I
Что бы ни происходило с человеком на его жизненном пути, будь то горесть или перихария, это всегда какое-то важное наставление. Даже будучи подростком, имея всего лишь семнадцать лет за плечами, человек уже обладает множеством ценных уроков. Они могут вдохновлять, учить, мотивировать. Главное не воспринимать эту жизнь, как должное. Жизнь – это великая ценность, данная нам свыше, и только человек в состоянии сделать ее такой, какой хочет. Это одна из тех мудростей, которой пыталась следовать Нина Мартин. Особенно после странного случая с бессонницей, о которой она даже и не поманит. Сейчас ей казалось, что она каким-то магическим образом переместилась на несколько месяцев вперед. Иначе, почему все ведут себя так странно? Она не могла не думать об этом, потому что буквально каждый, кто встречался ей на пути, не упускал возможность спросить «что с тобой было?», «сколько ты спала?», «это была кома?» и «помнишь ли ты что-нибудь?». Нина сама бы с радостью задала эти же вопросы о себе тому, кто хоть что-нибудь может по этому поводу объяснить. Так странно. Ты спокойно живешь, делаешь свои привычные дела, и тут картинка резко обрывается, и сменяется чем-то необъяснимым. Вопросы и вопросительные взгляды вихрем кружились вокруг нее, и поэтому она решила просто убежать от всего этого. Сейчас ей нужно было пойти к медсестре, чтобы та оценила ее «состояние». Во всяком случае, так сказал мистер Уинклер, и она ему доверяла. Нина рассчитывала получить некоторые ответы от Виктории. Мисс Роден сделала множество формальных измерений, и зафиксировала их в какой-то журнал. – Зачем это? – напряженно спросила Мартин, заглядывая в этот самый журнал, – со мной ведь все нормально? – Не переживай, с тобой все хорошо, – выражение лица медсестры слегка смягчилось, и это внушило девушке немного спокойствия, – я буду фиксировать показатели ежедневно, чтобы отслеживать изменения, если таковые будут. Возможно, что-то может снова спровоцировать приступ бессонницы. – Значит, это был просто приступ бессонницы? – Нет, это была не просто бессонница. Твой случай уникален. Я говорю о том, что продержавшись около пяти суток без сна, твой организм оказался достаточно стойким. В иных обстоятельствах, в мозгу бы начались необратимые процессы, и, как следствие, летальный исход. – Даже не знаю, радоваться мне, или плакать, – американка задумчиво перевела взгляд в сторону окна. В очередной раз ее жизнь начинается с новой страницы. После осмотра Нина отправилась обратно домой. Загадки сегодняшнего дня вызвали у нее довольно сильную усталость. Все, чего ей хотелось – это лечь в свою кровать и потеряться в одеяле. Но когда девушка пересекла порог дома, то в ее ушах тут же раздалось несколько громких хлопков, и затем с потолка в огромном количестве полетели цветные бумажные свертки. Распахнув глаза шире, Мартин увидела своих одноклассников с огромным ярким плакатом в руках, на котором было написано: «с выздоровлением!» А рядом с ними стояла Труди, держа аппетитный яблочный пирог. Нина почувствовала улыбку на своем лице, и бессвязно выразила благодарность. – Эй, спящая красавица, я рад, что ты вернулась. Очевидно, тебя тут всем не хватало, – Эдди крепко обнял подругу, и протянул ей в руки апельсин, украденный еще с утреннего дежурства на кухне. – Да, – одновременно произнесли КТ и Патрисия. Они так же скрепились в объятиях. Мартин была рада такому большому количеству внимания, но она так же не могла не чувствовать это непонимание с их стороны. Такое чувство, будто ребята настороженно относились к тому факту, что американка совершенно ничего не помнила, а данным приветствием они попытались скрыть это. Однако Нина была довольна тем, что они перестали задавать одни и те же вопросы. Уильямсон предложила ребятам пойти помочь с тортом и чаем, дав возможность Фабиану и Нине поговорить наедине. Так как их первая встреча была немного неловкой, Раттер решил исправить свое положение. – Опуская все то, что случилось пару часов назад, я должен сказать, что безумно рад тебя видеть, – робко произнес он, сцепив свои руки за спиной, – без тебя столько всего произошло, и мне не терпится тебе об этом рассказать. – Было бы не плохо, потому что у меня есть теория, что я случайно переместилась в будущее, или в другое измерение. Надеюсь, ты внесешь мне хоть какую-нибудь ясность, – Мартин впервые после своего скоропостижного возвращения широко улыбнулась, что не могло не радовать Фабиана. Ребята пили чай и ели замечательный пирог Труди. Но Нина по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Прямо как в тот день, когда ей пришлось вернуться в эту школу. Хотя все выглядело вполне обычно: Алфи старался съесть как можно больше, Мара пыталась отчитать его за это, Джером рассказывал какую-то летнюю байку, а Джой мило хихикала рядом с ним. Эдди с Патрисией традиционно были в ссоре, КТ активно участвовала в беседе, а Фабиан так же, как и Нина молча наблюдал за всем этим. Девушку отвлек резкий и странный запах. Рядом рыжеволосая бестия Уиллоу раскрыла новый флакон с маслом, который она привезла из очередной поездки, и вручила его американке, утверждая, что ежедневное пользование очистит ауру и послужит окончательному выздоровлению.II
