Война за бессмертие

      Прелесть выпускного класса состоит в том, что у ученика есть уникальная возможность сделать шажок к желаемому будущему. И пускай этот шанс не единственный, но именно в этот момент маленький человек принимает взрослое решение, которое исходит не из расчета, не из статистики, и даже не из мнения других. Это исходит из глубины сердца, в котором соизмеряются мечты, надежды и попытки устроить себе такую жизнь, о которой ты начал мечтать в процессе своего взросления. Но тогда встает другой вопрос: а что скажут на это родители? Особенно родители тех детей, которым в будущем предстоит передать дело всей жизни своему драгоценному чаду. А те, в свою очередь, не хотят тратить свое время на то, чем заниматься не хотят, но так же не хотят стать позором в семье. И поэтому будущим экономистам приходится по ночам разглядывать звезды в телескоп, юристам играть на пианино в перерывах между лекциями, политикам кататься на коньках в школьном дворе, а министрам втайне от всех крутить пластинки на проигрывателях. В итоге то, от чего люди столетиями бежали, остается при них. Волнение о будущем начинало разрастаться с каждым днем по мере приближения экзаменов. Сейчас как раз тот период, когда нужно подбирать колледжи и университеты, факультеты и специальности, которые, должны одобрить родители. Но школьники мысленно оттягивали этот момент до самого последнего, питая надежду на то, что они будут заниматься тем, что им действительно нравиться. Обитель Анубиса была одной из таких школ, которая давала простор для развития своих скрытых талантов. Вот тебе музыкальные инструменты, вот тебе шикарная библиотека, вот тебе танцевальный зал, вот тебе каток – любое занятие на ваш вкус! И ребята с радостью пользовались тем, что давала им школа. Школьники с удовольствием посещали внеклассные мероприятия, и без устали занимались спортивными занятиями. Фабиан любил после занятия хоккеем поиграть на гитаре в классе музыки. Это было единственное место в школе, которое делало его счастливым, спокойным и отдохнувшим. Музыкантов здесь было мало, поэтому в этом классе практически всегда было пусто. Однако здесь было все то, что любят люди музыкального творчества: гитары, синтезатор, скрипка, барабаны, и даже бонго. Парень считал, что музыка – это голос человеческого сердца, и если человек не умеет им говорить, то его жизнь прожита зря. Возможно, такое мнение и заставило его заняться игрой на гитаре. Он подошел к стойке, на которой покоился инструмент, и, взяв его в руки, начал что-то несвязное наигрывать, выкладывая все, о чем думала его душа. Где-то в потемках сознания он хотел посвятить себя музыке, но так же понимал, что это невозможно. Если не делать то, что любишь, можно ли тогда стать счастливым? Он думал о том, что в этих струнах таилось его маленькое счастье, что эти звуки заставляли его сердце биться сильнее, что мир перестает существовать, когда пальцы складывают аккорды во что-то мелодичное, красивое… — Давно здесь не слышались звуки музыки, — голос преподавателя литературы заставил его вздрогнуть от неожиданности, и он неохотно повернулся, не зная, как в дальнейшем построить с ним диалог, — Нина между делом упоминала, что ты играешь на гитаре. — Да, я просто мимо проходил, — Фабиан засуетился, и положил инструмент на место. — Я ценю творческие порывы учеников. А музыка – это мир чувств, мыслей и идей воплощённый в прекрасный звуковой образ, — ответил Джейсон, и парень удивленно уставился на него. Уинклер говорил красиво и вдохновленно, и именно то, о чем думал сам Фабиан. На секунду он начал понимать, почему Патрисия и Нина быстро наладили ним контакт. Было в его словах такое, за что хочется уцепиться. Кажется, он был одним из тех, кто умеет слушать и поддерживать. Возможно то, что он опекун Нины не так уж и плохо. Может он и правда хороший человек? — Жаль, что это место утеряло свою былую популярность, несмотря на пополнение арсенала, — попытался поддержать разговор Раттер, чтобы неловкость не перешла в превосходную степень. — Но больше огорчает, что нет людей, которые бы возродили бы музыкальное творчество в стенах нашей школы. Здесь все равно не хватает голоса искусства, так? — задумчиво произнес преподаватель, — это все лирика. Что ж, не буду тебя отвлекать, хорошего дня. — Взаимно, — отвлеченно ответил Фабиан. Сейчас его интересовало то, как так человек, для которого моральные принципы что-то значат, смог связаться с таким человеком, как Джефферсон, даже под предлогом жизни? И хоть он уверяет, что не опасен, относиться к нему стоит с осторожностью, особенно в свете последних событий. А пока ему предстояло помочь Нине изучить ее документы, чтобы выцепить из них тайну ее прошлого. И было бы не плохо решить задачу с подземельем, и у знать, о каких кассетах говорил внезапно исчезнувший Симонетти?

