Исин с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух. После духоты палатки, в которой он провел последние несколько часов, тот казался слаще мёда. Головокружение прошло уже после пары глотков свежести, и Целитель отметил, что больше не чувствует тошноты. Но, каким бы приятным и чудодейственным ни был воздух, с усталостью он, к сожалению, справиться не смог. Исин потратил слишком много времени и сил, исцеляя нового Хранителя, чьи раны были очень глубоки и запущены.
На этот раз им повезло — Чунмён оказался истинным членом братства, и приложенные усилия не были напрасны. Бывало, что в таких вылазках парни ошибались с выбором и приводили совсем не тех. В одну из таких неудач они чуть не потеряли Сехуна. Но тогда их было тринадцать. Именно благодаря Знающей и удалось его спасти. Сейчас один Исин с этим бы не справился.
Спасательная группа отделалась еще очень легко — ожогами и незначительными ранами. Сехун и Сонмин были умелыми воинами, поэтому практически не пострадали, даже отказались от помощи Исина. Чего нельзя сказать о Бэкхёне — мальчишка, хоть почти и не сражался, пострадал значительно. С ним Целитель закончил только что.
Исин чувствовал, что сильно ослаб. Исцеление давалось теперь не так легко, как раньше. Это давно уже стало поводом для молчаливого беспокойства и бессонных ночей над старыми свитками. Хранители никогда не жаловались на подобное вслух, но он видел, что не только с его силой происходило нечто подобное. Важно было разобраться с этим быстрее, чем эта маленькая тайна станет известна кому-то еще. Не стоило давать людям усомниться в их могуществе. Даже предполагаемые друзья в такой ситуации могли быстро изменить свои предпочтения и занять сторону врага, если решат, что он сильнее. Медлить больше нельзя, братству нужны все двенадцать. И чем быстрее они их найдут, тем быстрее все это закончится. Исин знал, что именно поэтому с восходом солнца, успев лишь немного отдохнуть и оправиться после ночной вылазки, Сехун вновь планировал приступить к поискам еще одного Хранителя, на чей след им удалось выйти не так давно. В отличие от других, кто добровольно или не очень выбрал сторону, за которую стоит сражаться, он избрал свой путь — бездействие. Хранитель явно хотел скрыться и отсидеться где-нибудь, пока все не закончится. Исин сомневался, что это у него получится. Эта война касалась каждого. И Сехун или Чанёль никогда не оставят поиски, вопрос лишь во времени и умении. Один из них рано или поздно доберется до него и тогда Хранителю придется сделать выбор. Быть может, он станет решающим.
Исин вздохнул, отгоняя от себя неприятные мысли. Он еще не закончил на сегодня, остался последний человек, потом можно будет отдохнуть. На самом деле Целитель был обязан следить лишь за состоянием и благополучием Хранителей. Лечить людей никогда от него не требовали, осознавая ценность столь необычной силы. Но Исин видел, в каком состоянии был Чунмён, а девушка наверняка страдала не меньше. Белые сестры не справятся самостоятельно с такими ранами.
Целитель поглубже вздохнул в последний раз и, чувствуя, что дурнота отступила и мысли перестали путаться, огляделся.
Их маленький лагерь, состоящий их пары десятка палаток, располагался в лесу и был последней и довольно сомнительной, по словам Сехуна, страховкой спасательной операции. Совет настоял на этом. И сколько командующий ни пытался объяснить неразумность данного решения, переубедить старейшин ему не удалось. Небольшой отряд воинов был выделен и отправлен в поход заповедными тропами бесчисленных лесов, что окружали владения Феникса за несколько дней до назначенного срока. Замок Огненного короля они бы не взяли, случись непоправимое с Хранителями, но время, по мнению Совета, для дальнейших действий Цитадели выиграли бы. О каких действиях шла речь Исин мог только догадываться, ему никогда не давались политические и стратегические тонкости, которые было не принято произносить в слух. К счастью, все прошло довольно успешно, и запасной план, как бы плох он ни был, так и остался всего лишь планом, поэтому на рассвете отряд должен был отправиться обратно в Цитадель.
Костры не горели, но при свете полной луны этого было и не нужно. Этой тихой летней ночью на бескрайнем черном полотне небосвода вновь взошла кровавая луна. Еще одно знамение из Пророчества. Полноправная повелительница бархатного купола, окруженная миллиардами восторженных служителей — звездами, надела свои неповторимые алые одежды, своим роскошным появлением возвещая о начале мрачного торжества.
Исину внезапно показалось, будто что что-то мрачное притаилось рядом, зловещее. Он настороженно прислушался, всмотрелся в мелькнувший темный силуэт, но это были всего лишь дозорные, патрулирующие периметр. Их смутные очертания вдруг выплывали из сумрака, поблескивая металлом мечей или копий, и так же бесследно растворялись в нем, стоило только отойти подальше. Вокруг было темно и тихо. Лишь холодный и равнодушный лунный свет едва разгонял притаившиеся в самых укромных углах безликие тени, а отрывистый и неровный стрекот цикад, будто переговаривающихся о чем-то на своем языке, разбавлял ночную тишину. Юноша зябко повел плечами, отгоняя наваждение. Еще одно усилие и можно будет пойти отдохнуть. Сон исцелит его расшатанные нервы. Исин быстро отыскал нужную палатку, где ждала его спасённая, но у самого входа парня окликнул генерал.
