Колдунья в Алагейзии

«Город уже близко!» — оповестила Сапфира, кружа в небе. Гермиона, подняв голову, пробурчала: — Жаль, у нас нет таких сильных крыльев. Интересно, когда мы до него доберемся? — Уже скоро, — успокоил Бром. Их путешествие туда продолжалось уже довольно долго, Гермиона даже устала считать дни. За это время некоторые вещи поменялись — Эрагон теперь почти постоянно летал на Сапфире, присоединяясь к ним только ночью. Он успел окрепнуть за это время и намного увереннее сражался с Бромом на уроках фехтования. Также учился магическому искусству, ухаживал за Сапфирой или охотился. Решение отправится в Тирм было неожиданным для всех. Найдя неподалеку от стоянки странный предмет, похожий на фляжку, Гермиона высказала предположение, что именно содержащимся в ней маслом сейтр — так назвал это Бром — пытали дядю Эрагона. Старик тут же понял, что добыть его раззаки могли в портовом городе. Помимо них, это масло использовали люди для жемчуга. Поэтому Бром решил отправиться в Тирм, чтобы разузнать все подробно. Только вот ни Эрагон ни Гермиона не предполагали, что путь окажется таким длинным. Дни пролетали один за другим, а они все ехали вдоль горного хребта в поисках перевала. Когда они наконец вышли к нему, Гермиона заметила стремительную реку. По ней им надо было ехать до самого моря. Скоро они вышли к скалистому уступу, с которого открывался широкий вид на холмистую местность, раскинувшуюся перед ними и сильно понижавшуюся у горизонта. Понимая, что именно там и находится море, волшебница даже застонала: сколько лиг ещё предстоит преодолеть, прежде чем они туда доберутся! Бром, указывая пальцем куда-то вниз, сказал: — Вон там, чуть севернее, лежит Тирм. Это очень старый город. Говорят, именно там впервые поселились эльфы, прибыв в Алагейзию. Цитадель Тирма никогда и никем не была взята, а воины его не знали поражений. — Неужели? Их что магия спасала? — Нет, просто город выстроен особым образом, когда прибудем, увидишь сама. На следующий день до полудня они спускались к подножию гор и наконец оказались по ту сторону Спайна. Местность здесь была лесистая и быстро понижалась по мере их продвижения к морскому побережью. Лишившись спасительных гор и холмов, за которыми всегда можно было скрыться, Сапфира теперь летела низко над землёй, используя в качестве прикрытия каждую ложбину или возвышенность. Когда леса остались позади, местность вокруг сильно переменилась. Земля здесь была торфянистая и вся заросла вереском, ноги утопали в мягких мхах. Камни и ветви деревьев тоже были покрыты зелёными мхами, мох обрамлял берега ручейков, кружевным узором изрезавших землю. Там, где копыта лошадей особенно глубоко проваливались в мягкую почву, тут же возникали крошечные озерца: земля, точно губка, была пропитана водой. Вскоре и Бром и Гермиона были с ног до головы покрыты брызгами жидкой грязи. Вечером они постарались разбить лагерь на самом сухом клочке земли, какой только сумели найти. За ужином Бром излагал Эрагону план дальнейших действий: — Тебе придётся до самого Тирма ехать на Кадоке. Теперь, когда мы уже довольно далеко от Спайна, есть большая вероятность встретиться с другими путниками, так что лучше вам все время быть рядом со мною, ибо старик, путешествующий с молодой девушкой, всегда вызывает подозрения. А если ты будешь с нами, никто лишних вопросов задавать не станет. Кроме того, не хотелось бы, чтобы в городе нас кто-то заприметил и стал бы задавать вопросы, откуда, мол, вы да зачем сюда прибыли. — Бром, а где мы остановимся в городе? — задала самый волнующий вопрос Гермиона. — В