***

И таким образом, иксы в уравнении решения не имеют, а значит, ломать голову над задачей не имеет смысла. Но математика – наука сложная, и если один вариант решения оказался неудачным, следовательно, можно поискать иные способы нахождения икса. Люди не выносят математику, а в ней, на удивление, можно найти глубинный смысл. Если не можешь найти заветное исковое счастье, значит, у жизненного уравнения есть другой способ решения. И ведь найти его можно? Значит, смысл в задаче все-таки присутствует? Вывод из всего вышеописанного — твои мысли заняты совершенно не тем, о чем следовало думать в конкретный момент времени, Эдди. Он перевел взгляд в сторону, где сидела Нина, которая смотрела на него осуждающим взглядом. Ее руки были скрещены, а ручка, которая, вроде как, секунду назад была в ее руках и расписывала уравнения, валялась где-то в стороне. Он так и не понял, что случилось за последние две минуты, и где он находился. Выходя из абстракции, в которую он волей-неволей попал, он вспомнил, что просил помощи у Нины с математикой, и что та уже минут десять, как что-то говорила, а он ни слова не слышал. Или не слушал. — Поверить не могу! Так, с меня хватит, — Нина устало вздохнула, и встала со своего места, поспешно собирая все конспекты со стола, — скажи мне, где ты летаешь, Эдди? — Извини, но из всего, что ты только что объяснила, я понял только то, что хочу спать, — демонстративно зевнув, ответил парень. — Какая наглая ложь, — девушка перестала складывать вещи, и села на место, желая выслушать более убедительную версию поведения своего друга, — ты ведь думал о чем-то. О чем? — Только давай обойдемся без сеанса психотерапии, ладно? Лучше займемся математикой, — он поднял ручку, которая давно уже валялась вдали от тетради, и начал что-то непонятное рисовать на клочке бумаги. — Стены больше информации усвоили, чем ты, — ответила Нина, выхватывая у него из рук свои канцелярские принадлежности, — пока ты не выговоришься, ты не сможешь спокойно учиться. Расскажи мне, в чем дело, вдруг я смогу помочь? — Попробуй догадаться сама, — Миллер тяжело вздохнул, опуская голову на стол, — у меня все проблемы сводятся к одному человеку. — Ладно, и что на этот раз? — заинтересовано спросила Нина уже выбрасывая из головы уравнения, о которых так старательно рассказывала больше часа, — мне казалось, у вас все серьёзно. — Мне тоже так казалось. Но в какой-то момент она закрылась от меня, и стала игнорировать. А когда я попытался узнать, в чем дело, она ощетинилась, и теперь совсем меня к себе не подпускает. — Я не могу залезть к ней в голову, но могу предположить, что у нее что-то случилось, и она просто не хочет говорить об этом. Она боится, что может ранить тебя. Иначе, почему она старается отстраниться только от тебя? — Я думал об этом. Но, знаешь, ты меня, конечно, извини, но я уверен, что виной всему твой папаша, — голос парня перешел на напряженный при вспоминании об учителе литературы. Ему стало надоедать, что этот тип слишком часто фигурирует в жизни всех из клуба Сибуна. В особенности в жизни Патрисии. — Ты опять за свое? — Нина закатила глаза и скрестила руки, — Эдди твоя ревность здесь не уместна. Джейсон хороший и порядочный человек — Хороший, да, симпатичный, — с издевкой произнес парень, заставляя девушку слегка смутиться, — и да, с каких это пор ты его защищаешь? — Если тебе что-то привиделось, это не значит, что ты можешь обвинять людей просто так. — Возможно. Поэтому ты мне поможешь! Патрисия твоя подруга, Уинклер твой отец, пусть и формально. Тебе будет проще узнать правду. — Я не собираюсь лезть не в свое дело. — Нет, Нина, ты мне поможешь, потому что это и твое дело тоже! — Почему бы тебе просто не взять ситуацию в свои руки и не решить эту проблему? — А тебе почему? Вспомни себя несколько месяцев назад. И что? Хочешь сказать, что сейчас все хорошо? Ты бы могла не вестись на поводу у Трепло, не подписывать те бумаги, и тогда жила бы спокойно и счастливо. — Ты глубоко ошибаешься, Эдди! — девушку расстроило то, что обычный разговор перешел в неприятный спор. Но, с другой стороны, если это поможет Эдди убедиться в том, что Джейсон не так опасен, как кажется, то ему будет проще наладить отношения с Патрисей, — может, я и хожу по минному полю, но я обрела кое-что более ценное. У меня есть друзья, и люди, которые понимают меня. Поэтому со всей уверенностью могу сказать, что да, у меня все хорошо. — Тогда если ты мне друг, то и ты пойми меня. Я бы и рад ошибиться в своих домыслах. — Если ты так настаиваешь, то ладно. Я помогу тебе. Только вот, что ты хочешь, что бы я сделала? — Просто