэ оказалась их сородичем. Только вот что делала маленькая гномка в доме дунландского богача?..
Обидные слова местной «принцессы» глубоко врезались в сознание, и юноша развернулся и ушёл прочь, не удостоив «даму» ответом.
— Ты ничего не путаешь? Гномка? Не может такого быть! — прошептал Ульви в ответ на рассказ товарища. — Ты ошибаешься, это ведь дочка Элмонда. Может быть, просто похожа, она совсем ещё ребёнок.
— Ребёнок, а помыкать уже умеет! Да и унижать тоже.
Но ошибки не было. Рольф Элмонд давно уже был вдовцом. Более двадцати лет назад его жена-северянка и восьмилетняя дочь умерли от странной и быстротечной болезни. Несчастный был безутешен, и однажды, как все считали, боги откликнулись на его мольбы. Но не забрали к себе, а принесли на порог дома невесть откуда взявшегося младенца-девочку. Он полюбил её, словно то была возвращённая ему дочь. Растить её было наипрекраснейшим счастьем. И счастье это не прекращалось. Прошло двадцать лет, а тело её оставалось детским, глаза горели, а поступки были забавны и непоседливы. Русые волосы, каких не бывает у уроженцев Дунланда, напоминали Элмонду его супругу, но стали значительно гуще и жестче, чем у людей. Она взрослела так медленно, что тайну этого чуда удалось, наконец, разгадать. Мудрые старцы, к которым Рольф обращался за ответом, подтвердили, что дочь Элмонда — дитя подгорного народа. А значит, ещё долгие годы она останется юной, и всей его собственной жизни хватит лишь на то, чтобы взрастить её девушкой. И никакая болезнь, угрожавшая человеку, не заберёт это дитя. Осознав своё счастье, благодарный отец возносил хвалу небесам и окружал вечного ребёнка заботой и роскошью, скупал для неё всё лучшее, радовался каждому капризу дочери и спешил его исполнить. Лучшее время жизни, когда растут дети, всегда пролетает для людей очень быстро. Ему же, пережившему боль страшной трагедии, боги послали взамен череду радостей длиною в десятилетия. Преподнесли подарок, ценность которого безмерна и ни с чем не может сравниться — лучший самоцвет наугрим.
Девочка знала, что не такая, как все. Что родной ей народ очень редок и почти не выходит из подземных чертогов. С детства Райнэ была очень открытой. Общительная и любознательная, она дружила с человеческими детьми, но те перерастали её, превращаясь в старших сестёр, а после и вовсе в нянек-воспитателей. Элмонд понимал, что ей пора лучше узнать своих сородичей, поэтому появление общины гномов стало для него добрым знаком. Увидев Трора, маленькая гномка мгновенно поняла, что он — такой же, как и она. Грозный вид старого воителя нисколечко не страшил её, она готова была часами сидеть на его коленях и засыпать вопросами. Хитрый гном же мгновенно смекнул, что для него это — повод почаще бывать в красивом богатом доме да наслаждаться яствами, душистым табаком и изысканной выпивкой. Никто не знал точно, но, возможно, масштабные проекты благоустройства парка появились в голове Рольфа в ответ на сведения о молодых внуках нового знакомого.
Растить чудо-ребёнка было не всегда просто. Однако задачу с её обучением Элмонд решил блестяще! Занимаясь работой в парке, Торин поднял голову и увидел на дорожке очень тощую долговязую фигуру в сапогах выше колен и старом потрёпанном сюртуке. Нелепая шапка почти не скрывала выцветшие белые, как пепел, волосы незнакомца. Походку его никак нельзя было назвать летящей или хотя бы уверенной. Скорее, он форменно волочился к своей цели — хозяйскому дому — всячески стараясь не навернуться в мокрый подтаявший снег. Под мышкой этот странный тип держал целую охапку свитков и книг, за сохранность которых, очевидно, боялся больше, чем за свои кости. Лица его было не видно, но стоило гостю достичь двери и поздороваться на своём языке, сомнения улетучились. Это был эльф. Голос звучал очень хрипло и тихо, но ошибки быть не могло.
— А этот-то что здесь делает?