Тирме у меня есть один друг, возможно мы остановимся у него. — А мы будем называться нашими именами? — спросил Эрагон. Оказывается, Бром и об этом подумал. — Ну, Джоада нам провести, конечно, не удастся, к тому же он знает моё имя, и думаю, ему можно будет и твоё имя доверить. Но для всех остальных я буду Нил, а ты — Эван, мой племянник. Гермиона может не менять, все равно ее никто не знает кроме нас. Если кто-то из нас случайно оговорится и нечаянно своё настоящее имя назовёт, ничего страшного. Но вообще-то очень бы не хотелось, чтобы кто-то наши настоящие имена запомнил. Есть у людей такая неприятная привычка — запоминать именно то, что не следует. Утром тяжёлый туман, что стлался по земле, скрывал город от путешественников, пока западный ветер не прогнал туман прочь, и Тирм явился перед ними во всей своей красе. У Эрагона и Гермионы даже дыхание перехватило — так хорош был Тирм, неожиданно возникший перед ними на берегу сверкающего залива. В гавани виднелись стройные силуэты судов со спущенными парусами, издали доносился глухой рокот прибоя. Город был обнесён мощной белой стеной — сто футов в высоту и тридцать в ширину — с прямоугольными башенками по углам, с бойницами для лучников, с крытым проходом наверху для воинов и часовых. Ровная поверхность городской стены в двух местах прерывалась решётчатыми спускными воротами: одни ворота смотрели на запад, к морю, вторые — на юг, к главной дороге. Над северной частью стены возвышалась огромная сторожевая башня с бойницами, сложенная из тяжёлых каменных блоков. На верхней точке крепости ярко горел огонь маяка. Остальные здания города надёжно скрывала от глаз могучая стена. Южные ворота охраняли стражники, хоть и вооружённые пиками, но вид имевшие ленивый и сонный. — А вот и наше первое испытание, — сказал Бром. — Будем надеяться, что они пока не получили никаких сведений из королевского дворца на наш счёт и не станут нас задерживать. Впрочем, что бы ни случилось, в панику не впадай и никаких подозрительных телодвижений не делай. Гермиона, держи палочку, но без крайней необходимости не используй. Они направились прямо к воротам, непринуждённо беседуя. Над воротами вился флаг, на котором был изображён ревущий лев и рука, держащая цветок лилии. Вблизи городская стена ещё больше поражала воображение своими размерами, и Эрагон изумлённо спросил: — А как велик сам этот город? — Очень большой. Ты таких никогда не видел, — сказал Бром. Увидев их, стражники выпрямились и загородили пиками проход. — Назовите ваши имена! — грозно потребовал один из них. — Меня зовут Нил, — одышливо просипел Бром и с идиотской улыбкой склонил голову набок. — А с тобой кто? — спросил стражник. — Так я как раз и собирался сказать вам, господа мои, что это мой племянник, Эван. Сестры моей сынок, моя внучка из Дарета, Гермиона. А я… — Ладно, ладно, — нетерпеливо мотнул головой стражник. — А сюда вы зачем пожаловали? — Да он своего старого друга навестить хочет, — вмешался Эрагон, старательно подражая южному говору. — А меня с ними послали, чтоб наш старик не заблудился ненароком. Видите ли, лет ему уже ой-ой-ой, да и в молодости он малость на солнышке перегрелся, заработал горячку, вот мозги-то у него и расплавились. — Иногда вытворяет всякие причуды, — подхватила Гермиона. Бром одобрительно закивал. — Ясно. Проходите. — Стражник махнул рукой и опустил пику. — Только ты, парень, проследи, чтобы он в городе чего не натворил. — Ой, что вы! — воскликнул Эрагон. — Он у нас смирный. Они направили коней в ворота и наконец оказались в Тирме. Конские копыта застучали по камням