понаблюдай за ними. Может, ты найдешь что-то странное в их поведении или общении. Поговори с ними, и посмотри на их реакцию. — По-моему, это паранойя. — Не буду спорить. Но ты должна понять, что для меня это важно, — Эдди знал, что это не самая лучшая идея следить за Патрисией, но других способов узнать правду он не видел. В последнее время слишком много вопросов наряду с неприятностями осыпались на голову парня, и он не в силах справиться с этим давлением. Сначала потеря отца, с которой он практически смирился, а теперь и Патрисия перешла на сторону супостата. Несколько месяцев назад он и представить не мог, что все обернется против него. А что делать сейчас, он не имел ни малейшего понятия… Спустя четыре дня... Читая книгу по философии, он выделил для себя очень полезную цитату: "Не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней". На секунду ему показалось, что это единственное решение в его ситуации, да и ситуации в целом. Однако так быстро он сдаваться не собирался. Очередная неделя принесла не мало сюрпризов, о которых вспоминать он не хотел. Оглядываясь назад он осознал, что та схема, о которой он читал на прошлой неделе имеет место быть. Сначала идет эмоциональный всплеск, затем обида на все и на всех, потом признание своей беспомощности, и наконец смирение. Сейчас отрицать это было бы смешно. Однако в его голове созрела идея просто начать с нуля. Начать искать что-то новое, начать учиться, и начать жить в конце-концов. Страшно осознавать, что то, к чему ты так стремился, просто рушиться, и на то нет объективной причины. А больше всего пугает, что ты к этому становишься равнодушен. Словно так и должно быть. Словно у тебя на это иммунитет. Сейчас остается только считать дни до того заветного момента, когда все кончиться. Каким бы конец плачевным не был, он все таки настанет. Остается разве что только принять его. Эдди захлопнул книгу, и отвернулся к окну. На депрессивной ноте читать дальше ему не хотелось. Сколько ни рассуждай на эту тему, лучше не становиться. Школьные дни стали тянуться еще медленнее, если это вообще возможно. Раньше за одну свободную минуту он был готов продать душу, а сейчас времени хоть отбавляй. И самое ужасное, что на него это время действовало отрицательно. Начинаешь больше думать, больше рыться в себе и в окружающих, пока совсем не поникнешь. Он сделал для себя промежуточный вывод, что пора с этим заканчивать. От собственных мыслей, у него закружилась голова, и ему потребовалось выйти на свежий воздух. Сейчас как раз шли уроки, все были в школе, а он по традиции прогуливал дни, в которых были три его нелюбимых предмета: математика, потому что он ее не понимал, химия, потому что не мог спокойно смотреть на Джефферсона, и литература, потому что терпеть не мог Уинклера. Оглянувшись по сторонам, он рискнул покинуть территорию школы, и уйти куда глаза глядели. Весна за окном требовала какого-то оживления, но школа ограничивала эти порывы долгими и утомительными потоками информации. От усталости даже не хотелось создавать шум в классе. Не хотелось говорить, не хотелось спорить, не хотелось отвечать. Все, что сейчас было нужно - это выбраться отсюда, и пойти гулять. Весеннее солнце такой прекрасный феномен, которым хочется насладиться в полной мере, восполняя недостаток света в себе. И даже тот, кто предпочитает дождь солнечной погоде, был бы рад погреться под теплыми лучиками. Но сидя в душном классе оставалось только считать минуты до конца урока, чтобы поскорее покинуть это угнетающее место. — Ребята, если вы будете продолжать работать в таком духе, занятие будет идти еще медленнее, — недовольно произнес Джейсон Уинклер, пытаясь хоть как-то взбодрить полусонных студентов, — знания расширяют круг возможностей, почему же вы не пользуйтесь этим? — Потому что мы устали, — сразу же отозвался Джером, подымая голову с парты. — И потому что это это скучно, — подхватил Алфи. — Значит вам не достает веселья? Насколько я помню, недавно я вам давал реплики из разных поэм. Может вы хотите мне их сдать? А потом, как я и обещал, мы поедем на экскурсию в театр, — ответил учитель, примечая огонек недовольства в глазах учеников из-за дополнительной домашней работы, — а может еще добавим немного азарта? — И зачем только вы начали его демонить? — спросила Патрисия у Джерома с Алфи, закатывая глаза. — Эта реплика будет на двадцать процентов зависеть от вашей годовой оценки, — наконец произнес Джейсон, и ребята сразу же оживились. — Что? — возмутилась Джой, — это не справедливо. — На сорок процентов. И да, мисс Мерсер, я имею на это все полномочия. Два дня вам