— Спокойнее, друг. Он здесь делает то же, что и мы, — отозвался Ульви. — Он здесь работает на господина Элмонда.
Когда этот почтенный представитель эльдар впервые появился в Дунланде, никто ни часом не усомнился, что бродит он по земле уже, страшно представить, как долго. Лица эльфов мало меняются со временем, этот же был словно изношен: чересчур тощ и бледен, с ввалившимися глазами и словно иссякшим голосом. Он был потрёпан и нищ, одет в лохмотья и с трудом влачил свою торбу с пожитками. Глаза не выражали ничего кроме просьбы о милосердии. Любой огонь в них угас, равно как исчез цвет в его волосах. Никто не поверил, что когда-то он был мудрецом при величайшем из королей. Все просто смеялись, когда он сказал, что слагал оды и считался лучшим из менестрелей. Однако, как и все эльфы, он знал языки, брался за перевод древних текстов. А ещё оказался искусным целителем. По собственному заверению этого несчастного, едва в нём угас последний интерес к жизни, а с ним и надежда уйти в чертоги Мандоса, он посвятил себя изучению свойств разных трав и веществ. За века и даже тысячелетия не осталось таких растений, что хранили бы от него свои тайны. Не осталось свитка или манускрипта по врачеванию, который бы он не знал наизусть. А многочисленные войны всегда давали ему возможность для практики. Он продолжал влачить жалкое существование, покуда однажды в руки его не легла старая лютня. И звуки струн, что он извлёк из неё, были подобны песне валар. Сперва люди собирались послушать его на улице, потом стали приглашать в дома. И, в конце концов, старый эльф оказался на пороге дома Элмонда. Желание Рольфа обучить дочь изящным искусствам, а ещё языкам и истории, что ей никак не давалось, открыло несчастному скитальцу путь в богатейший из домов, а главное — в достойную жизнь. Впрочем, всё материальное его давно уже не прельщало. Его новую воспитанницу было сложно заставить танцевать или петь. А вот к растениям и чудодейственным эликсирам в ней вспыхнул интерес. Поглядев, с какой скоростью заживают ранки и ссадины на ней же самой, едва новый наставник намажет их какой-то мазью, маленькая гномка взялась за ученье серьёзно. Она готова была до бесконечности изводить учителя своей бездарностью к музыке, а после до бесконечности покрывать эту свою бездарность перед отцом, выгораживая бедного эльфа. Чудаковатый мудрец проникался симпатией к необычной девочке, раскрывал ей свои секреты, и невзначай вкладывал в кудрявую головку даже те знания, которые она откровенно отторгала. Благо, времени у них было много больше, нежели с воспитанием людских чад. За двенадцать лет Райнэ научилась читать и говорить на двух эльфийских языках, знала все песни и сказания о героях древности, умела сама лечить своих животных, если они заболевали. С тех пор, как она перестала сходиться с детьми людей, её лучшими друзьями стали двое пушистых пони, ручной ворон и три кошки, чинно разгуливавшие по особняку и избалованные не меньше своей юной хозяйки.
Двое гномов невзначай поглядывали, как девочка прогуливается по парку со своим чудаковатым наставником. Их разговор было хорошо слышно, даже если не навострять уши.
— Ты обещала мне выучить новую серенаду. Хотя бы слова.
— Ай, ну пожалуйста! Давай просто погуляем, и ты расскажешь мне ещё что-нибудь забавное. Я ведь ответила на все вопросы по древней истории? Я ведь нигде не ошиблась?
— Один раз ошиблась. Причём, ты уже не в первый раз путаешь двух великих королей нолдор.
— У них там все имена почти одинаковые! И вообще, почему два сына одного отца оба стали королями, и при этом у них был старший брат?
Эльф тяжело вздохнул, между тем его непоседливая воспитанница уже забралась на одну из качелей.
— Хорошо. Мы повторим этот урок. Хотя, не скрою, что мне очень жаль видеть вновь одни и те же ошибки в твоих рассуждениях.
— Всё равно кроме меня этой ерунды во всем Гэлтрю никто не знает!
— Юная леди, чтобы так говорить, нужно воистину знать! И напомни, какую тему для изучения мы выбрали на сегодня?
Райнэ подняла глаза к небу, покосилась на мудреца, хитренько улыбаясь.
