Война за бессмертие

I

      Когда жизнь долгое время идет черной полосой, уже начинаешь сомневаться в том, что когда-нибудь наступит белая. Но она приходит тогда, когда этого не ждешь. Никогда не бывает плохо без хорошо. И по закону баланса хорошее обязательно должно наступить. Иногда это настораживает, ведь уже невольно привыкаешь к тому, что все плохо. Но потом понимаешь, что для истерзанной проблемами души белая полоса просто необходима, как глоток холодной воды в пустыне.       На замену мистера Уинклера пришел какой-то преподаватель, которого старшеклассники видели в коридорах, но не знали лично. Джейсон по какой-то причине не смог провести свой урок, что было странно, ведь он практически никогда не пропускал занятия. Мистер нарисовал на доске круг, и разделил его на две части, которые формой были похожи на капельки. Внутри каждой из них он нарисовал еще один маленький круг. Таким образом, он изобразил Инь-Янь. Ученики не совсем понимали, как это пересекается с литературой, но, тем не менее, им было интересно, что сейчас скажет учитель. Он объяснил, что в концепции инь и янь объединяются два противоположных начала. Буквальный перевод этих иероглифов: янь – светлая сторона, реки, инь – теневая сторона. В инь-янь входит то, что несопоставимо – физическое и психическое, духовное и материальное, внешнее и внутреннее: все оказывается взаимосвязанным. На удивление эта информация заинтересовала учащихся и дала им какую-то почву для личных рассуждений. И этот учитель показался довольно интересным человеком. Но вопрос оставался тот же – где мистер Уинклер?       Вторым уроком была химия. Нина Мартин устало плюхнулась на свое привычное место возле окна, где она обычно занималась с Эдди и Фабианом. Вспомнив о Раттере, девушка достала из сумки свой телефон и снова открыла диалоговое окно. Как обычно новых писем не было. Это уже начинало напрягать. Неужели у него не найдется одной минутки, чтобы просто ответить на одно сообщение? А вдруг что-то случилось? Или он специально ее игнорирует? Нина уже хотела было проявить смелость позвонить ему, но в класс с шумом ворвались КТ, Алфи и Эдди, при этом громко дискутируя. В их разговоре неоднократно прозвучало имя Патрисии. – Она не могла просто взять и исчезнуть. Наверняка что-то случилось, а мы даже не знаем где она, чтобы помочь, – взволнованно проговорила КТ, потирая свои ладони. Тут Мартин вспомнила, что утром кровать Уильямсон была пустой. И почему она не обратила на это внимание? – в доме ее, очевидно, нет, на дежурстве и завтраке она тоже не появлялась и на уроки не пришла. Точно что-то произошло! – И Джейсона тоже на уроке не было. Это странно, – задумчиво сказала Нина, на что Эдди недовольно фыркнул и отошел от ребят на пару шагов. КТ с укором посмотрела на него, а американке их поведение показалось подозрительным. Эти больные вспышки ревности не могут появиться на пустом месте. И к чему все эти загадочные переглядывания? – вы оба что-то знаете, так? У Патрисии и Джейсона что-то произошло? – Тебе показалось, – сквозь зубы ответил Миллер и сел подальше от ребят. КТ сделала вид, будто ничего не произошло, садясь рядом с Алфи и Уиллоу. Льюис поджал губы, стараясь не вмешиваться в этот конфликт.       Прозвенел звонок и в эту же секунду в класс зашел Джефферсон. Книжки в его руках громко приземлились на поверхность стола, и он начал что-то говорить о концепции сегодняшнего занятия. Директор был злым, насколько это было вообще возможно. День начался не самым лучшим образом. Значило ли это, что должно произойти что-то серьезное?       После урока КТ смело зашагала в сторону директора, несмотря на то, что он был в плохом расположении духа. Девушка остановилась у его стола и сжала кулаки, чтобы хоть как-то заглушить внутреннее волнение. Когда он поднял на нее глаза, отступать уже было некуда. – Что случилось с Патрисией, и где она сейчас? – грозным тоном спросила девушка. – С мисс Уильямсон все в порядке, – резкий голос директора заставил американку вздрогнуть. Ребята, стоящие позади нее, с опаской подошли ближе к учителю, – сегодня утром позвонил ее отец и сообщил, что он забирает Патрисию в Италию. Я думаю, она сама бы сообщила вам об этом, если бы посчитала нужным, – после этих слов он собрал со стола свои вещи и вышел в коридор. Среди друзей воцарилось напряженное молчание. Переварить эту информацию было непросто. Эдди сдался первым, выйдя из кабинета с громким хлопком двери. – Никто ведь больше не поверил этому козлу? – спросил Алфи, растерянными глазами глядя на своих одноклассниц, – Трикси ни за что бы не уехала, никому ничего не сказав. – Слушайте, вы должны кое-что знать. Но поклянитесь, что эта информация не выйдет за пределы этого кабинета. Ни один человек не должен знать, – Алфи и Нина настороженно посмотрели на Раш, и в один голос сказали «клянемся», – Патрисия и Эдди расстались из-за мистера Уинклера. На той вампирской вечеринке, Джейсон и Патрисия поцеловались, а потом об этом узнал Эдди. А недавно я и Нина видели, как Патрисия смотрела билеты во Флоренцию. К тому же в последнее время она вела себя странно. – И что? Патрисия не уедет, никого не предупредив. И это все не является поводом для нее, – Алфи невозмутимо вышел из класса вслед за Эддисоном, словно не слышал того, что сказала подруга. А вот Нина была в шоке. В голове не укладывалось, как порядочный и интеллигентный учитель мог позволить себе поцеловать школьницу, которой едва восемнадцать исполнилось. И как Патрисия могла это допустить, если у нее были отношения с Эдди? По крайней мере, многое стало ясным.