— Я думаю, вы должны взглянуть на это, Целитель.
— Я шел осмотреть раненого, вы уверены, что это настолько важно и не может подождать?
— Уверен. Более того, это касается именно его, — хмуро произнес мужчина и, опередив растерянного Исина, зашел внутрь.
В дальнем углу палатки, на скамье, отделенной ширмами, сидела та девушка, которую принес на руках Чонин. Кажется, она дремала, но заслышав шаги, тут же напряглась. На ней не было того старого плаща, девушка сидела сжавшись в комок, пытаясь хоть как-то прикрыть свою наготу, и прятала лицо в изгибе плеча. Исин нахмурился: почему Белые сестры оставили её в таком неподобающем виде? В неровном свете нескольких свечей было видно множество ран, синяков и ожогов на её отмытом теле. Исин тяжело вздохнул, видя все это. Сколько страдала эта бедная девушка? Повелителям огня не знакомы понятия чести и совести. Он почувствовал вину от того, что заставил её так долго ждать. Нужно было прийти сюда сразу после Чунмёна. Целитель вопросительно взглянул на генерала, пытаясь понять чего же тот от него хочет. Сам бы он незамедлительно принялся помогать бедняжке.
— Взгляните на ее лицо.
Эта просьба немало удивила Хранителя, но он повиновался.
— Милая, позволь, — мягко попросил Исин, присев на край скамьи. Девушка дернулась и зажалась еще сильнее. Ее плечи вздрогнули, а по щекам покатились слезы. Длинные темные волосы, которые после мытья еще не до конца просохли, липли к лицу, мешая еще сильнее.
— Я исцелю тебя, не нужно бояться. Я всего лишь должен взглянуть на тебя перед этим, — продолжал он уговаривать вполголоса.
Девушка беззвучно плакала и качала головой. Генерал, не отличавшийся терпением и мягкостью Целителя, подошел и порывисто ухватил ее за волосы, заставив запрокинуть голову. Исин хотел было возмутиться такому обращению, но потерял дар речи, стоило ему увидеть ее лицо.
— Этого не может быть, — только и смог потрясенно выдохнуть он через мгновение.
— Как видите, может.
— Кто ты? Как твое имя?
— Она молчит, не старайтесь. Я уже пытался ее допрашивать.
Генерал наконец отпустил ее, позволив вновь спрятаться за волосами, и она расплакалась сильнее прежнего. Исин растерянно скользил взглядом по худой сгорбленной фигуре и не верил собственным глазам.
— Это не Шан, — смог почти уверенно заключить парень. — У нее была светлая кожа, снежно-белые волосы и голубые глаза. Эта девушка же кареглазая и темноволосая, а кожа у нее с оливковым отливом. И под всеми ранами кожа чистая, Знающая же была покрыта черными змейками древних рун и рисунков. Генерал, это не может быть она.
— Ты не можешь отрицать их сходства, Хранитель.
— Не могу.
— Поэтому мы должны выяснить, кто она такая и с чем это связано.
— Но может завтра, когда она отдохнет и придет в себя. Девушка столько пережила, ее нужно исцелить и…
— Ни о каком исцелении и речи быть не может. Пока мы не узнаем, что это за тварь и почему Огненные держали ее у себя.
— Тогда что вы предлагаете? Пытки? Ее только спасли от этого и теперь снова?
— Ты слышал о Безликих?
Исин похолодел.
— Да.
— Мы должны выяснить. Позовите Хранителей. Если здесь замешана магия, мы быстро это узнаем.
— Я не думаю, что это необходимо. Девушка и без того напугана.
— Это приказ.
— Я смею настаивать, генерал. Благополучие Хранителей — моя прямая обязанность. Вынужден отказать вам, парни должны отдохнуть. До рассвета несколько часов. Девушка никуда не сбежит.
Генерал молча покинул палатку. Исин видел, что подобная настойчивость разозлила его, и впервые порадовался, что в некоторых вопросах обладает гораздо большей властью. Генерал сейчас явно превысил свои полномочия, достаточно было лишь одного взгляда на судорожно вздрагивающую девушку, чтобы это понять.
«Зачем он довел ее до такого состояния?»
Исин вздохнул и начал плавно водить руками по пострадавшей коже, стараясь не коснуться случайно и не напугать еще больше. Его ладони излучали теплый свет и приносили долгожданное облегчение. Раны нехотя исчезали, оставляя ровную чистую кожу. Девушка напряженно следила за чужими манипуляциями исподлобья, но хотя бы больше не рыдала. Исин мягко улыбнулся, поймав ее озадаченный взгляд.
— Здорово, правда?