— Я не помню. Но я хочу, чтобы ты рассказал о драконах. Знаешь, мне снился маленький дракон, который сидел у меня на коленях и просил кушать. Правда здорово, если б они были маленькие, и их можно было держать у себя?
Торин почувствовал, что внутри его вскипает злость. Прекратив свою работу, он лучше прислушался к разговорам этих двоих, желая не упустить ни единого слова.
— Моя госпожа, сны очень часто бывают забавны. Но нельзя забывать, что драконы — великое зло, привнесённое в наш мир Тёмным Властелином. Его любимейшие дети, наводящие ужас на всех живущих, почти что непобедимые злобные великаны.
— Но победить дракона всё-таки можно?
— Да. Нам известно о таких подвигах, и совершили их величайшие из героев. Глаурунг Золотой, первый из урулоков, был сражён Турином — человеком из рода Беора. Величайшего из драконов — Анкалагона Чёрного — сразил своей стрелой Эарендиль Мореход.
— Тот самый, о котором сочиняют глупости? Что он до сих пор летает по небу со звездой во лбу? И он тоже ведь был человеком?
— Да, изначально. Но великие валар даровали ему бессмертие, а потомкам его — право выбора судьбы человека или же эльфа.
— А мои сородичи что же, никогда не убивали драконов? Они ведь сильнее людей.
— Ради справедливости, уточню, что твои древние предки смогли создать доспехи, защищающие от драконьего пламени и чар, а один из них сумел ранить Глаурунга, правда и сам погиб в том сражении.
Продолжить рассказ эльфу не удалось. Темноволосый гном в два прыжка приблизился к ним и, сверкая глазами, выпалил:
— Да что вы все знаете о драконах? Что вы знаете о драконьем пламени? Только и можете, что рассказывать небылицы да принижать подвиги сынов народа кхазад! Хотела бы знать правду — училась бы у гнома, а не у этого остроухого дурака!
От неожиданности все замерли на месте. Ульви вздрогнул, отбросил инструменты и подбежал ближе. Маленькая прелестница изменилась в лице и, глядя в упор на незваного собеседника, спросила твердым надменным голосом:
— Как ты его назвал?
Рослый от природы и хлебнувший невзгод, Торин в свои тридцать выглядел значительно старше и был выше неё на целую голову. Но это нисколечко не смущало девчонку. Раскосые серые глаза чуть прищурились, и она повторила вопрос.
— Как ты его назвал? Повтори. А после извинись. Ты оскорбил моего учителя!
— Вот ещё! И не подумаю!
Сжав кулаки и ругнувшись, молодой гном ушёл прочь быстрыми решительными шагами. Благо, те, кому предназначались очередные нелестные выражения, не знали ни слова на кхуздуле. Ульви качал головой и протягивал руки к девочке.
— Простите его! Умоляю! Он… Он просто не смог сдержаться.
Дело приняло дурной оборот. В лучшем случае, эта девица могла теперь выгнать прочь только Торина. При самом неблагоприятном исходе, им всем теперь грозил хозяйский гнев, очередное изгнание, да ещё и неотработанные долги.
— Прошу тебя, извинись! Признай, что неправ. Это ведь так не сложно!
Гордый упрямец и не думал внимать речам друга, и тот с содроганием ждал, что же произойдёт уже этим вечером, или на следующий день.
Райнэ с наставником удалилась в другой конец парка. Губы её были сомкнуты, кулачки сжаты. Усевшись на скамью, она глубоко вздохнула и подняла взгляд на учителя.
— Обещаю, я заставлю его просить прощения! Я проучу этого нахала. С первой встречи стало понятно, что он вспыльчивый необузданный дикарь.
— Стоит ли, моя маленькая леди? Мне не нужны его извинения, равно как и тебе. Мстить — не лучшее из деяний, а поступки, продиктованные гневом, всегда оказываются неверными. Прости его, и поступишь как великодушная хозяйка. Пойми, что им двигало, и станешь мудрее и выше.
Девочка обняла эльфа и как-то особенно нежно прижалась к нему.
— Хорошо. Я сделаю, как говоришь. У меня нет никого мудрее тебя, мой славный добрый Даэрон!