Война за бессмертие

— Рад видеть вас отдохнувшими, и в хорошем расположении духа. Надеюсь, вы набрались сил, потому что впереди вас ждет такое испытание, как экзамены, и нужно хорошо к ним подготовиться. Родители отдали вас в эту школу, потому что хотят, чтобы вы получили достойное образование и заняли место в правительственных организациях. Докажите, что вы достойны этого. Выложитесь на все сто, и оправдайте ожидания тех, кто на вас надеется, — Джейсон, как обычно произнес вдохновляющую речь перед началом урока, и раздал всем вступительные тесты. Учитель сел за свое рабочее место, и начал сразу же отмечать студентов в журнале. Он увидел Нину, которая сосредоточено решала тест, Фабиана, делающего тоже самое, Эдди Миллера с его привычным недовольным лицом. Спустившись к концу списка, к фамилии Уильямсон, он поднял взгляд на ученицу. Она сидела в самом конце класса, прячась от него. Ей казалось, что ее выдает все: манера общения, глазной контакт, жестикуляция. А сидеть на его уроке было настоящей пыткой. И он это так же понимал, но изменить ничего не мог. В этот момент КТ закончила писать тест, и отложила бумаги в сторону. Она хотела было окликнуть мистера Уинклера, но его задумчивый взгляд не позволил ей этого сделать. Он был так увлечен своими мыслями, что выпал из реальности. Раш повернулась назад, и поняла, что преподаватель обеспокоенно смотрит на Патрисию, а та старается делать вид, что не замечает этого. КТ не хотела делать поспешных выводов, но предполагаемые варианты событий не давали покоя ее голове. Урок закончился, ребята сдали тесты, и вышли из класса. Джейсон успел остановить Уильямсон под предлогом успеваемости, и девушка нехотя осталась. КТ решила не упустить возможности проследить за ними и встала за дверью так, что ей было прекрасно слышно, что происходит в кабинете. — Ты в порядке? — спросил Уинклер, хотя знал, что этот вопрос сейчас звучал очень глупо. — Не знаю. Прости, но мне не хочется сидеть на твоих уроках. Я не знаю, как вести себя. Я думала, после нашего разговора будет немного легче, — девушка отошла от него на несколько метров и села за парту, — просто удивительно, как ты и я докатились до такого. Когда я увидела тебя в кабинете полгода назад, я была очень рассержена, потому что однажды ты предал нас. — Это было давно, и я очень дорого за это заплатил. Неужели ты все это помнишь? Если да, то я готов еще раз извиниться, чтобы ты перестала думать, что я подонок. — Не надо. Я просто не понимаю, почему мы... — Чем больше ты будешь копаться в этом, тем тяжелее будет, причем нам обоим. Мы совершили ошибку, но давай будем учиться жить с этим. Представь, что это своеобразная театральная постановка. Научись вести себя так, словно ничего не было. Словно ты моя ученица, а я твой учитель. Я просто хочу, чтобы у тебя не было проблем из-за меня. Старайся думать о чем-то другом. Например, о новой статье, которую нужно подготовить к концу учебного года. Здесь все необходимые требования, — он протянул ей в руки несколько листочков, и Патрисия неохотно взяла их. Это не то, что она хотела услышать, но Джейсон прав: другого варианта в их случае нет. Ее терзал только один вопрос: значил ли тот поцелуй что-нибудь для них?       После обеда все были сосредоточены на спортивных мероприятиях. После спокойных выходных трудно возвращать себя в форму. Унылые студенты лениво растекались по стенкам, специальным матрасам и не могли сконцентрироваться на нормативах. Эдди до потери сил отрабатывал удары на груше, пока от усталости не свалился на пол. Нина не могла взять реванш у своей соперницы по фехтованию, а Фабиан еле стоял на коньках, потому что до сих пор не выздоровел. — Боже мой, это не бой, это парад сонных мух. Первоклассники отражают атаку намного эффективнее, чем вы, — сказал тренер по