Она неуверенно кивнула.
— В детстве моя сила казалась мне глупой и бесполезной, я все готов был отдать, чтобы обладать магией Драконов, — начал Целитель, продолжая свою работу. — Они могли обращаться, летать и выдыхать пламя. Из всех Двенадцати они казались мне самыми сильными, храбрыми и могущественными. А я мог только лечить синяки и ссадины, да сидеть целыми днями за старыми свитками. Согласись, выбирая между лечением мозолей на пятках своего наставника и свободным небом ежедневных тренировок полета, практически каждый выберет второе. Моя судьба казалась мне несправедливой, а мои занятия — безумно скучными и бесполезными. Пока однажды ко мне не принесли одного из молодых Драконов. Он не справился с полетом и просто умирал на глазах, а его братья и Белые сестры лишь стояли рядом и ничего не могли сделать. Только тогда я понял значимость силы, которой был наделен. Очень важно ценить и бережно хранить то, что имеешь, ведь так?
— Вы спасли его? — прошептала девушка.
Оказалось, что она внимательно слушала и, увлеченная рассказом, сама поворачивалась и подставляла пострадавшие участки кожи под мягкий свет чужих ладоней. Она больше не казалась испуганной или смущенной, Исин порадовался про себя, что идея с отвлеченным разговором удалась.
— Да, хоть это и было сложнее, чем лечить своего наставника. Он за это меня прокатил на спине. Признаться, с того момента я и завидовать ему перестал — оказалось, что я боюсь высоты, — рассмеялся Исин и девушка слабо улыбнулась в ответ. — Так что мне очень повезло, что я все-таки не обладаю его силой, Хранитель получился бы еще хуже, чем тот молодой Дракон.
— Что значит «хранитель»?
Парень удивленно вскинул голову, даже исцеление остановил. Девушка закусила губу под его испытующим взглядом, от мимолетной улыбки не осталось и следа.
— Хранитель из легенды о Древе жизни, — осторожно объяснил он, но видя, что она все так же не понимает о чем речь, продолжил. — Тогда я расскажу тебе эту историю с самого начала.
И Целитель начал свой рассказ.
— Никто уже и не помнит, когда и кем был сотворен наш мир. Было это сотни лет назад, и не узнать уже, был ли это промысел Богов, игры стихий или еще что-то. Как бы ни родился наш мир, жизнь его была благословенна и прекрасна. Миром управляли двенадцать элементов, разделенных каждый по своему королевству, и была это эпоха мира и процветания магии и природы. Стихии всегда жили в согласии и равновесии, передавая свои способности и права на королевство только самым способным и сильным. Но спокойствие это было недолгим. В мире началась война — первая и самая беспощадная, она принесла горе и разруху в процветающие некогда дружественные королевства. Магические знания, накапливаемые тысячелетиями, сыграли злую шутку, не принеся ничего хорошего: только смерть, страдания, боль и страх. Но не это было самым страшным. Баланс и гармония целого мира были нарушены этой бессмысленной войной, и родился Хаос — новая стихия. Мир медленно погружался во тьму.
Тогда двенадцать королей вновь объединились, позабыв свои старые обиды и разногласия. Сложив свои силы, отважные юноши создали печать, которая заточила Хаос, а чтобы надежно спрятать ее и вернуть равновесие в мире, прекратить бушующие войны все еще раздробленных кланов, они создали Древо жизни. Это была древняя могущественная магия, требовавшая большого мастерства и сил. Хаос был надежно заточен, а кланы враждующих стихий потеряли свое былое могущество, оставив лишь громкие, но пустые имена. Однако, победа далась не легко, цена оказалась огромной. Не было больше магов, колдунов, бессмертных и драконов, были лишь обычные люди — равные и бессильные. Родился новый мир Древа — вечный, цельный и единый, дающий Жизнь и сам являющийся Жизнью. Древо жизни впитало в себя магию, пропитывающую некогда целый мир и ставшую причиной раздора, и с тех пор она циркулирует внутри него, наполняя живительными соками и надежно укрывая в своих корнях запечатанную стихию Хаоса.
Двенадцать королей, принесшие миру во время своего правления погибель и одновременно спасение, приняли единогласное решение отречься от престолов, покинуть свои королевства, и больше их никто никогда не видел. Говорят, они отправились охранять созданную печать и Древо. Как бы то ни было, власть в тех пор перешла людям, и некогда двенадцать королевств объединились в одно. С этого момента наступили светлые времена, началась эра просветления.
Однако, ничто не длится вечно. И история на этом не заканчивается. Планета совершает круг, который приводит все к завершению. Одна эра сменяется другой. Когда огонь польется из стеклянного глаза, а каждая ночь будет начинаться восходом кровавой луны, прилив скорби ознаменует начало новой эры, магия вернется в этот мир, и древнее Зло пробудится вместе с ней. Чтобы противостоять ему будут рождены двенадцать младенцев, в которых жив дух первых Хранителей. Они, так же как и их предки, будут отличаться от простых смертных, неся в себе частичку древней магии, которая позволит им управлять определенной стихией. И лишь объединившись, они смогут противостоять силам Тьмы и спасти мир от разрушения.