Единственным человеком, кто был вынужден в последний день учебной недели торчать в школе, был Фабиан. Уже в понедельник ему предстоит отправиться на эту олимпиаду, которая стала ему самым настоящим наказанием за прогулы. Его учитель утверждает, что у парня есть потенциал, и если он справиться хотя бы с половиной заданий, то место в престижном колледже ему обеспечено. Он не воспринимал это всерьёз, пока сегодня не написал пробный экземпляр олимпиады на балл выше среднего. – Продолжишь в том же духе – сможешь добиться больших успехов в карьере ученого. Если ты еще не думал о том, куда поступить, то изучи эту брошюру. Я отметил здесь несколько мест, куда тебя точно примут, – преподаватель с гордостью вручил парню буклеты, и тот неохотно принял их. Фабиан думал о чем угодно, но только не колледже и будущем. Где-то в глубине души он хотел связать себя с миром звезд и созвездий, а может даже и музыкой. В сфере физики парень себя точно не видел. Но теперь он знал как минимум двух человек, к кому он обратиться за советом по данному вопросу. По дороге к выходу, он по старой привычке заглянул в кабинет директора. Мистер Джефферсон вел активную беседу с Виктором и мистером Уинклером. Дискуссия этих троих означала, что за спинами Сибуны начинает происходить что-то подозрительное и очень важное. – Сейчас их головы заняты другими вещами, поэтому можно не волноваться вплоть до выпускного вечера, – Раттер понял, о чем говорил директор. После этой фразы послышался звон стаканов. Неужели это повод выпить? – А что, если эта легенда с состоянием мисс Мартин не сработает? Не стоит недооценивать этих детей, – послышался сомнительный тон Виктора. – Если это и в самом деле случится, то у нас есть альтернативный вариант решения проблемы. Современные подростки не считаются с мнением взрослых. Поэтому самый лучший способ на них повлиять – это отдать на растерзание общественности, – ответил на вопрос мистер Джефферсон. А после повисла тишина. Джейсон был единственным человеком, кто ничего не сказал. Фабиан так и не разобрался, что имелось в виду под фразой «растерзание общественностью», но вряд ли это что-то хорошее. Парень усвоил важный урок – нужно вести расследование тихо, и не попадаться в ловушку учителей. Раттер знал, что Патрисия хорошо общается с мистером Уинклером, а значит, ее стоит предупредить. Время уже было позднее. Виктор все еще не вернулся со своего «собрания», поэтому Труди сама разогнала всех спать. Фабиан застал Эдди, делающего какое-то задание, что его сильно удивило. – Не спрашивай, – прокомментировал Миллер, – я так понимаю, тебе есть, что сказать? – Случайно подслушал разговор учителей. Нам нужно быть осторожнее, потому что у них все схвачено, – ответил парень, и устало плюхнулся на свою кровать, – а ты и Патрисия. Это конец? – Не знаю, – Эдди откинул ручку в сторону и перевел взгляд на фоторамку, стоящую на столе, где были изображены он и упомянутая девушка. Этот снимок был сделан в Америке, в переломный момент в их отношениях. Но, в то же время, лето с ней в штатах было самым лучшим в его жизни, несмотря на то, что они тогда расстались, причем по самой банальной причине. 2 года назад в Америке – Не думаю, что смогу спокойно провести этот месяц без тебя, – Эдди тогда был непривычно серьёзен и искренен, что настораживало Патрисию. Словно он готовился сказать что-то важное, – я рад, что ты приехала. – Было действительно круто. Я никогда еще не проводила лето вдали от родителей. Тем более в другой стране, – призналась Уильямсон. – Прежде чем ты улетишь, я хочу тебе сказать кое-что, – девушка свела брови от этой фразы. Чутье ее не подвело. Спокойствие и рациональность уступили место волнению и панике. Она едва подавила в себе желание ударить его за эти слова, – нам хорошо вместе, и я уверен, ты думаешь точно так же. В общем, я долго рассуждал, и пришел к выводу, что я чувствую к тебе не просто симпатию. Я влюблен в тебя, Трепло. Именно тогда Патрисия почувствовала тот самый ступор, о которых