мостовой. Отъехав подальше от стражников, Бром выпрямился в седле и проворчал: — Значит, мозги у меня расплавились? — Не мог же я допустить, чтобы ты развлекался с этими стражниками в одиночку, — усмехнулся Эрагон. Бром только вздохнул и отвернулся. Дома вокруг казались на редкость мрачными и какими-то насторожёнными. Маленькие, глубоко утопленные в стенах окошки пропускали внутрь совсем мало света. Узкие двери тоже были утоплены в толстенных стенах. Плоские крыши были крыты тёмной сланцевой черепицей. Эрагон заметил, что ближе к городской стене дома почти все одноэтажные, а дальше, ближе к центру города, дома все выше и богаче. Самые высокие, в несколько этажей, дома находились возле крепости, но по сравнению с ней даже они казались низенькими и приземистыми. — Этот город выглядит так, словно приготовился к войне, — заметила Гермиона. Бром кивнул: — История Тирма — это сплошные налёты пиратов, ургалов и прочих бандитов. Здесь издавна процветает торговля, а такие места, где есть чем поживиться, всегда привлекали воров и налётчиков. Да и поводов для ссору здешних торговцев хватает. Вот местные жители и стараются на всякий случай себя обезопасить. Гальбаторикс, правда, им помогает, даёт солдат, чтобы город защищать. — А почему здесь одни дома намного выше других? — А ты на цитадель посмотри. — И Бром указал ему на крепость. — Оттуда весь Тирм как на ладони. Если неприятель и сумеет пробиться сквозь городскую стену, то на все крыши тут же будут выставлены лучники. А поскольку возле стены дома значительно ниже, то лучники смогут стрелять, не опасаясь, что ранят своих. Кроме того, если враг даже захватит первые ряды домов и разместит там своих лучников, все равно с более высоких крыш центральной части города будет легче отражать их атаки. — Никогда в жизни не видел, чтоб города так строили! — воскликнул Эрагон. Они продолжали подниматься по улице, прохожие с любопытством, хотя и довольно равнодушно, посматривали на них. Однако и в Тирме все-таки было неспокойно: мимо прошёл широкоплечий мужчина, опоясанный мечом, на улицах почти не было слышно весёлых детских голосов, на многих лицах застыло суровое выражение; часто встречались заброшенные дома, вымощенные плиткой уютные дворики которых заросли сорняками. — Похоже, у них тоже неприятности были, — заметил Эрагон. — Как и везде, — кивнул Бром. — Надо нам поскорее Джоада отыскать. — Они подъехали к какой-то таверне и привязали лошадей к коновязи. — «Зелёный каштан»… замечательно! — пробормотал Бром, глядя на щербатую вывеску над входом. В темноватом помещении таверны их сразу охватило ощущение грозящей опасности. Огонь едва тлел в очаге, но никому, казалось, и в голову не приходило подбросить туда дров. Немногочисленные посетители, сидевшие по углам, с кислым видом застыли над своими кружками. За дальним столиком они увидели мужчину, у которого на руке не хватало двух пальцев. Даже буфетчик за стойкой как-то неприятно усмехался и все тёр и тёр стакан, который держал в руке, хотя стакан явно был с трещиной. Бром опёрся о стойку и спросил: — Не скажешь ли, где купец Джоад проживает? Эрагон стоял рядом и слушал очень внимательно, делая вид, что забавляется с луком, висевшим у него на поясе. Гермиона оглядывала зал, чувствуя себя не очень уверенно, как в тот раз, когда она под видом Беллатрисы с Гарри и Роном пробрались в банк и выпустили при побеге дракона. Буфетчик ответил как-то чересчур громко: — Откуда мне о каком-то Джоаде знать? Ты что, думаешь, я тут каждого оборванца знаю? Да в этом чёртовом городе людей, что песка на морском берегу! Но