Целитель замолчал, всецело посвятив свое внимание чужим ранам.
— Но чем заканчивается эта история? — не смогла сдержать любопытство девушка.
— Смогли ли Хранители победить зло?
— Никто не знает. Эта история еще не закончена. Нам с тобой довелось жить в неспокойное время, когда старые сказки становятся былью, а легенды оживают на наших глазах. Но все же наша реальность несколько отличается от сказки. Печать Древа, сдерживающая Хаос, истончается, магия просачивается в наш мир, а вместе с ней и магические существа. По большей части темные — порождения Тьмы и Хаоса. Вместо того, чтобы объединяться, бороться с темными созданиями, нападающими на людские поселения, и восстанавливать общими силами печать, Хранители воюют между собой. Часть их возглавляет Хранитель стихии Огня, который призывает не останавливать пробуждающиеся силы Хаоса, а вступить с ними в союз и уничтожить Древо, вернуть всю магию, которая питала печать заточения. Часть примкнула к Цитадели и хочет ему помешать, веря, что Хранители должны исполнить свое предназначение, что мир должен оставаться прежним, каким его оставили нам наши предки — магии в нем больше места нет, и Хаос, вырвавшийся на свободу, только закончит начатое — полностью уничтожит мироздание, а не будет слушать предложения о союзе и разделении власти.
От противостояния этих двух лагерей теперь зависит судьба всех нас. Хаос просыпается, набирает силы, и чаша мироздания колеблется. Добровольно или нет, но Двенадцать должны вместе встать на одну сторону. Лишь объединив силы, они смогут либо восстановить Печать Древа, либо разрушить. Кровавая луна восходит каждую ночь уже несколько месяцев, только два предзнаменования отделяют нас от решающего дня — дня, когда каждая Сила достигнет своего пика. И мы не знаем, сколько времени у нас осталось — неделя или, быть может, год, — Целитель вздохнул. — Ты ведь слышала уже об этом? О том, что сейчас происходит?
— Я не знаю… Не могу вспомнить…
— Это не страшно, — поспешил он успокоить девушку, видя смятение на ее лице. — Старым историям свойственно забываться. Еще сотню лет об этой легенде никто и не вспоминал, лишь когда пошли слухи о рождении детей с невероятными силами, пришлось вернуться к истокам и заново вспоминать, учиться верить во все эти сказки.
— Я… Я даже имени своего вспомнить не могу, — прошептала она, и Целитель всерьез заволновался от такого заявления.
— Ты не знаешь кто ты?
Она покачала головой.
— А как оказалась в темницах Огненного короля?
— Нет, — девушка закрыла лицо руками, отчего ответ прозвучал глухо. — Я не помню ничего…
— Я могу вылечить твое тело, но память вернуть не в силах, — задумчиво произнес Исин.
Неужели все эти следы на ее теле действительно результат пыток? И если так, то могли ли они отразиться и на ее душевном состоянии? Помутить рассудок или лишить памяти? Это казалось наиболее вероятным исходом. Возможно, девушка не лжет и действительно ничего не помнит. Но что тогда пытались добиться Огненные? Что-то выяснить или просто наказать? Эта девушка явно не так проста и не случайно оказалась впутана в эту историю. Но до чего же она похожа…
Была ли она Безликой, как предположил генерал? Сейчас Целитель мог с уверенностью дать отрицательный ответ. Эти порождения Тьмы были бездушными тварями, проникающими в сознание человека, чтобы выискать там самое заветное лицо, а затем надеть его, как маску, прикрывая свои зияющие черной пустотой глазницы. Невеста, жена, сестра, мать или просто образ очаровательной незнакомки из грез — им лучше всего давался женский облик, а жертвами закономерно становились чаще мужчины. Маня знакомыми и любимыми улыбками, родными речами, они, свободно разгуливая по ночным улицам, разыгрывали случайную, но такую долгожданную встречу и заманивали своих жертв в темные переулки. Никто не видел больше эти несчастных, стоило лишь догадываться об их дальнейшей судьбе. Одни говорили, что после встречи с Безликим человек становится одним из них. Другие — что люди для них всего лишь корм. Как бы то ни было, судьба этих бедолаг все равно была незавидной. Люди давно уже старались не выходить лишний раз по ночам и боялись любой всколыхнувшейся тени.
Хранитель продолжал украдкой вглядываться в такие знакомые черты лица, вслушиваться в звук немного охрипшего от долгого молчания, но все равно узнаваемого, голоса, когда в голове вспыхнула очередная догадка.
«Нужно поговорить с Сехуном, — решил он. — Почему я сразу об этом не подумал?»
Полное исцеление заняло больше времени, чем обычно, вскоре Исин осторожно поднялся.
— Теперь ты можешь поспать немного.
Он достал из ящика одеяло и укрыл им девушку.
— Тебе нужно набраться сил. Завтра мы опять погорим.