II

      Буквально за стеной в пустом кабинете истории сидела сама Патрисия перед Джейсоном и Джефферсоном. Девушка молчала, смотря на молодого учителя взглядом, полным разочарования. Тот тоже предпочел молчание разумному объяснению. – Вы мудро поступили мисс Уильямсон. Теперь вам не стоит беспокоиться о безопасности ваших друзей, а мистеру Уинклеру не придется переживать о репутации. Все в выгодном положении. Только представьте, что будет, если новость о том, что у несовершеннолетней ученицы были какие-то отношения с учителем, выходящие за рамки общественных моралей, разойдется по всей школе? – довольным тоном произнес директор, – я думаю, мне стоит вас оставить. Вам наверняка есть, что сказать друг другу. Только мужчина покинул пределы класса, как Патрисия скрестила руки и отвернулась от мистера Уинклера, чтобы он не мог видеть ее навернувшиеся слезы. – Как ты мог стоять там и бездействовать? – ее голос дрогнул. – Патрисия, ты же должна понять, что у меня нет выбора. От его лекарства зависит моя жизнь! И если есть шанс получить его и дать тебе возможность сбежать отсюда, я воспользуюсь этим. Я не хочу, чтобы ты была его пешкой! – сказал ей Джейсон, подойдя к ней ближе. – А по-моему, ты просто испугался за свою шкуру. Знаешь что? Уж лучше раз сделать стоящее дело и уйти с чистой совестью, чем жить, как ты, – Уильямсон резко встала со своего места, оттолкнула учителя с дороги и ушла прочь. Ее слова сильно ранили его сердце, но в них, кажется, была доля правды. Можно ли назвать это жизнью?       Патрисия ворвалась в комнату со слезами на глазах. Благо дома еще никого не было. Труди ушла за продуктами, а Виктор наверняка и сам будет рад собрать для девушки вещи. Она достала из-под кровати свои чемоданы и наспех стала складывать одежду и личные принадлежности.       В это же время Эдди Миллер нагло ворвался в кабинет директора, не заботясь о том, что его мог кто-то увидеть. Он переворачивал верх дном каждый ящик, осматривал каждую бумажку в поисках чего то, что может объяснить всю эту ситуацию, связанную с исчезновением Патрисии. И вот он нашел это. Билет на самолет, датированный сегодняшним числом, маршрут Ливерпуль – Флоренция, время 21:25. В глазах Эддисона помутнело, и он присел на корточки, дрожащими пальцами держа эту проклятую бумажку.       Все оставшиеся уроки он пытался привести мысли в порядок. Внутри него велась жестокая война между обидчивым эго и любовью к той, что вот-вот покинет стены школы. Когда Патрисия уедет, он не сможет больше встретиться с ней в коридоре, не сможет видеть ее в классе, не сможет слышать заразительный смех или нудное ворчание. Она просто испарится. На ее месте будет пустота. Парень крутил в руках ее билет и постепенно начинал понимать, что поступает глупо, спокойно сидя в классе и не предпринимая никаких попыток найти ее и разобраться во всем. Эдди подорвался с места и сбежал с урока, не обращая внимания на учителя и одноклассников. За пару минут он преодолел расстояние от школы до дома, надеясь, что Патрисия сейчас там. Надежда в этот раз его не подвела. Дверь в комнату была приоткрыта. Уильямсон уже закончила со всеми сборами. Билет на самолет, пустая кровать, собранные вещи – все это словно дало ему отрезвляющую пощечину. Девушка, стоящая подле своих чемоданов, опустила голову и проронила пару слезинок. Миллер осторожно постучался, прежде чем войти. Она сменила слезы на гнев и быстро захлопнула дверь прямо перед его носом. – Патрисия, пожалуйста! Я сейчас реально серьезно! – уверенно сказал он. По ту сторону было тихо, но Эдди не собирался отступать, – либо ты откроешь эту долбаную дверь, либо я сожгу ее! – Иди ты к черту! Оставь меня в покое, или я буду ненавидеть тебя до конца своей жизни, до последнего своего вздоха! – истерично прокричала она, ударив кулаком о поверхность. – Я оставлю тебя в покое, только если мы поговорим, – наконец послышался звук замочной скважины, и она впустила его, импульсивно вздернув руками. – Что? – раздраженным голосом спросила она, стирая с лица влагу. – Давай все