так много пишут в любовных романах. Она благодарила бога, что Эдди не ляпнул что-то вроде «я тебя люблю». Под подобными признаниями всегда подразумевают какие-то серьёзные намерения, к которым она еще не была готова. Ей просто стало страшно, но сам парень тогда этого не понял. Уильямсон просто промолчала и быстро ушла, когда объявили ее рейс. Миллер воспринял это, как наплевательское отношение к его чувствам. Патрисия не брала трубку, не отвечала на смс. А перед самой школой она написала, что хочет взять паузу. И только после привычного цикла ненависть – дружба – симпатия, он смог снова вернуть то, что потерял. С тех пор Эдди никогда не заикался о том, что испытывает к ней. – Я почему-то уверен, что у вас все будет хорошо, – слова Фабиана грубо вторглись в его мысли, и Эдди спустился с небес на землю. После расставания с Патрисией, эти дурацкие воспоминания все чаще напоминают о себе. – А ты? Тебе ведь все еще нравится Нина, даже после всего, что она натворила. Как ты с этим миришься? – блондин попытался перевести тему, и внезапно понял, что у него с другом много общего касательно подружек. – Наши отношения были полным провалом, – усмехнулся он, – если это вообще можно назвать отношениями. Я долго злился на нее за то, что она ушла по-английски, а затем так грубо вернулась, как ни в чем не бывало. Но она изменилась. И я изменился. По истечению времени, я воспринял эту ситуацию, как шанс. Я знаю, что всегда буду помнить ее поступок, но иногда стоит закрывать глаза на ошибки близких людей, чтобы не потерять их навсегда.III
Нина с огромным удовольствием легла на свою кровать, и накрылась своим одеялом. И хотя она ничего не помнила, но она почему-то очень сильно скучала по своей койке. Даже запах в комнате показался каким-то особенным, словно она давно не чувствовала его. Патрисия внимательно следила за ней, и удивлялась, как американка еще не потеряла рассудок из-за всего этого. – Так необычно, – наконец сказала Мартин, – я странно себя чувствую. Не понимаю, что происходит. – А ты совсем ничего не помнишь? То есть даже то, как не могла уснуть? – аккуратно спросила Уильямсон, зная, как Нина относиться к этим вопросам. – Последнее, что я помню – это наш поход в подземелье. А после этого ничего. Белый лист. Как будто моя жизнь – это кинопленка, и кто-то просто резко переключил на другой кадр. Вот я иду спать, и вот я оказываюсь в машине мистера Уинклера, – объяснила девушка, хватаясь за голову, – но я не чувствую, что чем-то болела. – Нам никто ничего не говорил о тебе. Джейсон утверждал, что понятия не имеет, что с тобой и где ты. Но раз он привез тебя, значит, он знал, где ты. Знал и не сказал. – Думаешь, он ведет двойную игру? Я о том, что правильно ли мы поступаем, доверяя ему на все сто? – Я хочу верить, что он не крыса. В любом случае, я это узнаю! – Патрисия громко упала на подушку и тяжело вздохнула. Если окажется так, что он скрывает что-то важное, то это принесет большое разочарование, ведь она считала учителя своим другом и рассчитывала на его помощь. Так как настали выходные, Уильямсон надеялась застать Джейсона в «штабе» журналистов. Она решительно зашагала в его сторону, но как назло там сидели и другие ребята из клуба. Учитель, заметив девушку, пригласил ее к общему собранию по поводу ежегодника, о котором Патрисия впервые слышит. Оказывается, за эту неделю ей нужно было нарыть какие-то фотографии. Возможно, что в этот момент ее замещала Пайпер. Девушке пришлось извиниться под предлогом забывчивости. После собрания Уильямсон подошла к Джейсону и скрестила руки. Он сразу же понял, что что-то не так. – Значит, ты понятия не имеешь, что с Ниной и где она все это время была? – недовольным тоном спросила она. Преподаватель согласовано кивнул, – тогда откуда ты ее привез? Нина сказала, что на момент ее «просветления» она была у тебя в машине. В чем дело? – Патрисия, ты снова мне не доверяешь? – настороженно спросил он. – Просто ответь мне на вопрос. Докажи, черт возьми, что я не зря тебе доверяю! – нервно произнесла девушка, повысив голос. Мистер Уинклер промолчал, – поразительно. Но спасибо за честное молчание. – Патрисия! – Что? – Фотографии. В понедельник мне нужны фотографии к ежегоднику, – сказал мужчина, и почувствовал, как гнев ученицы усилился в геометрической прогрессии. Она дернулась на месте, и затем агрессивно затопала к выходу, сжимая кулаки. Но пусть уж лучше она злиться, чем попадет в ловушку. Он и сам не знал, как долго она и ее друзья продержаться на плаву, прежде чем Джефферсон решит убрать их с дороги. Ведь назначенный день стремительно приближается.