фехтованию, отправив девушек на место, — запомните раз и навсегда. Во время боя ваши глаза направлены в глаза соперника, а не на орудие. И мысли ваши сосредоточены на происходящем и только на происходящем. Иначе силы ваши будут приравнены к нулю. Нина закатила глаза, и выполнив приветственный жест по правилам фехтования, лениво потащилась в раздевалку, но на входе ее остановила Патрисия. — В чем дело, Нина? О чем ты думаешь? — спросила она, передразнивая тон тренера. — Не о чем. Не могу думать об учебе. Я вообще ни о чем думать не могу. Такое ощущение, что этих каникул и не было вовсе. Первый день, а я вымоталась наизнанку, — ответила девушка, нервно швырнув защитный шлем. — Это понятно, мы торчим в школе с начала учебного года. Я хотела поговорить с ребятами о том, что нужно пойти в это долбаное подземелье. — Интересно, кто же осмелиться пройти этот смертельный квест в нашем каземате? — Может, пойдем прямо сейчас? Наши контролеры сейчас на лекциях, и ничто не мешает нам спуститься туда. — Конечно ничто не мешает. Ну может, несколько вооруженных людей, а так путь свободен. Помнится мне, раньше ты была против, чтобы спускаться туда? Мы не можем пойти туда вдвоем! Было бы намного проще, если бы мы знали план подземелья. Траектория охраны проста, и мы бы смогли проскочить мимо, — задумчиво произнесла Нина. Патрисия нахмурилась, и судорожно начала искать в кармане юбки телефон. Она что-то увлеченно искала, и когда нашла, то очень обрадовалась. — Черт, я совсем забыла про это. Я не знала, что это за геометрия, но теперь мне ясно. Это план. План нашего подземелья, — ответила девушка, и показала фотографию, которую сделала с компьютера директора. — Не очень похоже на подземелье. Там было около трех длинных коридоров, а здесь их кажется больше. — Может это комнаты? Здесь ты нашла архив, а здесь мы нашли тебя и Эдди. — Думаешь, там есть что-то еще, что мы не нашли? — Я уверена в этом. Иначе что там охранять? Мы просто спустимся туда и проверим, и сразу же вернемся назад.       Девушки, не дожидаясь конца занятий, убежали в комнату, где находился проход в подземелье. Все было по-прежнему: старый шкаф, который был дверью в коридоры, тот же замок с распознанием отпечатка, и тот же холодный воздух, который наводил только страх и ужас. Патрисия достала из кармана этот «ключ» и прислонила его к датчику. Дверь открылась со страшным скрипом. Все здание могло слышать, что девушки здесь. — Черт! — выругалась девушка, — пойдем быстрее вниз, пока сюда никто не пришел. — Мы не были здесь очень давно, многое могло поменяться, — Нина вздрогнула от резкого холода и включила фонарик на телефоне. — И что? Смотри, — Уильямсон открыла карту на своем телефоне, сравнивая их местонахождение с планом подземелья, — если верить этой фотографии, то конструкция подземелья симметрична. В том коридоре вы нашли архив и пустую комнату. А в этом коридоре пусто. Значит, где-то здесь есть еще помещение, а может и два. — Но тут голые бетонные стены! — Не мне тебе рассказывать, что в этой школе никто не любит ставить простые двери. — Эти коридоры достаточно длинные, мы можем чего-то не видеть. И если честно, у меня нет желания оставаться здесь, и искать. — Да ладно тебе, Нина, мы почти у цели, я это чувствую, — Патрисия отсчитала несколько шагов, и остановилась, — Если ориентироваться по карте, то это где-то здесь. — Видишь? Тут неровная поверхность. Словно эта часть слегка вдавлена вовнутрь, — Мартин провела руками по стене, пытаясь найти различие, — точно, там что-то есть. — И как это открыть? Здесь ни скважины, не датчика, ни кнопки. Раньше было как-то проще дверки открывать. Очевидно, что здесь ничего нет. Хотя, кто говорил, что будет просто? — девушки пожали плечами, и пошли в сторону выхода. Как только они ушли, появилось небольшое