обсудим, – едва слышно ответил он, продолжая стоять в дверном проеме. – Извини, но ты опоздал. Приемные дни для обсуждений давно кончились, – Патрисия подавила желание разрыдаться, осознавая, что ей нельзя вступать с ним в какие-либо диалоги. Ей просто хотелось поскорее сбежать, и никого больше не видеть. Особенно его. – Скажи мне, какой у тебя план? – парень немного осмелел, и полностью вошел в комнату, закрывая за собой дверь, – ты сбежишь в другую страну, потому что какой-то козел постоянно тебя упрекает? Потому что какие-то на голову больные придурки мешают тебе жить спокойной жизнью подростка? Думаешь, если ты уедешь, то все твои проблемы решатся? – Твоя-то проблема точно решиться, да? – перебила она его, – если ты пришел, чтобы убедить меня остаться, то можешь не стараться. Я все равно уеду. Потому что я так хочу. Меня все здесь достало! – Я не хочу, чтобы ты уезжала. – А не поздновато ли ты спохватился? В любом случае, мне плевать на твое мнение. Я знаю, что я совершила ошибку. И теперь я за нее расплачиваюсь. Знаешь, Эдди, ты даже вообразить себе не можешь насколько плохо мне было, когда ты при любой возможности вставлял свои пять копеек, и при этом смотрел на меня с искреннем омерзением. – Я сожалею! – смело крикнул он. – Сожалеешь? – Патрисия взяла с тумбочки стакан с водой. Он был готов к тому, что девушка импульсивно выльет ему все это на голову, но вместо этого она замахнулась и швырнула его о стену, – я тоже сожалею, что разбила этот стакан. Как видишь, целее он от этого не становится. – Ты вправе злиться. Но Патрисия, прошу тебя, останься. Никто не говорит это вслух, но они все любят тебя. Поверь, им будет очень больно, когда они увидят твое место пустым. – Ничего страшного, переживут. – Я – нет. Я потерял отца, моя мать живет за океаном. Ты единственный близкий мне человек в этом месте. Как я буду жить дальше, если потеряю еще и тебя? – Миллер взял ее за руку. Он надеялся, что убедил ее остаться. Но судя по выражению лица, она не собиралась даже думать об этом. Патрисия яростно вырвала свою ладонь и отошла на несколько шагов от него. Тогда Эдди решился на отчаянную меру. Он достал билет и разорвал его на мелкие клочки, – никуда ты не поедешь, поняла? – Ты что вытворяешь? Я тебя ненавижу, Эдди! Когда же ты оставишь меня в покое? – она со всей силы толкнула его в сторону выхода, от чего парень ударился спиной о дверь. Эдди, встряхнув головой, подошел к ней, грубо взял за лицо и поцеловал. Она всеми силами пыталась отстраниться, недовольно мыча, но он не давал ей этого сделать. В конце концов, Патрисия просто сдалась и обомлела в его хватке. Когда ему что-то нужно, он может быть настойчивым. Эдди целовал ее так, словно это было действительно в последний раз. Девушка ответила на поцелуй, разрешая делать ему то, что он хочет. А Миллер впервые был так откровенен в своих действиях, позволяя себе касаться ее шеи губами и водить руками по спине. Опьянённый моментом он не хотел останавливаться, и он был уверен, что она чувствует то же самое. И пока Уильямсон отвечала на все его действия, блондин не собирался отрываться от нее. Его холодные пальцы случайно коснулись ее оголенной кожи спины, посылая рой мурашек. Но совесть вовремя схватила парня за горло. Он не хотел снова спугнуть ее своими намерениями. Парень нехотя отстранился от ее губ и прижался лбом к ее лбу, ощущая на своем лице сбивчивое дыхание девушки. – Я никуда тебя теперь не отпущу, – сказал Эдди, запустив руку ей в волосы. Патрисия ничего не ответила, потому что была растеряна. Она уже не злилась, не обижалась, но и не радовалась. Мысли были спутаны, – но так дальше продолжаться не может. Между нами что-то изменилось. Это наш последний шанс. – Ты уверен, что снова хочешь этого? – Если бы я не хотел, меня бы здесь не было. Только мне всё ещё не понятно, что у тебя в голове. – Знаешь, то, что ты нашел в себе силы простить меня – это очень много значит. Спасибо, – Уильямсон положила подбородок на плечо Эдди и крепко обняла его, почувствовав, наконец, за столько месяцев облегчение.