Синее Море

      Ночь была долгая. Я никак не мог уснуть. Аннабет лежала на диване, но спала она неспокойно. На другом кресле мирно посапывал Коннор. Мне стало как-то завидно. Казалось, я только-только стал проваливаться в сон, как я услышал голоса. Дверь в комнату Лив была приоткрыта. Она явно о чем-то спорила с Джеймсом. -… Боюсь, что я недолго смогу себя контролировать. Джеймс, мне страшно, — голос девушки дрожал. Я никогда не слышал, чтобы она боялась. Мне она казалась сильной и хладнокровной. — Нужно всего-то немного подождать и успокоиться. Просто на тебя столько навалилось, — парень говорил уверенно и с некоторой нежностью в голосе, словно это он был ее старшим братом, а не я. — Китти, ничего не произойдет. Мы этого не допустим. — Да, наверное, ты прав. Я просто переутомилась, — говорила Лив очень неуверенно и тихо.       Оставшуюся часть разговора я не слышал, потому что эта странная парочка перешла на шепот. Мне жутко не нравилась полученная информация. Возможно ли, что это как-то связано со сном, который я видел? «Может, они просто обсуждали будущий тест» — проснулся голос разума. Но я затолкал его поглубже внутрь. Сейчас не до него.

***

      Утром я проснулся от прекрасного и соблазнительного запаха еды. Аннабет уже встала, но ушла в душ. Коннор еще спал. Я задавался вопросом, а спал ли он когда-нибудь так крепко. Подумав, я решил, что не стану его будить.       Вскоре из душа вышла Аннабет. Вместе мы спустились вниз. Вчерашний ужин казался мне жутким. Я помнил то, как дети шепотом переговаривались с матерью, никто не выходил из-за стола без разрешения, а одеты все были так, словно собрались на важную конференцию. Поэтому я не был уверен, уместна ли будет моя одежда за завтраком, но спросить было не у кого.       Внизу стояла Миссис Сторум. Она поцеловала детей в макушки и уже собиралась уходить, когда увидела нас. К моему удивлению, она тепло улыбнулась. — Ли на пробежке вместе с Джеймсом. Она просила передать, чтобы вы подождали ее, — она развернулась, но потом, словно что-то забыла, обратила свой взор на нас. — Перси, ты так похож на отца.       Ее слова эхом отдавались в моей голове. Женщина, представшая передо мной сегодня, совсем не походила на ту, вчерашнюю. И, признаться, эта мне нравилась больше. Мы с Аннабет утроились на диване в гостиной, когда ко мне подбежал Уильям. Он стал дергать меня за штанину, поэтому я опустился на колени, чтобы он лучше меня видел. — Ты правда мой брат? — спросил мальчик. — Нет, я не твой брат, — мальчик опустил свои грустные глаза, разглядывая паркет. — А ты мне нравился, — сказал он со вздохом, потом быстро побежал к сестре, которая играла с красивой куклой и солдатиком-парашютистом. У этих двух явно была свадьба, потому что девушка была в белом платье, а на парашюте солдатика были нарисованы цветочки. В это время дверь открылась и в квартиру, смеясь, вошли Джеймс и Ливия. На ней были спортивные штаны, какие я видел в магазине VS и топ из той же серии. Кроссовки отлично сочетались с черно-голубой формой. — Вы уже встали, — сказала девушка, улыбаясь. От той грустной и напуганной девушки, разговор которой я вчера подслушал, не осталось и следа. — Коннор еще спит, — сказала Аннабет, прохаживающаяся рядом с книжными полками. — Ой, наверное, вы голодные. Хотите блинчики? — девушка посмотрела на нас, а потом на своего друга. — Я бы не отказалась, — Аннабет согласно кивнула.       Мы передвинулись на кухню. Ливия достала сковородку, Джеймс вытащил из холодильника все ингредиенты. Они работали слаженно, как команда. Парень приготовил тесто, пока девушка разбиралась с близнецами. Те никак не хотели идти умываться и завтракать кашей, которую им приготовила мама. Буквально через пятнадцать минут близнецы приземлились на стулья напротив, переодетые и умытые, но жутко недовольные тем, что у них была каша, а у нас блинчики с тостами. Вскоре к нам присоединился Коннор. Он выглядел слегка сонно, но вид горячих блинчиков с шоколадной пастой быстро привел его в чувство. Мне казалось, что я снова вернулся в лагерь, только теперь я больше не сижу за своим столиком один. Тут Лив вскрикнула. — Боже, мой уже без пятнадцати девять! — она посмотрела на Джеймса, тот кивнул. — Я одеваю Уильяма, а ты разберись с нашей маленькой леди, — сказал он.       