свечение, которое они не заметили. Нина по воле случая повернулась назад и увидела блеклый, едва заметный свет, который потух через несколько секунд. — Постой! — Мартин побежала обратно к стене, и вновь начала что-то выискивать среди бетонной поверхности, — тут точно что-то есть! Здесь что-то мигнуло. — Нина! — Уильямсон отдернула свою подругу, — ты слышала шум? Тут кто-то есть, надо валить отсюда! Шум приближающихся шагов усиливался, и путь к выходу был отрезан. Патрисия и Нина испуганно переглянулись и кинулись бежать куда глаза глядят. Вдали виднелся лишь свет от фонаря того, кто до смерти напугал их своим присутствием. Девушки добежали до тупика, и в панике вжались в стену, сцепившись руками. Тень стремительно приближалась, и уже были слышны голоса. Патрисия узнала в этих голосах своих друзей. Когда свет от фонаря осветил ей лицо, она зажмурилась и закрылась руками. — Я же говорил, что они будут здесь, — сказал Эдди Фабиану и КТ, которые стояли рядом, — вы в порядке? — Вы нас напугали, — отдышавшись от испуга, ответила Нина, — все хорошо. Ребята, нужно срочно найти вход в комнаты, которые замурованы за этими стенами! Там что-то светилось. Похоже на датчик или что-то вроде этого. — Сейчас посмотрим, что вы там нашли, — Фабиан внимательно осмотрел стену, но ничего нового, кроме того, что она вдавлена, не заметил. К тому же это мог быть обычный дефект постройки, — а вы точно уверены, что это карта именно этого подземелья? — Ну, подумай ты! В соседнем коридоре две комнаты, которые мы уже нашли. Я уверена, что конструкция подземелья симметрична, иначе, что тут охранять? — Видимо есть, что, если тут стоит датчик движения! — ответил Эдди, разглядывая тот самый блик, который увидела Нина, — нам просто повезло, что мы на него не нарвались. Или же просто это дешевое дерьмо из магазина на диване. — Слушайте, здесь действительно может быть что-то важное. Я, конечно, не уверена, — КТ нащупала в практически у подножия стены форменное отверстие, которые смело могло походить на что-то вроде задуманного «мистифицированного замка», — но это может быть скважиной. — Вполне. Если это здание постройки годов двадцатых-тридцатых, то это в духе наших знакомых отцов основателей, — сказал Фабиан, разглядывая находку. — Значит нужно всего лишь найти «золотой ключик». Только это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Мы не знаем, как он выглядит, и где его искать. Мы, не знаем ключ ли это вообще, — Эдди дернулся, пнув ногой, лежащую на полу ветку, — это не школа, а какой-то чертов исторический квест. — Не психуй. Мы что-нибудь придумаем, — сказала Патрисия серьёзным и уверенным тоном, — во всяком случае, если здесь стоит охрана, если тут работает датчик, и если эту дверь нелегко открыть, значит, поиски сужаются до одного человека. Следовательно, искать нужно либо в личном кабинете, либо под ковриком у дома! — Джефферсон не идиот, чтобы хранить «ключ всевластия» в своих привычных местах обитания. Он здесь не доверяет даже Виктору. К тому же, мы много раз были в его комнате и кабинете, и ничего характерного там нет. — Значит, — включился в рассуждение Фабиан, — у нас есть несколько вариантов: либо он хранит ключ при себе, либо он держит здесь другое доверенное лицо, о котором мы ничего не знаем, либо нужно искать там, где никто не станет искать.       