Бром как ни в чем ни бывало продолжал: — Может, все-таки постараешься вспомнить? — И он незаметно положил на стойку несколько монет. Лицо буфетчика просветлело, он поставил свой треснувший стакан на стойку и уже протянул было руку, чтобы взять монеты, но не успел: беспалый пьянчуга, сидевший за дальним столиком, крикнул ему: — Эй, Гарет, какого черта! Да любой человек на улице им скажет, где Джоад живёт. Ты чего с них зря деньги тянешь? Бром тут же смахнул монетки в кошелёк, а Гарет, метнув в сторону беспалого мстительный взгляд, повернулся к ним спиной и снова принялся протирать стакан. Бром подошёл к беспалому. — Спасибо тебе, — сказал он. — Меня Нил зовут. А это Эван с Гермионой. Беспалый приподнял кружку в знак приветствия и сообщил: — Мартин. А того типа, за стойкой, Гарет кличут. — Голос у него был низкий и грубый. Он указал им на свободные стулья. — Присаживайтесь, я не возражаю. Эрагон сел, придвинув стул спинкой к стене, чтобы видеть перед собой дверь. Мартин удивлённо на него покосился, но ничего не сказал. — Я Гарета не больно виню — дела у него в последнее время плоховато идут. — он поскрёб подбородок. — А Джоад живёт в восточной части города, по соседству с травницей Анжелой. У вас что же, дело к нему? — Да, дело, — ответил Бром. — Вряд ли он у вас что-нибудь покупать станет, у него несколько дней назад ещё один корабль пропал. Бром так и подскочил. — Что случилось? Надеюсь, не ургалы напали? — Нет, — сказал Мартин. — Дело не в ургалах. Видишь ли, мы тут в основном торговлей занимаемся, товары по морю перевозим. Так вот, — он отхлебнул из кружки, — несколько месяцев назад кто-то стал нападать на наши суда. И это не просто пираты, потому что нападают только на те корабли, что определённым людям принадлежат! Например, Джоаду. Дошло до того, что шкиперы отказываются брать на борт товары этих купцов. В общем, жить стало просто невмоготу; А ведь кое-кто из тех, чьи корабли в море пропадают, ведут большую торговлю с разными городами Империи и теперь вынуждены отправлять свои товары посуху. А цены на перевозку жуть как взлетели, да и торговые караваны не всегда до нужного места добраться могут. — И кто же, по-твоему, в этом виноват? — спросил Бром. — Ведь свидетели-то должны быть. Мартин покачал головой: — В том-то и дело, что после этих нападений в живых никого не остаётся! Судно просто выходит в море и без следа исчезает вместе с командой. — Он наклонился над столом, придвинулся к ним и заговорщицким тоном сообщил: — Моряки говорят, магия это! — Он подмигнул и снова откинулся на спинку стула. У девушки расширились глаза. Бром тоже встревожился. — А сам-то ты что думаешь? — спросил он. — А я не знаю, что и думать, — беспечно пожал плечами Мартин. — И вряд ли когда-нибудь узнаю. Если, конечно, мне не «повезёт» и я сам на одном из таких захваченных судов не окажусь. — Ты что, моряк? — спросил Эрагон. — Нет, — фыркнул Мартин. — Разве ж я похож на моряка? Капитаны нанимают меня для защиты своих судов от пиратов. Но это ворьё в последнее время здорово поутихло. А все ж работа у меня неплохая. — Только опасная, — заметил Бром. Мартин пожал плечами и допил своё пиво. Распрощавшись с ним, друзья направились в западную часть Тирма. Здесь было гораздо красивее: чистые, просторные дома, хорошо одетые спокойные люди. Отыскав дом Джоада, Бром принялся стучать в дверь колотушкой, но долгое время никто не отзывался. Наконец, дверь со скрипом приотворилась, и в щель осторожно выглянула светловолосая молодая женщина с бледным лицом. Глаза у неё припухли, словно она долго плакала, но голос звучал