Девушка невольно вздрогнула.
— Это все из-за моего лица, да? — порывисто зашептала она, вцепившись в рукав Исина. — Все случилось потому, что оно такое. Сначала те люди, теперь вы… Но что с ним не так? Я на кого-то похожа? Это просто совпадение. Вы принимаете меня за другого человека. Я не делала ничего дурного и ничего не знаю. Если вы меня отпустите, я сделаю все, чтобы это лицо никто больше не увидел. Я его ненавижу.
— Подожди, ты сказала, что Огненные что-то хотели от тебя узнать? Что именно? И как они тебя называли?
— Я… Они тоже называли меня этим странным именем. Но это не мое имя, если бы оно было мое, я бы это знала, почувствовала, вспомнила… Они пытали меня, требовали рассказать о каком-то пророчестве, а я ничего не знаю… Я ни в чем не виновата… Отпустите…
Девушка вновь залилась слезами, и Целитель присел рядом. Он бормотал что-то успокаивающее, гладил ее по плечу и голове, и вскоре она успокоилась и согласилась немного поспать. Исин погасил свечи, забирая с собой всего одну, оставил палатку в темноте. У входа стояло двое стражников, он кивнул им, подмечая, что генерал уже успел подсуетиться, и направился на поиски Сехуна.
***
Он пришел в ее жизнь с северным ветром и разрушительной силой, которая полностью окружала его образ. Она не знала еще, что отныне все ураганы будут названы в его честь.
Алый воздушный змей гордо парил над землей. Его бумажные крылья трепетали на ветру словно настоящие, ловили встречные потоки, чтобы удержаться на высоте, где голубое бескрайнее небо манило в свои объятия. Он рвался к облакам, как феникс пламенел в поднебесье, парил и привлекал магнитом ребятню со всей округи.
Воздушного змея запускал Ёнмин, которому сейчас так завидовала вся эта маленькая толпа зевак. Мальчишка выменял его у торговца, который несколько недель назад приехал в их деревеньку, за корзинку куриных яиц. И хоть Ёнмину досталось за такое расточительство от матери, тот был уверен: оно того стоило. Безмерно гордый, он держал длинную веревочку, бежал впереди всех ребят, иногда великодушно позволяя кому-нибудь из них подержать недолго эту ценность в руках, поуправлять полетом бумажного змея.
Нами восторженно следила за его полетом под крики и визг не менее восторженной детворы вокруг. Казалось, все дворовые ребятишки собрались для этого зрелища. Не было только Сехуна и Чонина — мальчишек, прибывших вместе с повозкой торговца, но это нисколько не умаляло всеобщего веселья — местная детвора за все это время так и не сдружилась с ними. Довольно часто они мелькали на улице, но всегда либо помогали торговцу, либо бегали вдвоем, не обращая ни на кого внимания, явно не желая заводить с кем бы то ни было дружбу. Нами это немного удивляло, но она думала, что это из-за того, что вскоре они также уедут вместе с торговцем, который привык странствовать и никогда подолгу не оставался на одном месте. Хотя остальные ребята наперебой твердили, что это из-за того, что эти мальчишки странные. Они как будто считали себя лучше и выше местной ребятни, поэтому-то и не хотели дружить. Девочку это не особенно волновало, Чонин с Сехуном были старше нее и вряд ли бы даже просто взглянули в ее сторону, не то что познакомились. Хотя девочке этого немного хотелось, они наверняка могли рассказать о своих путешествиях побольше самого торговца.
Нами споткнулась и упала, подняв ворох пыльцы. Мимо улюлюкая промчались ребятишки, не глядя под ноги. Содранные коленки и локти саднило от сока травы и пыли, но девочка только перевернулась на живот и звонко засмеялась. Она запыхалась и раскраснелась, так и не смогла поуправлять полетом змея, ободрала коленки и кажется испачкала платье, за что дома ее наверняка будет бранить матушка, но девочка чувствовала себя в этот момент очень счастливой.
Нами лежала в высокой траве, наблюдая за змеем, смеялась и представляла, что змей этот и не бумажный вовсе, а самый настоящий, с кожистыми крыльями — дракон. Такой же, как в сказках, которые рассказывала ей перед сном матушка, такой же, как и все остальные драконы, кружившие над головами людей сотни лет назад.
Каково это — летать? Каково это — купаться и нежиться в теплых воздушных потоках? Свободно парить над землей, ощущая легкость во всем теле, когда дух захватывает от высоты? Страшно? Девочка была уверена, что нет, ни капли. Ведь там, над головой — Воздух. Невидимая могущественная Стихия, которая любит свои создания. Любит птиц, заботливо поддерживая их на высоте, любит насекомых и, конечно же, драконов. Безграничная сила с безграничным сердцем, подхватывающая доверительно распахнутые крылья, потому что ветер тоже любит обниматься.