должно хватить. И прежде чем вы начнете требовать отсрочку, я очередной раз вам напомню, что у вас на носу экзамены, и если вы будете продолжать учиться в таком же духе, то не наберете баллов стоящих престижных колледжей. А это для вас будет разминкой с хорошей мотивацией, — ответил мужчина, и после его слов сразу же зазвенел звонок. Ребята заторопились пойти по домам, и уже начать работать над репликами. Выучить несколько страниц достаточно сложно на ряду с другими заданиями. Кто бы знал, что этот молодой человек, с мягким, на первый взгляд, нравом, может оказаться таким жестким? Патрисия аккуратно слилась с толпой и проскочила мимо его стола, чтобы избежать лишних контактов, и не привлекать внимание любопытных глаз, однако сделать это ей не получилось. КТ взяла ее за руку, и повела в холл, где уже было пусто, так как уроки у всех кончились. — Нужно поговорить, — спокойно сказала девушка, отпуская недовольную Уильямсон из своей хватки. КТ решила напрямую спросить подругу о ее отношениях с Джейсоном, чтобы отследить ее реакцию, ведь времени обдумать ответ ей не хватит. — Почему бы нам не поговорить в столовой? Я ужасно хочу есть, а пока мы тут тратим время, наглые малолетки разберут все самое вкусное, — затараторила Патрисия, направляясь к выходу. — Подожди, это важно. — Ладно, что у тебя? — Я давно хотела спросить, но раньше мне не хватало весомых причин на это. Однако сейчас, имея некоторые наблюдения я могу задать этот вопрос. Что у тебя с мистером Уинклером? — В каком это смысле что? — ее голос незаметно дрогнул в растерянности. — Ты понимаешь меня, Патрисия, — ответила КТ, продолжая следить за каждым ее движением, за каждым взглядом, все больше убеждаясь в правдивости своих мыслей. — Даже если что-то есть, то какое тебе дело? — в своей манере спросила девушка. Резкость и грубость всегда были ее защитным барьером, но в данной ситуации она не знала что делать, ведь было ясно - КТ все знает. Даже если без подробностей, то ей все стало ясно, что бы она там ни увидела. — Тебя подозревает Эдди, и кажется не зря. Я не хочу лезть в ваш треугольник, но Патрисия. Если узнала я, узнает и он, — Уильямсон потеряла свой контроль над уверенностью, и задумалась. То, что она старательно пытается забыть, совсем скоро обернется против нее. — Я не знаю, как это случилось, — начала говорить девушка, словно находясь под гипнозом, — мы просто говорили о чем-то, а потом что-то пошло не так, и мы поцеловались, но в ту же секунду пожалели об этом. Я не хотела этого. — Если бы не хотела, ничего не случилось бы, — со странной улыбкой ответила Раш. Неужели ее эта новость обрадовала? — возможно, я скажу банальность, но голос сердца не обманешь. — Как же это отвратительно звучит, — с усмешкой сказала Уильямсон. — Да, но в этом есть истина. Где-то в глубине души тебе нравится Джейсон, просто ты не хочешь этого осознавать. А то, что он старше тебя исключает возможность ваших отношений. Поэтому ты должна поговорить с Эдди, и все ему рассказать, — предложила КТ. — Ну уж нет! Эдди будет последним человеком, кому я все расскажу. Ему и так тяжело, а это его добьет окончательно. Я не хочу, чтобы он мучился еще больше. — Он мучается сильнее от неизвестности. Если ты ему расскажешь настоящую причину своего поведения, ему станет легче, хотя сначала он этого не поймет. — Может ты и права, но мне нужно подумать над этим еще немного, — задумчиво сказала Патрисия, принимая совет подруги всерьез, — но я тебя прошу пока ничего ему не говорить. И да, Нина тоже ничего знать не должна. Неизвестно, как она это воспримет. — Тогда советую поторопиться с решением, потому что Эдди совсем скоро обратиться за помощью к Нине, а они вдвоем узнают все намного быстрее, чем я, — девушка вспомнила о Мартин, понимая, что последние два дня не видела ее на уроках. Американка же тем временем незаметно для всех пошла в школу, когда все уже пришли с уроков. Девушка походила возле кабинета медсестры и спустя некоторое время решилась зайти. Головная боль пульсациями отдавала в вески, и Нина плохо соображала, что происходит, и что она делает. Виктория сидела за своим столом, заполняя журналы о прививках, кажется? Женщина посмотрела на вошедшую Нину, и только по внешнему виду поняла, что с ней что-то не так. Она указала ей на кушетку, которая находилась в соседней комнате, где находился знакомый ей изолятор, и девушка послушно села. — Что привело тебя сюда? — спросила мисс Роден, параллельно ища в шкафу что-то необходимое для осмотра. — Бессонница, — ответила Мартин, сощурив глаза резко ударившего света из окна, — я не могу заснуть уже четыре дня...