Учебный день пролетел незаметно, и многие были этому только рады. Нина уже считала дни, когда учеба закончится, и она сможет поехать домой, и начать жизнь с самого начала: без загадок, без тайн, без интриг, без страха о завтрашнем дне. Она думала об этом всю свою бессонную ночь, и пришла к выводу, что ее здесь ничего не держит. Как только она про это вспомнила, перед ее глазами появился Фабиан. Он вышел из душевой, но инстинктивно обернулся на ее присутствие в коридоре. — Не спится? — спросил он, снимая со своей головы полотенце. Его нос был красным, а глаза слегка припухшими, что говорило о болезненном состоянии, — я вот тоже не знаю, как мне лечь спать, когда моя голова забита до предела какой-то ахинеей. — Тебе нужно попытаться поспать, и будет легче, — с заботой в голосе проговорила Нина, — я тоже хочу поскорее лечь спать, ибо глаз не сомкнула за всю ночь. Меня беспокоят очень многие вещи, и не думать о них просто не возможно. — Что, например? — Ну знаешь, что будет после выпускного, куда поступать, и как свыкнутся с мыслью, что ты необычный человек. После таких событий ты, вроде как, голову теряешь, — ответила девушка, припоминая все неприятные события минувших дней. — А по-моему, ты хорошо справляешься. После той истории с твоим потерянным родственником ты, кажется, пришла в себя, — сказал Фабиан, затронув неприютную для Нины тему. — Просто я осознала, что нельзя ставить на кон слишком многое. Я надеялась, что мы сможем сблизится с ним, найти общие точки соприкосновения, и попытаться поддерживать связь. Мне было бы интересно знать, в каком университете он учиться, кто его приемные родители, какую музыку он слушает. Он так сильно похож на моего отца. Но Майкл утверждает, что мои родители бросили его, а приемные родители - звери. И я не знаю, что мне с этой информацией делать. — Во всей это истории есть над чем подумать. Он не сказал тебе, почему твои родители отказались от него? — Нет. И я не думаю, что он будет говорить со мной об этом. Да и если честно, я не уверена, что он знает. — Но, если ты узнаешь причину, то сможешь наладить с ним контакт. — Вопросов много, но кто мне на них ответит? Единственный, кто мог мне что-то рассказать — была бабушка, но она умерла, а больше спросить не у кого. — Я не спрашивал, но как ты узнала, что у тебя есть брат? — Это длинная история. Я много чего узнала о своей семье только после их смерти. Адвокат, который занимался моим делом, помог мне разыскать брата, но это стоило больших денег. Пришлось бросить все, чтобы оказаться здесь. — Но все это оказалось напрасной жертвой. Вместо спокойной американской жизни, ты оказалась заперта в любимой школе, твой опекун предатель, и ты не знаешь, что будет завтра. Немного пугающая перспектива на будущее, ради одного обиженного родственничка. — Никто ведь не знал, что так получится. Это мутная история, поэтому я не хотела нагружать тебя своими проблемами. Но теперь ты все знаешь, и, надеюсь, что ты смог меня понять. — Мне жаль, что я так повел себя. Я не имел право требовать с тебя информацию. Но я хочу загладить свою вину, и помочь тебе с поиском правды. — Ну, во-первых, ты ни в чем не виноват. А во-вторых, как можно искать то, что случилось больше девятнадцати лет назад? — После смерти твоих родителей и бабушки должны были раскрыться все документы. Где они? — Часть у меня, часть у Джейсона, наверное. Он, как официальный опекун, распоряжается многими моими документами. — Значит, нужно все подробно изучить, для начала. Вдруг ты что-то упустила. Любая деталь будет важной. Завтра же и начнем. — Мудрая мысль, мистер Раттер. А теперь марш по комнатам, и спать, — Виктор, по своему обычаю, внезапно появился на пороге гостиной, держа свои часы в руках. Он со взглядом, полным недовольства и осуждения, разогнал всех, кто находился вне своих комнат, и пошел к себе в кабинет. Домоправитель был чем-то явно озадачен. В его глазах отражалась несвойственная ему дезориентирующая тревога и капелька тоски по чему-то неизвестному. Никто не знал, что за маской сурового и пендантичного коменданта, скрывается, отчасти, добрая и сентиментальная личность. Виктор и сам не понимал, в какой момент смог подавить в себе эти качества. Может с помощью воспитательных мер отца, или было что-то другое?