Нами бы очень хотела уметь летать. Девочка представляла себя храброй всадницей, владычицей огромного дракона. Она бы летала верхом на нем, осматривая свои земли. Или, быть может, лучше быть просто птицей? Маленькой и свободной пташкой кружить наперегонки с ветром по голубому небосклону, щебеча счастливые и восторженные песни? Нет, пожалуй, с драконом было бы интереснее. Он большой и умеет выдыхать пламя. Вот бы увидеть одним глазком…
А может, ее мечта еще осуществится. Ведь, если верить торговцу, который помимо диковинных вещиц привез им новости, сказки и сплетни, собранные по всей стране, в их привычном мире назревают большие перемены. Старшие мальчишки, выменяв такие рассказы за мешок свежей рыбы, слушали их раскрыв рты, а потом шли пересказывать и пугать новыми придуманными подробностями остальных. Нами слышала от них и о чудовищах, проснувшихся от многовекового сна, и о новых континентах, выплывающих прямо посреди океана. Девочка понимала, что большая часть этих историй выдумки, приукрашенные подробностями, которые мальчишки сами сочинили, лишь бы произвести впечатление и напугать младших. Но иногда она слышала подобное и дома от родителей, когда те украдкой обсуждали что-то по вечерам, думая, что она спит.
Магия просыпалась.
И это вызывало у Нами трепет предвкушения, а не страх, как у взрослых. Магия просыпается, и значит, вместе с ней оживают и старые сказки. Девочка не понимала, что же в этом плохого и почему это хотят скрыть и предотвратить. Говорили даже, что Цитадель уже издала приказ отыскать Хранителей — одаренных детей, о которых говорится в легендах. За любую информацию о них или помощь в поисках будет даваться вознаграждение. Нами бы тоже очень хотела посмотреть на одного из них хотя бы глазком. Какой он, потомок древних королей? Правда ли умеет заклинать огонь, ветер, воду, воздух?
«Вот бы мне стать Хранителем, — с восторгом и сладким предвкушением думалось девочке. — А вдруг я уже Хранитель и у меня есть сокрытая сила, которая пока что просто не проявилась?»
Увлеченная своими грезами, девочка не сразу заметила, что доносившиеся детские крики стихли, а воздушного змея больше нигде не видно. Более того, ясное голубое небо, простирающее минуту назад над ней свои широкие объятия, неумолимо заволакивало тяжелыми серыми тучами, а ветер, до этого игривой собачкой снующий между цветами и травой, теперь свистел и надрывно завывал где-то над головой.
«Начинается гроза?» — удивленно подумала Нами, вертя головой по сторонам.
Если так, то ей ни за что не успеть добежать до их деревеньки — слишком далеко увлеченная ребятня увела ее за собой в поле. Дождя она не боялась, всегда можно переждать ее под раскидистым деревом, благо лес начинался всего в паре сотен метров от этой поляны.
Но это была не простая гроза. Что-то тревожное разливалось в воздухе, затапливая легкие вязким и горьким, а кончики пальцев покалывало сотнями маленьких хвоинок. Девочка слышала странный гул, который с каждой минутой становился все громче и отчетливей, заглушая крики птиц. Тело плохо слушалось, будто закаменев. Нами с трудом смогла оглядеться в поисках источника и увидела это. Огромный столб пыли, простирающийся от самого неба до земли. Невероятная воронка, жадно затягивающая все, что встретит на своем пути, словно голодное древнее чудовище, о пробуждении которых болтали мальчишки. Оно было таким огромным и появилось будто из неоткуда, неумолимо двигалось вперед, набирая силу и мощь с каждой секундой. Прямо на Нами.
Гул стал просто оглушающим, стало труднее дышать. Девочка испуганно дернулась, сбрасывая с себя невидимые путы оцепенения, и упала на траву. Прямо перед глазами оказалось маленькое гнездо с птенчиками. Они беззвучно открывали маленькие рты и смешно вытягивали шеи. Глупые пичужки ничего не боялись, только просили, чтобы их покормили. Нами подползла поближе, закрывая их своим телом.
Все это походило на сон. Сейчас она проснется в своей кровати, а рядом будет сидеть за вязанием матушка. Она по обыкновению улыбнется, назвав ее соней, мягко потреплет по волосам и все ночные кошмары забудутся. Но почему тогда ей так страшно и больно? Это неправильный сон. Нами всхлипнула и заплакала. Ей очень хотелось проснуться.
А потом она увидела его. Приближающаяся одинокая фигура мальчика, вынырнувшего прямиком из леса. Он мчался ей навстречу, наперерез чудовищной воронке.
«Оно проглотит нас обоих», — подумала Нами, сжавшись на земле маленьким испуганным комочком, и заплакала еще сильнее.
Но мальчик стремительно приближался, словно решив обогнать сам ветер, и теперь Нами смогла узнать в нем Сехуна. Прожорливая воронка гудела теперь у него за спиной, у самой кромки леса вырывая вековые деревья с корнем, когда Сехун подлетел к девочке, падая на колени и закрывая собственной спиной от приближающегося урагана. Его руки, расставленные по обе стороны от ее головы, дрожали, а с губ срывалось тяжелое дыхание. Нами пыталась выглянуть из-за его плеча, чтобы увидеть, как близко подобралась воронка, но столб пыли теперь стал плотнее. Вокруг бушевала стихия, заставляя верить рассказам о Хаосе.