абсолютно спокойно. — Что вам угодно? — спросила она. — Джоад здесь проживает, госпожа моя? — вежливо осведомился у неё Бром. Женщина, надменно кивнув, ответила: — Здесь. Это мой муж. Он вас ждёт? — Дверь она до конца так и не открыла. — Нет, не ждёт, но нам необходимо поговорить с ним, — ответил Бром. — Он очень занят. — Мы прибыли издалека. И это очень важно. Лицо женщины точно окаменело: — Он занят. Бром явно рассердился, но говорил с ней по-прежнему вежливо. — Ну, раз уж он так недоступен, не соблаговолишь ли ты, госпожа моя, передать ему кое-что? — Женщина поморщилась, но все же кивнула. — Скажи ему, что у крыльца его ждёт старый друг из Гиллида. Женщина подозрительно на него глянула, но сказала: — Хорошо. — И поспешно закрыла дверь. — Не слишком-то она любезна, — заметил Эрагон. — Оставь своё мнение при себе, — рявкнул Бром. Дверь внезапно распахнулась, из дома выскочил какой-то седой высокий человек. Его дорогие одежды были в полном беспорядке, волосы всклокочены, но лицо печальное, как на похоронах. Длинный шрам спускался от макушки к виску. Гермионе он слегка напомнил Слизнорта. Увидев их, он изумлённо раскрыл глаза и бессильно прислонился к дверному косяку. Рот его беззвучно шевелился, точно у выброшенной на берег рыбы. Затем он тихо и недоверчиво пробормотал: — Бром?.. Бром приложил палец к губам и стиснул руку высокого старика. — Рад тебя видеть, Джоад! Вид у Джоада был совершенно ошалелый. — Но я был уверен, что ты погиб! — прошептал он. — Что же все-таки с тобой случилось? И почему ты раньше не дал о себе знать? — Я все тебе потом объясню. Есть у тебя место, где можно спокойно поговорить? Джоад явно колебался; глаза его смущённо бегали, но лицо оставалось непроницаемым. Наконец он сказал: — У меня нельзя… Но если вы согласитесь, я мог бы отвести вас в одно безопасное место, где нам будет удобно. — Хорошо, — сказал Бром. Джоад кивнул и исчез за дверью. Вскоре Джоад снова выскочил на крыльцо. Он привёл себя в порядок, на поясе у него болталась шпага. Он был одет в богато расшитый камзол, на голове красовалась шляпа с перьями. Бром насмешливо глянул на разряженного приятеля, и тот, пожав плечами, обиженно вздёрнул нос. Они шли прямо к цитадели. Эрагон с Гермоной, плетясь позади, вели в поводу коней. Через главные ворота они вошли в башню. Джоад подвёл их к коновязи: — Можете вполне спокойно оставить здесь своих коней. Никто их не тронет. Открыв находившуюся рядом небольшую дверь железным ключом, купец пропустил их внутрь. За дверью был длинный пустой коридор, освещённый горевшими на стенах факелами. В коридоре было удивительно сыро и холодно. «Словно в склепе», — подумала Гермиона и по спине поползли мурашки от подобных сравнений. Джоад повёл их по коридору. Они остановились перед тяжёлой деревянной дверью и за ней оказались в комнате, пространство которой занимал огромный ковёр из медвежьих шкур. Стояло несколько кресел, заваленных бухгалтерскими книгами и бумагами. Стены были увешаны полками со множеством книг в кожаных переплётах. Джоад затопил камин, сунув туда горящий факел, и обернулся к Брому: — Ну, старина, давай рассказывай! Бром усмехнулся: — Ты кого это «стариной» называешь? Помнится, в последний раз у тебя в волосах ни одного седого волоска не было, а сейчас ты седой как лунь. Пока сказитель рассказывал, юноша с волшебницей внимательно слушали. Из повествования Гермиона поняла, что прошлое Брома относится к чему-то очень важному. Услышав про найденную вещь, которая позже была украдена, она попыталась найти связь между всеми событиями. А когда упомянули про