Они схватили детей и помчались куда-то по коридорам первого этажа. Через четыре минуты в коридоре стояли Джеймс и Уильям в аккуратном кардиганчике, брюках цвета хаки и в клетчатой рубашке, буквально через две минуты в коридор влетела Лив, державшая на руках маленькую Лиззи. Та была в розовом платьишке, белые босоножках и в такой же белой кожаной куртке. — Теперь бегите вниз, я уже позвонила Жаку, он вас ждет, — девушка поцеловала детишек в голову и закрыла дверь. — Мы опять облажались, — сказал Джеймс. — Какой это раз? — Не знаю, я уже давно сбилась со счета.       Они сели рядом с нами. Аннабет прокашлялась. — Значит ты собираешься в лагерь? — спросила она так, чтобы Джеймс не понял, о каком лагере идет речь. — Я собираюсь, но я не хочу отказываться от своей жизни, я люблю ее, несмотря на все ее очевидные недостатки, — она покачала головой. — Мне нужно еще время. — Которого у нас нет, — закончила Аннабет. Она с подозрением смотрела на ее друга. — Хорошо, — наконец произнесла Лив. — Но у меня есть условие. — Ты не в том положении, чтобы мы прислушивались к ним, — сказала Аннабет, явно раздраженная тем, куда зашел их разговор. — Я как раз в том положении, чтобы вы выполняли мои условия и прихоти, — ее глаза как-то странно сверкнули. За все это время она ни разу не повысила голос, но она явно выходила из себя. — Джеймс проводит меня. Также я смогу попрощаться со своей семьей, — она говорила как настоящий дипломат, голосом, который ясно давал понять, что возражений она не примет. — Хорошо, — после некоторой паузы согласилась дочь Афины. Я буквально видел, как у нее в голове завертелись шестеренки, она просчитывала все варианты исхода. — Я думаю, это возможно. — Я рада, — Лив кивнула и посмотрела на Джеймса. У меня сложилось впечатление, что он уже все знает. Да и как она могла ему не рассказать. Я уже успел понять, что он для нее был старшим братом. Неожиданно для меня парень встал. — Если вы не против, я заберу у вас Ливию на тренировку, — он многозначительно осмотрел на девушку, та кивнула. — Да, иначе я располнею, и бедняга не сможет меня поднимать, — она звонко засмеялась. Видимо, это была шутка, которая не раз использовалась между ними, «только их шутка». Почему-то я почувствовал обиду и укол ревности.       Они вскоре пришли в обратно в комнату с какими-то лентами, огромным мячом и скакалкой. Они сложили все это в углу и принялись разбираться с музыкой. Они долго спорили, кто сегодня выбирает музыку. В конце концов решили, что это будет Лив.       Аннабет села рядом со мной на диван. В руках она держала толстую книгу. — Стоит признать, библиотека у них здесь просто огромная, — она открыла книгу и стала ее читать, изредка ахая и охая. Иногда она читала особенно интересные моменты вслух.       Лив с Джеймсом работали очень слаженно. Они быстро растянулись и принялись выполнять упражнения, постепенно усложняя их. Я смотрел на них лишь изредка, но того, что я видел, было достаточно, чтобы понять, что их движения отработаны. Девушка уверенно ставит носки ног на одно полотенце, на другое она ставит руки, а потом медленно отодвигается, пока не становится в планку. Он иногда делал замечания по поводу ее неправильного положения, дыхания, но в остальном все было очень тихо и мирно.       Я бы и сам остался здесь, в хорошо защищенном месте, но такая жизнь не для меня. Я не представляю, каково это — прятать свои эмоции, чтобы никогда не упасть в глазах других людей, каково это спрашивать разрешения, чтобы поговорить за столом, каково это жить по плану, который кто-то составил за тебя. Но я уважаю ее желание попрощаться с родными, ведь, несмотря на все их недостатки, она им верна.