— Смотри на меня, ладно? Только на меня, — скорее прочла по губам, чем услышала девочка и всхлипнула, послушно прекратив всякие попытки взглянуть на происходящее.
Девочка смотрела на него своими большими карими глазами, и мокрые дорожки струились по ее пухлым щечкам.
— Как тебя зовут?
— Нами, — пролепетала девчушка.
— Нами, не плачь. Ничего не случится, ты в безопасности, слышишь?
Девочка неверяще покачала головой, размазывая слезы по щекам. Но с появлением Сехуна там, где были они вдвоем, словно образовался маленький островок. Нами больше не задыхалась от пыли и ветра, казалось, даже гул здесь был приглушен. Она смотрела в его спокойные глаза и сама понемногу успокаивалась. Она уже большая и не должна плакать перед незнакомыми мальчишками.
Девочка видела, как воронка поравнялась с ними, пронеслась прямо над головой, окутав и отделив от всего мира. Она смотрела на Сехуна, на этого незнакомого мальчишку, а время будто замедлило свой ход. Над чужой макушкой проносились неясные силуэты, она видела их краем глаза, боясь всмотреться внимательней и увидеть что же это на самом деле. Казалось, вот сейчас могучие потоки воздуха подхватят их обоих, словно песчинок, и утянут в свой смертельный круговорот. Унесут на самое небо.
— Это просто ветер, он не причинит тебе вреда, — мягко продолжал Сехун.
— Мне страшно, пусть он прекратится…
Мгновение назад они были в центре шторма, а через миг все стихло. Буря просто улеглась, оставив после себя лишь напоминание в виде поваленных деревьев и дрожащих коленок.
— Цела? Не ушиблась?
Девочка помотала головой, все еще испуганно озираясь по сторонам. Парень опустился на одно колено так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, мягко взял ее маленькие ладошки в свои руки.
— Ты из-за них рисковала собственной жизнью? — спросил юноша, кивая на птенчиков, которых она бережно баюкала в своих ладошках.
— Я боялась, что они улетят на небо, а им рано — маленькие еще.
— Ты сама чуть не улетела на небо раньше срока, малышка.
— Мне десять, я уже не маленькая! — возмутилась девочка, бережно возвращая на траву гнездышко.
Тихий хлопок заставил Нами невольно вздрогнуть и завертеть по сторонам головой. Теперь на поляне они были не одни, еще один парень стоял позади Сехуна, и казался не менее удивленным, чем девочка. Это был Чонин — еще один мальчишка, приехавший вместе с торговцем. Нами без труда его узнала, хоть и видела до этого лишь пару раз. Увлеченная недавними событиями, девочка пропустила его приближение.
— Сехун? — осторожно позвал он, заставив тем самым парня обернуться.
— Я случайно, — начал поспешно оправдываться он. — Просто разозлился.
— Это и моя вина. Прости, я больше не буду над тобой смеяться. Но как ты его остановил? Я думал, он разнесет тут все, включая деревню.
— Я не знаю, — сконфуженно пробормотал Сехун и поднялся. — Он просто внезапно вырвался, вышел из-под контроля и так же неожиданно исчез.
— Ладно, главное, что никто не пострадал. И ничего не видел. Хотя, такую махину и в самой Цитадели разглядеть могли…
Чонин запнулся, увидев, наконец, девочку.
— Эмм, привет.
— Это Нами, — подсказал Сехун.
— Ох, ты поэтому так неожиданно сорвался с места?
Парни встревоженно переглянулись, но Сехун так ничего не ответил.
— Крошка, ты же никому не расскажешь о том, что видела здесь? — уже мягче добавил Чонин, присев на колени возле девочки. — Твои родители будут очень сильно переживать, если узнают, что на самом деле случилось с тобой. Нами, ты чуть не погибла здесь. Ты понимаешь это? Ты могла умереть. Знаешь, как испугается твоя матушка, если узнает? Она просто с ума сойдет волнения и больше никогда не пустит тебя дальше порога. Она ведь очень любит тебя и переживает, хочет, чтобы ты была цела и невредима. Ты же не хочешь, чтобы она беспокоилась, ведь так? Ты же хочешь ее защитить? Не желаешь всю оставшуюся жизнь провести взаперти дома, а и дальше свободно бегать и играть где вздумается? Мы тоже этого хотим. Давай это будет наш маленький секрет? И о том, что здесь случилось никто не узнает.
Нами завороженно слушала и послушно кивала болванчиком.
— Вот и славно, — улыбнулся брюнет. — Ты просто играла в лесу и видела воронку издали, да? Испугалась и сразу побежала в деревню. Мы не скажем, что видели тебя здесь, не выдадим твой секрет, а ты не говори, что видела нас с Сехуном, хорошо? Это все. Ну, теперь беги скорее домой.