смерть Гэрроу и жажду мести Эрагона Джоан немного побледнел. — Но почему вы решили, что они скрываются именно здесь? Я, конечно, не знаю, но если кому-то о них и известно, то он тебе никогда этого не скажет. — Мы нашли масло сейтр. Теперь нам нужно понять, кто из слуг Империи занимается закупками этого масла. И ты можешь нам помочь. Гермиона отметила, что несмотря на боязливость, Джоан без колебаний решился помочь им. Это сильно подняло его в ее глазах. — Подите-ка, проверьте, как там кони, — внезапно велел им Бром. Поняв, что он хочет поговорить с другом наедине, Гермиона с Эрагоном вышли. Юноша сердито бурчал под нос, волшебница лишь жалела, что не хватает Удлинителей ушей. Выйдя на улицу, они стояли возле коней. Гермиона ласково гладила Маркизу, оглядываясь по сторонам. — Как думаешь, о чем они могут говорить? — спросил ее Эрагон. — О чем-то важном. Не понимаю, зачем нас отослали, неужели Бром думает, что я тайны хранить не умею? — произнесла волшебница, чувствуя легкую обиду. Она не стала скрывать своего прошлого, а он постоянно что-то прячет. Когда приятели вышли из крепости, то Джоад пригласил всех пообедать с ним в таверне. После они направились в дом купца, но Эрагон отпросился ненадолго отлучится. Поняв, что он собрался к Сапфире, Бром не стал его удерживать, лишь напомнил о том, что нужно вернуться до темноты. Оказавшись в доме, Гермиона почувствовала громадное облегчение — наконец-то не нужно вздрагивать от каждого шороха. Дворецкий провел ее в комнату, немного похожую на ту, в которой она жила в доме Блэков. Уютная обстановка напомнила о доме. Первым делом Гермиона приняла ванну, смыла с себя накопленную грязь и пыль, также с помощью магии быстро постирала одежду, взамен облачившись в легкое домашнее длинное платье. За ужином, поглощая вкусный салат, она спросила Джоада: — А как вы давно знаете Брома? — Довольно давно, что не вспомню, когда началась наша дружба. После он проводил их в свой кабинет, больше похожий на библиотеку. До блеска натёртые полы были застланы пёстрыми коврами, с потолка свисали позолоченные люстры. Все его стены были увешаны книжными полками. Здесь были книги всевозможных размеров и толщины, также множество старинных свитков. В камине жарко горел огонь. Гермиона тут же взяла книгу и принялась за чтение. Когда пришел Эрагон, Бром взмахнул своей трубкой и весело воскликнул: — Ага, наконец-то! Мы уж беспокоиться начали. Как прогулялся? — Отлично, — сказал он. — Тирм такой огромный! Я ваш дом с большим трудом отыскал. Джоад засмеялся: — Погоди, вот скоро увидишь Драс-Леону, Гиллид или хотя бы Куасту, и наш городок уже не будет казаться тебе таким уж большим. Эрагон повернулся к Брому: — Скажи, мы долго здесь пробудем? — Трудно сказать… Все зависит от того, сможем ли мы добраться до судовых регистров и сколько времени потратим на поиски нужных нам сведений. Работы хватит для всех. Завтра я намерен поговорить с этим Брандом, а там увидим, разрешит ли он нам ознакомиться с регистрами. — Но я-то чем смогу быть вам полезен? — смущённо спросил Эрагон. — Как это «чем»? — удивился Бром. — Для тебя с Гермионой тоже дело найдётся. — Но я же не умею читать! — в отчаянии признался Эрагон и опустил голову. Волшебница от неожиданности даже книгу уронила. Такое признание сильно удивило. Бром даже вскочил: — Что ж Гэрроу-то тебя не выучил? — А он разве умел? — Ну конечно умел! — фыркнул Бром. — Ах, глупый гордец… И о чем он только думал? Мне надо было догадаться, что тебя он учить нипочём не станет… А впрочем, он, должно быть, счёл это ненужной роскошью. — Бром нахмурился и сердито дёрнул себя за бороду. — Тогда придётся несколько изменить наши планы, но ничего страшного. Будем учиться читать. И если ты сразу возьмёшься за ум, это не займёт слишком много времени. — Да, наверное, это ведь необходимо… — Тебе понравится, — заверил его Джоад, указывая на свою библиотеку. — Из книг и старинных свитков можно узнать очень много нового. Для меня книги — лучшие друзья. Они всегда со мной. Они заставляют меня смеяться и плакать, они помогли мне отыскать смысл жизни! — Звучит многообещающе, — признал Эрагон. Гермиона подмигнула ему: — Вот увидишь, чтение — дело полезное! А что, в Карвахолле только Бром умел читать? На следующий день волшебница проснулась, когда солнце было высоко. Сладко потянувшись, она вылезла из постели. Мышцы еще побаливали после долгого странствия, но Гермиона почти не обращала на это внимание. Одевшись, спустилась вниз, получив от дворецкого известия, что хозяин и Нил уехали и она свободна целый день. Обрадовавшись этой новости, волшебница решила погулять по городу, да и осмотреть его хорошенько. Выйдя на улицу, она проверила на месте ли волшебная палочка, также Бром дал ей немного денег еще после Дарета. Сначала девушка направилась по главной улице, где непрерывной рекой в обе стороны шли люди по своим делам. Тут попадались и купцы, ремесленники, крестьяне и даже нищие. «Почти как в Лондоне, только климат получше да и люди другие», — подумала волшебница, неспешно идя по вымощенной мостовой. То тут то там попадались лавочки, где улыбающиеся продавцы зазывали на свой товар. В небе носились жадные птицы, с моря несло прохладой. Гермиона купила несколько горячих пирожков и тут подумала, что надо бы зайти к той травнице Анжеле, купить травы для зелий. Но едва она развернулась обратно, как раздался крик: — Держи ведьму! Обернувшись, Гермиона увидела какого-то человека, лицо которого закрывала черная ткань. Он указывал стражникам прямо на нее! — Хватай ведьму! — снова раздался пронзительный крик и люди обернулись в сторону гриффиндорки. Та, ничего не понимая, решила, что нужно срочно бежать. Мгновенно нырнув в толпу, Гермиона отыскивала глазами какой-нибудь проулок, где можно скрыться. Лавируя между людей, волшебница на ходу нащупывала палочку. Она не боялась раскрыть себя, если нависла угроза. К тому же магия могла помочь в борьбе, если ее настигнут. Не обращая внимания на поднятый шум, девушка метнулась в проулок, уходя от погони. Тут она услышала в голове чей-то спокойный голос: «Беги за угол — там во дворе дома будет небольшой сад, где есть выход через калитку». Но кто это сказал, Гермионе некогда было разбираться. Она решила на страх и риск последовать совету. Не сбавляя бега, волшебница последовала за угол дома и действительно увидела небольшой зеленый сад. В конце обнаружилась низенькая калитка, через которую она легко перепрыгнула. Только ее ноги коснулись земли, как кто-то схватил девушку за руку и потащил за собой. Гриффиндорка попыталась вырваться, но неожиданный спаситель зашипел: — Тише, ты, что, хочешь, чтобы нас обнаружили? — Кто вы? — в свою очередь спросила Гермиона. Они быстро прошли через переулок, миновали пару домов и оказались рядом с домом Джоада. Но направились не туда, а к лавке, украшенной вывеской. Когда девушку втолкнули туда и закрыли дверь, она решительно выхватила волшебную палочку, нацелив на незнакомца: — Кто вы? И почему спасли меня? В ответ послышалось мяуканье и через мгновение у ее ног оказался большой кот. А незнакомец скинул капюшон и Гермиона обомлела: перед ней стояла молодая женщина. — Меня зовут Анжела.