— Ты напугал ее, — заметил Сехун, глядя вслед девочке, чья удаляющаяся фигурка резво мелькала среди цветов.
— Не больше, чем ты, — отозвался Чонин и протянул руку своему другу. — Идем, сейчас вся деревня сбежится сюда посмотреть на эти разрушения, которые ты устроил. Случайно, — поспешно добавил брюнет, поймав виноватый взгляд друга. — Случайно устроил.
Тучи рваным строем уплывали за горизонт, подгоняемые ветром. Воздух больше не казался вязким и тяжелым, он наполнялся запахами цветов, травы и пением птиц.
Когда Нами обернулась, на поляне уже никого не было.
***
Хранитель отыскался в одной из дальних палаток. Когда Исин осторожно заглянул в нее, парень спал на полу, укутавшись в собственный плащ. Его сон был неспокойным, он почти сразу открыл глаза, стоило Целителю мягко отступить, прикрывая ладонью пламя свечи в своих руках.
— Чонин сказал, что тебя сильно задело во время сражения, — шепотом укорил Исин, присаживаясь рядом.
— Просто царапины, — отмахнулся командующий и перевернулся на другой бок, явственно давая понять, что разговор окончен. — Можешь не тратить на меня силы.
Исин нахмурился и невесомо провел рукой по спине, укутанной в плащ. Под мягким свечением чужие плечи невольно расслабились, но Сехун так и не обернулся.
— Я бы убил его, если бы Чонин не вмешался, — тихо произнес Сехун.
— Ты ведь знаешь, что это не так. Силы равны, мы не можем противостоять один другому.
— Это он похитил Шан, — Сехун порывисто сел и сжал кулаки. — Он убил ее, Исин! Я уничтожу его за это ценой своей жизни. Мы должны дать бой, собрать все свои силы. Достаточно прятаться в стенах Цитадели, достаточно закрывать глаза на мелкие набеги его разбойников. Нам давно пора ответить, а не сидеть и ждать предзнаменований! И пусть у нас теперь в этой войне никаких шансов, все равно…
— Один есть, — не дал договорить ему Исин. — Девушка, которую вы привели с собой, похожа на Шан.
— Что?
— Ты не видел ее?
— Нет, Чонин все носился с ней, не до того было, чтобы разглядывать.
— Но она отличается и не помнит о себе ничего.
— Уже несколько месяцев, как Шан пропала без следа, тут случайно находится неизвестная девушка с ее лицом, а ты сообщаешь мне об этом только сейчас?!
Исин виновато поджал губы, но, кажется, Сехун и не ждал ответа. Он стремительно вышел из палатки, и Целитель поспешил за ним следом.
Девушка уже мирно спала, плотно укутавшись в одеяло, когда они вошли. Сехун нетерпеливо выхватил у Целителя свечу и зажег, встал на колени у ее койки, Исин, пристроившийся рядом, заметил, как при этом у парня дрожали руки, и менялось лицо.
— Мы нашли Шан? — предположил он шепотом, боясь разбудить девушку. Хотя, если судить о том, что Сехун ей едва волосы не палит своей свечой, спит она довольно крепко.
— Какого цвета у нее глаза? — вместо ответа спросил парень, продолжая вглядываться в чужое лицо.
— Карего.
Сехун кивнул и немного сдвинул одеяло, высматривая что-то на шее и руках девушки. Исин проследил за его взглядом, но ничего необычного не заметил. Только маленький шрамик на запястье, который в неровном свете свечи показался ему похожим на маленькую летящую птичку. Если он и был на теле Знающей, то под замысловатым узором древних рун его никогда не было видно.
— Генерал думает, что это Безликая, но я уверен, что это не так, — еле слышно сообщил Целитель, но второй Хранитель лишь отрицательно покачал головой.
— Это не Знающая и не Безликая. Это Сосуд, — отстранившись от койки, ответил наконец Сехун, и голос его оказался очень хриплым.
— Что это значит?
— Тело, вместилище души Знающей.
Исин поднялся следом за Сехуном, и они вместе вышли из палатки.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Ты хочешь сказать, что душа Шан покинула тело?
— Ты сам сказал, что ее глаза карие. Вопрос лишь в том, кто на этот раз занял этот Сосуд, если Шан здесь нет.
— Как мы узнаем это? Она говорит, что ничего не знает и не помнит.
— Путешествие душ не происходит так просто, ей нужно время. У меня есть предположения относительно того, кто занял Сосуд. Нужно дождаться Чонина, он поможет это выяснить.
— А пока с ней что делать?
— Девчонка пойдет с нами в замок и будет играть свою роль. Заприте в башне, поставьте стражу. Сосуд будет цел и в безопасности, и кто бы его ни занимал, Знающая вернется, это лишь вопрос времени.
— Ты в этом так уверен?
— Даже если нет, душа Знающей могла оставить в свой след, свои воспоминания. Она не могла исчезнуть бесследно. Девчонка может что-то помнить, это наша единственная надежда, если ничего не выйдет.
